Чем ближе день, когда в Турцию должны привезти российские системы ПВО С-400, тем больше предостережений слышит в свой адрес президент страны Реджеп Тайип Эрдоган. Американские чиновники и аналитики предупреждают, что, если эти поставки будут продолжаться, у Дональда Трампа не останется иного выбора, кроме как ввести санкции, которые навредят хрупкой турецкой экономике. Но хотя за последние недели на авиабазу около столицы Турции Анкары прибыло 30 самолетов с пусковыми установками и машинами обеспечения ракетных комплексов, санкции так и не ввели. Все были очень удивлены этим. «Никто не ожидал такого исхода, — говорит Асли Айдинтасбас, старший научный сотрудник Европейского совета по международным отношениям. — Эрдоган ввязался в большую авантюру, и это окупается — пока».

Сейчас наблюдатели задаются вопросом, сойдет ли Турции, члену НАТО, с рук смелое решение заключить соглашение на 2,5 миллиарда долларов с заклятым врагом альянса, или же расплата просто наступит позже. Картину еще усложняет хаотичная политика, которую традиционно ведет администрация Трампа. Прошлым летом президент в Твиттере спорил с Анкарой по поводу Эндрю Брансона (Andrew Brunson), американского пастора, которого в Турции отправили под следствие, и этот спор едва не поверг страну в финансовый кризис. Год спустя он выступил в защиту решения Эрдогана о покупке С-400, поскольку США не хотят продавать Турции свои системы «Пэтриот» (Patriot). Тем не менее, даже если на стороне Эрдогана будет сам президент, этого недостаточно, чтобы оградить Турцию от последствий его шага, который многие в Вашингтоне считают началом опасного стратегического сдвига в сторону Москвы. Пентагон уже исключил Турцию из программы F-35, возглавляемой США, что может иметь долгосрочные последствия для турецких вооруженных сил и их будущего сотрудничества с НАТО. А еще есть опасность, что Конгресс США, который необычно единодушен в своей антипатии к турецкому президенту, напряжется и позаботится о том, чтобы его деловые отношения с Россией не остались безнаказанными. «Эрдогану удалось отложить кризис, — говорит Айдинтасбас. — Но не думаю, что опасность полностью миновала».

Турция впервые публично объявила о своих планах купить С-400 — грозную российскую ракетную систему класса «земля-воздух» — в 2016 году, в тревожные месяцы после неудавшегося военного переворота. Эрдоган, подозревающий, что США приложили руку к попытке его свергнуть, сблизился со своим коллегой Владимиром Путиным, несмотря на их глубокие разногласия по поводу конфликта в Сирии. Через пару месяцев они тайно подписали соглашение, что турецкие вооруженные силы — вторые по величине в НАТО — получат два полка ракетных систем С-400, созданных, чтобы сбивать американские реактивные самолеты. «Люди подумали, что это шутка, — сказал чиновник, который работал над этим вопросом. — Когда первое изумление прошло, и по мере того, как Эрдоган закапывался в это дело все дальше, все больше стал разгораться гнев». Пентагон забеспокоился, что приобретение Турцией С-400 ставит под угрозу F-35, самолет пятого поколения, который должен стать основой воздушных операций НАТО. Министерство обороны США позаботилось о том, чтобы, если Турция продолжит покупать у России оружие, ее лишили возможности получать самолеты с технологиями стелс компании «Локхид Мартин» (Lockheed Martin). Была и другая серьезная проблема. В 2017 году Конгресс принял закон «О противодействии противникам Америки посредством санкций», известный под аббревиатурой CAATSA. Его подписали потому, что Трампа обвинили в связях с Россией и хотели, чтобы он не мог чувствовать себя свободно в отношениях с ней. Но последствия его для стран, заключающих сделки по оружию с Россией, тоже скоро стали ясны. «Я подумал: черт возьми, ее [Турцию] раздавят санкциями, — говорит Аарон Стейн (Aaron Stein), руководитель программы по Ближнему Востоку в Филадельфийском научно-исследовательском институте внешней политики. — Комитет Сената США по вооруженным силам, Джон Маккейн (John McCain [покойный сенатор-республиканец]) — все они говорили, насколько это серьезно». Многие сенаторы и неофициальные посредники по очереди предупреждали Эрдогана о возможных последствиях такой сделки.

Но турецкий лидер не пожелал изменить курс. Россия, увидев возможность заручиться поддержкой полезного союзника и посеять раздор между членами НАТО, ускорила поставки, отдав приоритет заказу Турции перед заказом Китая. «А почему нет?» — сказал высокопоставленный российский чиновник, который назвал эту сделку частью стратегии Москвы по увеличению своего влияния на регион. «Мы должны играть какую-то роль на этой арене, и нам нужно определиться с приоритетами». По мере приближения даты поставок, иностранные инвесторы, чьи деньги необходимы турецкой экономике, нервничают все больше. В 2018 году Турция сильно пострадала из-за валютного кризиса, который сбил почти 30 % стоимости лиры. Они опасаются, что новые санкции приведут к еще более болезненному падению. Управляющие хеджевыми фондами и кредитные аналитики внимательно изучали CAATSA, пытаясь предугадать действия Трампа, который по закону должен выбрать как минимум пять из 12 возможных мер для человека, «заключающего серьезную сделку» с российским оборонным и разведывательным сектором. Они пытаются предсказать, начнет ли Трамп с чего-то легкого, например, с отказа выдавать американские визы, или предпримет что-то, что может навредить турецкой финансовой системе.

Эрдоган всегда утверждал, что Трамп не будет подвергать Турцию санкциям из-за ее геостратегической важности, ведь она находится между Европой и Ближним Востоком. Незадолго до запланированных поставок он сказал, что просто попросит американского президента не прибегать к карательным мерам. «Это же так просто, мы ведь друзья, мы стратегические партнеры», — сказал он. Это заявление встретили насмешливо. Но затем во время встречи этих двоих на саммите Большой двадцатки в Осаке, американский президент, казалось, доказал его правоту. Трамп повторил жалобу Эрдогана, которую американские чиновники уже давно оспаривают, что администрация Обамы поступила с ним «очень несправедливо», когда Анкара пыталась купить ракетную систему «Пэтриот» несколькими годами ранее. «Ему нужна была ракетная система для обороны, — сказал Трамп. — Поэтому он обратился к России, ведь иначе он ее получить не мог». На следующий день один из заголовков в проправительственной газете «Сабах» (Sabah) гласил: «Никаких санкций». Американские чиновники были обескуражены. Стейн говорит, что Пентагон был «ошеломлен» решением президента так сильно отклониться от официальной линии. «На своей пресс-конференции с Эрдоганом Трамп сошел с ума», — сказал он.

Спустя две недели — за несколько дней до третьей годовщины неудавшегося переворота — первые партии С-400 поступили на авиабазу в Анкаре. Эрдоган назвал эту покупку «самой значительной в нашей истории». Прошло уже больше месяца, а никаких признаков санкций так и нет. Лира набрала целых 6% по отношению к доллару за несколько недель после первой поставки 12 июля. Некоторые аналитики считают, что Трамп не хотел вводить санкции против Турции, пока они с США все еще пытались уговорить ее не нападать на союзных Вашингтону курдов на севере Сирии. "Американские угрозы оказались в основном пустыми словами, — говорит Соли Озел (Soli Ozel), профессор международных отношений в стамбульском университете Кадир Хас. «Турция еще раз сделала ставку на свое стратегическое значение, и, похоже, это окупилось. Тем не менее, несмотря на то, что Турция преисполнилась национальной гордости, отказавшись подчиниться даже под угрозой санкций, страна столкнулась с другими последствиями своего решения. Не прошло и недели с того момента, как в Турцию прибыли первые С-400, как Пентагон объявил, что она не получит заказанные ею 100 истребителей F-35. Представители США заявили, что отстранят турецкие компании от производства таких деталей истребителей, как лопасти ротора, компонентов шасси и дисплеи панели управления в кабине. Это сильно ударит по растущему оборонному сектору Турции. «В долгосрочной перспективе местная оборонная промышленность ожидала получить от этих контрактов сумму от 12 до 15 миллиардов долларов, — говорит Арда Мевлутоглу (Arda Mevlutoglu), турецкий консультант по оборонной промышленности, — Теперь она не получат ничего».

Более серьезное последствие состоит в том, что турецкие военно-воздушные силы остаются без самолета, который должен был стать главным элементом их будущих операций. Самолет давал возможность «не только укрепить военно-воздушную часть армии, но и все вооруженные силы», говорится в отчете стамбульского исследовательского центра «Эдам». Из-за потери F-35 и приобретения С-400 встала под вопрос способность Турции участвовать в операциях НАТО. Альянс «попытается вести себя конструктивно и развивать отношения там, где это возможно», — сказала Рейчел Эллехуус (Rachel Ellehuus), бывший высокопоставленный сотрудник Пентагона. «Если подумать о практических аспектах, таких как совместимость и или наша способность выполнять обязательства по коллективной обороне, обмениваться разведывательными данными или действовать на авиабазе Инджирлик (на юге Турции), то хорошие рабочие отношения могут стать невозможными». Даже если Трамп захочет, неясно, сможет ли он защитить Турцию в долгосрочной перспективе. В соответствии с законом CAATSA, для того чтобы отложить санкции, Конгресс каждые 180 дней должен представлять доклад, свидетельствующий, что Турция «существенно сокращает» свои бизнес-связи с Россией. Проблема для администрации Трампа состоит в том, что в Конгрессе обе партии сильно недовольны Турцией. Гнев на Эрдогана накапливался годами, подкрепляемый рядом ссор, например, по поводу задержания сотрудников американского консульства в Турции или из-за резких слов Эрдогана в адрес Израиля. В то же время США хотят предостеречь другие страны, включая Саудовскую Аравию и Индию, которые планируют покупать С-400. Джоан Шахин (Joanne Shaheen), сенатор-демократ, которая постоянно выступает за то, чтобы наказать Турцию не только за покупку С-400, но и за задержание пастора Брансона и прочие причины беспокойства США, говорит, что приобретение страной российской ракетной системы — «критический момент для внешней политики США».

Она хочет, чтобы Трамп ввел «многоуровневые санкции», которые усугублялись бы по мере того, как Турция будет получать все новые поставки, и говорит, что «президент должен разработать конкретные контрольные показатели и проинформировать Конгресс о том, как он намерен заставить Турцию и прочие страны больше не покупать российские системы вооружений, которые вредят интересам национальной безопасности США. Также обеспокоенность выразили несколько видных республиканских сенаторов, в том числе Джим Риш (Jim Risch), председатель комитета Сената по иностранным делам и Джим Инхоф (Jim Inhofe), председатель комитета Сената по вооруженным силам. Похоже, администрация ищет новый компромисс. «Могут последовать дальнейшие санкции, но, честно говоря, мы бы просто хотели, чтобы С-400 не попал в эксплуатацию», — сказал в конце июля Майк Помпео (Mike Pompeo). Эрдоган сказал, что технику активируют не раньше апреля 2020 года, что оставляет время для переговоров. Тем не менее, обе партии стремятся к тому, чтобы разработать отдельное законодательство, которое обязало бы президента наказать Турцию, когда Конгресс вернется с каникул в начале сентября. Если за такой закон отдадут голоса две трети Конгресса, Трамп не сможет наложить вето. Есть и другие потенциальные подводные камни. Интенсивные переговоры на прошлой неделе, по-видимому, предотвратили, по крайней мере временно, конфликт между США и Турцией из-за Сирии, но обе стороны глубоко не согласны по поводу будущего контролируемой курдами части страны. Учитывая глубокую антипатию к Турции в Вашингтоне, некоторые аналитики задаются вопросом, разумно ли поступила Анкара, сложив все яйца в одну корзину, то есть положилась на то, что Эрик Эдельман (Eric Edelman), бывший посол США в Турции, называет «авторитарным братством» (an authoritarian bromance) между Эрдоганом и Трампом. Асли Айдынтасбас говорит, что в следующем году во время предвыборной кампании, когда г-н Трамп будет бороться за еще четыре года у власти, Турция может сильно пострадать. «Анкара все поставила на Трампа, — говорит она. — Кто знает, что будет происходить в Америке? Он может уйти».

Лира растет, потому что угроза санкций отступила — пока

Турецкая лира пережила драматический подъем за последние три месяца. Эту валюту, торгуемую на уровне TL5.5 по отношению к доллару, сильно подстегнул Джей Пауэлл (Jay Powell), председатель федеральной резервной системы, чья миролюбивая позиция подогрела интерес инвесторов к более рискованным активам развивающегося рынка. И уменьшение вероятности санкций США также помогло им не испугаться предостережений о новом кризисе. Инвесторы опасались, что после того, как начнутся поставки в Турцию российской зенитной ракетной системы С-400, у Дональда Трампа не останется иного выбора, кроме как ответить санкциями, даже если они будут мягкими. Память о турецком валютном кризисе прошлого лета, который начался, когда президент США ввел по большей части символические санкции, требуя освободить задержанного американского пастора, все еще оставалась у них в памяти. «Если бы я был инвестором в Турции, я бы не захотел видеть такую информацию в заголовках газет», — сказал один портфельный менеджер в апреле. Экономисты предупредили, что новый спад курса лиры стал бы сильно давить на турецкие корпорации, у которых много долгов в иностранной валюте, а также на банковский сектор страны. Но поскольку Трамп не слишком хочет наказывать Турцию, а Федеральная резервная система США запускает глобальный поиск доходности, турецкая валюта пока пожинает с этого плоды. С того момента, как С-400 начали прибывать в Анкару, лира набрала 6 % по отношению к доллару. На этот процесс не повлияло даже увольнение главы Центробанка Турции в прошлом месяце, равно как и резкое повышение процентной ставки на 4,25 пунктов несколькими неделями позже. Феникс Кален (Phoenix Kalen), директор по стратегии развивающихся рынков в Société Generale, сказал в недавней заметке для клиента, что риск санкций, по-видимому, «подавлен». И добавил: «Вряд ли мы увидим повторение кризиса турецкой лиры, случившегося летом 2018 года».