Я не знаю всю правду о Рашагейт (Russiagate). Однако, даже если там все именно так, как утверждает New York Times (сообщая о разоблачениях в двухпартийном отчете Сената, опубликованном на этой неделе), все это кажется относительно тривиальным и совсем не таким важным, как считают многие. Мне кажется, даже скептики слишком высоко оценивают Рашагейт, признавая, что это была бы бесподобная история, если бы все это было правдой. Подобные суждения основаны на бессознательном американском эгоцентризме, избавиться от которого практически невозможно.
- Американцы лгут друг другу гораздо больше, чем русские лгут нам. Прекратите обвинять русских в наших проблемах, носящих патологический характер.
- Если мы хотим говорить об иностранном влиянии, то надо проявлять большую ответственность. Израиль и саудовцы делают это гораздо чаще и с более серьезными последствиями — как для нашей политики, так и для жизни ни в чем не повинных людей за пределами США. Хотя и здесь вина за такие последствия, в конечном счете, ложится на нашу элиту, а не на зарубежные страны.
- То, что мы делаем с другими, включая Россию, намного хуже того, что они якобы сделали с нами. Журнал Time открыто хвастался нашим вмешательством в выборы в России в 1996 году. Это было показано прямо на обложке. Русские пережили экономический крах катастрофических масштабов при власти людей, которых мы поддерживали.
- Рашагейт понадобился для того, чтобы скрыть то, что на самом деле было в электронных письмах, добытых Wikileaks: внутренняя работа демократов. Например, на этом сайте рассказывалось о том, как Биньямин Нетаньяху и главный донор Хаим Сабан координировали позицию кандидата Хиллари Клинтон в отношении антиизраильского движения BDS («нападать, нападать, нападать», — говорил Нетаньяху). Что касается Рашагейт, то содержащаяся в электронных письмах информация могла настолько возмутить достаточное число сторонников Сандерса, что те могли просто отказаться голосовать за Клинтон. Но вместо того, чтобы привлечь внимание к этому, Рашагейт дает повод сконцентрироваться на том, как это дело якобы было раскрыто. Поэтому люди как-то слишком расплывчато говорят о вмешательстве России в наши демократические процессы, не вдаваясь в подробности того, что именно было разоблачено. Это обезвредило разоблачения Wikileaks, превратив их в оружие для атак как на Россию, так и на Трампа. Большинство журналистов и политических наркоманов ведут себя как овцы или, если использовать метафоры, связанные с трайбализмом, как племенные овцы, поэтому эта оскорбительно очевидная уловка сработала как заклинание.
- Рашагейт — это предлог для развязывания новой холодной войны. Вот почему это так нравится многим службам национальной безопасности США. Можно выискать в этом какую-то долю антивоенной направленности лишь в междоусобной борьбе между различными фракциями партии войны. Некоторые левые наивно полагали, что Рашагейт можно использовать для широкого информирования людей о том, как в США работает коррупция. Вместо этого, как и следовало ожидать, это стало ура-патриотическим и ксенофобским способом переложить на злых иностранцев вину за выстраивание в нашей стране жалкой политической культуры. Это Маккартизм 2.0. Совсем съехавшие с катушек либералы обвиняют в интернете Путина в любой критике в адрес демократов.
- Рашагейт дает либералам повод игнорировать вред, который Трамп наносит гражданскому населению в странах, правительства которых являются союзниками России. Поэтому мы вводим жестокие санкции против Венесуэлы, Ирана и Сирии. Это удар по мирным жителям. Санкции как раз и направлены на то, чтобы пострадали мирные жители. Демократы поддерживают это, а затем, отвернувшись в сторону, заявляют, что Трамп — марионетка Путина, даже несмотря на то, что Трамп с их помощью ведет экономическую войну с союзниками России и нарушает договоры о контроле над вооружениями с Ираном и Россией, идя против воли Путина. Трамп также выступает против строительства нового газопровода из России в Германию.
Люди, которые фокусируются на Рашагейт, но игнорируют суть этого явления – страдают американским нарциссизмом. Все, что мы делаем, принося вред другим, не имеет значения. Главное только то, что делают с нами.