Россия может существовать лишь как глобальный евразийский мост
5-12-2016, 10:35. Разместил: Редакция ОКО ПЛАНЕТЫ
Россия может существовать лишь как глобальный евразийский мост
Франческо Сиси
У президента России Владимира Путина есть все основания собой гордиться. Он — мастер высокого класса геополитических игр. Влияние Москвы шире, чем когда-либо, возможно даже, шире, чем в разгар холодной войны, когда Москва была столицей Советской Империи и соперничала с Вашингтоном за глобальное доминирование.
Во время американской президентской кампании впервые за все время кандидат открыто ссылается на Путина, как на модель, которой надо следовать, в то время как в прошлые десятилетия России в её советской инкарнации была лишь величайшим врагом, против которого США должны быть готовы воевать.
В Ватикане некоторые придерживающиеся крайних взглядов католики расхваливают Путина и обвиняют Папу в нынешнем состоянии католической церкви. Более того, сам Папа настроен на улучшение отношений с Русской Православной Церковью, к которой относится половина всех ортодоксальных христиан. Итак, впервые со времен византийских императоров Восточная Православная Церковь обрела в Риме некую политико-религиозную опору. Это крайне важно, поскольку Святой Престол представляет собой растущую геополитическую мягкую силу и рассчитывает на более широкую роль миротворца.
На обоих фронтах Путин оказался и лучшим олицетворением некоторых теологических теорий, взывающих к христианским ценностям, в определённых традициях представляемых в лице Папы, чтобы укрепить западную решимость сопротивляться растущим амбициям мусульман и азиатов. Путин сделал Россию символом надежд западной цивилизации, а не неким азиатским аванпостом Запада, как было при СССР.
В Европе Британия — возможно главный враг Путина — по-видимому, твёрдо решилась уйти из ЕС. Таким образом, Британия может нанести вред и ЕС, и себе самой (под ударом оказались фунт стерлингов и рынок недвижимости, а Шотландия намерена отколоться, чтобы остаться в ЕС). На самом деле ЕС и сам может оказаться подорван Брекситом, другие страны могут вдохновиться его примером, поскольку всё больше голосов в отдельных европейских странах считают ЕС причиной, а не решением своих политических и экономических бед. Распад ЕС разрушил бы единственный крупнейший социальный, экономический и политический барьер на пути российского геополитического расширения на запад и таким образов вновь открыл путь амбициям Москвы на континенте.
Кроме того, Россия устроила настоящее нашествие на Ближний Восток. У неё хорошие отношения с Израилем после охлаждения в конце 1940-х, она стала основной опорой ослабевшего режима Асада в Сирии. На самом деле Израиль держится в стороне от сирийской неразберихи, а США сталкиваются с осложнениями собственных прошлых неудач (война в Ираке и провалившиеся «революции» в Ливии и Сирии), им интересно отказаться от участия в делах региона (ближневосточная нефть больше не так уж важно в стратегическом смысле), а цели противоречивы. (Кто им союзник — Турция, или Саудовская Аравия, или Катар? Что делать с Ираном?). Что оставляет широкое пространство маневра Москве, которая таким образом становится одной из основных сил в хрупком балансе региона.
Китай рассматривает Россию как способ уйти от возможной изоляции на Дальнем Востоке после разворота США к Азии, и растущего возбуждения в региона из-за новой уверенности в себе Пекина. Пекин к тому же лелеет идею некоего военного альянса с Москвой после более полувека заморозки. Таким образом Путин может достичь с Пекином того, что не смог сделать Хрущев в начале 1960-х. Но это не единственная ставка Москвы в Восточной Азии, как было в начале 1960-х. С Японией Россия обсуждает возможное соглашение по острой проблеме контролируемых Москвой Курильских островов, на которые претендует Токио. Москва усиливает военные связи с Индией и продает Дели новейшие системы вооружений.
Следовательно, должно быть пространство, чтобы над этим работать, ни в коем случае не жертвуя правами некоторых соседей России, напуганных агрессивной позицией Москвы.
Все эти геополитические успехи, однако, возможно, весьма непрочны, поскольку за ними стоит слабая экономика. В прошлом году ВВП сократился на 3,7%, а обесценивание на 50% по отношению к доллару не смогло вновь запустить экономику. Самое важное, что по большей части экономика России зависит от экспорта нефти и сырья, а их цена падает, и в ближайшем будущем расти не будет. Нефти и газа в мире всё больше, почти ежедневно открываются новые месторождения, энергосберегающие технологии становятся дешевле и усложняются день ото дня.
Значит, в обозримом будущем маловероятен резкий рост цен на газ и нефть, который мог бы вновь заполнить сундуки Москвы, а следовательно поведение российской экономики наверняка будет еще более проблематично. В то же время между 2005 и 2015 доля государственных активов в экономике удвоилась с 35% до 70%, и вероятно, это означает, что экономика стала менее эффективной, поскольку государства в общем и российское государство в частности менее способны оптимально размещать ресурсы и вложения, чем частные предприятия.
Как я уже писал, по Москве ударили последствия финансового кризиса 2008 года (см.»Почему ЕС нуждается в России», Анна Зафесова, La Stampa, 3 августа, 2008), у России — великолепные возможности, а не просто выгоды от экспорта геополитического влияния или нефти и газа. Россия может импортировать капитал геополитического влияния на своей территории и научиться им управлять изнутри, а не снаружи. Россия — естественный мост между Восточной Азией и Европой, двумя наиболее динамичными регионами мира.
Москве было бы легко привлечь инвестиции со всего мира для развития её обширной территории в качестве магистрали торговли и коммуникаций в Евразии. Более того, Россия могла бы импортировать политику развития малых и средних предприятий, и попытаться заняться излишней мощью своих собственных промышленных конгломератов. Так, Москва могла бы управлять привлечением интересов европейских, азиатских и также американских компаний, желающих развивать и малые и средние предприятия России и её инфраструктуру «магистрали» коммуникаций и обменов.
Таким образом, экономический рост России помог бы экономическому росту остального мира и мог стать естественной площадкой, где Азия, Европа и Америка могли встречаться и выстраивать общие интересы ради развития. При этом Россия не была бы одинока, как Китай, — многие азиатские страны и остальная Европа уже хотят развития инициативы Новых Шёлковых путей, запущенной Пекином. Конечно, это требует смелых изменений во внутренней политике и желания стать более открытой миру, стать станцией пересадки для различных государств и наций, а не растянутыми укреплениями, раскинувшимися по северным ледяным границам евразийского континента.
Дело не в выборе или предпочтениях. Наполеон хотел всего три вещи, чтобы побеждать в войнах — «деньги, деньги и ещё раз деньги», и все империи-долгожители боялись излишнего перенапряжения. Сегодня Россия страдает от двух вещей — она излишне растянута и у неё мало денег. При сокращающихся ресурсах, ослабленном ВВП и массе геополитических инициатив, Москва растянулась очень тонкой пленкой по всему миру, и большие геополитические успехи означают усиление опасности внутреннего взрыва в ближайшие годы.
С другой стороны, доброжелательность и привлечение иностранного капитала для собственного развития и развития евразийского моста, куда вошли бы США, могло бы стать способом капитализации сейчас, при нынешних затруднениях. В иное время, возможно, реформы Хрущева могли бы спасти, хотя и радикально изменить Россию. Аппарат выбрал избавление от Хрущева ради нескольких лет застоя, что привело в итоге к распаду СССР. Теперь Путин обладает большей властью, чем Хрущев, Россия более открыта, и Москва ныне не участвует в смертельной битве с остальным миром, как это было при СССР.
Оригинал публикации:Russia can only survive as a global Eurasian bridge
Вернуться назад