По заветам Бжезинского

Этнический поляк З.Бжезинский ненавидел Россию и, одновременно, не верил в независимую Украину, поэтому много лет убеждал западные элиты в необходимости помогать ей, в том числе оружием:

«Речь идет не о прямом военном участии, о поставке вооружений.., как произошло во Вьетнаме. Мы потеряли тысячи и тысячи человек в войне с вьетнамцами. А кто их вооружал и перевооружал? Россия. Они не считали это затруднительным, потому что полагали, что таким образом защищают свои международные интересы, при этом не принимая непосредственного участия в войне» (из интервью CNN, апрель 2014)

Что ж, надо признать, что многое из того, что сейчас происходит, списано из многочисленных тезисов Бжезинского, который, однако, не дожил до активной фазы исполнения своих грёз.

И здесь возникает вопрос: почему и зачем они так торопились и торопятся?

Мы привыкли, что политика США – это, прежде всего, стратегическая инициатива, рассчитанная на многие десятилетия вперёд. Собственно, так и было, причём совсем в недавнем прошлом. Пожалуй, начиная с Клинтона, они начали торопить события и даже приход Путина в России ничего не менял. Тем более, приход Януковича на Украине.

Спрашивается, что им мешало переждать приход и уход того или иного человека? Да ничего не мешало, стратегия не замечает имён и не оперирует мгновениями жизни отдельных людей на фоне исторических эпох:

«Рано или поздно он (Путин – авт.) перестанет быть президентом. И вскоре после этого Россия - особенно ее новый растущий средний класс – придет к заключению, что единственный путь для страны, который имеет смысл – тоже стать по-настоящему современным, демократическим и, возможно, ведущим европейским государством» (З.Бжезинский, Financial Times, 2013).

При Януковиче Украина, так или иначе, дрейфовала в сторону Запада и совсем незачем было им торопить события, силком затаскивая её в какую-то эфемерную ассоциацию с ЕС, что и спровоцировало дальнейшее обострение, ставшее той красной чертой, за которой всё пошло вразнос.

При раннем Путине, даже при том, что прозвучало в 2007-м в Мюнхене, Россия оставалась встроенной в глобальный мир в качестве сырьевого придатка. В страну вовсю шли иностранные инвестиции, не мытьём, так катаньем поглощая всё, что плохо лежит, за исключением стратегических области, которые никак не мешали блокированию попыток импортозамещения, в том числе и в этих отраслях.

В Россию широким потоком шла валюта за дешёвые энергоресурсы, что также отбивало желание производить то, что можно было легко купить по импорту. Доходы населения росли и быстрыми темпами формировался класс квалифицированного потребителя, уже фактически готового устраивать смертельные давки по чёрным пятницам и прочим распродажам. То есть, формировалась типичная потребительская экономика, которая гарантированно убила бы последние остатки суверенитета.

Параллельно, одно за одним открывались окна Овертона, раздвигая рамки дискуссий по разным темам, типа свобода лучше, чем несвобода, поднимали головы персонажи, не обременённые морально-этическими ограничениями, критика которых постепенно локализовалась в рядах уходящих поколений. Молодёжь привыкала мыслить креативно и всё больше оперировала на модном сленге, отгораживаясь от старомодных дискуссий.

То есть, ещё одно-два поколения и дело в шляпе: Украина (вместе с Крымом, естественно) вполне себе готова к окончательной европеизации, а Россия навсегда прощается с имперскими амбициями и прочими великоросскими замашками на славянское единство:

«Пример Украины рано или поздно повлияет и на Россию. Она повернется к Европе и откажется от своего «наивного» проекта по воссозданию былой империи» (З.Бжезинский, Financial Times, 2013).

Однако есть ощущение, что описанный сценарий, независимо от его относительной логической стройности, содержит в себе какую-то системную ошибку. Чтобы её обнаружить, попробуем заглянуть чуть глубже:

«Без Украины Россия перестаёт быть евразийской империей. Без Украины Россия всё ещё может бороться за имперский статус, но тогда она стала бы в основном азиатским имперским государством» (З.Бжезинский, «Великая шахматная доска», 1997).

Сдаётся мне, что покинувший наш мир Бжезинский был умнее, чем может показаться.

Итак, что мы имеем в представленной выше логике? А имеем мы, не много, не мало, иррациональный парадокс: пример независимой демократической Украины, с одной стороны, должен был как-то повлиять на углубление демократизации России и помочь забыть свои имперские замашки, с другой стороны, одновременно может стать катализатором решительных действий по возвращению своего имперского статуса.

То есть, налицо признание и констатация непреходящих имперских амбиций России, которые хорошо понимал и чувствовал З.Бжезинский и передал своим последователям. Последователи оказались хорошими учениками и поняли, что с Россией надо кончать здесь и сейчас, иначе завтра будет поздно.

Что и требовалось доказать, в том числе и устами Бжезинского. А заодно и напомнить читателям, что Россия – единственная в мире страна, которая, несмотря на свои остающиеся гигантскими размеры, стремительно расширяет своё влияние и жизненное пространство за счёт прилегающих территорий начиная с 2008 года:

- Южная Осетия и Абхазия;

- Охотское море в качестве зоны исключительных экономических интересов РФ;

- Крым, Донбасс, Херсонская и Запорожская области, а в потенциале и вся Украина;

- наконец, явочным путём: Северный морской путь и прилегающий Арктический бассейн как зона исключительно российских экономических интересов.

По площади приобретений (на сегодняшний день) – это 1,4 млн км2. И остановить этот процесс можно только одним способом – развалить и уничтожить саму Россию, что и пытаются сделать наши злейшие друзья. В противном случае - прощай американская гегемония, а заодно и все прочие хитроумный планы политико-экономического порабощения мира.

Александр Дубровский

Спокойно Z Маша