Секретная миссия COVID-19. Часть 1.

Становится всё интересней и интересней.

Ну, что там происходит с нефтью, все (или почти все) уже знают. Для тех, кто каким-то чудом ещё не в курсе: начался глобальный переворот мировой экономики с головы на ноги. То есть, тот самый процесс, о котором многие умные головы твердят из года в год, подвергаясь жуткой смеси нападок с насмешками, сдобренной обвинениями в некомпетентности и графомании.

Почему именно с головы на ноги, а не наоборот? Очень просто: представьте себе земной шарик, где по всей поверхности распределены двуногие, типа нас с вами. Согласитесь, что часть из них явно стоят на ногах, тогда как другая часть определённо вверх ногами.

Причём, произвольно крутить-вертеть шарик можно, но не рекомендуется, ибо конструкция будет пренепременно нарушена и перестанет отражать реальность, в которой все эти нарисованные люди имеют свои прообразы и уже далеко не в одном поколении привыкли к своему положению, не особо желая его менять. То есть, хотим мы того или нет, но в каждый данный момент времени мы зачастую одновременно выступаем в двух ролях, являясь своим же зеркальным отражением.

А теперь расшифруем полученный образ в применении к сегодняшним событиям, где нефть и происходящие с ней метаморфозы — лишь часть большого глобального процесса по приведению системы в чувство. Для этого нам придётся заглянуть в некоторую прошлую историю человечества и оттолкнуться от той парадигмы, в которой мы все находимся примерно с 1991 года, когда фактически на всей Земле победил капитализм.

Историческая справка: один из первых масштабных (мировых) кризисов капитализма случился в 1857 году. Его последствия: охватил все страны Европы, а также страны Северной и Южной Америки. За полтора года кризиса в Великобритании объём производства в текстильной промышленности сократился на 21% , в судостроении — на 26% . Выплавка чугуна во Франции уменьшилась на 13%, в США — на 20%, в Германии — на 25%. Потребление хлопка сократилось во Франции на 13%, в Великобритании — на 23%, в США — на 27%. Также большие кризисные потрясения пережила Россия. Выплавка чугуна в России уменьшилась на 17%, выпуск х\б тканей — на 14%, шерстяных тканей — на 11% и т. д.

Дальше — больше: кризисы начали происходить с некоей зловещей регулярностью с плавающим промежутком в 5-10 лет, как будто по одной и той же программе с закрытыми (неизвестными) кодами.

В 1917 году значительная часть человечества пожелала выйти из этой карусели, что во многом удалось, но не избавило от боковых последствий, всё время норовивших перерасти в общемировую бойню. Пришлось повесить обоюдоострый ядерный щит. Это во многом остудило горячие головы, но никак не избавило мир от разрушительных кризисов, породивших различные версии и теории о врожденной и объективной кризисной цикличности капитализма.

Послевоенное условное затишье на поверку оказалось таким же обманчивым, как и мирным, накопило в себе такой клубок противоречий, что к концу века мировая интеллектуальная элита вдруг повально проснулась с ощущением грядущей, и уже вселенской, катастрофы. Особо всех впечатлил кризис 2008 года, после чего и по сей день начали повально уповать на биржевые индексы, как главные индикаторы состояния экономики.

Между тем, именно это я и называю «стоять на голове» в «перевёрнутом мире», когда причины авторитетно называют следствиями, а следствия — причинами.

Если внимательно присмотреться к кризисам капитализма с приснопамятного 1857 года, то они все сопровождаются ростом биржевых индексов с последующим их обвалом. То есть, будучи виртуальной финансовой надстройкой (где происходят спекулятивные манипуляции) над реальной экономикой (где сосредоточено производство и торговля по прямым договорам, а также разнообразные реальные услуги), в надстройку вовлечены люди, ничего не производящие, но чем-то занимающиеся.

В принципе, нельзя сказать, что надстройка ничего не делает. В общих чертах — это сфера деятельности, где есть покупатели и продавцы, а предметом торга являются некие контракты и даже с наименованием предмета торга. Однако есть нюансы:

- контракты на 90% (цифра условная) являются «бумажными», то есть, существуют только на бумаге;

- и покупатели и продавцы объединены одним термином — инвесторы, так как в моменте (иногда много раз за день) они легко меняются ролями;

- так называемые, инвесторы зачастую не только никогда в глаза не видели предмет контракта, но и больше всего на свете боятся, что им придётся столкнуться с ним вживую.

Поясню последний пункт.

Задача инвестора: дёшево купить и на пике продать, тем самым заработать маржу и скинуть с себя контракт (пакет контрактов), чтобы затем с бóльшими средствами прикупить следующие пакеты. На биржевом сленге звучит так: угадать не только точку входа, но и, главное, направление. Сами операции купли-продажи «бумаг» (на самом деле это виртуальные строчки) инвестор может осуществлять и сам, но большинство делают это через доверенных брокеров, аккредитованных на бирже.

В общих чертах самый страшный сон инвестора выглядит так: купил и оказался в конце цепочки, когда на купленный пакет исчезает спрос и остаётся нетривиальная задача исполнить контракт, который, к тому же, продолжает лететь вниз по цене. Впрочем, до этого не доходит, а инвесторы просто теряют деньги. Также произошло и с нефтью 20 апреля, по результатам торгов которой (в частности марки WTI) цена стала отрицательной и кто не успел, тот опоздал и остался должен бирже.

По информации с московских торгов, на 21 апреля пострадали 770 инвесторов в среднем от ₽0,5 млн до нескольких миллионов рублей каждый из вложивших в нефтяные фьючерсы (контракты на поставки в будущем). Это, кстати, среднего масштаба биржевые игроки, если не сказать — мелкого, из которых кто-то просто потерял вложенное, а кто-то остался должен миллион-другой, кому теперь позванивают брокеры и интересуются сроком возврата долга. Все эти реальные люди попали в другую биржевую сленговую парадигму: «угадал точку входа, но не угадал направление».

Вот такое высокорисковое и высокотехнологичное IT-казино представляет из себя биржевая торговля, где инвесторы — это даже не банальные спекулянты, а виртуальные спекулянты, торгующие бумагами, за которыми, в принципе, ничего не стоит из реального физического мира. В этой развитой надстройке в мире участвуют миллионы и крутятся триллионы долларов. Вся эта бухгалтерия периодически разбухает на росте цен и также периодически обваливается, поглощая средства, а иногда и разорившиеся жизни.

Выдержка из исповеди одного из бедолаг, считающего себя инвестором на Мосбирже и попавшего на нефти:

«Я чуть было не оборвал свою жизнь. К сожалению, у меня нет имущества для погашения ₽2,1 млн долга. Ситуация для меня сравнительна принудительной ипотеке. Кабала на 20 лет — не то, к чему я готов сейчас. Доходы не позволяют. И если не будет пересмотра условий торгов и долг сохранится, я потеряю все: имущество, семью, понимание родственников.

Если бы я знал, что минимальная цена фьючерса не 0, а может быть отрицательной, не стал бы скупать нефть по мере ее падения. Смысл покупать то, у чего нет дна?».

В принципе, описание грешит обобщениями, за которыми масса, так называемых, финансовых инструментов, предназначенных для вытягивания денег из неудачников, коих подавляющее большинство. То есть, голая суть всего этого хитрого пылесоса вовсе не декларируемых целях о стремлении к открытым, свободным и справедливым рыночным ценам, а в том, чтобы через массу участников вытянуть как можно больше денег из реального сектора туда, где они якобы периодически сгорают, а на самом деле просто перетекают из большого количества мелких карманов в несколько больших.

Так сформировалась многотриллионная надстройка, в разы превышающая стоимость всех земных активов и предназначенная для установления окончательного мирового диктата финансистов. Надстройка, возомнившая себя фундаментом и основой мира, где формируются правила, по которым обязана жить вся прочая чернь, умеющая стоять лишь за станком и махать метлой.

Тот самый перевёрнутый мир, в котором люди стоят на голове, мир, созревший для приведения его в чувство, но совсем не готовый уйти без боя.

Продолжение следует.

Александр Дубровский