Мы тут давно плаваем

Китайцы претендуют почти на всю акваторию Южно-Китайского моря, утверждая, что он использует эту акваторию и находящиеся там острова уже 2000 лет. И, что самое важное, подкрепляет эти претензии силой оружия. Пекин разместил гарнизоны и инфраструктуру на ряде островов, а также стал строить насыпные острова (дабы вся акватория вокруг них тоже считалась китайской собственностью). Ставки высоки - признание прав Китая на акваторию Южно-Китайского моря не только позволит Пекину контролировать выход из Малаккского пролива – одного из самых важных торговых путей, через который идет торговля между Европой и Восточной Азией – но и разрабатывать ресурсы, находящиеся под водой. Прежде всего углеводороды – китайцы уже начали геологоразведочные работы на шельфе Парасельских островов.

Китаю оппонируют аж четыре державы, тоже претендующие на часть акватории региона – Малайзия, Филиппины, Бруней и Вьетнам – а также Тайвань. Проблема в том, что даже у самого сильного из этих государств – Вьетнама – нет сил для того, чтобы конфликтовать с Поднебесной. И они не могут, в буквальном смысле, сбросить в воду китайские гарнизоны или потопить китайские платформы. Единственное, на что остается надеяться странам АСЕАН – это международное право. Именно поэтому Филиппины подали иск против Китая в Постоянную палату третейского суда в Гааге. И на днях судьи вынесли вердикт, согласно которому а) у Китая нет никаких исторических прав на море и б) претензии на шельф и акваторию вокруг насыпных островов являются несостоятельными. Суд признал нарушение Пекином Конвенции ООН по морскому праву и отказал ему в праве на Особую экономическую зону в Южно-Китайском море.

А судьи кто?

Китайцы, естественно, на арбитраж не соглашались и потому решение не признали. Как, в общем-то, и самую юрисдикцию арбитража. В Пекине объясняют, что 298-я статья Конвенции исключает из-под компетенций международных судебных инстанций споры, связанные с делемитацией морских границ или историческими претензиями (если, конечно, стороны спора сами на решатся пойти в арбитраж).  Судя по всему, Китай проигнорирует решение арбитража, продолжит создавать насыпные острова и, возможно, даже введет опознавательную зону ПВО над всем Южно-Китайским морем (то есть пролетающим там самолетам будет строго рекомендоваться во избежание проблем идти под контролем китайских диспетчеров). В пользу Пекина играет два момента. Во-первых, за решением арбитража не стоит никакой силы, которая могла бы помочь его имплементации. Те же США вряд ли смогут или даже захотят принудить Китай выполнять решение международного органа, поскольку не готовы к конфликту, да и вообще слишком заняты идущей в США предвыборной кампанией. Во-вторых, страны региона в силу целого комплекса исторических, культурных и экономических разногласий друг с другом не могут объединить усилия для сдерживания КНР.

Однако, с другой стороны, принятое в Гааге достаточно жесткое решение серьезно осложняет китайцам жизнь. Ни для кого не секрет, что Пекин пытался договориться с теми же филиппинцами полюбовно – то есть, грубо говоря, предложить им деньги в обмен на признание за китайцами прав на акваторию. Логика китайской стороны была абсолютно проста и действенна – у Филиппин нет возможностей тягаться с Пекином и выбить китайцев с занимаемых ими островов, поэтому Маниле лучше не конфликтовать с КНР, взять деньги за то, что никогда не будет ей принадлежать, и успокоиться. Однако решение арбитража, безусловно, воодушевит филиппинские власти, что в лучшем случае приведет к существенному росту запрашиваемой компенсации, а в худшем – к провалу переговоров.

Проблема в том, что вариант со сделкой в обмен на территории был не только лучшим, но и единственно выгодным для Китая выходом из территориальной проблемы. Если Пекин просто откажется от своих чрезмерно больших претензий или даже пойдет на компромисс, то китайское руководство потеряет лицо как перед собственными гражданами (которым СМИ годами внушали мысль о том, что времена унижений XIX-первой половины XX века прошли, и КНР не отдаст никому ни пяди китайской земли) и перед конкурирующими державами. Если же Пекин продолжит гнуть силовую линию, то он поставит под вопрос саму возможность своего лидерства в регионе Восточной Азии и поспособствует объединению региона на антикитайских страхах (чего сейчас, в общем-то, и добиваются США).

Курс на сдерживание

Ситуация с арбитражем подчеркивает новый, крайне опасный тренд в ситуации вокруг КНР. Дело в том, что еще до недавнего времени рост Китая проходил отнюдь не по стандартному в истории международных отношений варианту. Напомним, что раньше бросающая вызов лидеру держава занималась фактически разрушением выстроенной под лидера системы международных отношений со всеми ее правилами, сдержками и противовесами. Китай же до недавнего времени рос именно в рамках текущих правил – в Пекине активно пользовались инструментами глобализации и полагались на свою экономическую мощь, считая, что они могут добиться господства за счет инвестиций, торговли, капиталовложений. Так они, в частности, подмяли под себя Африку и, отчасти, Латинскую Америку. В ответ же американцы начали выводить Китай за скобки существующих правил: в частности, Барак Обама презрел принцип международной свободной конкуренции в тот самый момент, когда прямым текстом заявил, что США создают в Восточной Азии антикитайский торговый блок. Кроме того, судя по всему, ряд подконтрольных США международных институтов и судов будут выносить антикитайские решения, подрывая тем самым веру Пекина в то, что он и дальше может развиваться в нынешней международно-правовой парадигме. Если так произойдет, то, безусловно, Китай сделает еще большую ставку на силовые методы, что приведет к резкой дестабилизации ситуации в регионе.

И теперь вопрос в том, как на эту ситуацию отреагирует Россия? Москва формально ближе к позиции Китая – в ходе визита в Пекин Сергей Лавров заявил, что споры в Южно-Китайском море должны решаться местными странами без участия внешних сил. Судя по всему, теперь, после решения арбитража, китайские партнеры попросят российскую сторону занять более четкую позицию в этом вопросе. Проблема в том, что если Москва пойдет навстречу китайским союзникам, то она обострит отношения с другими странами региона, тогда как сейчас РФ наоборот должна углублять контакты с Вьетнамом, Японией и другими государствами для полноценного «поворота на Восток». Поэтому наилучшим вариантом для Москвы будет просто постоять в сторонке.