Зачем России «новый Каддафи»?

В Москве с визитом побывал командующий Ливийской национальной армией маршал Халифа Хафтар. Он провел переговоры с главой МИД России Сергеем Лавровым и министром обороны Сергеем Шойгу. В числе прочего Хафтар поднял вопрос о предоставлении Ливии военной помощи со стороны России. Означает ли активизация Москвы на ливийском направлении, что там вскоре будет открыт «второй ближневосточный фронт России»?

Хотя Халифа Хафтар во время пребывания в Москве заявил, что подчиненные ему группировки контролируют до 90% ливийской территории, включая все нефтяные месторождения и все порты, официально правительство страны, или правительство национального согласия, возглавляет Фаез Саррадж. Именно оно признано ООН, его также поддерживает ЕС.

Саррадж и Хафтар — враждующие стороны. Все попытки их примирить, в том числе при посредничестве России, пока успехом не увенчались. Саррадж тоже недавно был в Москве, ища поддержки, но, видимо, мало кого тут впечатлил. Его политические позиции, несмотря на помощь ряда соседних стран, например Алжира, откровенно слабы: он контролирует разве что столицу страны Триполи. Тем более Саррадж не в состоянии противостоять многочисленным исламистским группировкам, часть которых пользуется поддержкой Турции и Катара. В общем, все примерно как в Сирии.

Хафтар со своей армией — единственный из разных противоборствующих ливийских группировок, кто заявляет о непримиримой позиции по отношению к исламистам. Недавно он выбил их из города Бенгази. Его уже называют «новым Каддафи», который едва ли не единственный, кто способен объединить страну.

Хафтар когда-то служил полковником в армии Муаммара Каддафи и сейчас во многом копирует его тактику объединение страны — разумеется, силой: вряд ли столь этнически разрозненной страной, как Ливия, можно управлять по законам западной демократии. Из этого Москва и исходит. И если уж Россия позволила в свое время свергнуть Каддафи, не наложив вето на резолюцию ООН о введении бесполетной зоны, что сильно помогло восставшим против него исламистам, то теперь Москва попытается исправить эту ошибку, совершенную в годы президентства Дмитрия Медведева, делая ставку на нового сильного человека.

При Каддафи российские позиции в Ливии были сильны, а значимость этой страны сегодня на мировом рынке нефти, где цены с трудом держатся на уровне 50 долларов за баррель с помощью самоограничения ОПЕК, трудно переоценить. Именно Ливия, для которой сделано исключение по квотам нефтедобычи, в последние месяцы стала фактором, контролирующим хрупкий баланс цен.

Кроме того, Россия в Ливии явно преследует отчасти такие же цели, как в свое время в сирийской гражданской войне. Сделав тогда ставку на вполне определенные политические силы, чтобы обеспечить собственные интересы в стране в будущем, Москва также диверсифицировала тематику для многосторонних переговоров с тем же Евросоюзом и Западом в целом и дала понять, что с ней придется разговаривать не только на такую заунывную тему, как вопросы сроков и условий передачи полного контроля Украине над российско-украинской границей.

Это отчасти удалось осуществить в Сирии. Почему бы не попробовать теперь то же самое в Ливии? В конце концов, не все же время выслушивать заявления о новых антироссийских санкциях. Есть еще места на Земле, где с Москвой все же придется считаться и разговаривать на равных, или, по крайней мере, она пытается дать об этом понять — как дипломатическими методами, так военными, тем более что вторые подчас действуют куда более доходчиво, чем первые.