ОКО ПЛАНЕТЫ > Версия для печати > Ливия - незатухающий очаг демократии

Последние годы Ливия фигурирует в новостях исключительно в разделах военных сводок. Разрекламированная на Западе арабская весна, которая привела к свержению и убийству лидера Джамахирии Муаммара Каддафи, в большинстве затронутых ею государств породила хаос и гражданский конфликт.

Как и следовало ожидать, искусственно сколоченные США, европейцами, коалицией арабских государств и Турцией оппозиционные силы, значительную часть которых составляли исламские экстремисты, не смогли превратиться в единое целое. После успешного переворота Ливия так и не пришла к миру.

Два года Переходный национальный совет, а затем и его преемникВсеобщий национальный конгресс пытались создать хоть какую-то видимость наличия в стране власти. Но в 2014 году с активизацией боевых действий Ливийской национальной армией во главе с генералом Хафтаром политические и военные группировки окончательно ввергли страну в гражданскую войну.

То, что именно действия генерала Халифы Хафтара западные наблюдатели считают началом гражданской войны, не случайно. Хотя два предыдущих года страна фактически была поделена между постоянно враждовавшими друг с другом группировками, отрядами ополчений племен и откровенными бандами, мировое сообщество закрывало на эти факты глаза, поддерживая иллюзию успешности демократической революции.

Верховный главнокомандующий Вооружёнными силами Ливии генерал Халифа Белкасим Хафтар

Но 2014 год стал годом окончательного краха государственных институтов страны. В результате в Ливии начали действовать два правительства в Триполи и Тобруке, узаконив фактический распад страны. В Триполи продолжал заседать Всеобщий национальный конгресс, в то время как на востоке страны обосновался новый парламент — Палата представителей Ливии.

Надо отдать должное внешним кураторам «демократической Ливии». Они попытались создать некое подобие коалиционного руководящего органа. Традиционно для большинства постреволюционных государств с подачи извне на пост лидера страны выдвигают так называемого технократа, связанного не с политическими, а с деловыми кругами. В Ливии таким кандидатом стал Фаиз Саррадж, чья кандидатура на пост премьер-министра была предложена Бернардино Леоном, главой Миссии ООН по поддержке в Ливии (МООНПЛ). В начале весны на основе договоренностей, достигнутых на переговорах в марокканском Схирате, был сформирован Президентский совет Ливии, который и возглавил новый премьер Саррадж.

Премьер-министр правительства национального единства Ливии Фаиз Саррадж

Однако и этот шаг не привел к сближению или хотя бы к перемирию между противоборствующими сторонами. Если не учитывать ряд территорий, которые фактически превратились в самостоятельные образования, контролируемые местными племенными ополчениями и минимизировавшими свои связи с центральным правительством, как, например, юго-запад страны, населенный туарегами, то к осени 2016 года на фоне огромного числа вооруженных групп на общенациональном уровне в Ливии фактически сложился ряд основных противостоящих друг другу коалиций:

ППЛ опирается на формирования Ливийской национальной армии под командованием генерала Халифы Хафтара, а также ополчение ряда арабских и берберских племен. Помимо этого в составе армии Хафтара много поддерживавших в свое время режимКаддафи кадровых военных.

С момента прихода к власти в Ливии Каддафи в далеком 1969 и до конца 80-х Хафтар оставался верным сподвижником лидера ливийской революции. Но после неудачи в ходе приграничного вооруженного конфликта с Чадом, когда Хафтар и его солдаты потерпели поражение и оказались в плену, Каддафи поставил крест на своем любимце. В поисках лучшей доли Хафтар переметнулся в стан противников Каддафи, перебрался в США, получил американский паспорт, сотрудничал с ЦРУ и участвовал в подготовке неудавшегося переворота в Ливии. Постепенно вместе с некоторой нормализацией отношений Триполи и Вашингтона интерес американцев к Хафтару пропал.

Но подзабытый и постаревший ливийский вояка не собирался на покой и, выдержав определенную паузу, после свержения Каддафи вернулся на родину, пытаясь предстать в роли мессии, способного положить конец гражданской войне и хаосу.

Став главнокомандующим, Халифа Хафтар объявил войну исламистам, рассчитывая таким образом привлечь на свою сторону не только часть населения Ливии, но и иностранные государства, уже осознавшие опасность исламских радикалов. Генерал объявил о планах отбить у исламистовБенгази, Сирт, занятый ИГИЛ*, и Дерну, традиционный оплот «Аль-Каиды»*, активно поставлявшей боевиков для сирийской «ан-Нусры»*.

Но геополитические игры столь замысловаты, что одни и те же игроки могут одновременно поддерживать и противостоять одним и тем же врагам в разных регионах, основывая свою позицию исключительно на представлении о целесообразности в продвижении собственных интересов, а не на принципиальности по отношению к терроризму. Так получилось и в Ливии. И если поддержку Палаты представителей и генерала Хафтара со стороны Египтаможно объяснить ненавистью нынешнего каирского руководства к «братьям-мусульманам»*, то позиция Саудовской Аравии, поддерживающей при этом «ан-Нусру»* и ее союзников в Сирии, может показаться довольно странной. Еще одним союзником Тобрука являютсяОАЭ, у которых в последнее время не складываются отношения с Эр-Риядом в йеменском вопросе.

На противоположной стороне ситуация не менее запутанная. США, Европа и Турция активно поддерживают ПНЕ и, таким образом, стоящих за ними «Аль-Каиду»*, с которой они же якобы борются в Сирии и Ираке, и «братьев-мусульман»*, которых им не удалось в свое время сохранить у власти в Египте. Катар солидарен с Анкарой и Вашингтоном и поддерживает противников саудовских протеже, в то время как вЙемене, Сирии и Ираке Доха и Эр-Рияд выступают союзниками.

Но поддерживающим ПНЕ странам приходится учитывать снижение привлекательности их детища внутри страны. В августе спецпосланник ООН по Ливии Мартин Коблерпризнал, что правительство Сарраджатеряет доверие ливийцев.

В октябре ситуация осложнилась еще больше, когда вооруженная группа во главе с бывшим премьер-министром исламистского Правительства национального согласияХалифой Гвейлой предприняла попытку переворота и попыталась отстранить от власти ПНЕ.

На этом фоне активизировались усилия ряда государств повысить собственный статус в регионе. В первую очередь, это касается Саудовской Аравии. В начале октября делегация саудитов участвовала в переговорах по Ливии в Париже, в середине месяца министр иностранных дел Королевства Аль-Джубейробсуждал ливийский вопрос с Джоном Керри во время визита в США. Сейчас идет подготовка очередной международной встречи, для которой Эр-Рияд уже подбирает место.

Саудиты действуют и через международные структуры, в которых их влияние достаточно велико. На днях Лига арабских государствинициировала трехстороннюю встречу представителей ЛАГ, Африканского союзаи ООН по вопросам урегулирования в Ливии.

Внешние участники при явном расхождении в целях демонстрируют солидарность в одном вопросе. Единственная сила, которая вызывает одинаково негативную реакцию как на Западе, так и на Востоке, - это ИГИЛ*, прочно обосновавшийся в Сирте. Именно противодействием «Исламскому государству»* иностранные «партнеры» оправдывают не только свою поддержку тем или иным группировкам в Ливии, но и свое непосредственное вмешательство в конфликт как в виде авианалетов и ракетно-бомбовых ударов, так и в виде наземных операций спецназа.

С целью перехватить инициативу у Хафтара и правительства в Тобруке войска ПНЕ при поддержке авиации США пытаются овладеть Сиртом, что должно значительно усилить их положение внутри страны и повысить авторитет в глазах международной общественности как успешного борца с террористами «Исламского государства»*. Однако, военные успехи армии ПНЕ не стали столь впечатляющими, как это казалось вначале операции. Активные боевые действия начались еще в середине мая, но быстрой победы достичь не удалось. С августа к атакам на ИГ* подключилась американская авиация. С этого же времени звучали заверения в том, что Сирт вот-вот падет. Но до сегодняшнего дня проправительственные силы не смогли полностью очистить город от террористов.

В то же время Хафтар ведет боевые действия на востоке страны, также заявляя, что сражается с террористами. Декларируемое единство взглядов не дает забыть о реальной разнице в интересах сторон. Именно поэтому заявления Хафтара о борьбе с исламистами и реальные боевые действия его армии не вызывают у сторонников Сарраджа и его зарубежных покровителей особого энтузиазма.

Все прекрасно понимают, что в условиях фактической раздробленности страны, военные успехи такого персонажа, как Хафтар, могут привести к появлению нового диктатора, едва ли отличающегося от своего бывшего патрона. Даже если весь мир, уставший наблюдать за деградацией некогда одного из мощнейших государствАфрики, согласится принять военную диктатуру как единственный способ прекратить войну, у таких игроков, как США, остаются большие сомнения в том, что будущий правитель будет придерживаться проамериканской политики.

Беглого взгляда на сегодняшних союзников Хафтара достаточно, чтобы усомниться в том, что генерал станет послушной марионеткой Вашингтона. А потому, США и их западные союзники периодически критикуют действия генерала, стараясь игнорировать его успехи.

Долгое время Ливия оставалась практически без нефтяных доходов, которые при Каддафи обеспечивали достаточно высокий уровень жизни ливийцев.

Ситуация претерпела значительные изменения после того, как в сентябре армия Хафтара установила контроль над четырьмя основными терминалами, обеспечивающимиэкспорт нефти. Но генерал не только добился военного успеха, но и сделал очень важный политический шаг, объявив, что передает терминалы под контроль Национальной нефтяной компании Ливии - NOC. Таким образом, он укрепляет свой авторитет среди ливийцев, разыгрывая роль радетеля за народ и государственные интересы.

Глава NOC Мустафа Саналла уже посетил терминалы и сделал оптимистические предположения о том, что Ливия сможет до конца года нарастить производство нефти практически в четыре раза с нынешних 290 до 950 тысяч баррелей в день. Первый танкер уже покинул Ливию и направился в Китай с 800 000 баррелей нефти.

Пока не ясно, получит ли правительство в Триполи деньги, вырученные от экспорта нефти, ведь несмотря на то, что штаб-квартира NOC находится в столице, в реальности компания разделена на несколько практически самостоятельных подразделений. Нефтяные компании, действующие на территории, подконтрольной Палате представителей, едва ли захотят отдавать прибыли политическим конкурентам.

США и Европа резко раскритиковали операцию Хафтара и призвали его освободить терминалы без каких-либо условий.

Понимая всю сложность своих взаимоотношений с США, Хафтар прибег к еще одному серьезному аргументу в разговоре с Вашингтоном — активизации контактов с Россией.

В июне Хафтар посетил Москву и провел переговоры с секретарем Совета безопасности Николаем Патрушевым, министром обороны Сергеем Шойгу, представителями МИД РФ.

В конце сентября посол Ливии в Саудовской Аравии передал послания Халифы Хафтара президенту России Владимиру Путину и министру обороны Шойгу, в которых ливийский военачальник призвал российское руководство оказать поддержку его армии поставками российского вооружения. Более того, ливийская сторона призвала Россию к проведению в их стране антитеррористической операции, аналогичной сирийской кампании ВКС РФ.

Подобный поворот событий и перспектива подключения России к внутриливийским процессам открыто задевает интересы США и их союзников и может кардинально изменить внутриливийскую военно-политическую карту. В результате американцам придется решать: или идти на уступки Хафтару и Палате представителей в Тобруке, или оказаться перед лицом роста влияния России в регионе.

Американцы рискуют пропустить усиление влияния России в Ливии

Пока ни тот, ни другой сценарий Вашингтону не по душе. Но, памятуя свои стратегические просчеты в Сирии, Америка уже не может сбрасывать со счетов любую форму участия России в ливийских делах. Белый домстоит перед вопросом: а что если Москва не только усилит политическую активность, но и начнет поставки оружия генералу Хафтару, а то и того больше, нанесет ракетно-бомбовый удар по очагам террористов в Ливии. Ведь так напугавшая НАТО авианесущая эскадра России входит в Средиземное море, и кто знает, куда полетят ее самолеты и ракеты, пока действует односторонний российско-сирийский мораторий на авиаудары в районе Алеппо?

В этом случае даже единоразовый удар российского флота в Ливии может стать очередным нокдауном американской внешней политике. Как в таком случае угрожать российским самолетам в Сирии, когда они уже осваивают ливийское небо? Это уже не поддержка союзника в лицеАсада, а прямое вторжение в зону, казалось бы, надолго закрепленную за Западом.

Несмотря на то, что 27 октября в ходе заседанияВалдайского клуба Путин заявил, что Россия не планирует военные операции в других государствах Ближнего Востока, это, так сказать, сегодня. А завтра? Ведь Москва не предупреждала Запад о начале операции в Сирии.

Даже одиночный удар российского флота в Ливии может стать очередным нокдауном для американской внешней политики в регионе.

В политическом аспекте Россия последовательно придерживается позиции поддерживать легитимные государственные органы страны и в связи с этим настаивает на завершении процедуры одобрения Палатой представителей согласованного списка членов Правительства национального единства. Но противники Хафтара в Триполи не могут сбрасывать со счетов даже малую вероятность сближения Тобрука и Москвы. Возможно поэтому в последние дни ливийско-российские отношения вновь замелькали на страницах СМИ. Это и встреча премьер-министра Сарраджа сроссийской делегацией 25 октября и освобождение 28 октября российскихморяков с арестованного танкера «Механик Чеботарев».

Все это подтверждает серьезные перемены в политических процессах, протекающих как в самой Ливии, так и вокруг нее. Если к этому добавить другие проблемы, стоящие перед участниками переговорного процесса и соседями Ливии, как например, проблема мигрантов, использующих страну как транзитную базу на пути в Европу, то становится понятно, что без координации усилий всех заинтересованных сторон рассчитывать на нормализацию ситуации не приходится.

В реальности перспектива консенсуса остается достаточно размытой, и даже победа над ИГИЛ* вряд ли ее улучшит. Амбиции лидеров в Триполи и Тобруке таковы, что не стоит исключать и прямого военного столкновения восточной и западной частей Ливии. И также как в Сирии мировое сообщество спокойно умоет руки, оставив ливийцев один на один со своими проблемами и закрывая глаза на разрушительные последствия вмешательства внешних демократизаторов.

(* - признаны террористическими организациями в РФ)