Принципиально из Эр-Рияда

О чем президент РФ будет говорить в Сочи с министром обороны Саудовской Аравии?

Министр обороны Саудовской Аравии, наследный принц Мухаммед бен Сальман в воскресенье, 11 октября, посетит Сочи, где проведет переговоры с президентом РФ Владимиром Путиным. Об этом сообщает ТАСС со ссылкой на газету «Коммерсант», которой эти сведения подтвердили дипломатические источники в Москве и Эр-Рияде.

Глава саудовского оборонного ведомства в этом году уже посещал Россию. В июне он принял участие в работе Санкт-Петербургского экономического форума. Там же, на полях этого форума, принц Сальман встретился с российским лидером. И результатом этой встречи, как сообщалось, стало подписание целого ряда межправительственных договоров, в том числе о сотрудничестве в ядерной и космической сфере.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков пока не подтвердил и не опроверг посещения Сочи наследным принцем Абу-Даби и его новых возможных контактов с Владимиром Путиным. Но если визит все-таки состоится, он будет проходить на фоне российской военной операции в Сирии против «Исламского государства», которая резко критикуется Эр-Риядом.

Стоит иметь в виду и то, что Саудовская Аравия является один из главных противников нынешнего президента Сирии Башара Асада. И до сих пор не оставляет надежды сместить его военным путем. Для чего, как сообщает портал Infox.ru, даже планирует увеличить поставки оружия трём группам сирийской вооруженной оппозиции, добивающейся смещения Асада. Высокопоставленный саудовский источник в интервью Би-би-си на условиях анонимности не исключил, что «умеренная оппозиция» в Сирии получит и ракеты «земля-воздух». Таким образом, есть вероятность, что саудовское оружие может быть применено против российской авиации.

То есть, налицо, по сути, непреодолимые разногласия.

Тогда зачем посланец Эр-Рияда летит к Путину? Искать компромисс или угрожать? Или бен Сальман всего лишь «парламентёр» Вашингтона?

— Налицо, конечно, очередная попытка поиска компромисса, — считает директор Центра стратегической конъюнктуры Иван Коновалов. — Но только в том смысле, как его понимает Саудовская Аравия. Ведь, говорят же, что Восток — дело тонкое.

Эр-Рияд всегда пытался каким-то образом использовать Россию. Но договоренности, которые, скажем так, были положительными для России, как правило, не имели никакого продолжения. Как, например, четырехмиллиардный контракт о поставках российского вооружения Саудовской Аравии — он так и остался на уровне намерений.

Поэтому я слабо верю в возможность достижения каких-то договоренностей.

— А о чем вообще могут договариваться?

— Понятно, что Саудовская Аравия попытается каким-то образом разрулить сложившуюся ситуацию в свою пользу. Поскольку появление России на сирийском театре военных действий резко изменило баланс сил. И те цели, которые ставили для себя саудиты, они становятся все менее и менее достижимы.

Поэтому, мне кажется, будет предпринята очередная попытка как-то уговорить Россию пойти на некие уступки в обмен на некие мифические тоже преференции, типа цен на нефть.

Но я бы напомнил: Саудовская Аравия — и когда был Советский Союз, и потом — никогда не проводила дружественную политику в отношении нашей страны. Они постоянно рушили цены на нефть, которая била по нам. И всегда были верным союзником Соединенных Штатов.

Просто сейчас такая сложилась ситуация, когда единственным центром принятия каких-то решений по поводу Сирии является Москва. Не Вашингтон, и, тем более, не Европа. Обратите внимание, сколько уже руководителей ближневосточных стран и чиновников разного уровня в последнее время побывало в российской столице. Каждый ищет свою выгоду.

— Но у Эр-Рияда позиция жёстче американской: Асад должен уйти — все. Они предлагают создать переходное правительство, куда бы вошли представители и оппозиции, и официального Дамаска. И где тут могут быть точки сближения?

— Что касается Асада, то их нет, конечно. Но попытка обсудить, скажем, такое правительство народного спасения, которое включит в себя самые разные силы, она, возможно, будет присутствовать.

Проблема в том, что ни одна из сторон не стремится идти на компромисс. Во-первых, Асад и сирийские вооруженные силы уже больше четырех лет ведут борьбу против исламских террористов. И они имеют право считать себя, если не победителями, то, по крайней мере, силой. Потому что своим мужеством доказали, что могут выстоять. Так почему же они должны вдруг уходить? То есть, они столько боролись, а теперь должны уходить?

С другой стороны, силы, которые против них борются, они чувствуют поддержку, в том числе от Саудовской Аравии, от Турции, опосредованно, от США. И никто не хочет уступать. Потому что каждый «трясет» своих спонсоров: «Давайте нас денег, давайте нам оружие. И мы завтра Асада разобьём!»

Чего-то не могут четыре с половиной года разбить.

Поэтому, естественно, с кем договариваться? С ИГИЛ? Бесполезно. С ними договориться невозможно. С «Джебхат ан Нусра» - тоже невозможно. Есть совсем небольшие силы некой оппозиции, представители которой, кстати, тоже приезжали в Москву. Но за этими оппозиционерами нет никакой реальной вооруженной силы. А в этом конфликте только тот «прав», кто вооружен и может защищаться.

— Тогда возможно ли вообще создание такого правительства?

— Коалиционное правительство — это хорошая идея. Но это может быть правительство только с участием Башара Асада. А по-другому не получится. Прежде всего, потому, что он и его окружение являются тем стержнем, вокруг которого группируются силы, способные противостоять натиску исламистов. Другой альтернативы нет. Может быть, если бы какая-то альтернатива была бы предложена, то каким-то образом, действительно, договорились бы. Но даже американцы не могут предъявить никого.

Вот они поддерживают «умеренную оппозицию». И где среди этой оппозиции хоть один лидер? Даже в ливийском конфликте были альтернативные лидеры по отношению к Каддафи. Здесь вообще нет никого.

Аль Багдади? Так он глава «Исламского государства».

— Значит ли это, что все опять «останутся при своих»?

— Даже, если так. Я считаю, что визит может быть продуктивен для поиска политического решения. Переговорный процесс необходим. И наличие самого переговорного процесса, это уже положительная сторона — значит, не все замкнулись в своих раковинах и утверждают, что правы. И то, что Саудовская Аравия, которая резко критикует Россию, тем не менее, хочет вести переговоры — это положительный момент.

Независимый эксперт по Ближнему Востоку Станислав Иванов не видит «американского следа» в стремлении саудовского министра обороны встретиться с Владимиром Путиным:

— Эр-Рияд все-таки пытается сейчас проводить самостоятельную политику. В основном, конечно, его политика в регионе совпадает с интересами Соединённых Штатов. Но по отдельным тактическим вопросам — в частности, по Ирану — они расходятся. Саудовская Аравия, как и Израиль, не одобряет такого резкого «разворота» в иранском вопросе. И выступает против снятия санкций с Ирана.

То есть, у них есть определенные разногласия. Но что касается Сирии, то здесь и Вашингтон, и Эр-Рияд, и Анкара, и фактически все арабские государства, где правители-сунниты, они едины в своем стремлении свергнуть Башара Асада как можно раньше. И вряд ли здесь Вашингтону нужно посылать представителя Саудовской Аравии в Россию, чтобы как-то на нее повлиять. Скорей всего, в основе лежит самостоятельная политика королевства, королевской семьи

— В чем цель визита, как вы думаете?

— Это, действительно, может быть попытка договориться, найти компресс. Какая-то возможная скрытая угроза. Или какие-то другие мотивы. Нам трудно гадать.

Одно можно констатировать: представитель Саудовской Аравии будет убеждать российское руководство в том, что политика поддержки Асада бесперспективна. И нужно двигаться в другом направлении.

Очевидно, что саудовский принц захочет разъяснить, во-первых, видение его руководства, его страны сирийского конфликта. И по-возможности сблизить все-таки позиции с Россией. То есть, со стороны Эр-Рияда будет попытка договориться. Но договориться, не отходя от основного своего тезиса — это свергнуть Асада по-любому.

— Россия, как известно, не приемлет такого решения. Вот могут ли саудиты, со своей стороны, использовать, скажем, «нефтяные рычаги», чтобы на нее повлиять?

— Вряд ли. Потому что торгово-экономические отношения, они само собой развиваются. И мы знаем, что года два назад были даже попытки расширения нашего военно-технического сотрудничества. Но потом все рухнуло. И миллиардные контракты были свёрнуты и остались нереализованными. Осталась только координация усилий в борьбе с терроризмом, с наркотрафиком, с уголовной преступностью. Ну, и небольшой объем двустороннего торгово-экономического обмена.

Что касается каких-то политических прорывов сейчас или обмена — это не базар. Здесь торг неуместен: ни Россия не будет уступать по своим принципиальным позициям. Ни Эр-Рияд уступать не собирается.

Тем не менее, я думаю, нашему руководству будет полезно узнать, как в окружении короля Саудовской Аравии смотрят на все, что происходит в Сирии. Тем более что Эр-Рияд очень обеспокоен возможным нанесением ракетно-бомбовых ударов российской авиацией не только по позициям ИГИЛ, но и по «умеренной сирийской оппозиции». В связи с этим, возможно, пойдет разговор о том, что в Саудовской Аравии есть десятки неправительственных организаций (так называемых «ваххабитских фондов») которые не контролируются королем. И они — хочет того король или не хочет — окажут массированную помощь десяткам радикальных исламистских группировок. И не только в Сирии. Но и в Ираке.

То есть, как бы на каждое действие есть противодействие. Может об этом хочет принц проинформировать. Или же прозондировать: есть ли возможность у России смягчить свою политику или пойти на какой-то компромисс.

— А какой здесь может быть компромисс?

— Переходное правительство. И Эр-Рияд, по-моему, к этому уже подходит. Может, даже это не безусловный уход Асада. Не на этом этапе, а через какое-то время. Чтобы дать возможность сформировать коалиционное правительство. И возможно, какие-то коалиционные вооруженные силы, куда бы вошли Свободная сирийская армия, части правительственных войск и курдское ополчение.

Может быть, такой вариант предложит принц Сальман — объединить все оставшиеся патриотические силы Сирии в борьбе против радикальных исламистов, против «Исламского государства».

При условии, конечно, гарантий безопасности Асаду и всему алавитскому клану. Чтобы не было резни, в случае отхода его от власти. Сохранить президенту Сирии жизнь и место в обществе — оставить, например, ему пост министра здравоохранения. Ведь Асад очень талантливый врач.

Я думаю, что такой вариант, может быть, и их устроит и нас. Надеюсь, что все-таки будет поиск каких-то взаимно приемлемых вариантов.