Я уже писал, что авторство термина «новый мировой порядок» принадлежит Герберту Уэллсу (1866-1946), впервые употребившему это выражение в 1928 году в книге «Открытый заговор. Чертежи мировой революции» (The Open Conspiracy: Blue Prints for a World Revolution).

А первым романом Уэллса была «Машина времени», появившаяся в 1895 году. Роман возник не на пустом месте. В 1881 году американский писатель и журналист Эдвард Пейдж Митчелл (1852-1927) опубликовал рассказ «Часы, которые шли назад», описывавший путешествие во времени. Толчком к роману могло послужить и посещение Уэллсом в 1887 году заседания «Дискуссионного общества» в Южном Кенсингтоне, где был сделан доклад о возможностях неэвклидовой геометрии по мотивам книги выдающегося английского математика и физика Чарльза Хинтона «Что такое четвёртое измерение» (1884). У Хинтона четвёртым измерением, дополняющим трёхмерное пространство, являлось время и высказывалась гипотеза о возможности перемещения человека во времени.

Роман «Машина времени» – не столько фантастика, сколько антиутопия. Произведения этого жанра изображают картины мрачного, ужасного будущего.  Считается, что жанр антиутопии родился 100 лет назад, когда русский писатель Евгений Замятин завершил роман «Мы», ставший классической антиутопией. В нём описано всемирное тоталитарное общество ХХХII века, управляемое Единым Государством. Людей там нумеруют, общество состоит из «человеков-нумеров», а уэллсовская «Машина времени» является ещё более жестокой антиутопией.

Главный герой – Путешественник во Времени – с помощью изобретённой Машины Времени перемещается в далёкое будущее, 8028 век. Он попадает в необычный мир, где пребывает восемь дней. Этот мир состоит из человекоподобных существ, которые делятся на две части, две расы, почти не контактирующие между собой. Сначала герой встречается с представителями одной части, так называемыми элоями.  Они невысоки ростом (до четырёх футов), грациозны, но слабы физически, изнеженны. Путешественник сообщает: «Я пристально разглядывал их изящные фигурки, напоминавшие дрезденские фарфоровые статуэтки. Их короткие волосы одинаково курчавились, на лице не было видно ни малейшего признака растительности, уши были удивительно маленькие. Рот крошечный, с ярко-пунцовыми, довольно тонкими губами, подбородок остроконечный. Глаза большие и кроткие, но — не сочтите это за тщеславие! – в них недоставало выражения того интереса ко мне, какого я был вправе ожидать». Элои примитивны, они заняты преимущественно играми, присущими детям младшего возраста XIX века. Таков же и уровень их интеллекта. Они полностью лишены сострадания, имеют ряд устойчивых комплексов (например, страх перед темнотой и колодцами, ведущими в подземелья).

Затем Путешественник вступает в контакт с представителями второй части общества – морлоками, которые выглядят, как гуманоиды. Живут они под землёй, в Подземном мире (в отличие от элоев, живущих на поверхности земли,  в Верхнем мире). Внешность морлоков жутковата: лица плоские, практически лишённые подбородка; глаза большие, серо-красные и отражают свет; кожа бело-серая, покрыта белой шерстью; конечности тонкие и длинные. Физически и умственно морлоки значительно уступают человеку XIX века, но превосходят в этом элоев. Морлоки напоминают роботов, которые изо дня в день выполняют одни и те же операции. На них лежит жизнеобеспечение общества; они обслуживают машины, производящие инструменты, одежду, продукты питания.

Элои у Уэллса – выродившиеся потомки буржуазии, морлоки – потомки рабочих. Первые полностью зависят от вторых. При этом элои из правящего класса служат пищей морлокам.  Морлоки обеспечивают элоев всем необходимым, руководствуясь тем, что элои являются единственным доступным источником мяса для подземных обитателей.

Устройство общества в этой антиутопии Уэллса описывается так: «…в искусственном подземном мире шла работа, необходимая для благосостояния дневной расы?… В конце концов на земной поверхности должны будут остаться только Имущие, наслаждающиеся в жизни исключительно удовольствиями и красотой, а под землей окажутся все Неимущие –  рабочие, приспособившиеся к подземным условиям труда. А очутившись там, они, без сомнения, должны будут платить Имущим дань за вентиляцию своих жилищ. Если они откажутся от этого, то умрут с голода или задохнутся. Неприспособленные или непокорные вымрут. Мало-помалу при установившемся равновесии такого порядка вещей выжившие Неимущие сделаются такими же счастливыми на свой собственный лад, как и жители Верхнего мира».

Путешественник приходит к выводу, что общество 8028 века давно застыло в развитии. Возник жутковатый status quo. Технический прогресс остановился, общество до  предела поляризованно и пребывает в состоянии абсолютной неподвижности. И элои, и морлоки за тысячелетия существования, не требующего умственной деятельности, практически лишились разума, превратившись в существа, подобные животным. 

Кое-что о жизни этого общества главному герою удаётся узнать от героини по имени Уина. Она из числа элоев. Как рассказала Уина, мэрлоки живут под землей потому, что боятся света. Они любят мясо, и, когда наступают сумерки, они выходят на поверхность и нападают на элоев. Поэтому последние боятся темноты, подсознательно пребывая в состоянии постоянного страха.

После восьмидневных приключений в мире элоев и мерлоков наш герой садится в Машину времени и улетает ещё на 30 миллионов лет вперед, где не обнаруживает уже  никаких признаков человека. В конце концов, бесконечно устав и физически, и морально, он возвращается в то время, из которого стартовал.

Главное в романе Уэллса не приключения героя, а мысль автора о том, что капитализм – далеко не самая совершенная система общественных отношений. Она губительна и для капиталистов, и для наёмных работников (пролетариев). Причём губительна с антропологической точки зрения, так как порождает физическую, интеллектуальную, духовно-нравственную деградацию верхов и низов одновременно. В этом романе Уэллс заставляет задуматься о научно-техническом прогрессе, как о чём-то, что способно погубить человека.

Роман «Машина времени» ни у нас, ни за рубежом почти никогда  не публиковался полностью. Издатели предлагали читателю версию без главы «Серый человек» (The Grey Man). В редких изданиях эта глава присутствовала под названием «Последние люди» (The Final Men). Она изображала далёких потомков человека предельно шокирующим образом.

Уэллс, будучи по образованию биологом, имел  в молодости научным наставником Томаса Хаксли (1825-1895), знаменитого английского зоолога, который за пропаганду эволюционной теории Чарльза Дарвина получил прозвище Бульдог Дарвина.  

Однако то, что мы видим уже в первом романе Герберта Уэллса, прямо противоречит теории эволюции Дарвина, согласно которой человек в процессе естественного отбора превращается из обезьяны в человека разумного (homo sapiens). В «Машине времени» всё наоборот: человек со временем превращается в звероподобное существо. Я подозреваю, что Уэллс не особенно верил в теорию Дарвина. Возможно, и Томас Хаксли, который принадлежал к британской элите  и был членом масонской ложи, выступал в роли Бульдога Дарвина лишь для «внешних». Судя по всему, мировая закулиса поставила перед ним задачу  энергичной пропаганды дарвинизма. Во-первых, ради разрушения христианства с его догматом о сотворении человека Богом. Во-вторых, ради того, чтобы насадить социал-дарвинизм. Социал-дарвинистом был и сам Чарльз Дарвин. Полное название его книги «Происхождение видов» звучит так: «Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь».

Томас Хаксли

Герберт Уэллс вполне уяснил, что «теория эволюции» – это для «внешних». На самом деле человечеству, лишённому религиозно-культурных скреп, грозит эволюция наоборот, т. е. деградация и гибель. И в художественной форме это убедительно показано в «Машине времени».

Вторая половина жизни Уэллса была посвящена поиску предотвращения катастрофы человечества. Он исходил из того, что спасать надо элиту, к коей причислял интеллектуалов и представителей крупного капитала. Ядром этой элиты должны быть англосаксы как высшая раса. Что касается остальных, спасать их следовало лишь для того, чтобы «низшие» обслуживали «высших». И из-под пера этого англичанина вышли такие опусы, как «Мир Вильяма Клиссольда» (1926), «Открытый заговор» (1928), «Новый мировой порядок» (1940) и некоторые другие, которые я называю программными. Здесь Уэллс выступает как идеолог англосаксонской элиты, предлагая трансформацию капитализма в духе фабианства (что-то наподобие регулируемого капитализма Джона Кейнса и организованного капитализма Рудольфа Гильфердинга), с формированием Единой Мировой Религии, отказом от государственных суверенитетов и созданием в конечном счёте Единого Мирового Государства. Это  тот самый план перестройки мира, который ведёт человечество к обществу звероподобных существ, изображённому в романе «Машина времени». И совершиться такая эволюция может намного быстрее, чем к 8028 веку.