Конец странствиям дилетантов?

XXI век – не XVII. Современные скоростные изменения оставляют для замкнувшихся в национальной скорлупе, в лучшем случае, судьбу Северной Кореи, Кубы или Ирана.

Четверть века назад над колоннами многочисленных демонстраций, прокатывавшихся по Москве в преддверии решающих схваток между коммунистами и их оппонентами, реяли три вида флагов:

— бело-сине-красный триколор демократов;

— коммунистический кумач;

— черно-злато-белый триколор монархистов и националистов.

Этот набор выражал основные направления общественной мысли того периода. И если коммунистический выбор, истязавший 74 года Россию, был сигналом из прошлого, то два других обозначали перспективы развития страны, с которыми ей предстояло определиться в скором времени: европейский выбор, азиатский выбор, пресловутый «особый путь».

Первый – борьба за место в северной цивилизации, сутью которой является более или менее свободная конкуренция идей и людей в политике, бизнесе, технологиях. Неизбежное условие – подчиняться общим правилам, выработанным этой цивилизацией, без претензий на особые правила для России.

Второй – борьба за место в догматической цивилизации, суть которой – неприкасаемость идей и людей в политике, бизнесе при возможном заимствовании технологий. Неизбежное условие – не подчиняться правилам, принятым в северной цивилизации.

Третий – охранительная самоизоляция.

Это – стратегии. Что касается тактик, то здесь были два базовых варианта: сосредоточиться на внутренних задачах или вернуться на путь экспансии.

На первых порах выбор в пользу возвращения в северную цивилизацию, из которой страна была вырвана большевиками в 1917 г., казался очевидным. В его пользу было настроено значительное (до 80% по данным опросов того времени) большинство населения. Так же была ориентирована большая часть политических и экономических элит. Казалось, «бело-сине-красный» флаг восторжествовал.

Однако, заметны были и более сдержанное отношение к демократическому выбору и больший интерес к националистической повестке в силовых структурах и военно-промышленном комплексе, сам смысл существования которых исходит из наличия внешней угрозы и, с другой стороны, из традиционной для России задачи внешней экспансии.

В скором времени коммунисты, осознав безнадежность честного следования интернациональным заветам своих марксов-энгельсов-лениных, также стали осваивать националистическую повестку, благо в этом деле у них был яркий пример – Сталин в его версии от 1937 и, особенно, после июня 1941 года.

Так из коммунистов и националистов стал формироваться неформальный имперский блок в основе идеологии которого лежали:

— ненависть к демократии и вообще атрибутам северной цивилизации. Вначале обтекаемое, затем все более категоричное декларирование неприемлемости основных ценностей северной цивилизации для России, поощрение изоляционизма в отношении северной цивилизации;

— идея реванша за «поражение» в холодной войне и восстановления российского доминирования для начала в большей части постсоветского пространства. Эта идея стала естественной объединяющей платформой, поскольку в 1991 г. одновременно утратили власть и коммунистическая партия, и советское государство, из-под власти которого вырвались республики бывшего СССР, включая Россию, и страны Восточной Европы. Русские националисты разных мастей при этом умудрялись совмещать мечту о господстве над ближними странами со стенаниями по поводу того, что русские в СССР были самым угнетаемым народом и кормили всех, над кем господствовали («инверсная империя»). Политическим обоснованием реваншизма со временем стала поначалу, казалось бы, чисто гуманитарная концепция «Русского мира»;

— национализм, который в наиболее оголтелой части движения заявлял: «Хватит кормить Кавказ», и демонстрировал презрение к более развитым и успешным странам («гейропа», «пиндосы» и прочая грязь), а в более респектабельных его кругах воплотился в отказе от ценностей и правил северной цивилизации, от признания приоритета принятого в ней международного права над российским;

— в развитие предыдущего – демонстративное возвращение к образам и идеалам более, чем вековой, давности – насаждению православия, институциональной несменяемости властей, огосударствлению общественной жизни («суверенная демократия»).

Ближе к концу «нулевых» под влиянием таких факторов, как кризис 2008 г., продемонстрировавший особую уязвимость российской экономики, и ошибки США и Европы во внешней политике, показавшие способность этих стран принимать необдуманные решения, в том числе, напрямую затрагивающие интересы России (Северная Африка и Ближний Восток, где развитие событий явно вышло из-под контроля, вызвало разрушение традиционных государств, взрыв экстремизма и миграции, способных вскоре перекинуться на нашу территорию), начался сдвиг общественных настроений, пропагандистских усилий и внешнеполитических акций, все четче демонстрировавших: Россия начинает расставаться с северной цивилизацией.

Справедливости ради нужно заметить, что первые признаки появились еще в президентство Ельцина, который за три недели до своей отставки решил напомнить про «ядерную дубинку России» и обозначил претензии на возвращение к глобальному статусу: «Билл Клинтон вчера позволил себе надавить на Россию. Он, видимо, на секунду, на минуту, на полминуты забыл, что такое Россия, что Россия владеет полным арсеналом ядерного оружия, и поэтому решил поиграть мускулами…Не было и не будет такого, чтобы Билл Клинтон один диктовал всему миру, как жить, как трудиться, как работать, как отдыхать… мы [Россия и Китай – Е.С.] будем диктовать [выделено мной – Е.С.] миру, как жить, а не один он».

С этого момента актуальными стали два вопроса:

— когда Россия попробует перейти от слов к делу в неоимперских увлечениях, в стремлении диктовать миру и внешняя политика страны окрасится в цвета имперского триколора?

и

— каковы будут результаты, наступит ли отрезвление?

Ответ на первый вопрос был получен в марте прошлого года.

Ответ на второй из вопросов пока только проясняется.

Результаты захвата Крыма и поощрения военных действий в Донбассе были, как и следовало ожидать, крайне вредными для России:

— экономические санкции (явные и неявные) вкупе с действиями Саудовской Аравии, американских и российских нефтяных компаний по снижению нефтяных цен, расходами на Крым и Донбасс ввергли российскую экономику в рецессию. Она уже и сейчас ощутимо сказывается на обывателе скачком цен и падением реальных доходов, и, если ничего радикально не изменится, через год-полтора стандарты жизни изменятся в худшую сторону намного сильнее;

— технологические санкции (явные и неявные) сделали невозможным импортозамещение с сохранением качества, да и в целом модернизацию нашей промышленности;

— ремилитаризация Европы, особенно восточной ее части, хоть и не несет непосредственную угрозу безопасности России, вынуждает нас постепенно втягиваться в гонку вооружений;

— изоляция России от северной цивилизации и потеря европейских рынков ведут к нарастанию финансовой зависимости от Китая с перспективой постепенного встраивания России в фарватер китайской политики.

И что взамен?

Похоже, бесперспективность «черно-злато-белой» политики сегодня поняли уже все, кроме самых заполошных сторонников «Русского мира» и «Новороссии», боящихся признаться себе, что их отважный, но безголовый энтузиазм привел к гибели тысяч русских людей (а также украинцев, бурят и т.п.) в Донбассе, разрушению домов и вынужденному изгнанию сотен тысяч русских и украинских семей. Эти «энтузиасты» считают и зовут себя «патриотами», но заслуживают, в лучшем случае, звания «беда России».

Их призывы продолжить войну на порабощение Украины, разгромить ее как государство мало того, что противозаконны и аморальны, но и напрямую противоречат интересам России.

Кстати сказать, если уж руководство России подчеркивает, что мы заинтересованы в территориальной целостности Украины, пора Генеральной прокуратуре и Следственному комитету разъяснить, что участие российских граждан в незаконных вооруженных формированиях на территории Украины противоречит интересам Российской Федерации, и начать применять часть 2 статьи 208 Уголовного кодекса.

Результаты опросов общественного мнения показывают радикальное изменение отношения россиян к идее включения Донбасса в состав России. Если в марте 2014 г. включить Донбасс в состав России хотело 48% опрошенных, то в феврале 2015 – 19%. Кроме того, 68% против участия их сыновей в войне на стороне донбасских незаконных вооруженных формирований (опросы «Левада-Центра»).

Постепенное осознание нашим народом и его властями бесперспективности имперского выбора как раз и является главным полезным результатом событий последнего года.

Приходит понимание: патриотизм – не в войнах и разрушениях, а в процветании страны и благополучии народа. России нужно сосредоточиться на внутреннем развитии, а не на завоеваниях. Будем надеяться, что Россия получила прививку от имперскости на долгие годы. Но означает ли это, что нынешний триколор вернулся?

Историю нашей страны в отношениях с окружающим миром можно разбить на пять этапов:

1. Запад приходит и приносит регулярную государственность (Рюрик, 862 г.), христианство (с 988 г.), определенную включенность в европейскую политику через династические браки. Путешествие Запада в Россию завершилось к середине XIII века, когда территория Руси стала объектом другой волны экспансии. Всего – 375 лет.
2. С войском Батыя в Россию (1237 г.) пришла Азия. В годы, когда Русь была сначала колонией, а позднее протекторатом Орды, сформировалось, в основном, централизованное государство. Всего – 243 года.
3. После освобождения от власти Орды (1480 г.) начался период изоляции Руси от Европы (при периодических атаках со стороны поляков, литовцев и шведов) и экспансии на Восток до самого Тихого океана. Сложилось суверенное целостное государство, одно из крупнейших в мире, монархия еще не стала абсолютной, а православная церковь, постепенно превращалась в атрибут государственной власти, крестьянство было закрепощено, но не перешло еще в рабское состояние. Всего – 220 лет.
4. В царствование Петра I начинается путешествие России в Европу (за точку отсчета возьмём 1700 г.), прерванное на 70 лет большевиками. Всего – 244 года.
5. Красное заблуждение, когда под властью коммунистов страна противопоставила себя миру и вела более или менее успешную войну по закабалению других народов наравне со своим собственным. Всего – 70 лет.

О путешествии России в Европу – чуть подробнее.

Как, обычно, наши люди ездят за границу? Стараются посмотреть, что там за жизнь, накупить вещей заморских, чего-то успевают нахвататься по верхам, но сохраняют верность традиционному укладу и потом, устав от чужбины, возвращаются домой, приговаривая: «Нет, там, конечно, здорово, но дома лучше».

Монархи, начиная с Петра, либо ездили в те края, либо сами были оттуда. Постепенно расширялся круг «выездных». В семилетнюю войну при Елизавете и в годы наполеоновских войн уже целые армии Российской империи ходили по Европе, изумляясь аккуратности тамошнего жития и пугая европейцев своим видом и диковатыми нравами (в первую очередь, речь идет о казаках). А уж когда настал 1813 г., пребывание наших в Старом Свете стало и массовым, и постоянным.

Много полезного там увидели и переняли – в искусствах, науках, инженерии. Выстроенная по европейским лекалам столица империи стала одним из красивейших в Европе городов. Знать говорила по-французски. Даже в глухой провинции дамы старались одеваться «как в Париже».

Но власть была неразделенной, независимые суды и вообразить нельзя было, рабство сохранялось и охватывало половину российского народа, ничем не защищенного от самых отвратительных видов насилия. Свободомыслие подавлялось, минимальные институты общественной организации существовали лишь для дворян. Большая часть народа привыкла к безусловному и безропотному смирению, зная, что не только «инициатива наказуема», но и любое выделение из серого ряда чревато несчастьем.

Меньшая часть знала, что ей позволено все, кроме одного – противоречить тому, кто стоит выше. Смирение, конформизм, кротость, безынициативность – все эти черты не только были условиями выживания, но и проповедовались государством и церковью, которая тоже была государством, в качестве добродетелей и, можно предположить, в полном соответствии с теорией естественного отбора постепенно закреплялись в национальном генотипе.

Государство – все, остальное – ничто. Так жила наша страна столетиями, продолжая путешествие по Европе, все в ней замечая, кое-что перенимая, но отторгая все, что не соответствовало единоличной власти – царя и его вертикали власти.

Начатые Александром II реформы стали чрезвычайно ограниченной попыткой привить на российской почве многое из подмеченного в Европе, после того, как она победила Россию в Крымской войне. Раскрепощение поставило десятки миллионов человек в совершенно непривычное для них положение – необходимость брать на себя ответственность за свою жизнь, следовать законам, а не распоряжениям начальства и традиционным правилам. Понятие собственности в стране никогда не было священным и соблазн «все взять и поделить» находил отклик во многих сердцах. Возможно, не будь двух войн, у России хватило бы времени постепенно привыкнуть к новому укладу.

Времени не хватило, и под руководством большевиков страна вернулась в привычную систему бесправия, безоговорочного подчинения, безответственности, догматического идейного единства.

Прошло 70 лет и архаичная политическая система, экономическое рабство и политическое бесправие вновь привели Россию к краху.

Демократическая революция бросила Россию в Европу, открыв путь всесторонним фундаментальным изменениям, своим масштабом многократно превосходившим реформы Александра II. В 1990 г., в попытке понять, куда в конечном счете приведет Россию начавшаяся революция, я написал: «Ниспроверженье коммунизма – не самая сложная из стоящих перед нами задач. С ней мы, как-нибудь, справимся. Гораздо тяжелее будет преодолеть многовековую традицию несвободы русского народа».

Похоже, не преодолели.

Сегодня народ так единодушно поддерживает четыре думские партии «государствеников», то есть тех, кто очень удачно прислонился к разным статьям федерального и региональных бюджетов, кто стоит за неограниченное господство бюрократии над обществом, огосударствление всех сторон жизни, внедрение старинных клише, догм и стандартов, что возврат России в Россию из путешествия в Европу очевиден.

Более того, восторг, с которым огромное большинство населения встретило год назад шаги, очевидным следствием которых должен был стать (и стал) полный разрыв с Европой, доказывают: это возвращение – навсегда. По крайней мере, для тех, кому за сорок пять-пятьдесят.

Это скверно само по себе, но усугубляется тем, что Россия расстается с Европой и, шире говоря, с северной цивилизацией, когда в ее «южном подбрюшье» рост активности экстремистских исламских движений на Кавказе и в Средней Азии, величественный, но небеспроблемный подъем Китая делают нашу изоляцию от Севера особенно нежелательной.

Мы свой выбор сделали и в ближайшее время Россия будет колебаться между стремлением к самоизоляции и борьбой за место в догматической цивилизации.

XXI век – не XVII. Современные скоростные изменения оставляют для замкнувшихся в национальной скорлупе, в лучшем случае, судьбу Северной Кореи, Кубы или Ирана. Стремительная деградация и нищета – неизбежная в этом случае перспектива.

После Крыма и Донбасса, встраивание в догматическую цивилизацию выглядит на сегодня – увы! – безальтернативной стратегией среднесрочного будущего. Мы и так уже далеко продвинулись в этом направлении в вопросах идеологии, внешней и внутренней политики.

Путешествие России в Европу закончилось.