В современных условиях неприменимы такие понятия, как «сверхдержава» и «однополярность», уверен глава американского Совета по международным отношениям Ричард Хаас. Об этом, как сообщает «Лента.ру», эксперт рассказал на мероприятия, организованном Московским центром Карнеги.

При этом США, по его мнению, остаются самой сильной страной мира, и нет никаких других государств, которые могли бы играть их роль.

«С другой стороны, я не думаю, что осталась та самая максимально широкая роль. Я думаю, в современном мире понятия „сверхдержава“ и „однополярность“ уже устарели», — отметил он.

Одним из свидетельств этих изменений, по его словам, стало появление ядерного оружия у КНДР. Хаас убежден, что такого рода события создают новые центры силы, и в этих условиях говорить о наличии сверхдержав не приходится.

Насколько авторитетным можно считать мнение этого специалиста? Каждый раз от каждого нового президента США мы слышим слова об исключительности американской нации. Сегодняшний президент Дональд Трамп перед вступлением в должность обещал сделать Америку снова великой, отказавшись для этого от роли «мирового полицейского» и перестав вмешиваться в дела других стран.

На практике, как мы видим, отказ от однополярности происходит не так быстро и очевидно…

— Соглашусь с Хаасом в том смысле, что глоссарий политических терминов требует уточнений, — комментирует слова американского эксперта заместитель директора Национального института развития современной идеологии Игорь Шатров. — Потому что сначала ушло в прошлое противостояние двух сверхдержав: Советского Союза и США, породившее термин «биполярный мир», а затем разрушился и «однополярный мир» с единственным гегемоном в лице США.

Что касается значения понятия «сверхдержава», то, на мой взгляд, оно тоже претерпело изменения. В моем понимании, сейчас это страна, которая способна защитить свой суверенитет, право на собственный курс развития. Самостоятельный игрок, не навязывающий свою модель другим государствам, а нацеленный в первую очередь на саморазвитие. Лидер, который не довлеет, а показывает пример.

«СП»: — Наши политики регулярно подчеркивают, что мир стал многополярным. Действительно ли это так? Насколько вообще устойчив многополярный мир?

— Многополярность формируется, но в полной мере её еще нет. А устойчивость миропорядка определяется не количеством полюсов, а договороспособностью каждого из них. Многополярный мир может оказаться столь же устойчивым, каким был долгие годы биполярный, если только ни один из полюсов не захочет стать главенствующим. Самым неустойчивым был однополярный мир. Он привел к распаду Югославии, войнам на Ближнем Востоке, спровоцировал создание ИГИЛ, более того — сделал терроризм глобальной угрозой.

«СП»: —Хаас говрит, что одно из свидетельств этих изменений — появление ядерного оружия у Северной Кореи. Действительно ли это свидетельствует именно об этом? Что ещё, по-вашему, может быть свидетельством?

— Ядерное оружие у Северной Кореи появилось как ответ на распад биполярного мира. Когда в Пхеньяне осознали, что каждый сам за себя, что ни постсоветская Россия, ни Китай не защитят от агрессивных действий со стороны США (а такой исторический период длился как минимум пятнадцать лет), там всерьез задумались о собственной безопасности.

Поставило ли ядерное оружие Северную Корею в число сверхдержав? Нет! Кроме возможностей для защиты сверхдержаве надо сохранять и потенциал для социально-экономического развития. У Северной Кореи, по-моему, этот потенциал на исходе. Много сил было затрачено на оборону.

«СП»: — По словам Хааса, такого рода события создают новые центры силы. Какие новые центры силы, по-вашему, появились в последнее время, и какие ещё могут появиться?

— Как я уже сказал, вся эта турбулентность вызвала к жизни такое явление как международный терроризм. Из угрозы локальной, из проблемы, сопровождающей сепаратистские настроения в отдельных частях света, терроризм превратился в глобальную угрозу. Именно террористы претендовали на то, чтобы стать новым центром силы. Есть надежда, что такой центр силы все-таки не возникнет. А новыми центрами силы станут растущие экономики, которые предложат эффективные модели развития, опирающиеся на местные традиции. И такие полюса появятся на всех континентах.

«СП»: — Разделяют ли американцы позицию Хааса? Повторяемая каждым президентом мантра об американской исключительности скорее свидетельствует об обратном…

— Потому политика США и вызывает неприятие во многих странах. Она устарела и порождает воспоминания о не самых лучших событиях прошлого века…

— Оценка Хааса вполне адекватна, — уверен профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор политических наук, член Научного совета при Совете безопасности РФ Андрей Манойло.

— Сверхдержав в американском понимании уже не существует, и Хаас всего лишь констатировал уже давно свершившийся факт. С другой стороны, в понятие «сверхдержава» он наверняка вкладывает образ США как «всемирного полицейского», сложившийся после Холодной войны. Таких держав уже нет, хотя США и пытаются всеми силами сохранить за собой тень былой глобальной власти.

«СП»: — Можно ли вообще говорить о том, что США после окончания Холодной войны остались единственной сверхдержавой? При каких условиях они могли бы утратить этот статус?

— Да, можно: после окончания холодной войны и распада Советского Союза США действительно остались единственным бесспорным мировым лидером, что и стало причиной их последующей трансформации в сверхдержаву. Однако это произошло не мгновенно, а растянулось почти на 10 лет: все девяностые годы США боялись принимать решения в одиночку и обязательно формировали для принятия серьезных решений (например, для военных операций) широкую коалицию из западных и незападных стран.

Как ни странно, в девяностые США нуждались в широком одобрении их глобальных инициатив и действий со стороны международного сообщества. В 2000-х же, окончательно свыкшись с ролью сверхдержавы, гегемона и мирового полицейского, Штаты перестали нуждаться в одобрении своих действий союзниками и уже действовали по своему усмотрению.

Что касается утраты Штатами статуса сверхдержавы, то причиной этого может стать рост экономик других мировых держав, например, Китая; падение международного авторитета США до рекордно низких отметок; внутренний кризис (как финансово-экономический, так и политический).

«СП»: — При этом, по словам Хааса, США остаются самой сильной страной мира, и нет никаких других государств, которые могли бы играть их роль. То есть американцы признать многополярность мира пока не готовы?

— Хаас, насколько я знаю, не признает концепцию многополярности: он сторонник теории «бесполярного мира», к которому, как он считает, и идет распадающаяся однополярность. Так что многополярность для него — не более чем гипотеза, химера. Что касается его признания силы США, то он во многом прав: в военном плане США намного превосходит любых своих ближайших конкурентов. А вот в экономическом плане США уже уступили первенство Китаю, и вряд ли его уже догонят.

«СП»: — Насколько вообще допустимо говорить сегодня о многополярном мире? Мы уже живём в нем, или ещё только предстоит?

— Теория многополярного мира базируется не на реальной практике, а на предположении, гипотезе. Нет никаких серьезных гарантий того, что многополярный мир вообще может когда-бы то ни было сформироваться, и нет никаких подтверждений того, что такая модель может существовать в природе. Это всего лишь гипотеза. И в этом плане мы, переживая период распадающейся однополярности, сменившей после окончания Холодной войны биполярность, вполне можем двигаться не к многополярности, а к новой однополярности или новой биполярности, или вообще к бесполярности…

«СП»: — Хаас говорит, что одним из свидетельств этих изменений стало появление ядерного оружия у КНДР, что создало новые центры силы. Какие центры силы благодаря ним появились или могут появиться в обозримом будущем?

— Россия, Китай, Индия, Бразилия, БРИКС как символ их интеграционного единства — центры силы можно перечислять довольно долго. Надеюсь, что в ближайшем будущем эти центры поднимутся на достойную высоту и окрепнут, став альтернативой для США.

США, наконец-то, вернутся в реальность — может быть, во многом, благодаря точным и объективным оценкам таких аналитиков и прогнозистов, как Хаас.