Как избежать войны в Корее? Никакой войны с КНДР не будет
3-01-2018, 08:21. Разместил: Редакция ОКО ПЛАНЕТЫ
Как избежать войны в Корее?
Ситуация на Корейском полуострове приблизилась к военной развязке, но стороны конфликта пока не готовы к компромиссу. Между тем похожий кризис вокруг атомной программы Тайваня был успешно разрешен в начале – середине 1970-х гг., причем без участия ООН. Прежде всего, благодаря четкому пониманию в Пекине, Вашингтоне и Тайбэе последствий военных действий КНР против Тайваня с США.
Предыстория событий такова. После эвакуации в результате гражданской войны гоминьдановских властей и воинских частей из континентального Китая на Тайвань и ряд примыкающих к нему китайских островов (1949-1950 гг.) была провозглашена «Китайская республика на Тайване» (КРТ), над которой нависла военная угроза со стороны КНР. Тайваньские власти, получившие уже в 1950-м военно-политическую поддержку Вашингтона, решились на создание собственного атомного оружия. Эти работы были ускорены после успешных испытаний в КНР атомной бомбы в 1964 г. и водородной – в 1967-м. В тот же период КНР стала активно разрабатывать ракетное оружие и проводить его испытания, причем недалеко от Тайваньского пролива.
Еще в 1961 г. в Национальном университете КРТ «Цинхуа» в Тайбэе ввели в действие исследовательский ядерный реактор в 2 МВт. А через три года тайваньское руководство санкционировало НИОКР по созданию атомного и ракетного оружия в рамках 7-летней программы, реализуемой нацинститутом науки и техники и НИИ атомной энергии (был создан еще в 1960 г.). Словом, военно-политическая напряженность между Пекином и Тайбэем в тот период приобретала опасный характер. Особенно - в связи с эксцессами небезызвестной Культурной революции в КНР, войной США во Вьетнаме и попытками Тайваня заключить военный союз с Филиппинами, Таиландом, Южной Кореей и Южным Вьетнамом против КНР.
Напомним, что те же политические союзники Тайваня уже имели договоры о взаимной обороне с США.
Так что конфликт вполне мог трансформироваться в общерегиональный, причем с использованием оружия массового поражения. А тайваньская ядерная программа была обусловлена серьезными причинами, как и нынешняя в Северной Корее.
Сегодня это еще и, во-первых, цепочка крупных военных баз США в Южной Корее и соседней Японии, на которых, по утверждениям Пхеньяна, имеется атомное оружие, во-вторых, растущее присутствие ВМС США в примыкающих к КНДР акваториях... Но вернёмся к упомянутым тайваньским НИОКР.
Эти исследовательские структуры включали в себя все основные компоненты для производства атомных бомб: ввод в эксплуатацию тяжеловодного реактора, строительство завода по производству тяжелой воды, лаборатории по радиохимической переработке облученного ядерного топлива и выделению плутония. Общая стоимость такой программы составляла, по ряду оценок, минимум 140 млн долл. При этом Тайвань получал научно-техническую помощь от США, Канады, Франции, Израиля и ЮАР. Скажем, за 1968-1974 гг. более 300 тайваньских специалистов-ядерщиков стажировались в Соединенных Штатах.
В ходе переговоров представителей США и КНР в Варшаве в 1958-1971 гг. Пекин в 1967-м дал понять, что может применить любое оружие против атомных объектов на Тайване. Впрочем, растущая напряженность на обеих берегах Тайваньского пролива была связана и с тем, что в тот период участились «случайные» (по официальной терминологии Вашингтона) бомбардировки американскими ВВС юго-восточного побережья КНР, сопредельного с Северным Вьетнамом (ДРВ). Пекин, как известно, оказывал разностороннюю помощь ДРВ и через его территорию осуществлялся транзит военных грузов в Северный Вьетнам и в Лаос из СССР, Монголии, КНДР и большинства восточноевропейских соцстран.
Тем временем в тайваньском НИИ атомной энергии в 1969 г. началось строительство тяжеловодного реактора мощностью 40 МВт на природном уране, ввозимом из Канады. А профильная французская компания «Saint-Gobain Nucleaire» поставила в 1967 г. лабораторную установку по выделению плутония. Как следствие КНР в те годы возобновила обстрел прибрежных островов, контролируемых «Китайской республикой на Тайване», и поставила в известность США о намерении предотвратить обладание Тайбэем атомным оружием. Призывы же «Освободить Тайвань!» были в тот период среди главных тем дацзыбао (агитплакатов времен Культурной революции).
Очевидно, что для США, терпящих поражение как в Южном Вьетнаме, так и в Лаосе, не было резона втягиваться ещё и в конфликт Тайбэя с Пекином.
Тем более что американцы рассчитывали извлечь выгоды из конфронтации Пекина с Москвой. Поэтому в 1970 г. представители Вашингтона на переговорах в Варшаве с коллегами из КНР обозначили свою позицию так: США начнут вывод своих военных баз с Тайваня и с островов Тайваньского пролива, прекратят регулярное патрулирование пролива и дезавуируют тайваньскую программу по атомному оружию. В свою очередь, Пекину предлагалось взять обязательство не применять военную силу против Тайваня и свести к минимуму размещение объектов оружия массового поражения вблизи пролива. КНР согласилась на такой «бартер».
Надо сказать, что реализацию этих мер США начали еще в конце 1960-х. Не без давления со стороны американцев 1 июля 1968 г. Тайвань подписал Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), а 27 января 1970-го завершил все процедуры ратификации Договора. Гарантии относительно использования Тайванем атомной энергии в невоенных целях предусмотрены двумя соглашениями МАГАТЭ с Тайванем, действующими с 13 октября 1969 г. и 6 декабря 1971 г. Они же предусматривают беспрепятственный доступ представителей этого агентства во все секторы, использующие атомную энергию, и к тайванским АЭС (их на острове сегодня три).
Схожие договоренности КНДР с США предопределили подписание Северной Кореей ДНЯО в 1985-м.
Но Пхеньян вышел из этого договора в 2003 г., согласно заявлению северокорейского правительства, в связи «…с серьезной ситуацией, при которой нарушаются суверенитет корейской нации и безопасность КНДР в результате враждебной политики США по отношению к КНДР».
Потому что в отличие от Тайваня и Тайваньского пролива, откуда военные базы США были эвакуированы в 1972-1975 гг., – присутствие всех родов войск США вблизи КНДР продолжало усиливаться и поныне усиливается.
И всё же в апреле 1973 г. был осуществлен запуск тяжеловодного реактора на Тайване, так как власти уже не надеялись – особенно после визита президента США Р. Никсона в КНР в феврале 1972 г. – на безоговорочную помощь Вашингтона в случае вторжения войск КНР. Заметим, что похожие, если, по сути, не аналогичные причины, лежат и в основе северокорейских защитных мер. Важнейшие из этих причин проявились еще на рубеже 1980-х – 1990-х гг.: официальное признание Пекином южнокорейского государства; прекращение действия советско-северокорейского договора о дружбе и взаимопомощи (1960 г.) ввиду роспуска СССР; усиление группировки войск Южной Кореи вблизи межкорейской демаркационной линии; повторные отказы США заменить соглашение о перемирии (1953 г.) бессрочным мирным соглашением Вашингтона и Сеула с Пхеньяном. Поэтому Пхеньян уже с середины 1990-х, как и Тайбэй в 1970-х – начале 1980-х, сокращал объемы передаваемой в МАГАТЭ информации, усложнял условия инспекции экспертами агентства атомных и смежных объектов.
Тем временем эксперты МГАТЭ в 1976 г. выявили на Тайване эксперименты в военном секторе с неучтёнными 500 граммами тайваньского плутония. В результате под давлением США и МАГАТЭ власти острова официально заявили в сентябре 1976-го (вскоре после похорон Мао Цзэдуна) об отказе от военных разработок в ядерной сфере. Но окончательное прекращение патрулирования ВМС США Тайваньского пролива с 1978 г. и официальное признание в январе 1979-го Соединенными Штатами КНР с одновременным разрывом официальных дипотношений США с Тайванем стали новыми стимулами для реанимации тайваньской программы по атомному оружию. В частности, в НИИ атомной энергии в 1987 г. началось строительство горячих камер для выделения плутония.
Такая ситуация ставила под вопрос всё более благоприятные тренды в политико-экономических взаимоотношениях США с КНР.
Поэтому МАГАТЭ и особенно Вашингтон приложили максимум усилий (в т.ч. в сфере торговли и инвестиционного сотрудничества США с Тайванем) для окончательного прекращения тайваньской ядерной программы.
Это возымело действие: в 1990-м власти «Китайской республики на Тайване» официально отказались от данной программы. Тяжеловодный реактор, размещенный в НИИ атомной энергии, был в первой половине 1990-х остановлен, а затем и демонтирован.
Нелишне напомнить и о том, что разрядке напряженности между Тайбэем и Пекином способствовала наряду с упомянутыми факторами эвакуация в 1972-1974 гг. атомного оружия США с их военных баз на Тайване и на островах в Тайваньском проливе (размещенного там с 1958 г.). Но сегодня правительство КНДР утверждает, что такое оружие, во-первых, сохраняется на военных базах США и в Южной Корее, и в Японии. Во-вторых, обладают им американские ВМС и ВВС, уже обосновавшиеся вблизи Северной Кореи. Потому ее власти, скажем так, ныне реализуют «планы Тайваня».
Подведем итог: полноценная разрядка напряженности между Пекином, с одной стороны, Тайбэем и Вашингтоном, с другой, состоялась на основе компромиссов: вывод военных баз США, в т.ч. американского атомного оружия из Тайваньского региона; дипломатическое признание Вашингтоном КНР; отказ США от политико-экономического блокирования континентального Китая. Пекин, в свою очередь, отказался от военного воссоединения с Тайванем, провёл демилитаризацию своего берега Тайванского пролива и примыкающего к нему региона, включая оружие массового поражения. Именно в таких рамках оказалось успешным давление на Тайбэй с целью прекращения ядерной программы. Видимо, столь же комплексный подход требуется и в северокорейском конфликте. Как свидетельствует опыт недавней истории, прежде всего, нужны прямые переговоры Вашингтона и Сеула с Пхеньяном.
Предыстория событий такова. После эвакуации в результате гражданской войны гоминьдановских властей и воинских частей из континентального Китая на Тайвань и ряд примыкающих к нему китайских островов (1949-1950 гг.) была провозглашена «Китайская республика на Тайване» (КРТ), над которой нависла военная угроза со стороны КНР. Тайваньские власти, получившие уже в 1950-м военно-политическую поддержку Вашингтона, решились на создание собственного атомного оружия. Эти работы были ускорены после успешных испытаний в КНР атомной бомбы в 1964 г. и водородной – в 1967-м. В тот же период КНР стала активно разрабатывать ракетное оружие и проводить его испытания, причем недалеко от Тайваньского пролива.
Еще в 1961 г. в Национальном университете КРТ «Цинхуа» в Тайбэе ввели в действие исследовательский ядерный реактор в 2 МВт. А через три года тайваньское руководство санкционировало НИОКР по созданию атомного и ракетного оружия в рамках 7-летней программы, реализуемой нацинститутом науки и техники и НИИ атомной энергии (был создан еще в 1960 г.). Словом, военно-политическая напряженность между Пекином и Тайбэем в тот период приобретала опасный характер. Особенно - в связи с эксцессами небезызвестной Культурной революции в КНР, войной США во Вьетнаме и попытками Тайваня заключить военный союз с Филиппинами, Таиландом, Южной Кореей и Южным Вьетнамом против КНР.
Напомним, что те же политические союзники Тайваня уже имели договоры о взаимной обороне с США.
Так что конфликт вполне мог трансформироваться в общерегиональный, причем с использованием оружия массового поражения. А тайваньская ядерная программа была обусловлена серьезными причинами, как и нынешняя в Северной Корее.
Сегодня это еще и, во-первых, цепочка крупных военных баз США в Южной Корее и соседней Японии, на которых, по утверждениям Пхеньяна, имеется атомное оружие, во-вторых, растущее присутствие ВМС США в примыкающих к КНДР акваториях... Но вернёмся к упомянутым тайваньским НИОКР.
Эти исследовательские структуры включали в себя все основные компоненты для производства атомных бомб: ввод в эксплуатацию тяжеловодного реактора, строительство завода по производству тяжелой воды, лаборатории по радиохимической переработке облученного ядерного топлива и выделению плутония. Общая стоимость такой программы составляла, по ряду оценок, минимум 140 млн долл. При этом Тайвань получал научно-техническую помощь от США, Канады, Франции, Израиля и ЮАР. Скажем, за 1968-1974 гг. более 300 тайваньских специалистов-ядерщиков стажировались в Соединенных Штатах.
В ходе переговоров представителей США и КНР в Варшаве в 1958-1971 гг. Пекин в 1967-м дал понять, что может применить любое оружие против атомных объектов на Тайване. Впрочем, растущая напряженность на обеих берегах Тайваньского пролива была связана и с тем, что в тот период участились «случайные» (по официальной терминологии Вашингтона) бомбардировки американскими ВВС юго-восточного побережья КНР, сопредельного с Северным Вьетнамом (ДРВ). Пекин, как известно, оказывал разностороннюю помощь ДРВ и через его территорию осуществлялся транзит военных грузов в Северный Вьетнам и в Лаос из СССР, Монголии, КНДР и большинства восточноевропейских соцстран.
Тем временем в тайваньском НИИ атомной энергии в 1969 г. началось строительство тяжеловодного реактора мощностью 40 МВт на природном уране, ввозимом из Канады. А профильная французская компания «Saint-Gobain Nucleaire» поставила в 1967 г. лабораторную установку по выделению плутония. Как следствие КНР в те годы возобновила обстрел прибрежных островов, контролируемых «Китайской республикой на Тайване», и поставила в известность США о намерении предотвратить обладание Тайбэем атомным оружием. Призывы же «Освободить Тайвань!» были в тот период среди главных тем дацзыбао (агитплакатов времен Культурной революции).
Очевидно, что для США, терпящих поражение как в Южном Вьетнаме, так и в Лаосе, не было резона втягиваться ещё и в конфликт Тайбэя с Пекином.
Тем более что американцы рассчитывали извлечь выгоды из конфронтации Пекина с Москвой. Поэтому в 1970 г. представители Вашингтона на переговорах в Варшаве с коллегами из КНР обозначили свою позицию так: США начнут вывод своих военных баз с Тайваня и с островов Тайваньского пролива, прекратят регулярное патрулирование пролива и дезавуируют тайваньскую программу по атомному оружию. В свою очередь, Пекину предлагалось взять обязательство не применять военную силу против Тайваня и свести к минимуму размещение объектов оружия массового поражения вблизи пролива. КНР согласилась на такой «бартер».
Надо сказать, что реализацию этих мер США начали еще в конце 1960-х. Не без давления со стороны американцев 1 июля 1968 г. Тайвань подписал Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), а 27 января 1970-го завершил все процедуры ратификации Договора. Гарантии относительно использования Тайванем атомной энергии в невоенных целях предусмотрены двумя соглашениями МАГАТЭ с Тайванем, действующими с 13 октября 1969 г. и 6 декабря 1971 г. Они же предусматривают беспрепятственный доступ представителей этого агентства во все секторы, использующие атомную энергию, и к тайванским АЭС (их на острове сегодня три).
Схожие договоренности КНДР с США предопределили подписание Северной Кореей ДНЯО в 1985-м.
Но Пхеньян вышел из этого договора в 2003 г., согласно заявлению северокорейского правительства, в связи «…с серьезной ситуацией, при которой нарушаются суверенитет корейской нации и безопасность КНДР в результате враждебной политики США по отношению к КНДР».
Потому что в отличие от Тайваня и Тайваньского пролива, откуда военные базы США были эвакуированы в 1972-1975 гг., – присутствие всех родов войск США вблизи КНДР продолжало усиливаться и поныне усиливается.
И всё же в апреле 1973 г. был осуществлен запуск тяжеловодного реактора на Тайване, так как власти уже не надеялись – особенно после визита президента США Р. Никсона в КНР в феврале 1972 г. – на безоговорочную помощь Вашингтона в случае вторжения войск КНР. Заметим, что похожие, если, по сути, не аналогичные причины, лежат и в основе северокорейских защитных мер. Важнейшие из этих причин проявились еще на рубеже 1980-х – 1990-х гг.: официальное признание Пекином южнокорейского государства; прекращение действия советско-северокорейского договора о дружбе и взаимопомощи (1960 г.) ввиду роспуска СССР; усиление группировки войск Южной Кореи вблизи межкорейской демаркационной линии; повторные отказы США заменить соглашение о перемирии (1953 г.) бессрочным мирным соглашением Вашингтона и Сеула с Пхеньяном. Поэтому Пхеньян уже с середины 1990-х, как и Тайбэй в 1970-х – начале 1980-х, сокращал объемы передаваемой в МАГАТЭ информации, усложнял условия инспекции экспертами агентства атомных и смежных объектов.
Тем временем эксперты МГАТЭ в 1976 г. выявили на Тайване эксперименты в военном секторе с неучтёнными 500 граммами тайваньского плутония. В результате под давлением США и МАГАТЭ власти острова официально заявили в сентябре 1976-го (вскоре после похорон Мао Цзэдуна) об отказе от военных разработок в ядерной сфере. Но окончательное прекращение патрулирования ВМС США Тайваньского пролива с 1978 г. и официальное признание в январе 1979-го Соединенными Штатами КНР с одновременным разрывом официальных дипотношений США с Тайванем стали новыми стимулами для реанимации тайваньской программы по атомному оружию. В частности, в НИИ атомной энергии в 1987 г. началось строительство горячих камер для выделения плутония.
Такая ситуация ставила под вопрос всё более благоприятные тренды в политико-экономических взаимоотношениях США с КНР.
Поэтому МАГАТЭ и особенно Вашингтон приложили максимум усилий (в т.ч. в сфере торговли и инвестиционного сотрудничества США с Тайванем) для окончательного прекращения тайваньской ядерной программы.
Это возымело действие: в 1990-м власти «Китайской республики на Тайване» официально отказались от данной программы. Тяжеловодный реактор, размещенный в НИИ атомной энергии, был в первой половине 1990-х остановлен, а затем и демонтирован.
Нелишне напомнить и о том, что разрядке напряженности между Тайбэем и Пекином способствовала наряду с упомянутыми факторами эвакуация в 1972-1974 гг. атомного оружия США с их военных баз на Тайване и на островах в Тайваньском проливе (размещенного там с 1958 г.). Но сегодня правительство КНДР утверждает, что такое оружие, во-первых, сохраняется на военных базах США и в Южной Корее, и в Японии. Во-вторых, обладают им американские ВМС и ВВС, уже обосновавшиеся вблизи Северной Кореи. Потому ее власти, скажем так, ныне реализуют «планы Тайваня».
Подведем итог: полноценная разрядка напряженности между Пекином, с одной стороны, Тайбэем и Вашингтоном, с другой, состоялась на основе компромиссов: вывод военных баз США, в т.ч. американского атомного оружия из Тайваньского региона; дипломатическое признание Вашингтоном КНР; отказ США от политико-экономического блокирования континентального Китая. Пекин, в свою очередь, отказался от военного воссоединения с Тайванем, провёл демилитаризацию своего берега Тайванского пролива и примыкающего к нему региона, включая оружие массового поражения. Именно в таких рамках оказалось успешным давление на Тайбэй с целью прекращения ядерной программы. Видимо, столь же комплексный подход требуется и в северокорейском конфликте. Как свидетельствует опыт недавней истории, прежде всего, нужны прямые переговоры Вашингтона и Сеула с Пхеньяном.
Автор: Артём Леонов
Первоисточник: http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/kak_izbezhat_vojny_v_koreje_101.htmНикакой войны с КНДР не будет
Через три дня после предложения поговорить с Северной Кореей без предварительных условий госсекретарь Рекс Тиллерсон изменил свою политику, настаивая — как и президент Дональд Трамп — на том, что КНДР для начала должна прекратить свои ядерные угрозы. Поскольку он отказывается сесть за стол переговоров, означает ли это, мы еще больше приблизились к войне?
Трамп говорит об «огне и ярости». Советник по национальной безопасности Герберт Макмастер заявляет, что ядерная программа Северной Кореи является «самым дестабилизирующим фактором за весь период после Второй мировой войны». Бывший директор ЦРУ Джон Бреннан оценивает вероятность войны в 25%. По словам сенатора Линдси Грэма, вероятность того, что США нанесут первый ядерный удар, составляет 30%. По оценке Совета по международным отношениям, эта вероятность приближается к 50%.
Идею того, что война с Северной Кореей в ближайшее время неизбежна, многие считают нормальной. Но какие именно расчеты и анализы необходимы, чтобы Трамп и другие приняли это как данность и поверили, что война близится? С другой стороны, какая нужна логика, чтобы понять, что эти угрозы — всего лишь бахвальство и провокация, необходимые для ублажения самолюбия какого-то высокопоставленного крутого парня?
Если считать, что Северная Корея обладает ядерным оружием просто в качестве сдерживающего фактора, в качестве защиты от нападения со стороны Соединенных Штатов, как это произошло с Ираком и Ливией после объявления их безъядерной зоной, Америке не нужно начинать войну. Северная Корея не будет использовать свое ядерное оружие, если мы первыми не используем свое. Это — классический пример того, благодаря чему холодная война не переросла в горячую.
История Северной Кореи, воплощенная в ее национальной философии чучхе, заключается в выживании, в сохранении режима. С 1948 года семье Ким это удается превосходным образом. В отличие от Кубы, КНДР в экономическом отношении пережила распад Советского Союза. Северокорейцы страдали от тотальной войны, голода, стихийных бедствий и длившихся десятилетиями санкций. С 1950 года они жили, не стремясь к насильственному воссоединению с Южной Кореей, даже когда в Америке сменяли друг друга более сильные и более слабые президенты.
Нет никаких разумных оснований для того, чтобы Северная Корея уничтожила себя, просто так первой применив ядерное оружие против США, обладающей превосходящей мощью. Если бы вы были генералом, инструктирующим Ким Чен Ына по вопросам преимуществ использования ядерного оружия в наступательных целях, невзирая на связанный с этим риск, попробуйте и придумайте, как бы вы убедительно обрисовали достоинства национального самоубийства как средства достижения успеха. Оружие нужно для того, чтобы обороняться. И Северная Корея не может быть страной, которая начнет войну.
В Вашингтоне же единственный способ поверить в то, что угрозы Трампа реальны — это поверить, что Север, вопреки всему, что вы только что прочитали, каким-то образом сочтет возможным применить свое оружие в наступательных целях, то есть, атаковать Южную Корею как часть попытки воссоединения. Только в этом случае упреждающий удар оправдан как способ самообороны. В рамках же действий США в целях самообороны, потенциально погибнут миллионы корейцев вместе с сотнями тысяч японцев, а также жители Гуама, а возможно — и Гавайев.
И удар Америка должна нанести в ближайшее время — прежде чем КНДР доберется до нас первой. Звучит знакомо? Подобные слова служили оправданием вторжения в Ирак в 2003 году: как нам сказали, у Саддама было оружие массового уничтожения, и было бы смертельной ошибкой ждать, когда он использует это оружие против нас. «Мы не хотим, чтобы дымящийся пистолет превратился в ядерный гриб, — предупредила в 2002 году тогдашний советник президента по национальной безопасности Кондолиза Райс. — Сколько мы собираемся ждать, прежде чем обратимся к явно нарастающей угрозе?»
Хитрость заключалась в том, что почти наверняка администрация Буша знала, что в 2002 году у Саддама не было оружия массового уничтожения. И в администрации точно знали, что даже во время первой войны в Ираке, во время операции «Буря в пустыне» в 1991 году, Саддам не использовал свое химическое или биологическое оружие.
Именно этот момент стоит изучить поподробнее. Саддам не использовал свое химическое/биологическое оружие, поскольку иначе у другой стороны не было бы выбора, кроме как ответить тем же самым. В случае с Саддамом, как и в случае с Северной Кореей, неравенство с Соединенными Штатами в отношении огневой мощи означало бы полное уничтожение. Единственным способом победить — выжить — было не играть в эту игру.
Для Соединенных Штатов в случае принятия решения о первом ударе по Северной Корее риск несоразмерен любому возможному выигрышу. В ходе «чудесного удара» каждый американский снаряд идеально попадет в каждую северокорейскую цель, в том числе и американские ядерные бомбы, необходимые для того, чтобы разрушить естественную породу гор, защищающих наиболее важные объекты. Даже если события будут развиваться в соответствии с этим самым благоприятным сценарием, Северная Корея все равно окажется под радиоактивным облаком, которое, учитывая предсказуемые погодные условия, распространится на Сеул и Токио. Жители Северной Кореи, не погибшие сразу же, спровоцировали бы неслыханный в наше время гуманитарный кризис. И корейская война 1950-х годов служит наглядным свидетельством того, как отреагировал бы Китай на нападение вблизи своей границы, не говоря уже о зомби-апокалипсисе в виде миллионов голодающих северокорейцев.
И даже этот наиболее оптимальный сценарий является полностью гипотетическим, поскольку, как вам скажет любой военный стратег, «идеальный» удар невозможен. Любой американский план первого удара предполагает хотя бы несколько точных ударов со стороны Северной Кореи (представьте себе один из этих катастрофических ударов по Лос-Анджелесу), плюс ввод в действие «законсервированных» сил специального назначения, почти наверняка находящихся уже на месте в Южной Корее, Японии и в других местах.
Разрушения неизбежны, но переживет ли ядерную войну мировая экономическая система, останутся ли Южная Корея и Япония американскими союзниками, если запылают Сеул и Токио? Будет ли Китай по-прежнему спокойно хранить американские государственные долговые бумаги, и не устроит ли он специально кризис на Уолл-Стрит? И не будет ли какой-нибудь президент (особенно тот, которого уже ненавидит полстраны) объяснять, что покрытый радиоактивным пеплом Лос-Анджелес является платой за безопасность от еще более страшного ядерного удара, который могла бы в дальнейшем нанести КНДР? И надеяться, что уничтожение тысяч американских военнослужащих на базах в Корее и Японии — мы искренне сожалеем — не повлияет отрицательно на результаты голосования в 2020 году?
Если бы вы проводили брифинг для президента, вы могли бы для компенсации и оправдания риска найти плюсы в этом сценарии в духе Стрейнджлава (намек на американский сатирический фильм Dr. Strangelove or: How I Learned to Stop Worrying and Love the Bomb — «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу», высмеивающий военные программы сверхдержав времен холодной войны, — прим. перев.)? Нам это явно не обошлось бы лишь испорченной прической. Вы, наверное, зато скажете то, что сказал один человек, который мог бы на самом деле поговорить с президентом. Контр-адмирал Майкл Дюмон (Michael Dumont), заместитель директора Объединенного комитета начальников штабов, пояснил: «Хороших вариантов военных действий против Северной Кореи нет. Вторжение в Северную Корею могло бы привести к катастрофической гибели людей в Южной Корее — американских войск и гражданских лиц. В результате могут погибнуть миллионы южнокорейцев, и под угрозой окажутся войска и гражданские лица на Гуаме и в Японии».
Вот так!
Чтобы поверить в то, что США приближаются к войне, необходимо поверить в то, что один или несколько национальных лидеров за просто так уничтожат себя и большую часть своей страны. О сумасшедших можете думать все что угодно, но лидеры и политики просто придерживаются другого мнения.
И все же любой человек может игнорировать любые факты и верить всему, во что он хочет верить. Ведь некоторые люди до сих пор считают, что в конце этого месяца по дымоходу должен спуститься толстый парень в красном костюме. Попробуйте убедить их, что это неправда…
Вернуться назад