ОКО ПЛАНЕТЫ > Аналитика мировых событий > История китайско-российских отношений и их современное значение

История китайско-российских отношений и их современное значение


12-03-2020, 11:07. Разместил: Редакция ОКО ПЛАНЕТЫ
Фэн Шаолэй

Декан и профессор Школы международных и региональных исследований Восточно-Китайского педагогического университета; директор Центра по изучению России Института гуманитарных и социальных наук Восточно-Китайского педагогического университета.

Сегодня достигнут определённый рубеж контраста возможностей Востока и Запада, и мы находимся в тупике, но Запад по-прежнему способен выжить и измениться. Дебаты об универсальности и особенностях мирового исторического процесса не завершены.

С момента установления 70 лет назад отношения между КНР и Россией (Советским Союзом) прошли проверку на прочность, включая перемены во внутренней и международной политической и экономической сферах после холодной войны. В XXI веке на фоне кардинального изменения международной ситуации связи двух стран трансформировались в партнёрство с огромным потенциалом на международной арене, а в будущем Россия и Китай станут ключевыми игроками в сфере обеспечения стабильного развития. С увеличением значимости китайско-российских отношений им уделяется беспрецедентное внимание. Следовательно, необходимо провести детальный анализ этого феномена, чтобы Китай и Россия могли по-настоящему способствовать стабилизации, гармонизации и обновлению многообразного современного мира.

Модельные отношения

Китайско-российские отношения можно назвать моделью по нескольким причинам. Партнёрство базируется на «гармонии, невзирая на различия», прочном двустороннем, региональном и глобальном сотрудничестве с мощной мотивацией, взаимном доверии и тесном взаимодействии высшего руководства.

Во-первых, Китай и Россия (Советский Союз) пережили схожий опыт за последние сто лет. Фундамент партнёрства был заложен в период революции и государственного строительства, когда Китай воспринимал Россию как образец для подражания, а также бок о бок с СССР боролся с фашизмом. Реформы и преобразования после холодной войны, а также события, которые КНР и Россия пережили на стыке столетий, сформировали общий контекст для внутренней и внешней политики двух стран.

Китай и Россия – древние цивилизации с богатой историей и уникальными чертами. В сложной международной политике как крупные державы они имеют общие принципиальные подходы, но используют разные методы. На примере собственных взаимоотношений стороны осознали, что в современном многообразном международном сообществе уважение культурных традиций, особенностей общественного строя, независимости и суверенитета является обязательным условием гармоничного сосуществования.

Отношения, которые строятся на основе уважения многообразия, более универсальны и потому прочны, нежели отношения, базирующиеся на концепции единообразия или исключительности, когда одна система убеждена в своём превосходстве.

Во-вторых, китайско-российские отношения достигли значительного прогресса не только на двустороннем, но и на региональном и глобальном уровнях. Как отмечалось в совместном заявлении Китайской Народной Республики и Российской Федерации о развитии отношений всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху (июнь 2019 г.), китайско-российские отношения обладают огромным внутренним потенциалом и имеют широкие перспективы развития. Стороны договорились развивать взаимодействие в сфере политики, безопасности, прагматичное сотрудничество, гуманитарные и культурные обмены и международное сотрудничество ключевыми аспектами всеобъемлющего стратегического партнёрства двух стран.

В-третьих, всеобъемлющее, тесное, честное и эффективное прямое взаимодействие руководителей двух стран указывает направление развития китайско-российского стратегического партнерства в новую эпоху. В частности, обмен визитами на высшем уровне в важные моменты является примером того, как продвигать двусторонние отношения, а главное, строить сообщество человеческих судеб.

Китайско-российские отношения способствуют просвещению, расширяя понимание единообразия и многообразия мировой истории

Путь, который они прошли за 70 лет, и особенно их нынешний статус тесно связаны с вопросами единообразия и многообразия, универсальности и особенностей процесса мирового исторического развития, дискуссии о котором не прекращаются.

Во-первых, был ли процесс современной мировой истории сосредоточен только в Западной Европе или существовали разные модели исторического развития в Западной Европе, Восточной Азии и Евразийском регионе между Западной Европой и Восточной Азией?

В Евразии было по меньшей мере три исторических системы: европейская историческая модель, основанная на гражданском обществе и ориентированная на демократию и правовую систему; монгольско-юаньская империя и её преемница Российская империя между Западной Европой и Восточной Азией, восточноазиатская модель, представленная Китаем. В последние 20–30 лет изучение истории Внутренней Азии,[1] монгольской династии и династии Юань, а также европейской истории находится на подъеме. Несмотря на противоречия в исследованиях, в целом они отражают недовольство монополией Запада на линейное представление о мировой истории. Подтверждая объективный факт, что Европа занимала лидирующую позицию в истории, мы должны осознавать, что исторический дискурс Западной Европы необходимо обогатить и дополнить другими моделями, включая восточноазиатскую и российскую, расположенную на стыке европейской и азиатской цивилизаций. Только так удастся полностью отразить богатую и сложную диалектику единообразия и многообразия в мировой истории. Дискуссия о мировом историческом процессе, очевидно, оказывает серьёзное воздействие на понимание нынешних и будущих международных процессов.

Во-вторых, как оценивать различные региональные и международные модели, существовавшие на Востоке и Западе? Вестфальская система – система национальных государств, построенная в Западной Европе в XVI–XVII вв., безусловно, открыла мировой процесс универсального исторического значения. Однако в последние годы некоторые исследователи высказывают мнение, что, хотя создание системы национальных государств действительно стало историческим прогрессом, с появлением крупных держав войны в Европе не прекратились, а негативный эффект от них был огромным. Кроме того, не удалось избежать катастрофы двух мировых войн в XX веке.[2] С точки зрения войны и мира в межгосударственных отношениях национализация государств в Азии произошла на 400 лет позже, чем в Европе, и до конца XIX века можно вспомнить лишь несколько крупных войн, а отношения между странами были достаточно стабильными. Поэтому мы не должны подходить к различным региональным и международным моделям, существовавшим на Востоке и на Западе дискриминационно или с предпочтениями.

В-третьих, как относиться к модели управления за пределами Западной Европы? 400 или 500 лет назад Китай и Россия не были национальными государствами западноевропейского образца, однако Нерчинский договор, подписанный двумя империями в 1689 г., в ситуации войны и хаоса в Европе, обеспечил почти 200 лет мира на огромной территории Евразии – до середины XIX века. Таким образом, западноевропейская модель не доминировала на Евразийском континенте и в Восточной Азии, а незападноевропейская модель управления сыграла существенную роль в стабилизации Евразии на длительное время. С этой точки зрения, успехи, достигнутые за 70 лет дипломатических отношений между Китаем и Россией неслучайны, они имеют прочную историческую базу.

Взглянем на китайско-российские отношения с точки зрения мирового исторического многообразия. Признавая значимость общего мирового исторического процесса, необходимо тщательно изучить уникальность, субъективность и статус отношений Китая и России. Многообразие обогащает универсальность, универсальность не должна отрицать многообразие. Нельзя просто игнорировать единообразия мирового исторического процесса с уникальными региональными особенностями, что является идеологической основой китайско-российских отношений и даже выживания и развития двух стран.

Истоки китайского поведения
Одд Арне Вестад
По характеру противостояние США и КНР будет отличаться от того, что наблюдалось в годы холодной войны, но это не отменяет актуальности советов Джорджа Кеннана. Соединенным Штатам нужно сохранять и углублять отношения со странами Азии.
Подробнее

Современные китайско-российские отношения отражают столетнюю смену парадигмы в отношениях Востока и Запада

Сегодня, обсуждая китайско-российские отношения, многие предпочитают игнорировать столетнее кардинальное изменение отношений Востока и Запада как поворотного момента, повлекшего за собой масштабную эволюцию экономических, политических, культурных отношений и сферы безопасности.

Две мировые войны и предшествовавшая им русско-японская война 1904-1905 гг. показали, что Азии в XX в. не удавалось избежать войн, развязанных Западом.[3] Даже после окончания Второй мировой войны, прекращения военных действий и восстановления экономики западных стран в Азии продолжали происходить крупные войны, в том числе корейская и две индокитайских.[4] Некоторые исследователи утверждают, что мир между западными странами удавалось поддерживать, только ведя войны на Востоке.[5]

На позднем этапе холодной войны историческая траектория изменилась: в Европе конфронтация сохранялась, но в 1971 г. удалось добиться потепления китайско-американских отношений. Позже возобновление отношений между Китаем и Японией, а также многими странами Запада способствовало прекращению холодной войны в Азии. Если в 1950–1960-е гг. мир между великими державами в Европе поддерживался благодаря борьбе в Азии, то в этот период порядок западного мира обеспечивала разрядка в Азии. Иными словами, холодная война в Европе завершилась только в 1989–1991 годах, после радикальных перемен в Восточной Европе и распада СССР, в Азии это произошло на 20 лет раньше.

Политические и экономические преобразования под эгидой неолиберализма распространились на весь мир. В некоторых азиатских странах они привели к совершенно противоположным результатам, если сравнивать с трансформацией советского блока, где реформы шоковой терапии активно продвигал Запад. В азиатских странах ситуация была относительно стабильной, так как там пытались соединить реформы и традиции, европейцы были настроены более радикально и готовы к революциям. Разница в процессе и результатах трансформации заставила задуматься о целесообразности модели, продвигаемой Западом. Азиатские страны стали пропагандировать социальное и экономические развитие на основе политической стабильности, и это стало их идеологической силой.

После финансового кризиса 2008 г. различия в траектории развития Востока и Запада стали более очевидны: западный мир столкнулся с серьёзной внутренней турбулентностью. Базовые структурные факторы, на протяжении столетий обеспечивавшие развитие и прогресс Запада, оказались под угрозой: популизм бросил вызов демократии, потоки мигрантов нанесли удар по открытости, позитивистская традиция, на которой строится развитие Запада, была запятнана «постправдой» и «постфактами», началось беззастенчивое прославление лжи, слухов и обмана.[6] Азия всегда поддерживала относительно высокий уровень роста, базовая общественная система реформировалась постепенно. В регионе не было масштабных социальных потрясений, как Brexit или потоки мигрантов, а также геополитических конфликтов, как на Украине. Можно предположить, что такая тенденция развития сохранится на длительное время.

Отношения Востока и Запада пережили кардинальные изменения в сфере экономики, политики, безопасности и культуры. Следует отметить подъём Китая, рефлексию России и относительную потерю Западом своих позиций. Развитие китайско-российских отношений имеет ключевое значение и исторические обоснования, не подвластные воле (или сомнениям) одного человека.

Российско-китайские отношения и геополитика

Геополитика как идеологический, теоретический и когнитивный инструмент прежде всего касается межгосударственной политики и стратегии, которые определяются взаимоотношениями и проецированием национальной политики в геопространственном контексте. Маркс в своей классической работе «Разоблачения дипломатической истории XVIII века» называл сутью геополитической стратегии Британии морское доминирование.[7] В конце XX века Annals School была известна в исторических кругах особым вниманием к долгосрочным факторам географии и цивилизации. Кстати, президент Путин как-то сказал, что геополитика имеет большее значение, чем идеология.[8] Именно поэтому даже после отказа от своей идеологии Россия ощущает мощное давление со стороны Запада.

Во-первых, различные схемы геополитического поведения, присущие Востоку и Западу, заставили Россию задуматься о своих отношениях с Западом и способствовали укреплению китайско-российских отношений, что предопределило дальнейшее развитие партнерства. Изначально Россия стремилась к сближению с Западом, но экспансия НАТО и Евросоюза на восток оказалась неприемлемой для Москвы, что привело к серии геополитических конфликтов и конфронтации в Европе. Азия изучила опыт регионального сотрудничества в Европе, но не пошла по пути Евросоюза – то есть интеграции, выходящей за рамки национального суверенитета. Да, в Азии существуют серьёзные разногласия и споры, но там не происходило масштабного изменения геополитических границ, сопоставимого с расширением НАТО или реваншизму России. Важный геоцивилизационный и политический аспект для Азии – сохранять возможности для развития в условиях сотрудничества Китая и России и с учетом совпадающих цивилизационных традиций.

Во-вторых, завершение холодной войны в Европе ознаменовалось объединением Восточной и Западной Германии – символа этой войны, в Азии же до сих пор остаются две страны – одна разделена Тайваньским проливом, другая расположена на Корейском полуострове, – которым не удалось добиться полного объединения после раскола, произошедшего в годы холодной войны. Значит, противоречия между континентальной и морской геополитикой – вечная тема.

Пространственные разрывы морской геополитики не позволяют злоупотреблять методами, характерными для политических единиц континента, но в то же время мешает сотрудничеству, базирующемуся на пространственном единстве континента, поскольку политическое сотрудничество континента представляет потенциальную угрозу для морской гегемонии. Безусловно, это будет препятствием для объединения и сотрудничества всех стран континента.

В-третьих, Китай не будет повторять геополитическую модель соперничества с другими державами за гегемонию. Как крупная политическая сила, вынужденная выбирать между морской и континентальной геополитикой, Китай должен стараться избежать катастрофических последствий этого противоборства, учитывать пространственное превосходства, придерживаться принципов инклюзивности, прагматизма и идеологической трансцендентности. Это позволит связать Восток и Запад, создаст новые возможности для сотрудничества, сведет на нет конфликты и конфронтацию. Инициативу «Пояс и путь» можно считать отражением подобной пространственной логики. Если следовать объективной геополитической логике, у Китая и России есть не только огромное пространство для сотрудничества, но и возможность сотрудничество с крупными державами на основе китайско-российских отношений.

Значимость китайско-российских отношений с точки зрения противоречий модерна

С 1960–1970-х гг. дискуссия о модернити была самой важной в академических кругах и напрямую затрагивала развитие внутри- и внешнеполитической мысли. Европу и США было принято считать базовым ориентиром современности, а процесс модернизации стран и регионов, не соответствующих европейским и американским стандартам, являлся переходом к современности. Все незападные страны, по выражению немецкого философа Макса Вебера, должны пройти процесс разочарования, чтобы войти в стадию современности. Эта теория сыграла важную роль в продвижении процесса модернизации незападных стран, но это не конечная цель познания.

После окончания холодной войны процесс разочарования под эгидой западной идеологии происходил в России и других бывших социалистических странах, а также в развивающихся государствах. Однако, вопреки ожиданиям, попытка продвигать неолиберальную модель перехода с помощью шоковой терапии вызвала сопротивление в странах и регионах, где не сложились исторические условия европейской и американской цивилизации, а в таких традиционных государствах, как Россия, произошло обратное движение. Вместо линейной прогрессивной модели замены предсовременного на современное появилась парадигма плюралистичной современности. В период с 1990-х гг. до начала XXI века тема многообразия, плюрализма и даже многополярности в мировом историческом процессе получила беспрецедентное внимание. Этот тренд стал драйвером эволюции. Но точка в дебатах о современности не поставлена.

Сегодня главный вызов заключается в том, что хотя недостатки линейного мышления и простой замены предсовременного на современное при вестернизации развивающихся и переходных регионов очевидны, если заменить парадигму «современное – предсовременное» на многообразие, плюрализм и даже многополярность и при этом игнорировать необходимость реформ и обновления, перед нами станет вопрос: существует ли проблема процесса многообразия, которому не хватает поддержки современности. Если мы не пересмотрим баланс сил между Востоком и Западом и сохраним значительные преимущества Запада, приведет ли это к ошибочным расчетам и ненужной конфронтации?

Поэтому размышления о современности фактически перешли в новую фазу: тема общей безопасности, которой пренебрегали представители западной современности, сегодня активно изучается. В ситуации, когда под угрозой находится выживание человечества, безопасность стала одним из важнейших элементов сегодняшней международной проблематики, а также очень реалистичным бэкграундом китайско-российского сотрудничества. Одним из важнейших идеологических и теоретических обоснований продвижения отношений двух стран стало строительство «безопасной, плюралистичной и устойчивой современности».[9]

Сегодня достигнут определённый рубеж контраста возможностей Востока и Запада, и мы находимся в тупике, но Запад по-прежнему способен выжить и измениться. Дебаты об универсальности и особенностях мирового исторического процесса не завершены, понимание дальнейшего пути развития китайско-российских отношений – очень важный вопрос, где тесно переплетены теория и практика.

Необходимо взглянуть на отношения двух стран с точки зрения современности, изучить внутренние идеологические мотивы, последовательно продвигать и углублять сотрудничество. В процессе реализации стратегии мы должны чётко определить пропорции, чтобы это шло на пользу как развитию самого Китая, так и стабильному прогрессу международного сообщества.

Развитие китайско-российских отношений нуждается в поддержке идеологических и теоретических кругов, которые и сами откроют для себя много нового в практике двустороннего сотрудничества. На нынешнем этапе очевидны впечатляющие достижения, и мы должны тщательно проработать дальнейшие пути развития и их идеологическое обоснование, которые соответствовали бы статусу Китая как крупной державы, а также острой потребности в реформировании международных отношений.

 

 

Сноски

[1] Изучение истории Внутренней Азии – профессиональная категория в современном историческом цикле. Есть разные мнения по поводу термина «Внутренняя Азия», используются также варианты «Средняя Азия», «Центральная Азия», «Центральная Евразия» и «Северная Евразия». В современной историографии термином «Внутренняя Азия» обозначают обширную территорию между Европой и Восточной Азией. Термин широко используется в книге Оуэна Латтимора Inner Asian Frontiers of China (1940).

[2] Peter H. Wilson, The Thirty Years War: Europe’s Tragedy, Cambridge, Massachusetts: The Belknap Press of Harvard University,  2009, p. 751.

[3] Русско-японская война, к сожалению, происходила на территории Китая, в ней также участвовали другие страны, в том числе США. Ее называют нулевой мировой войной.

[4] Первая индокитайская война в 1946-1954 гг. охватила Вьетнам, Лаос и Камбоджу и велась против Франции. Вторая индокитайская война – это война во Вьетнаме в 1961-1973 гг.

[5] В своих лекциях по международной политике в Восточно-Китайском университете с 2002 по 2005 год профессор Сян Ланьсин приводил целый ряд примеров в поддержку этой точки зрения.

[6] “Talking ‘spirit of contract’ to others while being busy with ‘abandoning the covenants’themslves, the true face of some politicians in the United States with ‘accepting if appropriate, and abandoning if not appropriate’”. http://usa.people.com.cn/2019/0610/c241376-31127880.html

[7] Karl Marx, Secret Diplomatic History of the Eighteenth Century, Beijing: People’s Publishing House, 1979, p. 87.

[8] Feng Shaolei, “How China, America and Russia to ‘Play Their Roles’  under ‘Energy Level Asymmetry’». http://wenhui.whb.cn/third/yidian/201901/09/235134.html?yidian_docid=OL2mckLK.

[9] Tong Shijun, «The latest theme of China’s development is to make a greater contribution to mankind.» http://guancha.cn/2016_10_06_376251.html


Вернуться назад