Москва не собирается реагировать на требования Вашингтона по инспекциям химических объектов — его Госдеп выдвинул в качестве условия невведения новых «жестких» санкций. Об этом 14 сентября заявила официальный представитель МИД России Мария Захарова.

«Выполнять в одностороннем порядке или даже реагировать на нелегитимные, ультимативные, выходящие далеко за рамки КЗХО требования Вашингтона по дополнительным инспекциям на территории РФ на основе того или иного американского внутреннего национального законодательства мы, разумеется, не намерены», — цитирует дипломата сайт МИД.

Захарова подчеркнула, что Россия завершила уничтожение своих запасов химоружия под строгим международным контролем в сентябре 2017 года. Кроме того, она призвала США избавиться от собственного химического арсенала.

Поясним, почему МИД РФ решил ответить Америке. 13 сентября вокруг «дела Скрипалей» разгорелся новый скандал. На телеканале RT вышло интервью Александра Петрова и Руслана Боширова, подозреваемых британскими властями в отравлении экс-сотрудника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери. Однако к снижению уровня конфронтации между Россией и Западом интервью не привело.

Версию, что мужчины посетили Солсбери с туристическими целями, в офисе премьера Великобритании назвали «оскорблением по отношению к умственным способностям общественности». Соответствующая атмосфера создалась и на запланированном заранее заседании комитета по иностранным делам Палаты представителей Конгресса США.

Выступавшая на нем помощник госсекретаря США Маниша Сингх заявила, что «Россия является угрозой национальной безопасности США по многим направлениям». И заверила, что уже введенные против РФ санкции «стоили российским властям десятков миллиардов долларов убытков», «оказали большое влияние на госсектор и ударили по российским компаниям».

Сингх особо остановилась на санкциях, введенных 27 августа по «делу Скрипаля» — за то, что Россия, как объявили в Госдепартаменте, «использовала химическое или биологическое оружие в нарушение международного права против своих же сограждан». Принятые меры подразумевали запрет на продажу России оружия, а также товаров и технологий двойного назначения.

При этом в Вашингтоне заявили, что это лишь первый пакет санкций, и сразу анонсировали второй пакет. Он будет введен, если Россия, как требует Вашингтон, не предоставит надежные гарантии того, что «больше не будет использовать химическое оружие», а также не разрешит ООН и другим международным организациям провести проверки неких российских объектов, связанных с программой химоружия.

По словам Маниши Сингх, Россия до сих пор не выполнила ни одно из этих условий, в связи с чем Вашингтон в ноябре «планирует ввести в действие очень жесткий второй пакет санкций».

Ранее сообщалось, что речь может идти о понижении уровня дипломатических отношений, запрете полетов «Аэрофлота» в США, и сокращении объема взаимной торговли до минимума.

Каким на деле будет «жесткий» пакет санкций, насколько болезненно ударит он по России?

— Определенный ущерб от санкций российская экономика действительно терпит, — отмечает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — По оценке Евсея Гурвича, руководителя Экономической экспертной группы, накопленный эффект от санкций в период с 2014-го по середину 2017 года составляет 2,5% ВВП за весь этот период. Есть, кроме того, оценки Алексея Кудрина: в первые годы санкции стоили нам 1,5% ВВП в год, потом мы адаптировались к ним и снизили ущерб до 0,5% ВВП.

Американской стороне, которая хочет продолжать давление, эти результаты кажутся существенными. Хотя «существенность» — понятие размытое. Я уже два года слышу от американцев, что потери экономики РФ от санкций — это несколько десятков миллиардов долларов. Но сколько конкретно десятков, где, каким образом? Конкретика всегда остается за пределами высказываний ньюсмейкеров. И логично предположить, что такие оценки нужны США, прежде всего, для внутреннего пользования и нагнетания антироссийского пафоса.

Да, ущерб от санкций значителен, но совершенно не критичен. Его, например, нельзя сопоставить с нашими собственными структурными ограничениями экономического роста. Скажем, ситуация на российском рынке труда, плюс ситуация в обрабатывающей промышленности стоит нам гораздо больше, чем мы недополучили из-за санкций.

«СП»: — Маниши Сингх заявила, что Вашингтон в ноябре «планирует ввести в действие очень жесткий второй пакет санкций». Какие меры, помимо уже озвученных, может включать этот пакет?

— Я все-таким не совсем уверен, что второй пакет США введут в действие именно в ноябре. Предельный срок у Госдепартамента — 90 суток с момента введения в действие первого пакета. То есть, в конце 2018 года.

Тут очень многое — и выбор конкретных опций второго пакета, и сроки ввода его в действие, — зависят лично от президента США Дональда Трампа.

Набор опций, которые предлагает Трампу второй пакет, действительно широк. Но ключевая из них — не снижение уровня дипотношений, и не запрет полетов «Аэрофлота». А прямой запрет американским контрагентам на расчеты с госбанками РФ. Вот эта мера для экономики России действительно крайне неприятна. Речь идет о шести-семи банках, в том числе Сбербанке, ВТБ, Газпромбанке, Россельхозбанке, Промсвязьбанке.

«СП»: — Что будет означать такой запрет на практике?

— Что активы российских банков, в рамках американской юрисдикции, могут быть заморожены. Будут полностью прекращены расчеты по счетам, которые госбанки имеют в американских банках — именно они обслуживают операции между госбанками РФ и их контрагентами в США и других странах. В итоге, наши банки не смогут рассчитываться в долларах с контрагентами в странах, которые так или иначе подпадают под санкционный режим США.

Причем, в такой ситуации мы вряд ли найдем спасение на восточном направлении. Азиатские банки и сейчас де-факто тщательно соблюдают санкционный режим. Нет, они не блокируют расчеты, но сильнейшим образом затягивают проверку платежных поручений. В результате сейчас даже платежи между американскими и российскими подсанкционными банками проходят гораздо быстрее, чем с азиатскими банками.

Во втором пакете, замечу, есть еще и специальные меры по ужесточению в отношении российского оборонного сектора. Но поскольку здесь санкции действуют уже давно и по полной программе, расширение «черного списка» предприятий, работающих на оборонку, ситуацию кардинально не изменит.

На деле, в отношении второго пакета есть некоторая нервозность. Но с другой стороны, и с новыми санкциями можно будет жить и выживать. Более того, ряд экономистов считают, что эти санкции как раз приведут к усилению конкуренции в российском банковском секторе. Точнее, к сокращению позиций госбанков, и увеличению позиций коммерческих банков, которые не находятся под санкциями.

Словом, вскрытие ситуации показывает, что оснований для паники нет. Второй пакет — это головная боль, но не катастрофа.

«СП»: — Каковы шансы, что Трамп включит во второй пакет самые жесткие опции?

— Позицию Трампа в отношении госбанков РФ будет определять не Госдеп, а Минфин США. А ему такое ужесточение не слишком нужно. Ситуация на мировых рынках и без того достаточно хрупкая. Дестабилизация российского финансового сектора может создать дополнительную напряженность по всем emerging markets, и приблизить массовую коррекцию вниз на финансовых рынках самих Соединенных Штатов.

Сейчас слишком много факторов указывает на то, что мир вползает в новую глобальную рецессию. Вопрос только, через сколько кварталов это произойдет — через четыре, или через пять-шесть?

Вот эта отсрочка, с точки зрения Минфина США, чрезвычайно важна. А значит, приближать «час Х», ужесточая санкционный режим против России, просто нет смысла. Думаю, что Трамп — успешный бизнесмен — это понимает. Наверняка американский лидер будет маневрировать, и мы услышим от него немало жестких формулировок в адрес Кремля. Но это вполне может оказаться блефом, под прикрытием которого Трамп попытается спустить второй пакет на тормозах.

— Второй пакет Госдепа предполагает понижение уровня дипломатических отношений, и в этом нет ничего катастрофичного, — уверен доцент Финансового университета при правительстве РФ Геворг Мирзаян. — Уже нынешний уровень российско-американских отношений ниже некуда. Российское посольство стало для американцев токсичным. А общение с российским послом — едва ли не доказательством, что визави посла либо агент российских спецслужб, либо инструмент влияния Кремля.

Поэтому никто сейчас не может предсказать, как Трамп поведет себя в отношении второго пакета. Напомню, по американским правилам президент США может выбрать минимум три из шести пунктов списка санкций в отношении России. Причем в этом списке есть как пункты незначительные, так и вполне серьезные.

Вопрос в том, выберет ли Трамп три незначительных пункта, или три серьезных, или выберет все шесть пунктов, чтобы оказать на Россию максимальное давление? Ответ на него, я считаю, дадут только промежуточные выборы в Конгресс США. Именно они будут определять и внутриполитическую ситуацию в Америке, и позицию Трампа по антироссийским санкциям.