Запад задумался о развале альянса России и Китая

Запад задумался о развале альянса России и Китая

Европейцы должны отказаться от духа крестовых походов и изменить отношения с Россией. Об этом говорят и опросы общественного мнения, и выступления различных европейских политиков, что действующих, что бывших. Ярким примером стала статья бывшего министра иностранных дел Франции Юбера Ведрина, в которой он упрекнул Европу за то, что она злится на русских, потому что они остались русскими. На деле Европу к дружбе с Россией толкает страх перед Китаем.

Абсолютное большинство европейцев выступает за улучшение отношений с Россией – об этом свидетельствуют данные опроса, проведенного по заказу Sputnik.Мнения. Конечно, можно не верить этим данным – дескать, раз опросы проводят для российского СМИ, в них будет выгодная для русских картинка. Но опрос проходил не на сайте агентства – его проводила старейшая французская компания IFop. И его данные, например, по Германии, не слишком отличаются от других опросов, которые проводили местные социологи.

Сейчас жителей четырех главных европейских стран спросили о том, хотели бы они улучшения отношений с Россией в ближайшем будущем. Причем речь шла не об отношениях их стран с Россией, а об отношениях между Евросоюзом и Россией. Выяснилось, что подавляющее большинство поддерживает восстановление диалога. За нормализацию отношений выступили 84 процента немцев, 78 процентов итальянцев, 75 процентов французов и 68 процентов британцев. Причем далеко не все остальные против. Так, максимальное количество противников улучшения отношений оказалось в Британии, но там их всего 16 процентов (столько же затруднились ответить).

То есть даже в исторически плохо относящейся к России Британии тех, кто за улучшение в четыре раза больше, чем тех, кто против. А в Германии соотношение 8 к 1, в Италии и Франции почти 6 к 1.

Подобные настроения не новость, интересен постоянный рост числа тех, кто выступает за нормализацию. И все больший разрыв между настроениями улицы и элиты, точнее той части европейских элит, что руководит Евросоюзом. В правительстве которого за внешнюю политику отвечает теперь бывший министр иностранных дел Испании Жозеп Боррель, называющий Россию «старым врагом Европы».

Растет и разрыв между общеевропейской позицией и позицией национальных властей: давно уже большинство государств Евросоюза по отдельности выступают за нормализацию и на национальном уровне делают все возможное для развития отношений и уменьшения ущерба от взаимных санкций. Но наднациональный, общеевропейский уровень власти заставляет их держать единый фронт, который не даст трещину до тех пор, пока элиты крупнейших европейских стран консолидировано не выступят за пересмотр отношений с Россией.

И в принципе в уходящем году этот процесс начался.

На фоне Брекзита и ослабления позиций Ангелы Меркель, французский президент Макрон выступил за переосмысление отношений с Москвой. Подвижек пока немного, но важен сам посыл.

 

На Макрона тут же обрушились записные атлантисты, но он продолжает гнуть свою линию.

На днях в его поддержку выступил Юбер Ведрин – бывший министр иностранных дел Франции и многолетний соратник Франсуа Миттерана. Ведрин не относится к русофилам во французской элите, но он опытный и прагматичный политик. И поэтому то, что он написал в Le Nouvel Observateur очень показательно.

Статья Ведрина не о Макроне, Ведрин лишь однажды упоминает нынешнего французского президента:

«С прошлого лета мы читаем много глупостей о российской политике президента Макрона. Он не разворачивается к России. Он просто пытается вывести Францию, а также Европу или даже весь Запад из бессмысленного тупика. Некоторые забыли, но именно в этом и заключается суть внешней политики. Было бы глупо не делать этого, поскольку сейчас он практически единственный на Западе, кому это под силу».

Статья Ведрина – об отношении Европы к России. Суть ее в том, что несмотря на крах СССР, Россия так и осталась для Запада главным врагом, а антироссийская волна опирается на откровенно черно-белые взгляды. Мало кого волнует, что крах СССР – это заслуга не только Запада, но и во многом Горбачева, который «искренне стремился к другому будущему отношений России с Западом». Ведрин напоминает о том, что Россия была открыта к Западу на протяжении нулевых годов и в начале десятых:

«Все это забыто! При этом сами американцы никогда не задумываются о последствиях экономической шоковой терапии, которая была навязана России в ельцинские годы через их советников в правительстве Гайдара (уровень жизни россиян обрушился, и нам еще повезло, что у власти не оказался кто-то еще жестче Путина). Или о последствиях расширения НАТО на бывшие «народные демократии» и Прибалтику, которое было неизбежным и запрашивалось самими этими странами, но не сопровождалось никакими шагами в адрес России. Или на вполне предсказуемую российскую реакцию на заявленное намерение включить в НАТО Украину, то есть и Крым с базой в Севастополе. Или об отношении России к возобновлению программы ПРО и размещению ее элементов вдоль российских границ».

Очень важно, что Ведрин откровенно критикует политику Запада по отношению к Украине:

«Также и европейцы не задумывались о том, как хотели отрезать экономику востока Украины от России с помощью договора об ассоциации... Как и бывший канцлер Германии Шредер, я считаю, что составленный под влиянием Польши и Литвы проект договора об ассоциации был плохо написан».

И даже призывает в союзники покойного Бжезинского – рассуждая о том, что нельзя было тянуть Украину в НАТО:

«Как и Збигнев Бжезинский, бывший советник Картера, я считаю, что для Украины следовало бы подготовить статус нейтральной страны».

В результате, пишет Ведрин, по крайней мере вплоть до 2014 года Запад вел себя отнюдь не умно:

«Поскольку свято верил в собственный триумф, был ослеплен гордыней и совершенно не интересовался будущим отношений России с Европой и Западом в целом. Единственным исключением стали усилия (в частности Жака Ширака) по формированию новых рамок отношений Европы с Россией. Но этого было недостаточно!».

При этом Ведрин не отвергает все аргументы противников России на Западе, более того, он даже придумывает «злобный взгляд Путина»:

«Стоит отметить, что с 2014 года (или даже с 2008 года, если вспомнить Осетию), Россия всячески подпитывает недоверие к себе: скрытая поддержка сепаратистов в Донбассе, аннексия Крыма, убийства беглых шпионов в Великобритании, провокации в отношении стран НАТО в воздухе и на море, цифровые вмешательства в выборы, подавление оппозиции, спасение сирийского режима и базы в Тартусе. Добавим, что у Путина холодный и злобный взгляд».

То есть Россия у Ведрина не белая и пушистая – тем ценней, что даже при таком отношении он однозначно считает Запад виноватым в ухудшении отношений и выступает за их нормализацию.

«Но даже если предположить, что у нас есть основания продолжать санкции и критику России во имя сохранения «ценностей», что все это нам дает? Почему мы заинтересованы в том, чтобы отношения с Россией были хуже и тревожнее, чем с СССР на протяжении последних 20 лет холодной войны (хотя Советский Союз был куда опаснее и настроен более воинственно)?

Разве Запад был ослаблен в результате переговоров с СССР по Договору о ПРО и соглашению о ядерных ракетах средней и меньшей дальности? Как раз наоборот! Откуда такая неуверенность в себе, когда Россия не так уж сильна, а мы вроде как «победили»?»

К чести Ведрина он дает совершенно искренний ответ:

«Возможно, у этого антистратегического упрямства есть одно простое и высокомерное объяснение: мы победили, они проиграли. Они должны были стать «нормальными», чем-то вроде скандинавских социал-демократов, больше ничем нам не мешать. То есть мы злимся на них за то, что они остались русскими, но в то же время по-своему европейцами! А на Путина – не потому, что он так уж опасен и Россия так уж сильна, а потому что он слишком дерзкий! Он посмел заявить, что наши ценности отжили свое, а наши демократии неэффективны! Отсюда и активно распространяемая мысль о том, что мы в принципе не можем иметь дел с Путиным, этим режимом и россиянами в целом!».

Еще раз – Ведрин не русофил и не русофоб, он французский (и европейский) прагматик. Как, кстати, и Макрон. И он прекрасно видит, что Европа загнала сама себя в тупик своей политикой по отношению к России. И предлагает искать выход из него:

«И что дальше? Воинственное морализаторство, дух крестовых походов, постоянная позиционная война, безразличие к сближению России с Китаем (а это должно нас волновать)? Давайте расставим все точки над i. Дело не в том, чтобы любить российский режим или Путина и перестать призывать россиян к большей демократии, а в том, что необходимо осознать, какие отношения нам нужны с этим великим соседом, и разобраться в том, имеют ли только США право на их пересмотр».

Причем инициатива пересмотра должна исходить от Европы:

«Разумеется, дальнейшее развитие событий зависит и от Путина. Что он хочет и может по Украине, контролю над вооружениями и безопасности в Европе?.. Но желания и поступки Путина будут зависеть от того, что предложим ему мы – Запад, Европа. «Путин в первую очередь – прагматик: если Запад проявит открытость, он воспользуется возможностью». Такова диалектика. Нужно возобновить процесс, создать рамки, в которых все могли бы защитить свои интересы. Это вполне реально и должно быть осуществлено без потери бдительности. Черно-белые взгляды, к которым нас постоянно так тянет, ничего не дадут. Это верно для всей внешней политики: в наших же интересах отойти от духа крестовых походов, в который вновь погрузился Запад после распада СССР. В первую очередь это касается наших отношений с Россией».

Статья Ведрина очень показательна – особенно если обратить внимание на дважды упоминающийся в ней Китай. В одном месте Ведрин говорит о том, что Европа не должна быть безразлична к сближению России и Китая, а в самом начале статьи Китай появляется вот в каком аспекте:

«Один из главных советников Михаила Горбачева Георгий Арбатов предупреждал американцев: «Мы сделаем с вами нечто страшное – лишим вас врага». Тем не менее Запад не позволил себя провести: Россия так и осталась для него главным врагом. Пока Трамп не сказал: «Главный противник – Китай». На что истеблишмент и глубинное государство только закатили глаза».

Ведрин признает, что основная часть западной (атлантической) элиты всячески противится призывам Трампа поменять Россию на Китай в качестве главного врага – и это ему не нравится. То есть Ведрин не выступает против Китая. Он выступает против сближения России и Китая и за нормализацию отношений Европы и России – и сложно не связать одно с другим. То есть Европа (а то и Запад в целом) должны наладить стратегические отношения с Россией не потому, что это отвечает ее же интересам, а потому, что это предотвратит дальнейшее сближение Москвы и Пекина. Об этом же, кстати, почти открытым текстом говорит и Макрон, и умные американские стратеги.

Проблема только в том, что этот поезд давно уже ушел – ни Запад в целом, ни Европа и США по отдельности не могут ничего изменить в российско-китайском альянсе. Потому что он носит стратегический характер и его скрепляют две важнейшие, взаимосвязанные и дополняющие друг друга причины: развитие двусторонних отношений отвечает интересам обеих стран, а их взаимодействие на международной арене позволяет им менять мир в нужную и выгодную для них сторону.

Может ли Европа предложить что-либо подобное России? Пока что мы видим только начало процесса осознания того тупика, в который загнала себя Европа, в своем продвижении на Восток перешедшая все разумные черты и попытавшаяся изменить свои границы с русским миром.