15 октября опубликовано Заявление МИД России о невозможности дальнейшего участия РФ в трехсторонних консультациях с Австралией и Нидерландами по вопросам, связанным с авиакатастрофой рейса МН17 в небе над востоком Украины 17 июля 2014 г. Формальным поводом для этого послужило то обстоятельство, что в июле с. г. Нидерланды подали в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) межгосударственную жалобу против России в связи с крушением этого самолета.
«Расцениваем данный шаг, ― говорится в заявлении российского МИДа, ― как очередной удар по российско-нидерландским отношениям и демонстрацию Гаагой твердого намерения вопреки здравому смыслу продолжить порочный путь одностороннего возложения ответственности за случившееся в небе над Донбассом на Россию.
Нидерланды с самого первого дня придерживались единственной версии произошедшего и продвигали ее как в рамках технического расследования Совета по вопросам безопасности Нидерландов (СВБ), так и уголовного, которое проводится Совместной следственной группой (ССГ). Естественно, что оба расследования получились предвзятыми, поверхностными и политизированными. Было сделано все, лишь бы подкрепить скороспелые обвинения в адрес России».
Не буду приводить весь текст заявления (его легко найти в Интернете), обращу лишь внимание на некоторые обстоятельства, оставшиеся незамеченные наблюдателями. Прежде всего, Нидерланды обратились в ЕСПЧ в июле с. г., а заявление МИД РФ последовало только 15 октября. Три месяца потребовалось, чтобы российское внешнеполитическое ведомство сформулировало наконец свою позицию по этому вопросу, отталкиваясь от данного обстоятельства, и шесть лет с момента авиакатастрофы.
С 2014 года следственная группа Нидерландов не делала ничего иного, кроме постоянного затягивания расследования и выдвижения против России «предвзятых, поверхностных и политизированных» обвинений; делала вид, что принимала за чистую монету представленные Службой безопасности Украины явно сфабрикованные «доказательства» ― их и доказательствами даже относительно назвать невозможно. Следственная группа всячески уходила от выдвижения обвинительного заключения в отношении Украины.
А последняя виновата была уже в том, что, исходя из своей чисто хуторской психологии, не закрыла для полетов зону, где сама развязала военные действия! Причина до банальности проста: не отказываться же от денег зарубежных авиакомпаний, даже незначительных, за пролет над территорией Украины.
Во всей этой трагической истории, к сожалению, материальная заинтересованность играла и продолжает играть важную роль. Порой даже кажется, что она в большей степени, чем антироссийская направленность в политике западных стран, доминирует в данном вопросе.
С Украиной здесь все понятно изначально. Мы такое уже пережили, когда их ракета сбила российский Ту-154 над Чёрным морем 4 октября 2001 года. И сейчас украинские правители будут до конца отрицать свою вину, несмотря на очевидную причастность к трагедии.
Материальная мотивация Нидерландов и Австралии в данном вопросе также очевидна. Ведь ясно: ни авиакомпания, ни родственники жертв авиакатастрофы никогда не смогут получить полагающиеся в подобных случаях компенсации от Украины.
А Запад? Слишком заинтересован в сохранении антироссийской направленности внешней политики Украины, чтобы начать давить на нее юридически для признания вины за авиакатастрофу малазийского боинга.
Поэтому все стрелки сознательно переводятся на Россию при всей фантастичности выдвигаемых обвинений. Задача ― вынудить российское руководство признать вину за эту трагедию под угрозой новых международных санкций. Суммарные экономические и политические потери России от этих санкций, по замыслу инициаторов «расследования», должны были бы намного превысить моральные и материальные издержки за признание «вины» в этой авиационной трагедии. Благо дорога с введением экономических санкций в отношении нашей страны уже детальнейшим образом разработана и стабильно внедряется.
То, что коллективный Запад поддержит подобные санкции, у «следователей» не вызывает ни малейшего сомнения. Только вот доказательная база в этом деле очень уж шаткая. И надо потерять остатки совести, чтобы принять выдвигаемые фантастические гипотезы за доказательства.
Но подобные нюансы все в меньшей степени смущают западных политиков, выдвигающих против нас обвинения и вовсе без доказательств. Что называется, «хайли-лайкли», то бишь «весьма вероятно», и этого им достаточно для формальных обвинений.
Что же случилось, и почему МИД РФ наконец-то выступил с давно ожидаемым заявлением? Не случайно ему предшествовало выступление министра иностранных дел С. Лаврова в ходе заседания международного дискуссионного клуба «Валдай» 13 октября: «В последние двадцать лет у нас всегда было чувство собственного достоинства. Но те люди, которые отвечают за внешнюю политику на Западе, не понимают необходимости взаимоуважительного разговора. Наверное, мы должны на какое-то время перестать с ними общаться. Тем более Урсула фон дер Ляйен (председатель Еврокомиссии) заявляет, что с нынешней российской властью не получается геополитического партнерства. Так тому и быть, если они этого хотят».
Недавнее высказывание фон дер Ляйен о том, что важно расстаться с иллюзией, будто Россия при нынешнем руководстве сможет восстановить статус геополитического партнера Евросоюза, Сергей Лавров назвал «очень серьезным заявлением из уст высшего официального лица Еврокомиссии». И это не преувеличение: Европа дает понять, что ее не устраивает руководство России, проводящее независимую внешнюю политику.
После выступления С. Лаврова на валдайском форуме МИДу РФ потребовалось всего два дня для официального заявления по поводу авиакатастрофы в Донбассе 2014 года.
Безусловно, это можно считать первой дипломатической акцией, демонстрирующей серьезность намерений российской стороны коренным образом пересмотреть внешнюю политику в отношении ЕС. А заявление МИДа России ― первый конкретный шаг в рамках новой политической линии. Дипломаты и политики понимают, что подобные заявления министра иностранных дел спонтанно не делаются и что они, безусловно, согласованы с высшим политическим руководством страны.
После валдайского заявления С. Лаврова Запад насторожился, но в целом занял выжидательную позицию, видимо, надеясь, что речь идет об абстрактной угрозе, за которой вряд ли стоит ожидать каких-либо конкретных акций. Расчет, вероятно, строился на том, что Россия не будет рисковать стратегическими отношениями с Евросоюзом.
Министр на следующий день уточнил смысл сделанного им накануне заявления: «У нас возникает вопрос не просто о том, возможен ли бизнес ‟как обычно”, а о том, возможен ли вообще бизнес с Евросоюзом, который не просто свысока, а достаточно высокомерно посматривает на Россию, требуя от нас отчитываться во всех грехах, которые мы, по мнению Евросоюза, совершили. Я считаю, что мы не должны отчитываться ни в чем.
При этом речь не идет об экономических отношениях, а о политическом диалоге, который, кстати, касается не только сугубо российско-европейских отношений, но и международных дел в целом, включая и важнейшие кризисные точки. Такой диалог Россия, естественно, сохранит с отдельными европейскими странами, но может отказаться от него с Евросоюзом, который заявляет нам, что мы в принципе не доросли еще до того, чтобы быть геополитическим партнером Евросоюза. Бегать и унижаться — я считаю, ниже нашего достоинства. Я не думаю, что нам нужно постоянно смотреть на то, что о нас говорит Запад», ― отметил С. Лавров.
Заявление российского МИДа о невозможности дальнейшего участия нашей страны в трехсторонних консультациях с Австралией и Нидерландами по вопросам, связанным с авиакатастрофой рейса МН17, наши западные партнеры восприняли как холодный душ.
Реакция последовала незамедлительно. Австралия глубоко разочарована решением России не участвовать в трехсторонних переговорах по делу о крушении рейса MH17 на востоке Украины в 2014 году и призывает Москву немедленно вернуться к консультациям. Это слова из заявления главы МИД страны Мэрис Пэйн.
«Глубокое сожаление» о решении России прекратить участие в трехсторонних консультациях по крушению малазийского Boeing на Украине высказал и глава МИД Нидерландов Стеф Блок, добавив, что «особенно больно от этого решения родственникам жертв авиакатастрофы».
Конечно, родственникам жертв обидно. Ведь целых шесть лет, вместо того чтобы искать реальных виновников трагедии, их исподволь готовили, что компенсацию они получат именно от России. А тут ― полный облом. И настоящие виновники не найдены, и с Россией не сложилось: вину свою она не признала и от бессмысленного диалога отказалась.
По существу, хуторская психология Киева не ушла далеко от купеческой психологии Нидерландов и флибустьерской психологии Австралии.
Как бы там ни было, но Западу дали ясно понять (и он понял!), что С. Лавров не бравировал на Валдае и не оговорился, а изложил суть и направление российской внешней политики в ближайшей перспективе, одобренную предварительно политическим руководством страны.
Собственно, чтобы не было никаких сомнений на этот счет, на валдайском форуме выступил и президент России В. Путин.
Не буду подробно останавливаться на тезисах его трехчасового выступления, они (как и само выступление) достаточно подробно излагались СМИ. Отмечу только: выступление в рамках валдайского форума С. В. Лаврова, Заявление МИД РФ о невозможности дальнейшего участия России в трехсторонних консультациях с Австралией и Нидерландами по вопросам, связанным с авиакатастрофой рейса МН17, и выступление В. В. Путина представляют собой единую дипломатическую, политическую и информационно-пропагандистскую акцию. И она свидетельствует о серьезности намерений российской стороны по выстраиванию дальнейших отношений с ЕС и Западом в целом.
Следует отметить, что больше всего западных политиков и обозревателей заинтересовало и, можно сказать, обеспокоило заявление В. В. Путина о гипотетической возможности создания в перспективе военного союза России и Китая: «…мы всегда исходили из того, что наши отношения достигли такой степени взаимодействия и доверия, что мы, в общем, в этом не нуждаемся. Но теоретически вполне можно себе такое представить. Мы проводим регулярные военные мероприятия совместно, учения. И на море, и на земле, и в Китае, и в Российской Федерации. Поэтому, ну, посмотрим. Во всяком случае, мы довольны тем, как сейчас складываются отношения между Россией и Китаем в этой сфере».
Понимание сути этого высказывания на Западе, пожалуй, ближе всего отразил немецкий политолог Александр Рар. Он считает, что для Путина Китай сегодня ближе, чем Европейский союз.
Есть от чего вздрогнуть и напрячься западным политикам, военным и крупному бизнесу. Особенно тем, кто задействован с нами в масштабных совместных экономических проектах типа «Северного потока – 2». Во всяком случае, для этого им было достаточно предположения одного российского блогера о том, что в настоящее время вполне вероятен поворот трубопровода на юг в сторону Калининграда и консервация до лучших времен той его части, которая идет к Германии.
«Если это произойдет, ― высказывает свое мнение автор данной гипотезы, ― половина Европы, как минимум, просто не получит необходимого ей газа. А тогда немцам, голландцам и всяким австрийцам (я уж молчу о жителях Прибалтики) предстоит хорошенько промерзнуть зимой. Может, промерзнув до костей разок-другой, они наконец поймут всю ошибочность их действий?
С поворотом СП-2 на юг Россия только выигрывает, в Калининграде вполне может открыться мощное производство, что способно оказать качественную помощь в реализации различных планов. Да, именно российских планов. А Западу в очередной раз остается только сосать… лапу, как голодному мишке в лесу».
Данное предположение, что называется, попало в точку. Ведь когда Болгария заблокировала под давлением американцев «Южный поток», он был моментально превращен в «Турецкий поток». А болгары, когда посчитали упущенную выгоду, приехали просить вернуть им российский газ в рамках «славянского братства». Результат известен.
Теперь настало время вздрагивать немцам, которые уже предвкушали все экономические и политические выгоды от превращения Германии в газовый хаб для Европы. Вздрагивать и гадать: а что это было? Простое предположение российского блогера или очередной «коварный план Путина» оставить Европу без газа, когда он после окончания пандемии COVID-19 потребуется в больших количествах. И взять его будет неоткуда, даже из США, потому что Штаты стабильно теряют свою сланцевую добычу и сами все чаще закупают российский СПГ. Именно его они и готовы в перспективе перепродавать Европе с большой наценкой.
Приходит на память из далекого детства русский фильм-сказка «Марья-искусница». Могущественный и хитрый царь Водокрут со всей своей придворной нечистью, как ни старался, не смог побороть смекалку русского солдата: «Что нам делать? Злодеям несчастненьким? Равняйся! Ну-ка, охотнички, пиратики, давайте думать. Раз-два, взяли! Думайте, пиратики! Думайте!». Повторим и мы часть этого монолога: «Думайте, пиратики! Думайте!»