Вполне вероятно, уже очень скоро специальный прокурор Роберт Мюллер (Robert Mueller) представит свой отчет о проведенном расследовании. Сейчас невозможно сказать, какими будут его выводы. На фоне стольких догадок и гипотез одно кажется несомненным: Мюллер разочарует практически всех — в первую очередь критиков президента Трампа. И он в этом не виноват.

Причина отчасти заключается в успешной дезинформационной кампании Трампа, призванной поднять планку для Мюллера до совершенно невероятной и определенно нелогичной высоты: Мюллеру необходимо было доказать факт «сговора» и выдвинуть обвинение в грандиозном преступном заговоре с участием предвыборного штаба Трампа и российского правительства. Однако это также объясняется поведением критиков Трампа, которые на мантру Трампа «Никакого сговора!» неустанно кричали «Сговор был!»

В ордере, послужившем основанием для начала расследования Мюллера, слово «сговор» не упоминается ни разу. Даже такого преступления, как «сговор», не существует. Задача Мюллера заключалась в том, чтобы расследовать «любые связи и/или факты взаимодействия между российским правительством и лицами, связанными с» предвыборным штабом Трампа.

Если слова «связи» и «взаимодействие» тоже не ассоциируются у вас с преступлениями, то это потому, что они таковыми не являются. Хотя Мюллер обязан предъявлять обвинения в совершении преступлений, которые он обнаруживает, его расследование носит главным образом контрразведывательный — не уголовный — характер, и цель этого расследования — обнаружить угрозы для нашей национальной безопасности, среди которых потенциально могут оказаться президент США и его соратники.

Расследование Мюллера уже можно считать успешным. Ему удалось доказать наличие связей между ключевыми представителями кампании Трампа и российскими агентами — к примеру, недавно стало известно, что бывший глава предвыборного штаба Трампа Пол Манафорт (Paul Manafort) предположительно передал секретные результаты опросов Константину Килимнику, которого Мюллер считает бывшим офицером российской разведки. В ходе своего расследования Мюллер предъявил 34 лицам и трем компаниям обвинения в совершении серьезных преступлений.

Между тем, партийные активисты и аналитики на телевидении и в «Твиттере» продолжали раздувать ожидания от расследования Мюллера. К примеру, после того как бывший юрист Трампа Майкл Коэн (Michael Cohen) признался в даче ложных показаний в Конгрессе, один аналитик, которого я уважаю, написал в «Твиттере», что Мюллер «готовился выложить флеш-рояль (самая редкая и одновременно самая сильная комбинация в покере — прим. ред.)». Некоторые вполне могли интерпретировать это как подтверждение того, что Мюллер сумеет доказать факт сговора Трампа с Москвой — то есть то, чего мы пока не знаем. Даже когда Мюллер получил несколько важных признаний вины, все сконцентрировались на том, что может случиться дальше, — вместо того чтобы обратить внимание на более реальные угрозы для президентства Трампа, такие как преступления, связанные с финансированием предвыборной кампании, о которых шла речь в показаниях Коэна от 27 февраля. Это подпитывает неиссякаемое стремление общественности концентрироваться не на том, что произошло, а на том, что может произойти.

Хотя в рассуждениях на тему возможных вариантов развития событий есть определенный смысл, гипотезы по поводу того, что Мюллер может сделать, пока сильно перевешивали даже его самые существенные достижения. Кроме того, некоторые признаки указывают, что Мюллер, возможно, не сумеет доказать факт грандиозного заговора.

К примеру, в меморандуме Мюллера, касающемся Манафорта и обнародованном 23 февраля, не содержится никакой новой информации, и почти весь материал был оставлен в прежнем виде. Между тем Мюллер обязан проинформировать судью обо всех действиях Мюллера, которые могут иметь значение в процессе вынесения приговора. Если бы у Мюллера был ворох новых улик против Манафорта, он был бы обязан передать их судье. Кроме того, Мюллер не предъявил советнику Трампа Роджеру Стоуну (Roger Stone) обвинения в заговоре, а это доказывает, что у спецпрокурора не было для этого достаточного количества улик, когда Стоуна арестовали в январе.

Есть и другие причины, по которым кажется, что Мюллер не предъявит обвинение в грандиозном заговоре. Одна из них заключается в том, что довольно трудно доказать вину в полной мере, особенно если речь идет о должностном преступлении, где прокуратуре требуется доказывать намерения ответчика. Другая заключается в том, что прокуратура предпочитает предъявлять более узкие обвинения, которые легче доказать.

На самом деле отчет Мюллера, вероятно, мало что изменит. Если республиканцы Сената поднимутся на защиту Трампа, он останется на своем посту, а общественности останется только строить догадки касательно результатов множества открытых расследований в отношении членов предвыборного штаба, его деловых партнеров и членов его инаугурационного комитета, пока прокуратура будет вести свои расследования. Вполне вероятно, закон помешает нынешнему генеральному прокурору Уильяму Барру (William Barr) обнародовать отдельные отрывки этого отчета или он вообще попытается скрыть большую часть отчета от общественности, хотя последнее вряд ли сейчас возможно в силу политической ситуации.

Мы не знаем, что сделает Мюллер. Но учитывая эти признаки и ограничения, любые раздутые ожидания кажутся необоснованными. И, несмотря на все старания критиков Трампа, ему будет легче объявить о своей победе — даже при наличии убедительных доказательств того, что он совершил преступления.

Трамп у всех на глазах препятствовал правосудию — от увольнения директора ФБР Джеймса Коми (James Comey) до того давления, которое он публично оказывал на теперь уже бывшего генерального прокурора Джеффа Сешнса (Seff Sessions), чтобы вынудить его подать в отставку. И одержимость общественности преступлениями, обвинения в совершении которых, возможно, никогда не будут предъявлены, отвлекает внимание от других серьезных преступлений (которые, если уж на то пошло, все же можно назвать некоей формой «сговора»).

Поскольку расследование Мюллера подходит к концу и его результаты, будем надеяться, скоро станут известны, у нас появляется возможность сконцентрироваться на том, что на самом деле произошло: члены предвыборного штаба Трампа совершали преступления, президент у всех на виду препятствовал правосудию, Трамп был причастен к нарушению закона о финансировании предвыборной кампании. Нам наконец стоит обратить внимание на реальность, вместо того чтобы концентрироваться на фантазиях.