Крах "Исламского государства" в Сирии и Афганистане создает новые угрозы для России и стран СНГ
Наступающий 2020 год может серьезно прибавить работы антитеррористическим службам России и других постсоветских государств. В уходящем 2019 году заметно изменилась география глобального джихада, в котором стремятся участвовать и боевики из числа русскоязычных радикальных исламистов. Реакцией на эти изменения, вероятно, станет переход экстремистов от попыток выезда на джихад в Сирию и Афганистан к террористическим актам по месту жительства.
Несколько дней назад ФСБ России сообщила о предотвращении теракта в Москве: пятеро сторонников «Исламского государства» (ИГ, организация, запрещенная в РФ) из числа граждан Таджикистана и России планировали на День Конституции 12 декабря захватить школу № 113 на Профсоюзной улице. Террористы, присягнувшие «халифату» еще в октябре, имели на вооружении автомат Калашникова, пистолет Макарова, самодельное взрывное устройство (СВУ). Захватив московскую школу, боевики ИГ намеревались потребовать от руководства РФ прекращения военной операции в Сирии. Сотрудники ФСБ и МВД обезвредили группу экстремистов за сутки до запланированной ими акции.
Этот декабрьский инцидент является показательным в свете новых тенденций, которые формируются в русскоязычном джихаде. Прежде всего речь идет о практическом прекращении «новой хиджры» – относительно массовой практики переселения радикальных исламистов из России и стран СНГ в «земли халифата» (Сирия, Ирак, Афганистан). Сирийский маршрут «новой хиджры» (из России и других постсоветских республик через Турцию) прекратил активно функционировать уже в 2017 году: на сегодняшний день он скорее работает в реверсивном режиме (отдельные выжившие джихадисты ИГ или члены их семей пытаются вернуться на родину). В различные «вилаяты» (провинции) ИГ в Ираке русскоязычные «муджахиды» попадали через Сирию, поэтому с блокировкой сирийско-турецкой границы возможность иракской «хиджры» для них также исчезла.
До недавнего времени существовала определенная возможность переселения религиозных радикалов из РФ и стран СНГ в Афганистан. Более того, ряд экспертов полагал, что «вилаят Хорасан» – афганский филиал ИГ – станет преемником разрушенного «халифата» в Ираке и Сирии. Однако этого не произошло: в декабре 2019 года «вилаят Хорасан» фактически прекратил свое существование, рухнув под ударами авиации и спецназа афганской армии. Отдельные боевики ИГ и члены их семей уже в течение месяца сдаются в плен афганским силовикам, а в официальных информационных сводках «Исламского государства» о статистике террористических атак по всему миру афганский филиал ИГ не упоминается больше трех недель.
Ликвидация «вилаята Хорасан» ИГ означает, что ни о какой «новой хиджре» в Афганистан – как альтернативе сирийскому и иракскому маршрутам – для русскоязычных исламистов-джихадистов речь больше не идет. Другими словами, радикалам из регионов РФ и стран СНГ некуда будет выезжать в 2020 году. А это значит, что пытаться «вести джихад» они теперь будут по месту жительства, создавая дополнительные проблемы местным силовикам и новые угрозы для гражданского населения. Декабрьский инцидент с попыткой захвата вооруженными сторонниками ИГ школы в Москве – один из первых сигналов о переходе русскоязычных религиозных экстремистов к новой тактике «джихада».
В 2018–2019 годах русскоязычные пропагандисты «Исламского государства», подстрекая своих потенциальных сторонников к эмиграции из России и стран СНГ в «земли халифата», предложили такую формулу: «Если кафиры (неверные) закрывают перед вами двери хиджры (переселения в земли шариата), то откройте перед ними двери джихада (войны у них дома)». К 2020 году «двери хиджры» в географически доступные «вилаяты халифата» (Сирия, Ирак, Афганистан) для русскоязычных «муджахидов» и членов их семей закрылись если не окончательно, то надолго. Очевидно, что это обстоятельство приведет к фрагментации постсоветского радикального исламистского сообщества, его расколу на тех, кто примет новую реальность и смирится с ней, и тех, кто ответит на нее попытками новых терактов.
Следует отметить, что в свое время, в 2013–2015 годах, «новая хиджра» сыграла важную роль в обеспечении безопасности городов России и стран СНГ. Появление проекта «Исламского государства» в Ираке и Сирии дало возможность силовикам избавиться от взрывоопасных элементов в России и республиках Центральной Азии, просто не мешая их массовому выезду за рубеж. Тысячи русскоязычных радикалов и членов их семей взяли билеты в один конец, отправившись в «земли Шама» вести «джихад» за новый «халифат», тем самым сделав более безопасной жизнь россиян и граждан постсоветских государств. Однако теперь, с крахом проекта ИГ в Сирии и Афганистане, сбрасывать русскоязычные радикальные «излишки» по привычным «дорожным картам» и утилизировать их через «джихад» становится невозможно.
Конечно, говорить о полном уничтожении «вилаятов» «Исламского государства» в мире сегодня не приходится. Новые точки роста ИГ стремительно формируются в различных районах Африки (именно там следует ожидать появления в ближайшей перспективе нового «халифата»). Боевики ИГ сохраняют высокую активность в египетском Синае, они пытаются закрепиться в Пакистане, Кашмире, на Филиппинах. Но все это пока что слишком экзотические и весьма недешевые направления возможной «новой хиджры» для русскоязычных радикалов. На формирование соответствующих транзитных маршрутов в эти воюющие «вилаяты» ИГ, а также деятельной мотивации «мухаджиров» (переселенцев) у пропагандистов «халифата» наверняка уйдет немало времени.
Изменения в географии глобального джихада, случившиеся под занавес 2019 года, заставят антитеррористические службы России и стран СНГ еще более интенсивно готовиться к жесткой борьбе с «джихадом шаговой доступности», как это уже было в эпоху до появления проекта ИГ. Впрочем, судя по ликвидации 11 декабря ячейки сторонников «халифата» в Москве, эта борьба уже началась.