Прогнозы по Ближнему Востоку на 2018 год (итоги и главные события 2017 года можно прочесть здесь).
В целом
Ситуация в 2018 году будет также переломной. Если сейчас Россия, Иран и Турция, а также те, кто на них ориентируются, выступают в качестве бенефициаров общего геополитического баланса, этому положению дел может быть брошен вызов со стороны Вашингтона и глобалистов. Пока Трамп находится в состоянии ожесточенной внутренней борьбы с представителями предыдущей администрации, необходимого ресурса США в регионе не сможет сосредоточить, и более того, не сможет действовать достаточно напористо и уверенно. Однако изменить проигранную ситуацию в свою пользу США вполне могут попытаться. Особенно если они увидят прямую угрозу Израилю, кто-то из многополярной коалиции перейдет запретную линию или Трамп решится принять план по эскалации отношений с Ираном, рискуя бросить вызов уже всему региону и прежде всего России, что было бы опрометчиво. Но в любом случае на прочность испытывать сложившуюся модель атлантисты наверняка будут.
Наиболее уязвимыми в этом случае являются пятые колонны США и глобалистов в самих странах Ближнего Востока, а также «спящие» в России. Они наверняка будут задействованы как для дестабилизации ситуации, так и для разрушения той ближневосточной парадигмы, которая возникает на наших глазах в виде «Трех Империй» и появления нового суннитского ислама, отдельного от салафитского и саудитского проекта.
Поэтому 2018 год будет решающим. Если Треугольник (Москва-Анкара-Тегеран) сумеет выстоять, то конец однополярного мира будет необратимым, и значит, сегодняшнее положение дел не просто «многополярный момент», но начало строительства полноценного многополярного мира. Но это не является гарантированным, баланс сил и превосходство Треугольника над его противниками все еще достаточно хрупки, также как и сохраняются внутренние напряжения между его тремя составляющими – православной Россией, шиитским Ираном и суннитской Турцией. Кроме того отныне арабские страны будет играть значительную роль в новой конфигурации, хотя на полную ликвидацию салафизма уйдет не один год.
Сирия
В Сирии в 2018 году предстоит закрепить военную победу, окончательно победив исламистов. Далее на первый план выдвинется вопрос о политическом решении и новой идеологии государства. Совершенно очевидно, что возвращение довоенного статус кво не является решением. Сирии необходимо заново обосновать государство и для этого необходима идеология. Поиск путей политического и идеологического решения ситуации в Сирии является одним из самых важных вызовов 2018 – как для самой Сирии, так и для Треугольника.
Безусловно, сохраняющееся противостояние России и США в Сирии создает очень много проблем и неизбежно будет отражаться на последующих шагах по регулированию ситуации в стране. Урегулирование возможно только при одном условии: если США прекратят открыто поддерживать раскольнические группировки и скрытно оказывать поддержку террористам. Однако прогноз скорее положительный – с перспективами на политическое урегулирование, укрепление центральной власти и сохранение Башара Асада как президента страны.
«Три Империи»
Треугольник в 2018 году также будет выдерживать испытание на прочность. От Москвы, Анкары и Тегерана потребуется не просто сохранить союз, но и предложить свой план Ближнего Востока, условно «евразийский». Победа Треугольника очевидна, но теперь необходимо показать гори зонт будущего для всех исламских стран, поскольку уничтожение исламизма само по себе дает только половину ответа. Если народы Ближнего Востока точно знают, чего они не хотят (американского присутствия и радикального салафитского ислама типа ИГИЛ), с положительной частью программы будущего все обстоит не так ясно.
Турция
Турция также как и Сирия в 2018 году должна указать перспективу будущего для страны. Эрдоган имеет сейчас полноту власти, но в ходе последних потрясений политический режим Турции расшатан. Общество находится в идеологическом кризисе, а охлаждение отношений с Западом ставит турок перед весьма вероятной перспективой экономического кризиса – вплоть до введения санкций. Этот процесс можно лишь затормозить, но нельзя отменить. Точно также дело обстоит и с выходом Турции и НАТО. Дело идет именно к этому, и в 2018 году мы имеем все шансы либо услышать об этом как о созревшем проекте (а это значит продолжение сближения с Россией в деле военного партнерства), либо даже увидеть первые шаги в этом направлении.
Иран
Иран находится в довольно устойчивой ситуации, а его позиции подкреплены успехами альянса с Россией. Почти все предпосылки для создания шиитского большого пространства на лицо. В отличие от Турции и других суннитских стран шиитская идеология вполне оформлена и имеет колоссальный революционный потенциал, будучи на подъеме, тогда как альтернативная им салафитская идеология, напротив, клонится к закату. Тем не менее в 2018 году Ирану предстоит произвести активацию революционного измерения учения Хомейни, своего рода возврат к шиитским корням. Этого требует более активная роль в региональной политике. Отношения с Израилем и США будут ухудшаться, но прямой конфликт, с нашей точки зрения, маловероятен, поскольку в настоящих условиях он автоматически вовлек бы в войну Россию, что было бы равнозначно Третьей мировой, на которую никто на Западе не готов, и менее всего Трамп.
Сохраняются попытки соросовской цветной революции, относительно которой планы Трампа и Болота совпадают. Но в будущем едва ли у нее есть шансы, но для этого Ирану необходимо совершить вторую консервативную революцию в духе Махмуда Ахмадинежада - против либералов и шестой колонны реформаторов и коррупционеров.
Курды
Они будут в центре внимания в 2018 году, так как от решения курдской проблемы зависит состоятельность Треугольника и судьба четырех государств – Турции, Ирака, Сирии и Ирана. Курды должны восприниматься как партнеры нового «евразийского» проекта, как субъекты реорганизации стратегического пространства Ближнего Востока, а не просто как объекты. И если США будет ослаблять свое давление на курдов, а перспективы создания национального государства снова отодвинуться, то Москве-Анкаре-Тегерану, а также Багдаду и Дамаску следует, напротив, интенсифицировать диалог с курдами, стараясь найти с ними приемлемое решение. Курды – фактор, только набирающий силу, что мы видели, в частности, в Сирии, где им удалось поставить под контроль почти треть территории. Отношения с курдами – это экзамен, который предстоит сдать всем силам, ангажированным в ситуацию Ближнего Востока.
Ирак
Ситуация в Ираке в 2018 году станет проблематичной. С одной стороны, суннитские радикалы существенно ослаблены и в целом готовы к диалогу с Багдадом, но с другой стороны, чтобы сохранить государство Багдаду надо выдвинуть новую идеологию – точно так же, как Турции или Сирии. При этом заведомо исключены баасизм (эпохи Саддама), а также другие формы арабского национализма, салафизм или исламизм в иной версии, не говоря уже о либеральной демократии, которая не имеет никаких шансов прижиться в Ираке. Поэтому Ираку как государству необходимо новое обоснование, что ставит под вопрос его дальнейшую судьбу. При этом шиитскому Багдаду необходимо найти место как для суннитов, так и для курдов, что не так просто. Более того, иракский проект должен быть вписан в стратегические планы Треугольника, так как влияние Ирана и отчасти Турции на Ирак является значительным и подчас решающим, а от позиции Москвы зависит вся структура нового миропорядка (многополярность). Поэтому в 2018 году правителям Ирака – также как и соседних стран - придется выдержать экзамен на суверенитет. Скорее всего американские войска начнут покидать в 2018 году территорию Ирака, так как никаких оснований для их присутствия больше нет.
Катар
Катар может вернуться к политике панисламской soft power, какой он и являлся до того, как занял позицию однозначной поддержки салафизма и исламского фундаментализма вслед за Саудовской Аравией. Катар может сыграть важную роль в информационной и отчасти экономической поддержке стратегии Треугольника (Трех Империй). Прямой конфликт с Саудовской Аравией и Эмиратами при наличии у Катара российской (а также иранско-турецкой) поддержки маловероятен. А если он и возможен, что это только ускорит полный крах саудитов.
Саудовская Аравия
Саудовская Аравия вступила в 2017 году в полосу упадка, который продолжится и в 2018 году. Едва ли можно предположить такой поворот событий, который кардинально изменит ее положение. Саудовская Аравия принадлежит к числу проигравших в ходе окончившегося крахом строительства «Великого Ближнего Востока». Но если Эрдоган довольно резко вышел из этой компании, саудиты держались дольше других, за что им и предстоит расплачиваться – уже в 2018 году. Не исключены перевороты и военные столкновения с Ираном, которые, однако, не перерастут в полноценную войну, так как это не выгодно никакому из крупных игроков. Однако если все в 2018 году будет идти также как в 2017, то нельзя исключить, что конец саудовской государственности наступит в самое ближайшее время.
Ливия
Вероятно, Россия активно включится в решение судьбы в Ливии, будучи окрыленной успехами в Сирии. Кроме того, для Путина было бы символическим успехом отыграть вред, нанесенный внешней политике России президентом Медведевым, сделавшим возможным коллапс Ливии как государства и геноцид ливийского народа. Для этого необходима общая стратегия будущего Ливии. Скорее всего на первый план выдвинется сын Каддафи Саиф аль-Ислам, вокруг которого Россия попытается построить альянс других сил, ищущих с ней контактов (прежде всего, генерал Хафтар). Не исключено, что Россия введет войска в Сирию по просьбе одной из политических сил, чтобы закрепить свое присутствие на Ближнем Востоке.
В этих условиях в Ливии разрабатывается третий вариант - возрождение монархии путем привлечения к управлению родственника бывшего короля Идриса I Сенусси (родом из Бенгази). Предварительные контакты с ним, при участии представителей Сарраджа и парламента, состоялись недавно в Каире. Таким образом, монархия отменяет выборы, устраняет претензии Хафтара и Сейфа на политическое лидерство. Инициатива сохраняется за парламентом и посредником генсека ООН Гассаном Саляме.
Иордания
Король Иордании (как когда-то и его отец) находится в дружеских отношениях с Россией и понимает ее роль в ближневосточном урегулировании, решении палестинской проблемы. Можно предполагать, что наши отношения с иорданским руководством сохранятся.
Опасность, которая может преследовать Иорданию – реализация плана по решению палестинской проблемы, о которой в ходе предвыборной борьбы в США говорил Дональд Трамп. Он заявлял, что поддержит не только перенос американского посольства в Иерусалим, но и то, что Израиль имеет право на создание унитарного государства, границы которого проходят по реке Иордан. То есть, фактически он поставил крест в предвыборных обещаниях на всех решениях ООН и американо-российских договоренностях. Это может создать серьезную угрозу для Иордании: если израильтяне займутся созданием унитарного государства, все арабское население будет вытеснено.
Недавно проходила информация о том, что на иордано-саудовской границе происходит концентрация вооруженных формирований Саудовской Аравии.
Угроза для Иордании сохраняется, но не из-за ее внешней или внутренней политики, а от иных способов решения палестинской проблемы.
Египет
Ситуация в Ливии напрямую затрагивает Египет, которому суждено будет сыграть важную роль в упорядочивании ситуации и построения новой политической модели. Если Египет в 2018 году выйдет на первые роли, то именно в ситуации в Ливии, которая (как впрочем и Судан) традиционно являлась зоной египетской ответственности. Египет наряду с Турцией может претендовать на роль центра суннитского ислама в его суфийской версии, которая с необходимостью будет затребована после окончательного упразднения салафизма.
Израиль
Израиль в 2018 году будет переживать трудные времена. Это еще одна страна, которая была важнейшей частью проекта «Великого Ближнего Востока» и теоретически должна была бы пострадать после его краха. Но изобретательность израильской дипломатии и огромное влияние израильского лобби в США отчасти хэджируют геополитические риски. При этом следует помнить, что Израиль является эсхатологическим проектом, и как таковой ставит религиозные горизонты выше политического реализма. Это самое тонкое место в израильской политике, которая с каждым годом утрачивает свой мессианский накал. Но утрата живого ожидания Мошиаха неминуемо ведет к резкой деградации израильского общества: перепад от вдохновенного мессианизма к циничной реалистской прагматике грозит подорвать идеологические основы сионизма.
Поэтому израильтяне в духе генерала Одеда Йинона могут существовать, лишь проецируя кризис и хаос в соседние с ними арабские государства. Все эти меры мыслятся как временные накануне эсхатологического События. Чем больше оно откладывается, тем двусмысленнее выглядит такая политика. И если тайминг эсхатологии растянется на критический срок (а в 2018 году мы сможем заметить признаки этого), то нельзя исключить стремительного обрушения Израиля. И напротив, подъем мессианских чувств также чреват эскалацией конфликта – либо новой интифадой, либо столкновением с Хезболлой в Ливане, либо попыткой начать войну с Ираном.
Йемен
В 2018 в Йемене должен произойти перелом. Сегодня очевидно, что хуситы в этой гражданской войне проиграть не могут, а саудовцы не могут выиграть. Йеменцы - народ воинственный, с детства умеющий защищаться. Это общество, которое военным путем победить невозможно.
Поэтому вероятно следует ожидать раздела Йемена на шиитскую и суннитскую половины, причем даже суннитская половина будет ориентирована не на Эр-Рияд. Россия вместе с Тегераном и Турцией будут больше вовлечены в Йемен, чем в 2017 году, так как напряженность в Сирии спадет, а упадок Саудовской Аравии и ослабление позиций США в регионе будет открывать новые возможности.
Ливан
Ливан в 2018 году подойдет вплотную к началу войны с Израилем, но произойдет ли это или нет, наверняка сказать нельзя. Если в регионе и вспыхнет новый конфликт, то именно в Ливане. При этом Треугольник будет жизненно заинтересован в том, чтобы этого конфликта избежать, так как он даже теоретически не может принести позитивных результатов. Так как США выступят на стороне Израиля, то существенного вреда израильтянам нанести не удастся, но это и не является первоочередной задачей Треугольника (разве только Ирана). Но и добиться окончательной победы над Хезболлой также не возможно. Поэтому забота о мире в Ливане становится одной из важнейших задач России на Ближнем Востоке.