На днях бывший министр иностранных дел Германии Йошка Фишер обвинил Ангелу Меркель в том, что она трансформирует «европейскую Германию» в «немецкую Европу». Фишер достаточно часто критикует бундесканцлерин. На этот раз Меркель досталось от отставного политика за жесткий прессинг Греции, долговой кризис которой правительство ФРГ решило использовать исключительно в немецких интересах. И вот новый пример такой политики — германский танкостроитель KMW поглощает французскую компанию Nexter.



Со второй попытки

Строго говоря, в подписанном соглашении речь идет об объединении компаний, их слиянии. Произошло это событие в минувшую среду в Париже. На церемонии подписания документа кроме руководителей компаний присутствовали министр обороны Франции Жан-Ив Ле Дриан и заместитель министра обороны Германии Маркус Грюбель. Сервильные наблюдатели поспешили назвать новый концерн «танковым аэробусом», намекая на успешный европейский проект самолётостроения.

В самом деле, объединённая компания танкостроителей будет насчитывать свыше шести тысяч работников, её оборот составит порядка двух миллиардов евро. Однако до Airbus с его пятидесятитысячным коллективом и выручкой от реализации под 40 млрд. евро новый концерн явно не дотягивает. Но главное даже не в этом. Собственником Airbus является Европейский аэрокосмический и оборонный концерн (EADS). Это публичная компания. Её акции торгуются на европейских биржах. В активах компании есть французский, германский, испанский, британский и даже российский (государственный Внешэкономбанк — 5,02 %) капитал. Само производство расположено в нескольких странах, что делает проект по-настоящему европейским.

У танкостроителей расклад иной. Французский Nexter — чисто государственное предприятие. Здесь производят военную амуницию и оружие. Среди прочего — танки Leclerc и боевые машины пехоты VBCI. Немецким концерном Krauss-Maffei Wegmann (KMW) владеют семейство Боде и промышленный концерн Siemens AG. Он много чего делает — проектирует, разрабатывает и производит военную технику, в частности, гусеничные и колесные бронированные машины. Самые известные среди них — боевые машины пехоты Puma, самоходные артиллерийские установки PzH 2000 и, конечно, танки Leopard.

Обе компании — сугубо национальные. Больше того, первоначально речь шла об объединении KMW с другим немецким концерном Rheinmetall — одним из крупнейших производителей военной техники и вооружения в Европе. Затем выбор пал на французов. С ними у немецких танкостроителей давние отношения. В далёкие семидесятые годы прошлого века была даже совместная франко-германская программа разработки унифицированного танка на базе «Леопарда». В 1979 году по инициативе французов её свернули. Говорят, озаботились в Париже, что останутся без собственных разработок.

Свой «Леклерк» французы сделали к середине восьмидесятых. В нём заметно просматривались конструкторские мотивы «Леопарда», разве что силовую установку взяли финскую — со схожими с немецкой характеристиками. Дальнейшие модификации еще более приблизили французский танк к немецкому, однако конкуренцию на рынке вооружений «Леклерк» не выдержал.

Кроме собственных вооруженных сил партию французских танков закупили военные Объединенных Арабских Эмиратов, оказавшие финансовую помощь при разработке и производстве «Леклерка». Вот, пожалуй, и всё.

Взятки для «Леопарда»

У «Леопарда» иная история. Он встал на вооружение семнадцати стран мира. Здесь сказались не только возможности немецкого танка, но и германских промышленников. В отличие от прижимистых французов немцы при продвижении своей продукции не брезговали даже взятками.

Зимой прошлого года, например, разгорелся скандал. Греческие СМИ опубликовали полную стенограмму допроса местного предпринимателя Димитриса Папахристу. Он назвал прокуратуре имена немецких бизнесменов, которые давали взятки греческим чиновникам или были осведомлены о коррупционных схемах поставки вооружений.

По словам Папахристу, он «дал взятку в размере 750 тысяч евро бывшему заместителю начальника департамента вооружений Минобороны Греции Антонису Кантасу. В обмен на эту сумму тот не должен был мешать контракту на поставку греческой армии 24 систем PzH 2000». Как писал позднее журнал Der Spiegel, прокуратура Мюнхена начала предварительное расследование по фактам возможной коррупции при продаже фирмой KMW тяжелой бронетехники Афинам. Это также стало результатом признания Кантаса в получении взятки при покупке 170 танков «Леопард-2».

Мюнхенская прокуратура особо не торопилась. Реальные следственные действия (выемку документов в штаб-квартире KMW) она провела только глубокой осенью. Тем дело и закончилось. Скандал потихоньку замяли.

Как бы то ни было, французы с производством «Леклерка» выдохлись еще в 2010 году. Немцы под конкретные контракты малыми партиями продолжают выпускать «Леопард». До сих пор KMW жестко конкурировал с Nexter. Так, в апреле 2013 года немецкий концерн одержал победу над французами, выиграв контракт на поставку в Катар 62 танков «Леопард-2».

Кризис на Украине подстегнул спрос на танки Krauss-Maffei Wegmann. Сообщившее об этом агентство Reuters ссылается на заявление главы KMW Франка Хауна. «Причиной стал гарантированно украинский кризис, — цитирует агентство слова немецкого промышленника. — Больше заявок на поставки поступило из стран Восточной Европы и Скандинавии». И хоть Хуан отказался раскрыть подробности, связанные с новыми заказами концерна, стало известно, что спрос увеличился главным образом на основной боевой танк «Леопард-2».

Танк для всей Европы

Почему же KMW решился на объединение с Nexter? Причин здесь несколько. Во-первых, вышедший на праздничный парад российский «Армата» взбодрил не только конструкторскую мысль европейских танкостроителей, но и амбиции политиков и промышленников. До сих пор попытки европейцев разработать совместный танк и начать его производство не дали результата. Теперь инициативу взял на себя Krauss-Maffei Wegmann. Это, в частности, подтверждает информагентство ДПА. Оно называет цель объединения: стандартизация европейского вооружения.

Во-вторых, в сложившейся ситуации у KMW есть смысл устранить своего главного конкурента на континенте. Тем более что у Nexter дела идут совсем неважно. Однако французы способны оттянуть силы и средства на создание боевой машины нового поколения. Потому вместо объединения немецких концернов и появился франко-германский вариант слияния. Он исключит конкуренцию новых конструкторских разработок.

Выиграют ли от этого французы? По крайней мере, объявлено, что слияние концернов не приведет к сокращению рабочих мест, а это уже плюс для кризисной французской экономики. Однако главный приз соглашения достанется немецкому Krauss-Maffei Wegmann.

В преддверии сделки немецкие политики озаботились «чрезмерным влиянием французской стороны в новом предприятии». Об этом прямо говорил уполномоченный фракции СДПГ в бундестаге по вопросам обороны Арнольд Райнер.

В министерстве экономики ФРГ сомневающихся успокоили. Там подчеркнули, «альянс с зарубежными партнерами не снимает с немецких производителей обязательства придерживаться жестких норм, действующих в немецкой оборонной промышленности». Иными словами, новый концерн будет действовать по немецким правилам, а разговоры о том, что объединение компаний «позволит им расширить ассортимент и укрепить позиции на региональных рынках» не более чем фигура речи, рассчитанная на французов. Танк для Европы будут создавать под руководством немцев и на немецких условиях, что и подтвердили в германском экономическом ведомстве.

Всё это органично вписывается в политику нынешнего канцлера, которую Йошка Фишер определил как курс на «немецкую Европу». Сейчас чиновники Евросоюза активно продвигают идею создать на континенте объединенную армию взамен НАТО. Случится это не завтра, но готовиться надо. Вот и поспешили немцы взять на себя разработку и производство основного боевого танка, справедливо рассчитывая на зависимость новой армии от тех, кто будет её оснащать и вооружать. То есть от Германии.