Новая сирийская стратегия Тегерана

«Большая антисирийская тройка» − США, Турция и Саудовская Аравия – концентрирует усилия для нанесения решительного удара по Сирии, целью которого, как предусматривает оптимистический военный сценарий, должно стать падение Башара Асада и захват Дамаска. Что может и что намерен в этих условиях делать Тегеран? По имеющейся у Iran.ru информации, Исламская республика вносит коррективы в свою «сирийскую стратегию».

Сирию не зря называют «кладбищем экспертов», поскольку немалое количество аналитиков, как ни пытались, так и не смогли верно оценить развитие событий в этой стране. И в первую очередь это касалось прогнозов о том, сколько сумеет продержаться правительство Асада и о том, как долго Иран будет в состоянии оказывать поддержку своему главному союзнику на Ближнем Востоке.

Выйдя на финишную прямую в переговорах по ядерной программе, которые день ото дня становятся все драматичнее, Тегеран, тем не менее, остается категоричен в своей поддержке Дамаска. «Иран решительно будет оказывать всестороннюю помощь странам, ставшим жертвами агрессии террористов, Йемену, Сирии и Ираку», − заявил на вчерашней пресс-конференции в Москве заместитель министра иностранных дел Исламской Республики Хосейн Амир Абдоллахиян. Однозначно дав этими словами понять, что надежды некоторых западных и ближневосточных политических кругов на «уступки» Тегерана по сирийскому вопросу в обмен на соглашение по его «ядерному досье» совершенно напрасны.

«Сирия является стратегической глубиной Ирана, и за Дамаск мы будем сражаться также ожесточенно, как если бы враги атаковали Тегеран», − заявляют в Корпусе стражей исламской революции. И это исчерпывающая характеристика настроений военно-политического руководства Ирана. Но в интервенция джихадистов против сирийского народа и законно избранного правительства наступает новый этап. То, что основные игроки – США, Турция и Саудовская Аравия – играют сейчас «на добивание», прилагают все усилия к тому, чтобы в ближайшее время нанести руками исламистов решающий и смертельный удар, сомнений нет никаких.

Эр-Рияду и Анкаре удалось добиться от Вашингтона «отступных» в обмен на свое признание возможного соглашения по иранской ядерной программе. «Отступными» этими стало согласие Вашингтона на то, что два остальных члена «большой антисирийской тройки» реализуют в отношении Дамаска стратегию «кольцо фронтов» и «паровой каток джихада». В оптимистичном варианте этой стратегии − наступление исламистов, подготовленных американскими военными советниками, сразу на нескольких фронтах: от иорданской, турецкой и ливанской границ, которое должно закончиться взятием Дамаска. Если же не получится, то существует и пессимистический сценарий: создание на территории Сирии «бесполетных зон», которые, по факту, станут опорными базами боевиков, некими «освобожденными территориями» под управлением некоего «временного правительства», куда на уже легальном основании пойдет военная помощь нацеленным на Дамаск боевикам. По времени второй вариант более затяжной, но не менее эффективный, если под эффективностью понимать именно окончательное уничтожение сирийского государства и полный разгром иранских союзников – Башара Асада, Хизбаллы и добровольческих шиитских бригад.

 

Кое-что о «политическом диалоге»

Следуя дипломатическим традициям и протоколу, иранские представители еще упоминают о необходимости «внутрисирийского политического диалога», но эти слова – не более чем риторика, поскольку Тегеран, в отличие от других, прекрасно понимает, что никакого «внутрисирийского диалога» сегодня не может быть в принципе. Не с кем там договариваться. За годы войны противоборствующие стороны полностью определились. Нет никакой «светской оппозиции». Здравомыслящие оппоненты Асада активно сотрудничают сегодня с правительством, поскольку воочию убедились, кто придет ему на смену – фанатики и бандиты, которые погрузят страну в кровавый хаос, в средневековье, разруху и поголовную резню. Что же касается «демократов и диссидентов», осевших на Западе и пытающихся выдать себя за некое подобие «правительства в изгнании», то это, по большей части, откровенные марионетки, живущие на финансовые подачки антисирийской коалиции, не имеющие никакого влияния ни на население страны, ни уж тем более на «полевых командиров». Все остальные, воюющие против Асада – джихадисты, откровенные бандиты, пользующиеся возможностью пограбить, подразделения турецкой армии и диверсионные группы американского, британского, французского спецназа и спецподразделений арабских монархий. Вполне очевидно, что уж с ними-то точно никакой «политический диалог» не возможен по определению.

Особенностью нового этапа наступления антисирийской коалиции является в первую очередь и главным образом то, что основная ставка делается именно на исламистов, все эти ИГИЛ, «ан-Нусры», «Ахрар аль-Шам», «Джунд аль-Аксы» и прочую нечисть, все те, кого официально тот же Вашингтон именует «врагами» и «целью для международных антитеррористических усилий». И даже борется с ними в том же Ираке, да так, что «Исламское государство» от этой борьбы только крепчает. Что оно и продемонстрировало недавно захватом Рамади, обратив иракскую армию и племенное ополчение в паническое бегство.

На той же пресс-конференции в Москве 25 мая Хосейн Амир Абдоллахиян совершенно справедливо заметил, что «террористы никого щадить не будут. И как только им представится возможность, они начнут войну против своих покровителей». Но от этой здравой и очевидной мысли Вашингтон, Анкара и Эр-Рияд предпочитают отмахнуться. «Клоны аль-Каеды», захватившие Дамаск, представляются им сегодня меньшей опасностью, чем Башар Асад. Какой может быть здесь «политический диалог»?

 

Тегеран формирует собственную антитеррористическую коалицию

Стратегию «кольца фронтов», в которых должна задохнуться Сирийская республика, Тегеран считает сегодня главной опасностью. Разорвать его можно только формированием собственной антитеррористической коалиции, в которую входят Иран, Сирия, Хизбалла и добровольческие бригады шиитов из того же Ирака. Задачи этой коалиции достаточно прозрачны.

Во-первых, не допустить усиления боевиков на границах с Ливаном. С этой точки зрения принципиально важен визит советника Верховного лидера, одного из архитекторов внешней политики Ирана Али Акбара Велаяти в Бейрут. Саудиты стремятся «кнутом и пряником» − угрозой выступлений суннитских боевиков и щедрой финансовой помощью на перевооружение и модернизацию правительственных войск – склонить руководство Ливана на свою сторону, заставить его если и не поддерживать боевиков, то хотя бы не препятствовать их «освободительной борьбе».

После того, как в ноябре прошлого года ливанская армия при поддержке движения Хизбалла провела широкомасштабную операцию по «зачистке» северной части долины Бекаа, активность боевиков несколько сократилась. Но – ненадолго. Сегодня «более тысячи боевиков «Исламского государства» используют горные районы Ливана на границе с Сирией в качестве убежища и опорной базы», − заявляет глава директората общей безопасности Ливана генерал-майор Аббас Ибрагим. – «Их целью является создание на ливанской территории тренировочных лагерей, складов с оружием и убежищ, а в ряде деревень, находящихся под контролем боевиков, введены шариат и созданы так называемые «исламские комитеты» − органы местного самоуправления… С населения и местных предпринимателей регулярно собирается «налог на джихад».

Али Акбар Велаяти вполне смог объяснить ливанскому правительству, что никакой «нейтралитет» в отношениях с боевиками не возможен, что следование пожеланиям саудитов вполне может обернуться для Бейрута масштабной трагедией. Тем более, что ливанская разведка располагает информацией о том, что руководство «Исламского государства» рассматривает вопрос о выделении нескольких районов Ливана в отдельный эмират. Аргументы Велаяти официальный Бейрут воспринял достаточно серьезно.

Во-вторых, стратегия Тегерана предусматривает усиление роли шиитских добровольческих бригад в борьбе против «джихадистов», причем не только на сирийской территории. Опыт Ирака, как, впрочем, и Сирии, показывает, что тактика боевиков строится на мобильности: никакой обороны, никаких прямых столкновений с превосходящими в численности и вооружении силами противника. Только атаки, концентрированные удары по «слабым звеньям» и эффективное использование ресурсов захваченных территорий. Соответственно, и борьбу с ними необходимо строить в том же ключе, активными действиями мобильных групп.

При всем уважении к мужеству сирийской армии и стойкости, проявленной ею в боях, она мало приспособлена к подобной тактике. Это задача спецназа и подготовленных отрядов, уже прошедших под руководством иранских советников «проверку боем» в условиях Ирака. Поэтому очевидно, что в ближайшее время численность добровольцев-шиитов и советников КСИР в Сирии возрастет. Так же, как возрастет и координация действий с движением Хизбалла, само существование которой зависит от исхода этой войны.

Ряд аналитиков на Западе отмечают, что в случае необходимости Иран вполне способен «перенести войну на территорию противника», то есть, дескать, осуществить ряд диверсионно-террористических актов на территории Турции или, что на их взгляд более вероятно – на территории Саудовской Аравии. К подобным выкладкам не стоит относиться всерьез – массовый террор не входит в арсенал Тегерана, а все попытки доказать обратное, как правило, либо дурно пахли, либо заканчивались ничем.

*******

При том, что стратегия Тегерана в отношении Дамаска меняется под воздействием внешних обстоятельств, при том, что ожесточенный натиск «джихадистов» и «большой антисирийской тройки» создает новые угрозы, ее основные положения остаются незыблемыми. Иранское руководство верит в устойчивость правительства Башара Асада. Иранское руководство верит в победу народа и руководства Сирии над интервентами и бандформированиями. Против Сирии и Башара Асада воюют десятки стран организованно и целенаправленно. А Башару Асаду реально помогает только Иран, и ему все сложнее удовлетворить возросшие потребности Дамаска в эффективной защите и противостоянии. Реальный перелом в нынешней ситуации мог бы наступить, если к процессу подключилась бы Москва. Дипломатия здесь бессильна, наступает время конкретных действий. И это время в Тегеране как никогда по-особому ждут и рассчитывают на активную поддержку Москвы в сирийском вопросе. Ибо Дамаск при Башаре Асаде так же важен Москве, как и Тегерану.