Ростислав Ищенко. Глобальный марш коронавируса. О чем говорит стратегия власти в борьбе с пандемией

Стратегии, которые принимали правительства государств мира на первом этапе пандемии были разные. Впрочем, как и вся борьба с коронавирусом. И в каждом конкретном случае это о многом говорит - прежде всего о власти, ее адекватности ее действий происходящему и о целях, которые она преследует

Я думал, что при написании этого материала мне удастся обойтись без рассмотрения ситуации на Украине. По той же причине, по какой я не буду рассматривать ситуацию в Сомали, где нет центрального правительства и единого контроля над ситуацией. То есть мы просто не знаем насколько соответствуют поступающие из Сомали данные действительности.

Украинская власть, допускающая «прорывы» эвакуированных из Вьетнама туристов через полицейские и санитарные кордоны в аэропорту «Борисполь», а также без всякого контроля запускающая в страну через пункты пропуска на западной границе десятки тысяч бегущих из Европы гастарбайтеров, явно ситуацию также не контролирует.

Но затем увидел новость, гласящую, что крупный украинский чиновник предложил ввести с Россией визовый режим и понял, что Украину придётся включить в мой обзор.

В целом государства принимают две стратегии борьбы с коронавирусом. Они либо пытаются вообще никак не реагировать на его распространение, по принципу, пусть все, кому предназначено заболеть заболеют, все, кому предназначено умереть умрут, а мы будем делать вид, что ничего не происходит. Этой стратегии на первом этапе пандемии придерживались США, большинство стран ЕС и Белоруссия. Но затем они столкнулись с тем, что огромное количество заболевших и высокая смертность не позволяют игнорировать вирус.

Выключение сотен тысяч заболевших из производственного процесса, перегрузка ими возможностей национальных систем здравоохранения, высокая (до 45% в Испании и Италии, если считать соотношение выздоровевших и умерших) смертность и неясность относительно процента популяции, которому угрожает заражение, приводят к тем же самым последствиям для экономики, которых пытались избежать не вводя карантин. Они (последствия) даже более катастрофичны, поскольку в результате разрушительное влияние эпидемии длится дольше, охватывает более широкие слои, а в некоторых случаях сопровождается ещё и паникой. При этом карантин всё равно приходится вводить.

Дольше всех в этой группе стран держались Швеция и Белоруссия, которые отказывались менять свой обычный распорядок жизни.

Но в понедельник Стокгольм всё же вынужден был объявить о введении жёстких карантинных мер. Судя по всему в ближайшие дни за ним последует и Минск. Рекомендации «вирусолога» Лукашенко, призывавшего бороться с коронавирусом прогулками на свежем воздухе и работой на тракторе, явно не сработали. Лукашенко вынужден был обратиться к России за помощью в борьбе с коронавирусом. С учётом того, что официальные белорусские данные пока показывают весьма небольшие цифры (304 на момент написания материала), но бурный рост (141 новый больной за последние сутки) Лукашенко, признавшему наличие проблемы де факто, придётся признавать её и на официальном уровне, вводя соответствующие карантинные меры.

В целом бравада тех, кто поначалу отказывался признавать наличие проблемы, понятна. За последние десятилетия человечество несколько раз сталкивалось с распространением опасного вируса, вызывавшего заболевание похожее по симптомам на коронавирусную инфекцию. В ряде случаев смертность была значительно выше, чем от коронавируса. Но тогда вирус быстро выдыхался и общее число заражённых в мире (5-10 тысяч) не потрясало воображение. Жёсткие карантинные меры в такой ситуации привели бы к гораздо более негативным последствиям (для экономики и общества), чем игнорирование опасности.

Очевидно, руководство стран, принявших на первом этапе стратегию игнорирования эпидемии, решило, что пусть даже более мощная, чем были ранее, нынешняя вспышка также быстро сама собой рассосётся. Если бы так и случилось, стратегия игнорирования действительно дала бы им преимущество, поскольку их экономика не подверглась бы карантинному удару. Но всё сложилось по-другому и сейчас именно эти страны несут наибольшие издержки.

В США заболевших уже более 200 тысяч, в Италии и Испании за 110 тысяч. Только на эти три страны в совокупности приходится почти 20 тысяч умерших (40% от 50 тысяч по всему миру). С добавлением французских умерших четыре страны дотягивают почти до половины от общей потери человечества на сегодня, а если добавить Великобританию (премьер-министр которой также предполагал поначалу отказаться от карантинных мер), то эта евроатлантическая пятёрка даст больше половины от всех умерших в мире.

В общем, можем констатировать, что стратегия игнорирования эпидемии себя не оправдала. Применявшие её страны вынуждены были сменить концепцию борьбы с вирусом на ходу, что привело к дополнительным экономическим издержкам, большому количеству заболевших и высокой смертности.

Альтернативная стратегия — жёсткие упреждающие карантинные меры применили Китай, Южная Корея и Япония. Несмотря на то, что Китай был первой жертвой эпидемии и ему было труднее всего, применённая стратегия себя оправдала. Эпидемия практически побеждена, новые фиксируемые случаи заболевания исключительно завозные. Из 81,5 тысячи первоначально заболевших сейчас болеет 1863. Умерло более 3300 человек, что составляет примерно 4,5%. На фоне евроамериканских данных эти цифры можно считать невысокими. Ещё раз подчеркну, что Китай был первым, а другие уже могли пользоваться его опытом.

В Южной Корее и Японии болезнь также идёт на спад. Смертность невысокая: в Южной Корее 169 человек на 5828 выздоровевших. В Японии 57 на 472. Отметим, что карантинные меры, включая всеобщее тестирование в Южной Корее были введены более оперативно и были более жёсткими, чем в Японии.

Как видим, жёсткий карантин является действенной мерой против вируса, позволяющей победить болезнь в течение двух-трёх месяцев. При этом карантинные меры целесообразно вводить не больше, чем на полтора-два месяца (чем меньше, тем лучше). Иначе они начинают разрушительно влиять на общество и экономику. В результате последствия карантина могут оказаться хуже, чем последствия самой болезни.

В России, с учётом китайского опыта, карантинные меры вводятся достаточно жёсткие. Однако власть старается не перегибать палку, отказываясь от введения всеобщего домашнего ареста (как это было в Китае) и полномасштабного регулирования перемещения. Дело в том, что выполнение карантинных мер надо обеспечить. Если вводится полный запрет на выход из дома, необходимо предусмотреть кто будет выносить мусор, обеспечивать сидящих на карантине продуктами и т. д.

В такой ситуации, если на карантине оказывается не один относительно небольшой населённый пункт, а вся страна или хотя бы Москва и область, где совокупно проживает 15% населения России, обеспечить всем помощь государственных структур и волонтёров просто невозможно. Более того, передвижение волонтёров от квартиры к квартире может оказаться более действенным методом распространения вируса, чем прогулки самих граждан в магазин и обратно.

Таким образом, Россия также пошла по оправдавшемуся пути жёсткого карантина, с некоторой поправкой на ситуацию и национальные традиции. Будем надеяться, что этот метод себя оправдает и в России, что позволит нам избежать слишком серьёзных экономических потерь.

Ну и наконец об Украине. Не имея, как уже было сказано, ни возможности, ни желания не только бороться с вирусом, но хотя бы точно учитывать заболевших, Украина ввела всеобщий жёсткий карантин, который по факту слабо соблюдается гражданами. Зато украинская власть, под прикрытием эпидемии, с увлечением занялась решением политических вопросов. В частности была выдвинута упомянутая в начале статьи идея ввести визовый режим с Россией. Ведь в чём прелесть этой свежей украинской политической мысли? Граница сейчас и так закрыта обеими странами. Никто никуда не ездит и, казалось бы, зачем визы, если нет пересекающих границу?

Именно затем они и нужны, что раньше украинская власть хотела ввести с Россией визовый режим, но боялась реакции миллионов гастарбайтеров и людей, ездящих в Россию по делам, к родственникам, по иной причине. Ныне же никто никуда не едет, значит и возмущаться некому, а когда поедут, визы, введённые как «карантинная мера» из-за коронавируса, уже будут и возмущаться будет поздно.

Не устаю восхищаться верностью украинской власти национальным традициям. Пока весь мир пытается сообща решить проблему коронавируса, эти традиционно изобретают способ плюнуть в суп соседу, традиционно же плюя в борщ собственному населению.

Ростислав Ищенко