В 2017-м многие «говорящие головы» твердили, что «популистская волна» пошла на убыль и западный истеблишмент начал потихоньку брать ситуацию под контроль. От растерянности 2016-го, казалось бы, не осталось и следа.
Выборы в Нидерландах, Франции и Германии изрядно охладили пыл антиглобалистов, которые надеялись на то, что старые левоцентристские правительства Европы будут сметены одно за другим.
Наиболее впечатляющим был успех контрнаступления истеблишмента во Франции, где, словно из цилиндра фокусника, появился «политик новой формации» Эммануэль Макрон, сумевший в двух турах обыграть лидера оппозиции Марин Ле Пен.
Партия Макрона «Республика на марше», созданная с нуля из лидеров общественного мнения на местах, быстро набрала популярность и в союзе с Демократическим движением и Движением прогрессистов (блок получил название «Президентское большинство») завоевала абсолютное большинство в нижней палате парламента.
Это стало тяжелейшим ударом для Национального фронта под предводительством Ле Пен. По сути дела, правая популистская партия во Франции перестала существовать, а ее лидер из иконы евроскептиков превратилась в символ поражения «проклятых националистов».
Немецкая «Альтернатива для Германии» и голландская Партия свободы, хотя и нарастили свое присутствие в законодательных органах власти, выиграли слишком мало мандатов, чтобы реально влиять на политику своих стран.
Мейнстримная западная пресса поспешила объявить, что «популистское восстание» практически полностью подавлено. В Италии готовился вернуть себе премьерский пост – после отставки в декабре 2016 года, вызванной проигранным референдумом, – Маттео Ренци. В Австрии правящая коалиция во главе с социал-демократами готовилась к легким перевыборам. В Британии правительство Терезы Мэй все больше выхолащивало суть Brexit’а, готовя с Европейским Союзом «развод без расставания» (выражение бывшего лидера Партии независимости Соединенного Королевства Найджела Фараджа).
Лишь по другую сторону Атлантики продолжал бороться со своими недругами «президент-разрушитель» Трамп. Но на его счет у Демократической партии были вполне определенные планы. На выборах в ноябре 2018 года они рассчитывали получить большинство в обеих палатах Конгресса и немедленно начать процедуру импичмента главы государства.
Основные европейские и американские СМИ в конце 2017 сделали однозначный вывод – политический кризис подходит к концу, и вскоре его последствия будут полностью преодолены.
Однако для того, чтобы жизнь продолжалась «как раньше», недостаточно было просто подавить популистские движения. Отправив в отставку Трампа и «откатив назад» его экономические преобразования, отрегулировав шлюзы миграции и даже запретив деятельность партий-евроскептиков в Старом Свете, мировая элита все равно не могла бы похвастаться тем, что действительно справилась с кризисом.
Необходимо было продемонстрировать способность эффективно решать глобальные и региональные проблемы. Угроза распространения ядерного оружия, альтернативные «логистические проекты Китая в Евразии» (о которых с опасением говорили на Давосском форуме), пылающий Ближний Восток, голодная Африка, растущее геополитическое влияние России – все эти вызовы не исчезли бы после зачистки политического поля от национал-популистов.
Как не исчезли бы и внутренние проблемы Запада – растущее неравенство, сопровождающееся уничтожением среднего класса, постепенное разрушение инженерной инфраструктуры и социальной среды целых штатов, провинций и даже стран, вымывание научно-технических кадров (в том числе, в цифровых отраслях), деградация образования, старение коренного населения и удорожание здравоохранения.
«Популистская волна» – это не стихийное бедствие, а «популисты» – не орда, вдруг устроившая набег на благополучный Запад.
Их электоральные успехи – прямое следствие неспособности элит найти ответы на вызовы, естественным образом возникшие в результате глобализации. Избиратели – база пестуемой Западом демократии – стали поддерживать тех политиков, которые обещали им защиту их семей, бизнесов и домохозяйств со стороны национальных государств, без которых эти избиратели оказывались один на один со всесильными транснациональными корпорациями.
К тому же, ни ТНК, ни глобальная элита не представили никакого ясного плана назревшего перехода человечества к следующему технологическому укладу. «Роботы отнимут все рабочие места» и «пылесосы будут подключены к интернету» – это, понятное дело, не план.
Более того, у избирателей возникло справедливое подозрение, что «глобальное начальство» или вовсе не собирается осуществлять такой переход, или планирует шагнуть в «светлое завтра», оставив большинство доживать свой век «в прошлом». Настойчивые разговоры либералов о «множестве отсталых избирателей», голосующих «неправильно», никак не способствовали тому, чтобы такие подозрения развеялись.
Западные элиты, вместо того, чтобы попытаться как-то решить возникшие проблемы – пусть по-своему, в рамках некоего нового, более справедливого глобального миропорядка, – сосредоточились на поиске виновных. Таковыми оказались «невозможный Трамп», «поднявший голову национализм» и… разумеется, Россия.
Весь 2017-й и бóльшую половину 2018-го мейнстримная медиакратия потратила на бесполезные уговоры обывателя – мол, стоит отвергнуть национал-популизм, и все снова заживут счастливо. Одним из последних перлов этой неумной пропаганды стала речь президента Франции Эммануэля Макрона, в которой национализм противопоставлялся патриотизму.
«Магия Макрона», созданная командой международных советников в первой половине 2017-го, стала развеиваться уже осенью того же года. Рейтинг недавнего всенародного любимца упал сначала до 40%, а потом и вовсе до 30%.
Конец 2017-го принес элитам еще одну неприятную неожиданность. На выборах в Австрии потерпела поражение правящая партия. Сильно поправевшая Народная партия под руководством нового лидера Себастьяна Курца вступила в коалицию с Партией свободы, и к новому году в стране было сформировано популистское правительство.
Весной 2018 года последовал следующий удар. На выборах в Италии на голову была разгромлена правящая левоцентристская коалиция. Лево-популистское движение «Пять звезд» и право-популистская партия «Лига», несмотря на сопротивление президента и постоянные атаки со стороны мейнстримных СМИ, сформировали правительство, тем самым полностью лишив истеблишмент власти.
Осенью начало разваливаться правительство Терезы Мэй. Кабинет один за одним покидали министры, не согласные с тем, как британский премьер ведет переговоры о выходе страны из ЕС. В результате парламент страны так и не одобрил сделку с Брюсселем – решение было перенесено на январь.
И хотя Палата Общин проголосовала за вотум доверия правительству, в конце декабря в прессе появились сообщения о том, что ведущие партии Соединенного Королевства стали «на всякий случай» готовиться к внеочередным выборам.
Состоявшиеся в ноябре промежуточные выборы в Конгресс США принесли демократической оппозиции лишь частичный успех (они получили большинство в Палате представителей). Более того, президент упрочил свое положение в Республиканской партии. Даже его недруги признали, что она стала партией Дональда Трампа. И это гораздо более фундаментальный результат американских выборов 2018 года, чем смена руководства нижней палаты (которую через два года республиканцы могут и отыграть).
В борьбе с антиглобалистами истеблишмент снова попытался задействовать спецслужбы. Собиравшийся было представить общественности финальный отчет спецпрокурор по «русскому делу» Роберт Мюллер с новой силой набросился на бывших помощников Трампа Пола Манафорта и Майкла Коэна. Кроме того, он подготовил свой прощальный подарок и для коллег из спецслужб Туманного Альбиона, «неожиданно» заинтересовавшись британскими евроскептиками.
Но «новые разоблачения» Мюллера (как и все предыдущие) оказались бурей в стакане воды. Никаких обвинений против Трампа и наиболее активных сторонников выхода Великобритании из ЕС так и не было предъявлено.
Тем временем о своем поэтапном уходе из большой политики заявила «непотопляемая» Ангела Меркель. 7 декабря она уступила пост лидера Христианско-демократического союза своей преемнице Аннегрет Крамп-Карренбауэр, сохранив портфель федерального канцлера. Однако общая политическая обстановка в Германии сегодня такова, что нельзя исключить скорого правительственного кризиса и проведения внеочередных выборов в Бундестаг.
А в конце года запылал Париж и другие крупные города Франции. Демонстрации протеста против экономической политики Макрона быстро переросли в беспорядки и столкновения с полицией. Рейтинг президента упал до рекордно низкой отметки в 20%.
Правительство пошло на некоторые уступки протестующим, но те не удовлетворились полумерами и потребовали отставки как премьера, так и главы государства. Следом в Сети появились «25 требований Желтых Жилетов» – по сути дела, революционный манифест, по своей радикальности превосходящий программы как Национального Фронта, так и «Непокоренной Франции».
Макрон почти на неделю исчез из поля зрения СМИ и общественности и даже не принял участие в ежегодном конгрессе Французской ассоциации мэров. 10 декабря он выступил с телеобращением к нации, обещая рост зарплат и социальных гарантий и одновременно снижение налогов. Но протесты продолжились.
У «глобального начальства» как будто всё валится из рук. Недавно казавшийся стройным фронт обороны истеблишмента рассыпается на глазах. При этом единственной глобальной инициативой западной элиты остается требование вернуть ей всю полноту власти и покарать ее супостатов.
Для нее 2018-й стал очень плохим годом. Пожалуй, что даже хуже, чем 2016-й. И 2019-й не обещает быть спокойным.