Цель - хаос. Кто пустил «Исламское государство» в Афганистан?

<!--TBegin:http://cdn.topwar.ru/uploads/posts/2015-08/1438787630_taliban.jpg|--><!--TEnd-->

Ситуация на севере Афганистана приобретает все признаки неуправляемого хаоса. Захватив несколько провинций на границе с Таджикистаном и Туркменией, боевики не только создали угрозу центральному правительству в Кабуле, но и могут в любой момент вторгнуться в сопредельные государства. Проблема усугубляется активизацией экстремистских группировок, выступающих под знаменем «Исламского государства» и связанных с внешними силами.

Кабул теряет провинции

Каждую весну, когда в горах открываются перевалы, афганские талибы объявляют о начале очередной наступательной операции. В этом году она получила название «Азм» («Решимость») и направлена, как отмечалось в официальном заявлении «Талибана», против «иностранных оккупантов» и поддерживающих их местных властей.

Едва начавшись, наступление обернулось для Кабула чередой тяжёлых поражений. Армия и полиция несут серьёзные потери. За первую половину года в Афганистане погибли более 4 тысяч военнослужащих и сотрудников полиции – на 50 процентов больше, чем за первые шесть месяцев прошлого года. Ещё около 8 тысяч силовиков получили ранения. «Головной болью» для Кабула остаётся массовое дезертирство. 25 июля в провинции Бадахшан 110 военных перешли на сторону экстремистов и позволили последним захватить одну из военных баз.

Всего же, начиная с апреля, боевики установили фактически полный контроль над ключевыми провинциями севера страны – Бадахшаном, Кундузом, Фарьябом и Бадгисом. В данных регионах центральное правительство контролирует только административные центры и ряд крупных городов. Вся сельская местность захвачена экстремистами, которые во многих местах вышли непосредственно к государственной границе.

Особенно сложная ситуация сложилась на таджикско-афганских и туркменско-афганских рубежах. Опасность, о которой говорили в будущем времени – оказаться лицом к лицу с боевиками, без буфера безопасности в виде кабульских силовиков – оказалась реальностью. Это заставляет Ашхабад и Душанбе принимать срочные меры. К границам стягиваются дополнительные подразделения, власти всё более задумываются над зарубежной помощью. К примеру, в Таджикистане значительно увеличена численность 201-й российской военной базы, в мае в стране прошли масштабные учения сил оперативного реагирования ОДКБ. Туркмения, в свою очередь, обратилась за военно-технической помощью к США, о чём в ежегодном выступлении перед Конгрессом заявил глава Центрального командования США генерал Ллойд Остин.

В самом Кабуле заявляют, что наступление боевиков на севере удалось остановить, но сводки с мятежных провинций заставляют сомневаться в этом оптимизме. В конце июня возобновилось наступление талибов в провинции Кундуз. Боевикам удалось даже захватить несколько районов одноимённого административного центра – города с 300-тысячным населением, расположенным всего в 50 км от таджикской границы. В свою очередь, губернатор провинции Бадахшан Шах Валиулла Адил предупредил центральные власти, что исламисты могут взять регион под полный контроль, если Кабул срочно не пришлёт крупные подкрепления. А в конце июня талибы показали, что могут легко одолеть оборону правительственных сил даже в столице. Несколько боевиков, включая террориста-смертника, атаковали здание парламента в Кабуле. Только по счастливой случайности никто из депутатов не пострадал.

Афганские органы безопасности, несмотря на многолетнюю подготовку западными инструкторами, остаются достаточно слабыми. Во многом в этом повинны сами коалиционные силы, введшие негласный запрет на поставки афганской армии тяжёлого вооружения и авиации. Не имея достаточно сил для противодействия боевикам, Кабул прибегает к помощи «Арбаки» - местного ополчения. Однако эти отряды, случается, ведут себя хуже самых отъявленных головорезов, и вызывают озлобление жителей. Неудивительно, что, согласно недавним опросам, треть афганцев симпатизируют талибам, а на юге и востоке страны доля таких граждан превышает половину.

Предлог для оккупации

Но наибольшую проблему как для властей Афганистана, так и для сопредельных государств, представляет не «Талибан», с которым, как показывает практика, всё-таки можно договориться, а «Исламское государство». Под знамёна радикальной группировки становится всё больше местных боевиков, причём не столько на юге, где традиционно высока активность талибов, сколько на севере. Крупные подразделения «Исламского государства» действуют в провинциях Фарьяб и Кундуз – в непосредственной близости от границ Туркмении и Таджикистана. Отличительной чертой этих отрядов является наличие в них большого числа «чужаков». Если «Талибан» в основной своей массе состоит из населяющих Афганистан и Пакистан пуштунов, то в подразделениях «Исламского государства» много арабов, чеченцев, уйгуров и представителей ряда других национальностей. Как заявил представитель Министерства обороны генерал Давлат Вазири, около 40 процентов действующих на территории Афганистана боевиков являются иностранцами.

Пройдя «боевое крещение» в Сирии и Ираке, они в последние месяцы перебираются в Афганистан, не скрывая своей цели – присоединить территорию страны к «всемирному халифату». Врагом «номер один» при этом объявлен Иран. Неудивительно, что попыток боевиков проникнуть на иранскую территорию фиксируется всё больше, а в самом Афганистане экстремисты развернули настоящую охоту на хазарейцев – представителей ираноязычной народности, исповедующей шиизм.

Таким образом, в стране хотят воспроизвести иракско-сирийский сценарий. В этом заинтересованы США и их союзники – Саудовская Аравия и Катар. В своё время они фактически создали «Исламское государство», чтобы с его помощью влиять на неугодные режимы. Создание нового антииранского фронта – теперь уже на восточных рубежах Исламской Республики – отлично вписывается в этот план. Добавим к этому близость Китая, точнее, Синьцзян-Уйгурского автономного района с его сепаратизмом, и картина станет полной. И ещё один нюанс: точно так же, как появление «ИГ» в Ираке используется Вашингтоном для усиления военного присутствия в этой стране, так и проникновение исламистов в Афганистан – отличный повод сохранить здесь многотысячный контингент.

Последний пункт требует уточнений, ведь, если верить Вашингтону, в самое ближайшее время из страны будут окончательно выведены американские войска. Действительно, в конце прошлого года коалиция, тринадцать лет назад оккупировавшая страну, официально завершила свою миссию. 28 декабря над штаб-квартирой Международных сил содействия безопасности (МССБ) в Кабуле спустили флаг НАТО.

Однако обещание о полном выводе войск из Афганистана в 2014 году, данное Обамой ещё в период его борьбы за президентское кресло, обещанием и осталось. Более 12 тысяч военнослужащих стран НАТО, включая десять с лишним тысяч американцев, остаются в стране в рамках новой миссии «Решительная поддержка». Формально миссия не носит военного характера. Её цель – обучение сотрудников афганских силовых структур и охрана дипломатических представительств западных государств. В действительности, согласно просочившемуся в прессу указу Обамы, контингент имеет право участвовать в боевых операциях, в том числе с участием авиации.

Руководители США нарушили бы веками складывавшуюся традицию, если бы действовали честно и прямо. На словах большая часть остающихся в Афганистане войск должна быть выведена к концу следующего года. После этого в стране якобы сохранится лишь вооружённая охрана посольства в Кабуле. Но трудно представить, что Вашингтон добровольно откажется от такого ключевого плацдарма, каким является Афганистан. Судя по последним событиям, этого и не произойдет. В эфире одного из американских телеканалов президент Ашраф Гани Ахмадзай заявил, что решение о выводе сил коалиции из Афганистана может быть пересмотрено. А чуть позже источники в администрации Обамы подтвердили: действительно, в свете усиления экстремистской активности и появления в Афганистане «Исламского государства» процесс окончательного вывода войск будет отложен.

О долгосрочном характере иностранного присутствия говорит и тот факт, что американо-афганское соглашение предусматривает сохранение девяти военных баз (Кабул, Баграм, Мазари-Шариф, Герат, Кандагар, Шураб, Гардез, Джелалабад, Шинданд). Они расположены в районах, наиболее важных как с точки зрения контроля над страной, так и оказания влияния на сопредельные государства – Иран, Пакистан, Китай, постсоветские республики Центральной Азии.

Диалог под угрозой

Активно насаждаемому хаосу способствует правительственный кризис. Ещё в январе президент Ахмадзай представил на рассмотрение парламента новый состав кабинета министров. Однако только к концу апреля министры принесли присягу. Это привело к многомесячному коллапсу исполнительной власти.

Но и теперь говорить о стабилизации политической системы не приходится. До сих пор не назначен глава одного из ключевых в условиях страны министерств – обороны. В начале июля парламент отверг уже вторую кандидатуру на этот пост. Но и положение остальных чиновников крайне неустойчивое. Между тем, совершенно очевидно, что эта нестабильность на руку внешним игрокам. Более того, эти игроки и создали ситуацию, при которой добиться мира и порядка крайне трудно. Напомним, что ставший президентом Ашраф Гани Ахмадзай является гражданином США, проведшим большую часть жизни за рубежом и никогда не пользовавшимся большой популярностью на родине. Однако Вашингтону была нужна полностью подконтрольная фигура, не допускающая тех вольностей, которые позволял себе в прежний президент Хамид Карзай. США задействовали максимум усилий, чтобы обеспечить победу Ахмадзаю. Комбинация удалась. Но она закономерно вызвала недовольство сторонников другого кандидата – Абдулло Абдулло, который – и к этому склоняется большинство независимых экспертов – является истинным победителем выборов. Афганистан оказался на грани раскола.

Поняв, что излишнее упрямство грозит непредвиденными осложнениями, Вашингтон провернул очередную комбинацию – на этот раз устроив показное примирение двух политиков. По достигнутым договоренностям, Ахмадзай и Абдулло поделили исполнительную власть, до этого находившуюся под контролем президента (должности премьер-министра афганская конституция не предусматривает). Абдулло достался пост «раиси иджроия» - главы исполнительной власти – и полномочия назначать 12 из 25 членов правительства.

Однако в этом разделении власти имеется немало подводных камней. Самый крупный из которых – юридическая несостоятельность проведённой процедуры. Полученная Абдулло должность не предусмотрена законодательством. По сути, речь идёт о джентльменском соглашении, основанном не на юридических нормах, а на временном – и оттого непрочном – компромиссе. Однако этот расклад чрезвычайно выгоден США, получившим дополнительные рычаги влияния на политические силы Афганистана.

Так что рассчитывать на постепенную нормализацию обстановки в стране крайне преждевременно. Очаги потенциальных конфликтов заложены не только в непрочном балансе двух центров силы, возглавляемых Ахмадзаем и Абдулло, но и в том, что эти центры силы являются далеко не единственными. Ни президент, ни глава исполнительной власти не обладают достаточным авторитетом для поддержания стабильности в стране. За пределами столичного региона полнота власти находится в руках племенных лидеров, духовных старейшин, полевых командиров.

Подобные противоречия служат питательной средой для нестабильности. А она имеет явную тенденцию к обострению. Единственным выходом из этого тупика является ограничение иностранного влияния на внутриафганские дела и запуск программы национального примирения. Первое условие в ближайшие годы вряд ли выполнимо. США будут до последнего держаться за Афганистан, не допуская обретения им истинного суверенитета.

Что касается второго условия, его тормозят те же внешние силы. В начале этого года при посредничестве Китая и Пакистана начался процесс межафганского примирения. А 7 июля в пакистанском городке Мюрри состоялись переговоры между представителями правительства Афганистана и движением «Талибан». Подобные встречи проходили и раньше, но теперь участники переговоров наделены официальными полномочиями. Это принципиально важная деталь, ведь прежде Кабул не признавал талибов политическим субъектом, с которым можно вести равноправный диалог. Как было заявлено по итогам многочасовой беседы, стороны хотят принести мир на афганскую землю и готовы сотрудничать для достижения этой цели. Очередной раунд переговоров должен был пройти в конце июля – начале августа.

Однако долгожданное примирение поставлено под угрозу. По странному совпадению, мирная инициатива сопровождалась появлением в Афганистане «Исламского государства», которое, в отличие от «Талибана», не допускает возможности переговоров с властями. Эту же цель преследуют информационные вбросы о смерти лидера «Талибана» Мухаммеда Омара (Муллы Омара), а также руководителя группировки «Хаккани» Джалалуддина Хаккани, что и стало причиной переноса переговоров на неопределенный срок.

Очевидно, что внешние силы не заинтересованы в переговорах Кабула с «Талибаном», тем более с участием Китая. Западу нужен слабый и раздробленный Афганистан, и для сохранения status quo там не пожалеют ни сил, ни средств.