ОКО ПЛАНЕТЫ > Версия для печати > Египетский волюнтаризм: Россия «отбивает» союзников у Саудовской Аравии

Возвращение России в ближневосточный регион, увенчавшееся началом военной операции в Сирии 30 сентября прошлого года, безусловно, оставило неизгладимый отпечаток на фактуре всего Ближнего Востока. Региональные игроки, озабоченные стремительным расширением зоны нестабильности и организационным бессилием Соединенных Штатов, окончательно избавились от иллюзий насчет Вашингтона и запустили процесс восстановления отношений с Москвой.

Одним из таких игроков стал Египет, отношения России с которым не отличались плодотворностью и многофункциональностью с момента крушения Советского Союза. Первые попытки навести мосты между Каиром и Москвой предпринимал еще предыдущий президент Египта Мухаммед Мурси, однако обусловлены они были скорее желанием выхватить «лёгкий кредит», нежели стремлением установить обстоятельный межгосударственный диалог.

С приходом к власти военной хунты в лице Абделя ас-Сиси положение дел несколько изменилось. Осознавая свою уязвимость перед бенефициарами «твиттерной революции» в Египте, новый египетский президент предпринял все усилия для того, чтобы заручиться поддержкой не только Саудовской Аравии и ОАЭ, но и внешнего влиятельного игрока, в качестве которого и выступила Россия.

Российско-египетские отношения традиционно ограничивались сотрудничеством в сферах с ярко выраженной экономической доминантой: туризм (доля российских туристов сравнима с долей туристов из Западной Европы – 25%) и сельское хозяйство (мы удовлетворяем потребность Египта в зерновых на 43%). Ощутимая доля импорта из России также приходится на энергоресурсы – 1,1 млрд долларов за 2014 год (22% от всего товарооборота между странами).

Однако с приходом к власти Абделя ас-Сиси российско-египетские отношения вышли за рамки элементарного экономического партнерства. К большому удивлению многих экспертов, Каир отказался от тридцатилетней практики бойкота продукции российского ВПК, инициировал восстановление связей по линии спецслужб и Вооруженных сил, выступил в поддержку российской позиции по «сирийскому досье» и вполне однозначно обозначил свою верность нашему внешнеполитическому курсу в целом.

По нашему скромному мнению, тесное взаимодействие армии и спецслужб является куда более продуктивным, ценным и стоящим субъектом межгосударственных отношений, нежели стандартный обмен «продуктовыми корзинами» (например, цитрусы в обмен на зерновые) и «дипломатическими реверансами». Совместные российско-египетские военные учения «Мост дружбы» или же непрекращающийся обмен оперативной информацией по запрещенному в России «Исламскому государству», очевидно, имеет больший политический вес, нежели подписание очередных меморандумов о намерениях обеих сторон.

Египет, являющийся одной из прародин современного исламского терроризма, не так давно напрямую столкнулся с принципиально новой формой его проявления – квазигосударственными образованиями исламистов. То есть с тем, с чем мы хорошо знакомы по двум чеченским кампаниям и нашей военной операции в Сирии.

Как показала практика, Египет оказался совершенно не готов к подобному варианту развития событий – силовые структуры страны были заточены под ликвидацию террористических ячеек в мирное время. Боевые же действия на Синае против местного филиала «Исламского государства» (бывшая «Бейт Ансар аль-Макдис») для египетских силовиков и армейцев оказались попросту неподъемным грузом.

Не секрет, что российское военно-политическое руководство весьма успешно использует израильский опыт «возмездия в любой точке планеты», уничтожая причастных к терактам, направленных против российских граждан, даже за пределами границ России. Все началось с ликвидацииЯндарбиева в Дохе, продолжилось систематическим отстрелом «имаратчиков» в Турции и Европе и закончилось нашей операцией в Сирии.

В контексте обсуждаемой темы особый интерес представляет сообщение Щегловина Ю. Б., представляющего Институт Ближнего Востока, о командировке в Египет российских инструкторов ГРУ для подготовки египтян к антитеррористической операции на Синае.

Вполне вероятно, что командированные в Египет «инструкторы» ГРУ, помимо разведки местности и приобретения опыта участия в БД в уникальных климатических условиях (горно-пустынная местность с резким перепадом дневных и ночных температур), будут заниматься передачей египетским силовикам наработанного в Сирии опыта координации наземных подразделений с авиацией. Не отрицаем вероятность и того, что египтяне будут работать на основе российской технологической базы, так как наша контртеррористическая операция в Сирии со временем может выйти за пределы сирийских границ. Египетское и ливийское направления выглядят вполне перспективным.

Не менее значимым событием являются очередные совместные российско-египетские учения «Защитники дружбы — 2016», в ходе которых воздушно-десантные войска обеих стран отрабатывали различные задачи в гористой и пустынной местности. Прошедшие учения радикально отличаются от прошлогодних: в рамках учений «Мост дружбы — 2015» была отработана организация противовоздушной обороны в прибрежной линии, тогда как учения текущего года носят откровенно антитеррористический характер.

Фото: Российские десантники-мусульмане на совместной молитве с военнослужащими Египта

В целом именно необходимость применения решительных мер в рамках противодействия международному терроризму является локомотивом в российско-египетских отношениях. Россия и Египет имеют абсолютно идентичные взгляды на радикальный ислам во всех его проявлениях. Москва и Каир в равной степени не приемлют как саудовский проект «зеленого интернационала» (запрещенная в России «Аль-Каида» и её филиалы), так и катарско-турецкую платформу «Братья-мусульмане» (запрещены в России). Что примечательно, египтяне давят у себя не только «мусульманских братьев», но и салафитов, которым покровительствует гарант выживания экономики Египта – Саудовская Аравия.

В качестве иллюстрации реакции Саудовской Аравии на египетскую поддержку нашей резолюции от 9 октября приведемвыдержку из интервью представителя КСА при ООН Абдаллы Муаллими:

«Для нас было болезненно, что позиции Сенегала и Малайзии при голосовании оказалась ближе к общеарабской позиции, чем подходы арабской страны».

Несмотря на то, что Саудовская Аравия отреагировала на «египетский волюнтаризм» заморозкой совместных экономических программ и приостановлением бесплатных отгрузок Египту 700 тонн нефтепродуктов в год (40 процентов от всего внутреннего потребления), Каир от поддержки Сирии и тесного сотрудничества с Россией не отказался. Уже после ответных мер Эр-Рияда в Каир с визитом прибыл руководитель Бюро национальной безопасности Сирии Али Мамлюк.

В ходе своего визита он провел встречи с главой Управления общей разведки, заместителем начальника Аппарата национальной безопасности и другими представителями силовых структур Египта. Как сообщает арабская пресса, «между двумя сторонами достигнута договоренность о согласовании политических позиций, а также об усилении координации в борьбе с терроризмом».

О чем сирийские и египетские коллеги по цеху реально говорили за закрытыми дверьми, мы узнаем не скоро, однако очевидно, что обсуждение не ограничилось штатным обменом мнений.

Не меньший интерес вызывают и сообщения о том, что Москва и Каир ведут переговоры о предоставлении российским Вооруженным силам в аренду бывшей советской военно-воздушной базы на территории Египта (в районе Сиди-Баррани). Приводим выдержку из «Известий»:

«Переговоры по участию России в восстановлении египетских военных объектов на побережье Средиземного моря в районе Сиди-Баррани проходят довольно успешно. В случае согласия с условиями обеих сторон уже в 2019 году база может начать работу. Каир готов согласиться на её аренду Москвой для решения первостепенных геополитических задач, отвечающих интересам и египетской стороны».

Несмотря на то, что источник информации совершенно не заслуживает доверия, а сама новость была на официальном уровне опровергнута Москвой и Каиром, мы бы не стали списывать со счетов саму возможность открытия нашей военной базы на территории Египта. Сообщения подобного рода, как правило, призваны «прощупать» позиции региональных игроков и подготовить общественное мнение к реализации задуманного.

Таким образом, сегодняшние российско-египетские отношения, уже давно не отличавшиеся продуктивностью и откровенностью, на наших глазах выходят на принципиально новый уровень, что, как мы уже отмечали выше, обусловлено торжественным единением взглядов на международный терроризм и его спонсоров.

Именно концепция объединения усилий в рамках противодействия «зеленому интернационалу» стала той политической платформой, вокруг которой Москва собирает региональных игроков. Как известно, в российском «антитеррористическом пуле» уже числятся Сирия, Ирак, Иран, Алжир, а теперь и Египет. На очереди Иордания, ОАЭ, Оман и прочие. Привлекательность данной платформы будет напрямую зависеть не только от наших успехов в рамках военной операции в Сирии, но и от промежуточных итогов сотрудничества с действующими членами «антитеррористического пула». В этой связи российско-египетские отношения, вероятно, еще неоднократно удивят военно-политических обозревателей.