Ливия: в эпицентре противоречий глобальных элит

В последнее время все чаще возникают ситуации, когда необходимо, по возможности, при анализе глобальных мировых политических процессов максимально исключить новостной поток, особенно мировых СМИ. То, что происходит сейчас в Ливии и вокруг нее, относится как раз к такой ситуации: при анализе необходимо максимально редуцировать новостной поток, поскольку он только замутняет «происходящее на самом деле», и сосредоточиться на вычленении некоторых долговременных доминант в происходящем. Такой подход предполагает, прежде всего, анализ позиций основных мировых игроков и центров силы, как ни странно, не с позиций контекста, складывающегося из новостной ленты, а с точки зрения долгосрочных интересов основных мировых игроков.

США   

На мой взгляд, конспирологический подход, предполагающий, что за всем происходящем на Ближнем Востоке и Магрибе стоят американцы, ошибочен. Слишком разные события по глубинному содержанию там происходят при всей их внешней схожести. В центре спектра (в относительно нейтральной зоне) находятся события в Тунисе, Марокко, Египте, Саудовской Аравии (пока), Сирии. На крайних полюсах находятся: с одной стороны, Ливия, с другой – Йемен и Бахрейн.

В чем заинтересованы США? Во-первых, в сохранении имеющегося и получении большего политического контроля в странах вышеуказанных регионов. Во-вторых, в повышении контроля над морскими перевозками нефти из стран Персидского залива. В-третьих, в минимальном военном участии в происходящих сегодня в этих зонах конфликтах.  В силу этого, роль США в событиях в Ливии, с одной стороны, и Йемене и Бахрейне, с другой стороны, принципиально разная. В первом случае они хотят принять участие в символической победе сил Запада над очередным «режимом» и записать ее себе в актив. Во втором случае они лишь реагируют на активные действия Ирана. Т.к. если в первом случае американцы играют относительно активную роль, то во втором случае они находятся явно в обороне.

Да, США хотят сохранить доминирующую роль в контроле над транзитными путями поставок ближневосточных нефти и газа. Однако будут ли они играть в этом плане против Европы, создавая, по словам Николая Старикова «не стабильные проамериканские режимы, а нестабильные проамериканские режимы»? Не думаю, игра американцев состоит в другом – попытаться новыми политическими средствами сохранить стабильность в регионе при серьезной ограниченности в выборе средств и потере прежнего тотального контроля над политическим развитием Ближнего Востока и Магриба. Именно этим объясняется проявившаяся пару дней назад очевидная пассивность США в Ливии, где они переложили основную тяжесть принятия решений, финансовых расходов и ведения боевых действий на своих партнеров по НАТО – Францию и Великобританию.

Конспирологический подход предполагает, что США выгодно создать Европе нестабильную ситуацию в части получения нефти и газа из региона Ближнего Востока и Магриба, чтобы увеличить зависимость Европы от политических решений США, связанных не только с допуском европейских компаний на ближневосточный (плюс Магриб) рынок углеводородов, но и с их транзитом. Такая точка зрения высказывается целым рядом политологов и экспертов. Это якобы поставит Европу в еще большую энергетическую и политическую зависимость от США, осложнит отношения России и Европы, увеличит роль США как посредника в этих отношениях.

Думаю, это ошибочный подход, и все как раз наоборот: долговременные проблемы Европы, связанные с получением углеводородов из этих регионов автоматически приводят не только к росту продаж российских углеводородов на европейском рынке (в том числе, в стоимостном разрезе), но и к гораздо большей политической привязке Европы и России друг к другу. США осознают этот сценарий, видят, что французы и немцы, хотя и по-разному, их активно подталкивают к реализации этого сценария, поэтому и притормозили свою активность в отношении Ливии.

Претензии США к Каддафи лично заключаются в том, что Каддафи долго и активно противопоставлял себя западному миру. Однако и США в долгу не остались, убив трехлетнюю дочь ливийского лидера. Что касается ливийской нефти, то США понимают, что этот регион геополитически принадлежит больше Италии и Франции, поэтому американцы не будут особо сюда влезать в поисках нефти.

Европа

Сразу отметим роль и позицию Германии в происходящем. Германия в очередной раз дистанцировалась не только от США и НАТО, что бывало и раньше, но и от чрезмерной активности Саркози и Кэмерона. Основные причины этого очевидны. Во-первых, Германия имеет стабильные политические отношения с Россией. Во-вторых, имеет гарантированные и долгосрочные контракты на поставку углеводородного сырья из России. На фоне событий в Ливии весьма символичным выглядит подписание в понедельник соглашения между BASF и Газпромом относительно включения входящей в BASF компании Wintershall в «Южный поток». Поэтому происходящие сегодня в странах Арабского Востока процессы практически не задевают основных политико-энергетических интересов Германии, которая сделала свою окончательную ставку в поставках углеводородного сырья на Россию.

Франция, Великобритания и Италия находятся в совершенно ином положении. Экономика этих стран серьезно зависит от поставок углеводородов с Ближнего Востока и из стран Магриба. Кроме объективных причин, у Франции есть и серьезные субъективные причины, толкающие ее на первые роли в текущих событиях вокруг Ливии: низкий рейтинг действующего президента Николя Саркози; факты финансирования Каддафи его избирательной компании;  требования Каддафи к французской нефтяной компании Total о выплате 500 млн. долларов компенсации, которые Total вынуждена была удовлетворить. Гордость французов уязвлена, и они хотят устроить ливийскому руководителю показательную порку.

Желание Франции, Великобритании и Италии занять доминирующие позиции при переделе нефтяного рынка Магриба в целом и Ливии, в частности, естественно. Во-первых, эти поставки а) будут дешевле, чем из стран Персидского залива; б) будут находиться под политическим контролем европейских стран в гораздо большей степени, чем с Ближнего Востока, где доминируют США.

Таким образом, активность вышеупомянутых европейских стран в Ливии направлено в первую очередь, как это не покажется странным, не против Каддафи или других авторитарных режимов региона, а против США, против усиления их контроля над мировым нефтяным и газовым рынком. Судя по последним действиям США, американцы эту тактику европейцев понимают, поэтому и не рвутся командовать и тем более единолично возглавлять и финансировать операцию против Каддафи. У них пока хватает своих проблем в Ираке и Афганистане, к которым на очень большой скорости начинают добавляться проблемы в Бахрейне и Саудовской Аравии. Поэтому США заинтересованы в затягивании конфликта в Ливии, возможно, расчленении Ливии на ряд слабых государств созданных по племенному признаку, но таким образом, чтобы эти события не привели к усилению политического и энергетического взаимодействия между Россией и Европой, что имеет гораздо более опасные последствия для стратегических интересов США, чем укрепление европейских позиций в регионе Магриба. 

Претензии некоторых стран Европы к Каддафи заключаются скорее в субъективных факторах. Насчет президента и элиты Франции все более-менее понятно. Аналогичные мотивы и у Великобритании, которая все-таки хочет и будет мстить Каддафи за теракты, хотя предыдущий премьер-министр Тони Блэр вроде бы подвел черту под прошлым, приняв внушительную компенсацию со стороны ливийского лидера. Данная ситуация с Великобританией, как и многие аналогичные ситуации с США, достаточно вспомнить только «гарантии» Холбрука некоторым югославским политикам, показывает, что, во-первых, слова западных политиков даже самого высокого уровня не стоят и ломаного гроша, если они не подкреплены соответствующими бумагами, во-вторых, что эти политики являются не держащими своего слова марионетками в руках людей, совершенно другого уровня властной иерархии, которые и принимают окончательные и действительно не подлежащие пересмотру решения.  

КНР

Китай понимает антиамериканскую логику действий европейцев, поэтому и не стремится активно вмешиваться в события в странах Арабского Востока. Тем более что страны Северной Африки очевидно находятся в зоне геополитических интересов стран юга Европы, и все вместе они образуют Средиземноморский Союз. Французы инициировали его создание и, естественно, хотят играть в нем доминирующую роль. Интересы Китая в Африке лежат гораздо южнее. Поэтому, КНР заинтересована в максимальном затягивании нынешних конфликтов в рассматриваемых регионов, так как в этом случае а) у Запада вообще не будет ресурсов противостоять экономической и политической экспансии Китая в африканские страны, но и б) максимально затянется скрытый конфликт внутри стран западной коалиции.

Иран

Его интересы пока в основном сосредоточены на Египте, Йемене и Бахрейне, где шииты численно преобладают над правящим суннитским меньшинством, а также на Саудовской Аравии, которая является главным геополитическим и религиозным противником персов в регионе. Это соответствует нынешним геополитическим возможностям Тегерана. Затягивание конфликтов в этих странах, тем более, переход этих конфликтов в затяжную стадию, а тем более, победа в Йемене или Бахрейне, существенно изменят геополитическую конфигурацию вокруг Ирана, еще более осложнит планы ряда политических сил в Израиле и США осуществить в отношении  Ирана военную агрессию.

Россия

Российско-ливийские отношения неоднозначны. С одной стороны, Ливия подписала многомиллиардные контракты на закупку российских вооружений, взамен чего получила списание более 4 млрд долларов долга, с другой стороны, не спешила эти новые договоренности в сфере ВТС реализовывать. С одной стороны, регулярно просила Россию о помощи по вопросу противодействия западной коалиции, с другой, в аналогичной, хотя и не такой острой для России ситуации с признанием Абхазии и Южной Осетии, промолчала и заняла позицию в стане стран Запада. Не был до конца решен по неясным пока причинам и вопрос размещения в Ливии российской военно-морской базы. В начале 2010 года после дипломатической размолвки с США Муаммар Каддафи решил сделать приоритетом в энергетической сфере соглашения не с американскими, а с российскими и китайскими компаниями.

В апреле 2008 г. ОАО «Газпром» и Национальная нефтяная корпорация Ливии подписали Меморандум о сотрудничестве. "Газпром" предложил Ливии закупать все объемы ее нефти, газа и сжиженного природного газа (СПГ). В декабре 2007 года в результате завершения сделки по обмену активами с компанией BASF "Газпром" получил 49% в ливийских нефтяных концессиях С96 и С97, принадлежащих компании Wintershall AG. Кроме того, в начале 2011 года итальянская Eni уступила Газпрому 33% в одном из крупнейших в Ливии нефтегазовых месторождений Elephant, документы ушли в правительство Ливии, однако сделка так и не была завершена. 

Т.е. сотрудничество вроде бы и шло, и со временем, возможно, Россия прочно осела бы в Ливии в топливно-энергетической сфере и в области ВТС. Однако не хватило времени. Это говорит о том, что хотя российское руководство и стремилось к установлению максимально возможных и доверительных политических и деловых отношений с полковником, именно ливийская сторона не проявляла должной ответной инициативы. Соответственно, российские интересы в Ливии на момент начала мятежа и вмешательства Запада были, однако не столь серьезные, за исключением одной сферы – ВТС.

Если Каддафи остается, то благодаря невмешательству России, она сможет вернуться в топливно-энергетический комплекс. Вопрос о ВТС будет подвешен, т.к. наверняка в отношении Ливии останутся действовать санкции ООН. Если вместо Каддафи придет правительство повстанцев, то, скорее всего, контракты в области ВТС и в области углеводородов, наоборот, будут пролонгированы, т.к. это единственно разумная причина, по которой Россия могла не наложить вето на последнюю резолюцию ООН по Ливии. Размен есть размен.

Т.е. накануне принятия резолюции ООН №1973 по Ливии у России не было простого и однозначного выбора – Каддафи отнюдь не постой партнер. Тем не менее, решение принято. Правильное оно или нет, покажет самое ближайшее будущее. И если коалиция крестоносцев все-таки примет решение об уничтожении главы Ливии (и его семьи, как всегда, случайно), или о разделе Ливии по племенному признаку для облегчения доступа своих компаний к нефтегазовым месторождениям, или о придании гражданской войне в Ливии перманентного характера, чтобы вбомбить ее в каменный век, то не хотелось бы потом в очередной раз осознавать, особенно после 2000-2008 годов, что российская внешняя политика села в лужу, как это не раз было при Горбачеве и Ельцине, при этом бить себя «крыльями по корпусу» или беспомощно разводить руками, ссылаясь на якобы непредсказуемость западных партнеров. Все это уже проходили, и не раз. Поэтому главное в этом вопросе, как показывает история, это результат: получим продолжение реализации контрактов в области ВТС на уже обозначенные суммы, будут российские компании допущены к ливийским нефтегазовым ресурсам или нет. Чистая прагматика, а с правами человека ливийцы и сами разберутся.

Т.е. анализ показывает, что Россия не только имела серьезные военно-технические и энергетические интересы и проекты в Ливии, но и кропотливо в последние годы содавала потенциал для их реализации. Но оказалось, что а) в сложившейся ситуации и б) при добровольном нежелании использовать механизм ветирования откровенно неоднозначных и поспешных резолюций сторонников силового решения ливийской проблемы, Россия практически не имеет механизмов отстаивания своих интересов в этом регионе. Вместе с тем, стоит отметить, что нагнетание обстановки вокруг Ливии, и переход конфликта в долговременную фазу объективно отвечает российским стратегическим интересам в плане укрепления политических отношений с ЕС и реализации своих энергетических проектов на европейском направлении. Возможно, эта идея сыграла свою роль в принятии высшим политическим руководством России решения о непрепятствовании военному блоку НАТО поглубже втянуться в ливийскую авантюру.

Юрий Баранчик