Но затем всё изменилось. Из дом престарелых «Толл Пайнс» внезапно сообщил о 13 случаях.  Неожиданно Белфаст от нуля случаев перешел к почти вдвое большему числу на душу населения, чем в среднем по США. Затем из «Толл Пайнс» сообщили о первой смерти. Затем о второй.  Моя мама живёт в доме престарелых, большом кирпичном здании, заполненном пожилыми людьми, в одной миле, менее двух километров от «Толл Пайнс». В конце концов COVID-19 достиг цели.

Я провёл большую часть вчерашнего дня, работая над федеральными грантами в связи с COVID-19 для центров здравоохранения коренных американцев (индейцев). Мой брат многие годы выписывал гранты Управления медицинского обслуживания индейцев для племён, в частности, племени калиспел^[1] северо-восточного штата Вашингтон. Теперь он завален просьбами племён о финансировании федеральными властями медицинского обслуживания индейцев в связи с эпидемией COVID-19, $8 миллиардов на общие цели и $1.3 миллиарда на здравоохранение. Мой брат выписывает, а я проверяю.

Мой брат не вылезает из  селекторных совещаний, некоторые длятся часа по три. На некоторых из них присутствую и я, слушая и делая заметки. Мне пришлось уйти с одного из них, поскольку я не вождь племени. А вчера я вытянул короткую спичку — у моего брата был интересный, хотя и мрачный телефонный разговор.

На краткое время нас посетил секретарь здравоохранения и социальных служб Алекс Азар, который задорно поприветствовал всех и поблагодарил за работу. Он казался компетентным, что редкость в нынешней администрации, и, похоже, он был администратором-вдохновителем — всё у него звучало радостно и прекрасно и всё было под контролем. Не такая уж редкость.

Но мой брат обрисовал мрачную и ужасающую картину жизни в резервации в данный момент. В недавние годы племена привыкли полагаться на доходы от казино. И в мгновение ока их не стало. Вообще. Другие племена полагались на энергетику, а цены на нефть резко упали. Теперь племена продают нефть по цене ниже, чем затраты на добычу, но продолжают добывать её, потому что в ином случае скважины могут стать нерабочими.

По всей стране доходы племён упали. Нехватка продовольствия, новый термин, означающий голод, подкрадывается к стране индейцев, самому нищему месту в Америке. Зачастую индейцы живут большими семьями, набиваясь в маленькие домики, иногда всего с двумя спальнями. Социальная дистанция там невозможна. Это катастрофа, ожидающая своего часа.

Как недавно сказал Берни Сандерс, все мы уязвимы настолько, насколько уязвимы самые уязвимые из нас. Возможно, уже слишком поздно обращать внимание на его слова.

Землю поработил пагубный капитализм. Пятьсот миллиардов долларов на помощь корпорациям. Это $1,530 на каждого мужчину, женщину, ребёнка. Это в 30 раз больше, чем по федеральной социальной программе оказания временной помощи нуждающимся семьям (TANF). И всё это деньги, взятые взаймы. Обслуживание федерального долга — только проценты — составляют $479 миллиардов. Это 10,1% федерального бюджета до пандемии, на 16% выше, чем в 2019 году. И это в 29 раз больше предполагавшегося TANF в 2020 году. Долги буквально вырывают еду из детских ртов. А теперь будут забирать ещё больше.

А бедствие капитализма преследует Белфаст. Через пятьдесят дней после диагностики первого случая коронавируса в США и за день до того, как ВОЗ объявила  COVID-19 глобальной пандемией, норвежская компания «Нордик Аквафармс» попросила Бюро по защите окружающей среды штата Мэн поторопиться с решением по вопросу строительства большой рыбной фермы в Белфасте, которая ежедневно будет выбрасывать 1600 фунтов азота и 100 фунтов фосфора в Белфастский залив, используя 630 галлонов чистой воды в год; уничтожит пешеходный маршрут, десятки акров заболоченных земель и места обитания по меньшей мере одного находящегося под угрозой исчезновения биологического вида, рисового трупиала, исключительно редкой птицы. Мы забросали Бюро электронными письмами. Они отказали «Нордик» и обругали оппонентов за неприемлемый язык и комментарии вне официального времени комментариев. Но никакой ругани в адрес «Нордик» за блаженное безразличие к глобальной пандемии.

Но Бюро спешит, перенося попустительство корпорациям из офиса домой.

Два дня назад Берни Сандерс прекратил свою избирательную кампанию, оставив кандидатами лишь Джо Байдена и Дональда Трампа. Из-за этого были пролиты океаны чернил, но никто не говорит о 800-фунтовой горилле в комнате. И Трамп, и Байден явно страдают снижением умственных способностей, и к моменту всеобщих выборов через семь месяцев оба кандидата будут нести полную ахинею. Да они уже на полпути. Слабеющий остов американской демократии можно показать всему миру. Я увидел объявление с просьбой о помощи в местной газете: «Ищем компетентного администратора без проблем с отцом. Резюме и сопроводительное письмо направлять в HR (отдел кадров), 1600 Пенсильвания авеню, Вашингтон,  DC 20500».

В супермаркете всё так же не хватает туалетной бумаги, бумажных полотенец и чистящих средств. И никаких санитайзеров. Только 75 человек одновременно. Двое стоят у дверей и считают. Я не знаю, почему там нужны двое. Джерри смеётся над моей маской и входит в магазин, смеясь, не обращая внимания на счётчиков. В приступе пандемии странное остаётся странным.

После покупок я встретился с Лью, чтобы противозаконно выпить пива в парке Уотерфронт. Я живу всего лишь в трёх километрах от него, но не бывал там после начала официальной изоляции. Казалось странным, что часть прерии по-прежнему там, всё такая же, ничего не изменилось — когда изменилось всё остальное.

Партнёрша Лью Эйми сделала мне яркую весёлую маску. Я надеваю её, когда иду за покупками. Эйми вымочила её в чайном масле. Она говорит, что это — природный дезинфектор, но он очень резкий, и мне трудно дышать. Надо прополаскивать маску, говорит Эйми.

По пути домой я проехал мимо моего старого дома, где новые владельцы  на газоне разместили много месяцев назад знак, советующий голосовать за разрешение философского исключения из обязательной вакцинации. Я всё думаю, как они теперь себя чувствуют.

Но погодите, знак переместился. Теперь он  более заметен. Хм... Странные времена.

США — самая странная страна в мире, и странно находиться здесь во времена COVID-19. Посреди глобальной пандемии я вижу мужчину, который сдувает минуту назад появившуюся грязь с проезжей части воздуходувкой для листвы. Ветер тут же сдувает её обратно. Мужчина набрасывается на газон, где листьев нет. Понятия не имею, почему. Соседка заводит машину из квартиры и оставляет её в таком состоянии на 20 минут, чтобы избежать  легкого озноба. Покупатели оставляют машины с включённым мотором, пока делают покупки. Это какая-то современная форма безумия.

Прошлой ночью прошёл снег. Один фут, 30 сантиметров. Тяжёлый, мокрый снег.  У нас пропало электричество и заряд батареи компьютера очень мал. Из-за тяжёлого снега деревья наклонились, береза около окна моей спальни может этого и не пережить. Я могу потерять друга, а планета может использовать каждое дерево, какое есть. Я бреду к машине и достаю походную печку, чтобы приготовить себе кофе. Я счастлив, что она у меня есть.

Неделю не притрагиваюсь к алкоголю. COVID-19 может длиться месяцами, а мне не нужна тяжёлая длань депрессии на плече.

Хайди из Кельне говорит, что некоторые немецкие исследования показывают, что эхинацея, травяной усилитель иммунитета, может помочь предотвратить COVID-19. Я заглядываю в  кооперативный магазин ежедневно, и через несколько дней у них несколько штук появляются. Забираю их.

Примечание:

1 — калиспел, пандорей. Индейское племя, обитавшее в центре и на севере территории современного штата Айдахо. В 1801 здесь жили 1,6 тыс. человек; в начале 1990-х гг. в резервациях Калиспел и Колвилл в штате Вашингтон, Кер-д'Ален в штате Айдахо и Флатхед в штате Монтана насчитывалось немногим более 200 человек.