Однако нас не волновал возможный удар по нашей базе ракетами большой дальности. Мы знали, что наши радиостанции и компьютерные сети не будут заблокированы или их работа будет нарушена. Мы не сомневались, что масштабные логистические потребности нашей экспедиции будут удовлетворены. Пусть «Талибан», «Аль-Каида», да и другие наши противники в Ираке и Афганистане на земле представляли постоянную опасность для солдат и морских пехотинцев, для операций в воздухе и космосе, на море или в киберпространстве они не были серьёзной угрозой. И тем не менее, те дни прошли. Американская армия столкнулась с новой реальностью - «многопрофильными» (многосферными) проблемами при выбранном нами способе ведения боя. Таким образом способ, которым вооружённые силы США наращивают силы, интегрируют планирование и синхронизируют операции, должен был измениться, и измениться быстро.
«Сфера» — одно из тех слов, которые часто используют в военных кругах. Стоит прояснить, что именно мы имеем в виду, чтобы понять изменения в характере ведения боевых действий. Сфера — «регион, явно отмеченный некоторыми физическими или виртуальными особенностями». В современном военном жаргоне существует пять взаимосвязанных сфер: земля, море, воздух, космос и киберпространство. В наземных операциях преобладают географические особенности: дороги, города, поселения, а также важные факторы, ограничивающие удобство передвижения, такие как горы или реки. Морская сфера имеет иные естественные ограничения в виде узких проливов и других географических особенностей и требует использования специализированных кораблей для передвижения и обеспечения мер живучести. Она включает в себя всё, что находится на поверхности моря и под ней, а также берега и острова, которые соприкасаются с морем. В воздушной сфере не так преобладают особенности местности, в ней можно перемещаться и маневрировать быстрее, чем при проведении сухопутных или морских операций. Однако как и в морской сфере, для операций в воздухе требуются современные специализированные аппараты. Также труднее оставаться в воздушной сфере, поскольку «то, что взлетает, должно снижаться» по показателям топлива и других ресурсов с предсказуемыми интервалами. Космическая сфера — пространство орбит и спутников — также естественная среда с уникальным набором ограничений и наиболее зависимая от технологий. Спутники могут оставаться на орбитах годами, но операции в космосе не столь гибкие. Всё, что сейчас находится на орбите — это всё, на что можно рассчитывать до нового космического запуска. Киберпространство — единственная виртуальная сфера. Она состоит из «каналов», состоящих из компьютеров, сетей и ИТ-инфраструктуры, позволяющих перебрасывать данные. Сфера киберпространства полностью создана руками человека и постоянно меняется. Американские военные используют эту пятикомпонентную систему для создания своих будущих сил, планирования и проведения объединённых операций.
После распада Советского Союза и до эпохи усиления влияния Китая американские военные пережили довольно длительный период безоговорочного господства. Боевые службы были сосредоточены на превосходстве в своих областях ведения войны: армия на суше и в воздухе для авиа-поддержки сухопутных операций; флот и корпус морской пехоты на морях, побережьях и в воздухе над ними; а ВВС в воздухе и космосе. На протяжении десятилетий эти силы использовались Пентагоном особо и в соответствии с последовательной моделью: ВВС и ВМФ обеспечивают превосходство в воздухе, морское превосходство, повышенную боеготовность на всех театрах боевых действий и связь на больших расстояниях, сухопутные подразделения и морская пехота перебрасываются на поле боя и свободно там маневрируют. Эта модель при планировании, постановке задач и выполнении операций с использованием основных боевых частей опиралась на командующих войсками. Части, согласованные в основном по линии применения в сфере действия, за исключением частей по проведению специальных операций, планируют и выполняют все операции под началом объединённых боевых командований. Для конкретной задачи часть назначается ведущей, а затем в ходе выполнения задачи «поддерживается» другими частями. Чтобы подкрепить эту модель, органы управления вдами вооружённых сил развивают возможности доминирования в своих областях. Армия тренирует подразделения, чтобы доминировать на суше, военно-морские силы для доминирования в морской среде, а военно-воздушные силы сосредотачиваются на контроле воздушного и космического пространства. Интеграция сервисных или компонентных линий происходит в основном после развёртывания на театре боевых действий. Эта модель ведения боевых действий оказалась эффективной для сдерживания и разгрома обычных подразделений противника. Это не означает, что силы США не подвергались испытаниям и атакам противника с ограниченными возможностями, но почти не имея проблем на театрах боевых действий в воздухе, море, космосе и киберпространстве, американские военные могли применять сосредоточенный массированный огонь, маневрировать и действовать совместно, как и задумывалось.
Закат гарантированного господства Соединённых Штатов
Как долго продержится традиционная американская модель ведения боевых действий? Скорее всего недолго. Такой способ организации боевых действий применим против Исламского государства*, Аль-Каиды и Талибана. Но когда дело доходит до России, Китая и других национальных государств, обстоятельства меняются. Эти государства развивают возможности противодействия или подрыва преимуществ США. В результате меняется характер войны ( различие между характером войны и её природой лаконично объяснено Крисом Мьюеттом на страницах этого издания). Хорошим примером этого изменения является новое поколение российских и китайских баллистических и крылатых ракет. Эти усовершенствованные ракеты точны, имеют большую дальность, выделяются использованием нескольких форм наведения и могут запускаться с различных платформ. Другие страны не просто «догоняют» и пытаются задействовать силы, подобные тем, что есть в Соединённых Штатах. Если бы это было так, американские военные могли бы спокойно удерживать первенство, используя ту же методологию, которая изначально обеспечивала их преимущества. Вместо этого противники намеренно находят и создают асимметричные вызовы операционному доступу, базированию, связи и свободе действий США. Способность Америки доминировать над сферами, на которую полагались после окончания холодной войны, быстро ослабевает .
Эти изменения не только оспаривают господство США в каждой сфере, но и создают проблемы, которые комплексно выходят за пределы этих областей. Традиционно лучший способ атаковать действующие в какой-либо области силы, — использование возможностей поражения из другого сферы. Например, удары по сухопутным войскам с воздуха особенно разрушительны из-за несоответствия скорости маневра, непредсказуемости направления атаки и того факта, что наземная техника вроде танков имеет особенно слабую защиту сверху, что и используется при авиа-ударах. Это не изменилось. Однако в формирующейся «многосферной реальности» атака часто будет исходить из нескольких сфер одновременно: глушение радиостанций и каналов передачи данных, постоянное наблюдение и точные дальние удары из любой или всех сфер. Потенциальные противники только недавно достигли такого уровня сложности и асимметричности. Например, американские сухопутные силы (такие как танковый батальон) сегодня могут быть эффективно атакованы с земли, моря, воздуха и киберпространства (а вскоре, возможно, и из космоса). И всё это может происходить с большого расстояния, от чего трудно защититься, и всё это одновременно. Это было невозможно ещё 20 лет назад.
Учитывая эти вызовы, следует ли военным США просто улучшить интеграцию в соответствии с традиционной моделью или построить новую многосферную модель? Любой ответ на этот вопрос должен включать два дополнительных аспекта. Во-первых, могут ли военные США полностью интегрировать космос и киберпространство в свои операции? Во-вторых, смогут ли службы научиться думать друг о друге как о товарищах по команде, а не как о помощниках, и выстроить механизмы управления и контроля, которые сделают это возможным? Аналитики всех служб и за пределами вооружённых сил начинают отстаивать точку зрения, гласящую, что министерство обороны должно анализировать информацию, планировать и действовать с применением многосферного подхода.
Но действительно ли это необходимо? Операции во многих сферах существовали с момента первого нападения на сушу с моря. Военные действуют в воздухе и космосе десятилетиями. Киберпространство стало более распространённым, чем когда-либо, но ему тоже не менее 30 лет. Возникает заманчивая мысль идти прежним курсом и продолжать опираться на нынешнюю модель ведения боевых действий. В конце концов, в недавнем прошлом армия США неоднократно демонстрировала своё оперативное превосходство. Но прежде чем мы подтвердим нашу уверенность в традиционной модели, нам нужно подумать о том, что на самом деле является сегодня новым: неприятели всё чаще нацеливаются на оперативные навыки Соединённых Штатов в информационной среде — сложной области, в которой пересекаются космос, киберпространство, коммуникации и сети управления и контроля. Силовые структуры США вместе с остальной частью американского общества всё больше полагаются на совершенные и надёжные средства связи, информационные технологии и инфраструктуру. Большая часть качественного преимущества, которым обладают вооружённые силы США, коренится в успешном освоении космического и киберпространства . Тем не менее, обе сферы сегодня являются областями противостояния, где противники могут использовать уязвимости и ослабить преимущества США.. Теоретическим, но реалистичным примером является успешная кибер-пространственная атака военно-морских коммуникационных сетей США, которая ухудшает оперативную боеготовность и заставляет надводные боевые корабли прибегать к более медленным и менее эффективным резервным средствам обмена данными. В конфликте, где преимущества США и без того невелики, такого рода непредвиденные обстоятельства могут оказаться всем, что нужно противнику, чтобы перехватить инициативу.
Я не утверждаю, что требуемое решение этой проблемы является революционным. По факту многосферные операции - всего лишь ещё одна форма взаимодействия, но гораздо более продвинутая и в корне отличающаяся от той общевойсковой работы, к которой военные США привыкли со времён принятия закона Голдуотера-Николса. Полагаю, что использование традиционной модели ведения боевых действий содержит уязвимости, которые умелый противник будет использовать, что может стоить американцам большой крови и материальных потерь. Доверие к усовершенствованиям старых методов работы — то же самое, что просто «поднажать». Вместо того, чтобы игнорировать новую реальность и предполагать доминирование в сферах как своего рода американское право первородства, вооружённые силы США должны внедрить многосферное мышление в то, чего они добиваются, как это планируют и как выполняют. Военным нужно большее, чем просто иметь и использовать возможности в пяти областях. Им нужна возможность интегрировать планирование и проведение операций с возможностями из всех сфер независимо от того, из какого службы и подразделения или с какого командного уровня они поступают. Конечно, это будет непростая задача, но этого требует оперативно-стратегическая обстановка.
Способность понимать действия противника и быстро реагировать в нескольких сферах с необходимой скоростью и осуществлять маневр резервами - ключ ко всему этому. Многосферные операции потребуют по-настоящему совместного интегрированного планирования, постановки задач и их выполнения - от уровня театра действий / кампании до уровня тактических подразделений. Это, скорее всего, окажется невозможным без высокой степени автоматизации, позволяющей войскам США собирать больше данных чем когда-либо прежде, детализировать их точнее и быстрее, а также как можно быстрее ставить задачи и принимать решения. Тем не менее, автоматизированные системы имеют свои уязвимости. Таким образом, наряду с передовыми информационными технологиями, вооружённым силам США необходимо привить командирам способность справляться с двусмысленностью и неполнотой информации — «туманом войны» цифровой эпохи — и при этом продолжать действовать в соответствии с намерениями высшего командования. Этот подход иногда называют «выполнением боевой задачи» или «действиями по обстановке» и наиболее эффективен он, когда он даёт возможность хорошо обученному и независимому персоналу в принятии решений пользоваться мощными инструментами поддержки. Хотя это будет труднее и сложнее в разных сферах, важность доведения полномочий по принятию решений — на основе намерений командира — до самых низших тактических уровней будет иметь решающее значение.
И путь войска по-прежнему связаны с ориентированными на предметную область структурами ВС, хорошая новость заключается в том, что в совокупности службы, похоже, понимают природу проблем и требования к их решению. Каждая служба разрабатывает операционные замыслы для описания своей конкретной роли в многосферном решении. Это включает в себя концепцию адаптивного базирования ВВС, концепцию расширенных экспедиционных базовых операций (EABO) корпуса морской пехоты и концепцию прибрежных операций в боевых условиях (LOCE) ВМС / корпуса морской пехоты. Армия и Корпус морской пехоты недавно завершили работу над официальным документом, описывающим «многосферный бой». За этим последует общевойсковой концептуальный документ. Для полноты информации: я — один из сотрудников ВВС, работающих с Армией над этой концепцией.
Необходимость концепции многосферного боя
В начале этого года в довольно известной статье полковник ВВС Майк Пьетруча выступил с критикой, которая заставила многих сторонников многосферного боя оживиться и обратить на неё внимание. Он рассмотрел предложения армии и морской пехоты, напомнив пехоте о том, насколько сухопутные войска зависят от ВВС. Хотя его описания войск сегодняшнего и вчерашнего дня, несомненно, точны, они не обязательно должны быть правдой для войск завтрашнего дня. Во всяком случае, статья Пьетруча подтверждает тот факт, что ни одна служба не может работать в одиночку - мысль, которая даёт импульс многосферному бою. Напротив, стратегия применения ВС, переброска сил и средств для участия в операциях на зарубежных театрах военных действий и присутствие во всех сферах потребуют еще невиданной организации и оперативного мастерства, объединяющего все службы и организационные структуры.
Тот факт, что армия США в настоящее время не обладает по-настоящему многосферными силами, не отменяет эту идею. В таком случае ни одна мысль так и не продвинулась бы дальше общих положений. Для будущего развития военного дела важны идеи, лежащие в основе многосферного боя, а не пересказ истории операций, основанной на другой модели. Эти идеи должны укорениться в военной культуре всех служб ВС США. Это, однако, обходится дорого: по понятным причинам службы не хотят променять профессиональное мастерство на футуристические, но возможно и пустые обещания многосферного мастерства. Вот почему концепция многосферного боя важна для сухопутных войск США, да и всех вооружённых сил. Чтобы научиться преодолевать служебные и узкопрофессиональные границы, каждая служба сначала должна внедрить многосферное мышление в собственные подразделения.
Нормативные документы по многосферному бою требуют Армию и Корпус морской пехоты создания мобильных сухопутных подразделений, способных лишить противника свободы действий, защищая себя от его атак. Такие подразделения требуют координации огневой мощи (включая кибер-команды), оперативно-тактической разведки, слежения за объектами на местности, применения войсковой разведки а также средств противовоздушной обороны. Кроме того, такие подразделения должны обладать способностью тактически рассредоточиваться и противостоять атакам противника.. Такие сухопутные подразделения не будут действовать в одиночку. Обстановка на поле боя потребует напряжения сил во всех сферах, чтобы сражаться как единый сложный и гибкий организм. Такие полностью интегрированные многосферные подразделения смогут изыскивать для себя возможности, создавая при этом многочисленные дилеммы для противника. Такая интегрированная американская команда, состоящая из подразделений из разных сфер, может действовать быстро и вернуть себе преобладание над противником. Например, армия не дожидается, пока будет создано превосходство в воздухе (или на море) - она изначально участвует в достижении этой цели.
Смысл многосферного боя не в том, чтобы развивать сухопутные войска, которые самостоятельно добиваются успеха и свободы действий. Это будет дублированием того, что предлагают объединённые единым замыслом и планом соединения. Концепция многосферного боя не может быть связана с каким-либо одним видом войск. Напротив, речь идёт о том, что все виды ВС действуют одной командой в обстановке, когда более недостаточно предотвращения инцидентов, технической поддержки и обеспечения или базовой синхронизации. Сухопутные войска будущего не могут оставаться бронетанковыми подразделениями, которые будут вводиться в бой только после того, как другие соединения создадут превосходство в воздухе и на море на всём театре военных действий. Они должны быть передовыми, допускающими организационные изменения в зависимости от задачи или обстановки и способными быстро маневрировать и проводить интегрированные операции во всех сферах. Это может быть достигнуто только путём непрерывной работы с другими службами, создания привычных отношений между тактическими подразделениями и обучения в соответствии с мышлением «неизменно многосферного боя» . С этой целью концепция общевойскового и многосферного боя - долгожданный шаг в правильном направлении. Он служит чётким признанием меняющихся оттенков характера боевых действий и необходимых действий, которые должны предпринять войска всех видов, чтобы добиться успеха в сегодняшней и будущей обстановке в плане безопасности.
Об авторе:
Билл Драйз — стратег, работающий в концептуальном подразделении Air Staff. Полковник ВВС США в отставке и пилот-командир с более чем 3000 часов налёта. Он командовал эскадрильей и соединением и в настоящее время работает с сухопутными войсками и корпусом морской пехоты США над концепцией многосферного боя.
Примечание:
* — организация, запрещённая в РФ.