Сон в красном тереме, или новое китаеведение

В условиях укрепления российско-китайского сотрудничества необходимо сформировать новое видение развития китаеведения в России.

Мировая синология характеризуется разнообразием тем и источников финансирования, переходом от идеологических к сугубо прикладным исследованиям. Усовершенствованная система подготовки нового поколения китаеведов должна обеспечить поддержку взаимовыгодного культурного и технологического трансфера между Китаем и Россией.

Россия, США и Китай сегодня составляют «большое трио» Северной Пацифики, при этом в отличие от Америки Россия не обладает долгосрочной стратегией в отношении Китайской Народной Республики. Соединенные Штаты сформулировали четкую линию на «геоэкономическое удушение» Китая, стремясь защитить позиции мирового гегемона. В то же время, построенное на традиционных стратагемах мышление китайской элиты является основой политики Поднебесной в отношении США и России. Растущий экономический, военный и политический потенциал Китая привел к формированию более жесткой стратегии, направленной исключительно на защиту своих национальных интересов.

Российское китаеведение

Активизация сотрудничества между Россией и Китаем, принявшая после 2014 г. форму «безальтернативного» партнерства, сфокусировала внимание государственных деятелей и общественности на современном состоянии российского китаеведения. Хотя оно обеспечило научное сопровождение политики Москвы в отношении Китая, можно говорить о назревшем кризисе в этой сфере. Малочисленность китаеведческого экспертного сообщества, его институциональная раздробленность и чрезвычайная распыленность потока аналитической информации привели к отсутствию стратегической линии отношений между Россией и Китаем.

Наглядный пример: по численности российские китаеведы уступают своим американским коллегам в 300 раз, а европейским в – 120 раз. Они работают в трех основных направлениях: академические исследования, экспертно-аналитические заключения для руководства страны, развитие международных научных связей.

Институциональная раздробленность синологической экспертизы прослеживается в крайне неравномерном ее распределении между различными государственными и бизнес-структурами.

Экспертиза по вопросам взаимодействия с Китаем

Отметим также, что раздробленность выражается и в наличии трех политических подходов к изучению Китая, это традиционалисты, адепты международного сотрудничества и сторонники многополярного мира. Помимо разделения по политической ориентации, можно выделить три группы российских китаеведов по критерию «практика-теория»: классические китаисты, «новые синологи» и китаисты-практики. Эти группы существенно разнятся не только в трактовке тех или иных событий, но даже в своих оценках кризиса в отечественного китаеведения. Так, по мнению классических китаистов, основные его причины:

• Отсутствие государственного заказа;
• Отсутствие инвестиций в китаеведение;
• Разрыв преемственности поколений исследователей.

По мнению «новых синологов», проблемы возникают из-за устаревших методик преподавания и исследований, а также изолированности российской синологии от мировых центров этой науки.

Китаисты-практики в органах государственного управления и бизнес-структурах называют причиной застоя излишне теоретические рекомендации экспертов старой школы, а также малообоснованные выводы «новых синологов». В этих условиях происходит падение интереса молодого поколения к достижению профессионального уровня владения китайским языком, даже несмотря на то, что значительные усилия прилагает китайская сторона. Так в 2006 г. при поддержке Канцелярии Международного Совета китайского языка в крупных российских городах начали открываться Институты Конфуция, и в настоящее время успешно функционируют 15 учебных заведений. По оценкам китайских экспертов, эти учреждения должны играть важную роль в развитии отношений двух стран. Однако, несмотря на богатый перечень возможностей, который могут предоставить иностранные учебные заведения, находящиеся на российской территории, число обучающихся в них невелико. Причины – недостаток квалифицированного двуязычного преподавательского состава и современных методик преподавания на разных стадиях владения китайским языком.

Таким образом, в России повторяется ситуация, сложившаяся в свое время в Китае, когда практически полностью прекратилось изучение СССР. Хотя премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай тогда предупреждал: «Советский Союз – это огромная страна, которая имеет с Китаем общую границу в несколько тысяч километров. СССР ни на минуту не приостанавливал пристальное изучение Китая, а мы не изучаем, не учимся у него. Мы не знаем, что он делает, о чем думает».

Западная синология

Между тем, мировая синология также переживает большие изменения. В западном китаеведении выделяют три эпохи: историческая синология, идеологическое китаеведение, зарождающееся практическое изучение Китая.

Историческая эпоха началась после первых контактов западной и восточной цивилизаций, идеологическая связана с противостоянием в XX веке глобальных идеологических проектов (капитализм/коммунизм, демократия/авторитаризм), а третья, практическая, предопределена новым статусом Китая в глобальной экономике XXI века.

Среди глубинных пороков западного китаеведения называют высокомерие западной цивилизации и отсутствие процесса заимствования знаний из Азии, слишком высокая оценка степени прогрессивности Запада, противопоставление ценностей Запада и Востока, политическую ангажированность географии исследований, а также игнорирование гуманитарных и долгосрочных исследований в угоду практическим запросам. Эксперты отмечают, что европейские реформы высшего образования, направленные в целом на массовость и экономическую эффективность, негативно сказываются на синологии.

Излишнее увлечение использованием в исследованиях Китая методик из различных наук рассматривается западными учеными как тупик, заставляющий вспомнить эпоху идеологизированной синологии середины XX века. Современные исследования характеризуются присутствием специалистов из других предметных областей и дисциплин, которые опираются в анализе фактических данных на различные методики и подходы, не владея при этом в достаточной степени ни древним, ни современным китайским языком.

Европейское сообщество синологов практически не участвует в формировании политики ЕС в отношении Китая, поскольку синологи работают разобщено. Мешают противоречия между классическими китаеведами старой школы и современными исследователями, крайнее многообразие научных подходов и методик в европейской синологии, а также отсутствие долгосрочных кросс-дисциплинарных программ исследований.

Активизация экономического сотрудничества Европы и Китая приводит к тому, что крупный бизнес становится ведущим потребителем синологической экспертизы, наряду с военными и политическими ведомствами. Но малая доля исследований, ориентированных на практические вопросы взаимодействия с Китаем (15%), преобладание исторических работ (40%) приводят к низкой востребованности европейских синологов. Поэтому некоторые эксперты высказывают предположение, что в конечном итоге финансирование европейского китаеведения будет осуществляться преимущественно из Азии.

В условиях упадка демократических государств в Старом и Новом свете одним из наиболее перспективных направлений исследований становится изучение особенностей функционирования Коммунистической партии Китая и механизмов государственного управления в Поднебесной. Учитывая глобальные миграционные процессы и рост китайских диаспор, новая синология в качестве объекта исследования рассматривает «Китайский мир» в целом и его влияние на мировую цивилизацию.

Изучение синологии в Китае

Развитие синологии в каждом отдельном государстве является важной составной частью в формировании положительного имиджа КНР, вследствие чего Пекин уделяет этому вопросу большое внимание. В 70-80 гг. ушедшего столетия в Китае было переведено определенное количество научных работ по данной тематике, а к настоящему времени созданы специализированные исследовательские структуры. По мнению китайских ученых отсутствие четко сформулированной и разработанной программы развития синологии в России является основным препятствием для налаживания сотрудничества с КНР в этой области.

При сравнении векторов развития российской и глобальной синологии, а также эволюции китайской русистики, очевидно, что надежда на ренессанс исследований Китая под патронатом государства – увы, несбыточная мечта. Безусловно, в условиях конфронтации с Западом и усиления взаимосвязи России с Китаем необходимо наращивать финансирование экспертизы в военной и политической сферах. При этом основные направления и темпы развития российской синологии должны задаваться бизнесом, причем как крупными государственными корпорациями, так и предпринимательским сообществом приграничных территорий.

Новое российское китаеведение

В широком смысле ценность Китая в том, что восточная цивилизация представляет собой уникальный вариант сапиентации. По мнению главного научного сотрудника Института востоковедения РАН, доктора философских наук Артема Кобзева: «Современный постхристианский Запад, отказавшись от аскетического идеализма платоников и Отцов Церкви, переориентировавшись с потусторонних ценностей на посюсторонние, автоматически стал на путь китаизации, поскольку суть китайского мировоззрения составляет натуралистический взгляд на реальность, прагматизм и приоритет витальных ценностей». Глобальный разворот западной цивилизации от идеалистических утопий к прагматическим ценностям создает основу для глубокого изучения Китая, поскольку он является главным их носителем.

В этих условиях задача нового поколения российских исследователей – обеспечение культурного и технологического трансфера между Китаем и Россией. По мнению заведующего отделением востоковедения НИУ ВШЭ Алексея Маслова, «нужно разрабатывать новые образовательные программы и параллельно развивать сеть научно-исследовательских центров, изучающих Восток с разных позиций». Необходим коренной разворот синологии к предметным сферам, подготовка китаеведов, обладающих следующими знаниями и навыками:

• Владение китайским языком (вместить в себя две культуры);
• Владение системным анализом и разносторонним корпусом знаний о современном Китае;
• Обладание налаженной сетью связей и контактов в Китае;
• Техническая компетенция (специализация в той или иной естественно-научной или инженерной сфере).
• Подтверждением необходимости перехода к практической синологии являются процессы, происходящие в приграничных регионах РФ, которые объективно являются лидерами в развитии экономического сотрудничества с Китаем. При этом необходимо отметить, что отношения между российскими и китайскими приграничными регионами являются «белым пятном» российского китаеведения.

Забайкальский край имеет самую протяженную границу с Китаем и налаженные связи со всеми его северными провинциями. Подготовка для Забайкалья специалистов, обладающих в равной степени языковыми и инженерно-техническими компетенциями, в центрах китаеведения в Москве и Санкт-Петербурге невозможна, поскольку они ориентированы главным образом на политическую, дипломатическую и военную экспертизу. Между тем, в Забайкалье подготовка китаистов ведется с 1960 г. и за полвека сложилась своя региональная школа китаеведения. Забайкальский государственный университет имеет устойчивые и динамично развивающиеся контакты с более чем 30 китайскими вузами. Обучение осуществляется по 5 специальностям, за 2011–2015 гг. подготовлено более 400 выпускников, квалификация которых связана с китайским языком.

В связи с необходимостью подготовки синологов, ориентированных на поддержку российско-китайских промышленных и сырьевых проектов, Забайкальский край выступил с инициативой по созданию на базе своего крупнейшего университета Центра по подготовке переводчиков китайского языка технического направления. Эта инициатива полностью поддержана Министерством образования.

Данный центр будет пилотным проектом создания на Дальнем Востоке и Сибири российского китаеведения нового типа. В перспективе необходимо в российских приграничных регионах создать сеть образовательных кластеров, включающих в свой состав школы, колледжи и вузы, а также малые инновационные предприятия, техно- и агропарки. Жизнедеятельность двух народов в непосредственном контакте и ежедневном хозяйственном взаимодействии создаст основу, на которой должна сформироваться прикладная синология XXI века.