В докладе премьер-министра Ли Кэцяна признаётся, что Пекин предвидит «тяжёлые и ещё более сложные» риски и «предсказуемые и непредвиденные» вызовы, и делается вывод, что в 2019 году Китай должен быть «готов вести тяжёлые бои». Это была ничем не разбавленная реальная политика.
В свете экспансии глобального капитализма цель экономического роста на уровне от 6,0% до 6,5% представляется масштабной — вне зависимости от обычных подозреваемых, придирающихся к «остановке» Китая или объявляющих, что он «погряз в глубоком кризисе».
Отношение дефицита к ВВП составляет 2,8% — чуть выше, чем 2,6% в прошлом году — это не проблема для такой крупной экономики.
А что весьма интригует, так это как «Сделано в Китае 2015» — прямое указание — в 2019 году просто исчезло из Доклада о работе правительства.
Но всё же такая политика остаётся — превратившись в докладе в экспансию «интеллектуального плюса». Расширяя налоговые льготы на производителей и налогоплательщиков из числа малого бизнеса, Пекин будет без преград двигаться к тому, что Ли определил, как «построение мощной производящей страны» — от индустриального развития к техническим инновациям.
Процветание в стиле Сунь-цзы
По Сунь-цзы искусство состоит в том, что Пекин уменьшит продвижение стремления «Сделано в Китае» в обществе. Да, китайцы учатся технике мягкой силы — и учатся быстро.
Основные цели Пекина остаются все теми же: вытащить 30 миллионов сельских жителей из нищеты и удвоить доход на душу населения к следующему году в сравнении с десятилетием ранее, таким образом достигая вожделенного статуса «умеренно процветающего общества». По любым меркам это потрясающее достижение исторического масштаба.
Западу фактически невозможно понять замысловатость того, как принимаются решения в Китае. Сначала вы проводите консультации — широкие, вертикальные и горизонтальные. Затем вы достигаете — стратегического — консенсуса. Результаты жёстко закрепляются на ежегодных съездах, таких, как эти два, и в подробном пятилетнем плане.
Новые Шёлковые Пути или Инициатива «Пояса и Путей» распланированы вплоть до 2049 года. Мы всё ещё на стадии планирования — воплощение официально ещё даже не начиналось.
Параллельно идёт работа с геополитическими и гео-экономическими вывертами и разворотами с помощью постоянных ухищрений и тактической подгонки. Это и есть «готовность вести тяжёлые бои», упомянутая в докладе Ли.
И вот тут возникает проблема, поставленная Дэн Сяопином — задуманная китайская система и грязная борьба западной демократии. Терминология не имеет значения, назовите это «социалистической демократией» с китайскими чертами, значение имеет лишь то, что она работает. Работает для Китая.
Терминология на самом деле значение имеет — но только в китайском смысле. Возьмем, к примеру, dixian siwei – что можно приблизительно перевести, как бесконечную благодарность. Вы держитесь за то, что у вас есть и основано на солидном основании, и остаетесь «трезво и стратегически сконцентрированным», когда сталкиваетесь с вызовами, говоря словами президента Си Цзинпиня, который широко использует эту концепцию. Сама концепция на деле представляет собой обновление подхода «переходя через реку, ощупывай камни» Дэна. С западной точки зрения, что может быть открыто для широких дебатов, так это основа концепции: «Полностью принять политическую линию партии». Ну, к лучшему или худшему, на рынке в Китае XXI века нет иной линии. Назовите это подходом «оставаться спокойным и продолжать своё дело» в китайской вариации.
«Интеллектуальный плюс» и Инициатива
Очень немногие информированные китайские аналитики с западным образованием, вроде Энди Ротмана, категоричны: в ближайшее время Китай не «распадётся». Ротман делает весьма простой вывод: уже произошли структурные изменения — быстрый процесс, который кристаллизовался в прошлом году.
Если коротко, в настоящее время экономический рост обусловлен потреблением, экономика становится всё менее зависимой от экспорта, и больше нет нужды в преобладании государственных инвестиций.
А это приводит нас к внешним факторам — и роли Инициативы.
Тут во многом Китай следует стратегии Запада. Вот как Пекин концептуально оформил это огромное стремление к связности — увеличил повсюду связность по защите развивающихся рынков Глобального Юга от шоков, провоцируемых тем, что можно считать нестабильностью Запада.
Ведущий специалист по американо-китайских отношений Центра имени Джона Глюге Библиотеки Конгресса Минксин Пей — среди тех, кто обвиняет Инициативу в соскальзывании «в неизвестность».
Но дело не в том, чтобы «отобрать деньги у китайских пенсионеров, чтобы построить дорогу в никуда в далёкой земле», как написал Пей в Nikkei Asian Review. Дело в Инициативе, как международном партнёре «Сделано в Китае 2025».
И дело в том, что Пекин предлагает единый путь, например, для центрально-азиатских и южно-азиатских партнёров — Инициативу как структуру долгосрочного жизнеспособного развития и смешения промышленных, сельскохозяйственных и гибридных экономических моделей.
Вот это и объясняет, почему Пекин становится ответственным за переконфигурацию проектов Инициативы в Малайзии, Мьянме, Пакистане или Шри Ланке.
Ещё раз, это dixian siwei в действии. Это словно команда Си прислушивается, потихоньку, к знаменитым речам сына Ден Сяопина Дэна Пуфана за закрытыми дверьми в сентябре прошлого года. Он посоветовал Китаю знать своё место» и не быть «заносчивым». Так переводится «оставаться спокойным и продолжать «интеллектуальную плюс» стратегию».