К пленению российского траулера в Сенегале: эпизод геополитической борьбы за Африку

К пленению российского траулера в Сенегале: эпизод геополитической борьбы за Африку

Злоключения экипажа российского рыболовецкого судна «Олег Найдёнов», арестованного 4 января сенегальским спецназом у берегов Западной Африки, похоже, не сегодня-завтра закончатся. К решению вопроса, наконец, подключился парламент Сенегала — после того как попытки российской стороны наладить прямой диалог с президентом Арахисовой Республики (как издавна называют эту африканскую страну) Маки Саллом закончились безрезультатно. При этом по-прежнему всё зависит от того, насколько самостоятельны сенегальцы в этом вопросе.

Депутаты парламента образовали специальную рабочую группу по решению «проблемы «Найдёнова». В своём расследовании особый акцент они сделали на международном составе экипажа задержанного судна, состоящего из 62 граждан России, 23 граждан Гвинеи-Бисау и одного гражданина Белоруссии. Парламентарии заявили о том, что конфликт негативно влияет на отношения с Россией и Гвинеей-Бисау, и пригласили на слушания министра рыболовства и морского хозяйства Хайдара эль-Али, одного из главных инициаторов всей этой истории. Аналогичным образом вызвать на ковёр главу государства они не могут, поскольку Сенегал по конституции — президентская республика. Салла просто попросили «содействовать» разрешению кризиса.

Новый глава «Росрыболовства» Илья Шестаков исключил возможность какого-либо закулисного решения проблемы. Как заявил он журналистам, «освобождение российского траулера «Олег Найдёнов» и его экипажа в Сенегале должно проходить исключительно в правовом русле». В настоящий момент речь идёт, в частности, о внесении мурманской компанией-судовладельцем «Феникс» залога за «Олега Найдёнова» в размере 1 млн долларов.

«Святее Папы Римского»

По сенегальским законам министр рыболовства и рыбного хозяйства имеет право отдавать приказы о захвате судов в национальной акватории, хотя руководители «Росрыболовства» твёрдо стоят на том, что «Олег Найдёнов» был задержан в исключительной экономической зоне Гвинеи-Бисау. На одном из многочисленных видеобрифингов капитан «Найдёнова» Вадим Манторов рассказал, что к нему приходили два сенегальских штурмана, предлагавшие подписать бумагу, в которой говорится, что российское судно на одну милю всё же зашло в сенегальскую акваторию. Капитан, естественно, отказался.

«Они — бандиты, мы будем и впредь с ними бороться», — заявил Хайдар эль-Али сразу после ареста «Найдёнова». При этом он не объяснил, почему при задержании были избиты капитан траулера Валерий Манторов и другие члены экипажа. Правда, затем министр несколько снизил накал своей риторики, заявив, что россияне «нарушили безопасность рыболовной отрасли», а «cенегальским рыбакам надо кормить свои семьи».

По происхождению 50-летний эль-Али — выходец из Ливана, и это многое объясняет. Ливанская община в Сенегале одна из самых зажиточных, её представители прочно держат в руках розничную торговлю. Всем памятен 1993 год, когда после девальвации африканского франка, вызвавшей обвал сенегальской финансовой системы, толпы чернокожих бедняков Дакара пошли громить ювелирные лавки и бутики, принадлежащие ливанским коммерсантам.

Словом, если ты араб и хочешь сделать политическую карьеру в Сенегале — будь «святее Папы Римского» в отстаивании национальных интересов страны. Пикантность ситуации ещё и в том, что эль-Али перебрался в кресло министра с поста руководителя местных «зелёных» и фактического координатора региональной секции «Гринписа». Последнее позволило «Росрыболовству» увязать атаку на «Найдёнов» с прошлогодним арестом экологического судна Arctic Sunrise у нефтяной платформы «Приразломная» в наших северных водах. Мотив «ответа Москве» просматривался довольно чётко.

В чёрном списке «Гринписа»

«Наш доклад, в котором «Олегу Найдёнову» инкриминируется незаконный лов рыбы у берегов Западной Африки, датирован 2012 годом. Мягко говоря, странно его связывать с нынешними событиями», — заявила на днях пресс-секретарь «Гринпис-Россия» Халимат Текеева.

На самом деле ничего странного в этом нет. В российском рыболовном ведомстве прекрасно осведомлены о том, что ещё в феврале 2012 года «Гринпис» внёс траулер в свой «чёрный список», объявив его объектом акции протеста за незаконную ловлю рыбы в сенегальских водах. И Arctic Sunrise был главным преследователем «Найдёнова». Агенты «Гринписа» исписали тогда борт российского траулера надписями по-французски и по-английски «Грабители», «Грабёж!», сопроводив их рисунком со скелетом рыбы.

В Сенегале в то время шла предвыборная компания, одним из центральных пунктов которой нынешний президент Маки Салл сделал «борьбу с пиратскими судами, которые грабят наши рыбные ресурсы». А не далее как 26 декабря прошлого года гринписовцы призвали правительство Сенегала усилить борьбу с «морскими браконьерами из России и Европы». Примерно в эти же дни эль-Али сообщил, что французская военная авиация «следит за российскими нарушителями». Но «Росрыболовство» на это не отреагировало, поскольку экипаж «Олега Найдёнова» работал вполне официально.

Позже и «Гринпис» официально признает, что российский траулер 23 декабря «был замечен французским военным самолётом». Признает с оговоркой, что сами гринписовцы никакой информацией по этому вопросу, кроме сообщений СМИ, якобы не располагают.

Диктат «третьей силы»

У Хайдара эль-Али в последние дни было немало встреч как с сенегальскими, так и зарубежными журналистами. Рассказывая о «браконьерах из бывшего СССР», он довольно бесхитростно проговорился о том, откуда черпает подобные сведения: «По данным Агентства США по международному развитию (USAID) Сенегал ежегодно теряет 210 млн долларов из-за судов, которые ведут незаконную рыбную ловлю». Получается, африканцы не в силах сами посчитать собственные убытки?

Впрочем, у министра что-то явно не в порядке с арифметикой. То он говорил, что россиянам будет выписан штраф в 350 тыс. евро (около 470 тыс. долларов), то увеличивал штрафные санкции до 800 тыс., а последнее время звучала сумма, эквивалентная трём миллионам долларов. Кроме того, сенегальское рыболовецкое ведомство заявляло о претензиях на конфискацию всего снаряжения и груза «Олега Найдёнова».

Что интересно: сенегальская пресса довольно сдержанно освещает эту историю, концентрируясь на высказываниях официальных лиц и не вдаваясь в подробности. Но в неофициальных разговорах местные журналисты на условиях анонимности подтверждают версию влияния «третьей силы»: то ли французов, то ли американцев, а скорее всего, и тех, и других.

«Американцы традиционно действуют у нас совместно с французами, играть в самостоятельные игры для них было бы слишком сложно и затратно, — рассказал «Однако» корреспондент сенегальской Quotidien. — А экология всегда была удобным инструментом, чтобы отсечь нежелательных конкурентов. Раньше в нарушении экологических норм обвиняли Китай, теперь — Россию, которой досталось и за «браконьерство».

«В политике Сенегала при всей внешней преемственности многое изменилось после поражения социалистов на выборах в 2000 году, — полагает сенегальский историк Барри Бубакар. — А ведь основы взаимоотношений с вашей страной закладывались при президентах-социалистах Леопольде Сенгоре и Абду Диуфе, несмотря на то что нас разделяла холодная война».

Сенегал, напомним, с момента получения независимости в 1960 году оставался в орбите французского влияния. В отличие от Гвинеи-Бисау, которая, освободившись от португальского владычества только в 1974-м, сразу взяла курс на сближение с СССР и вскоре была признана ЦК КПСС в качестве одной из стран «социалистической ориентации». Между соседними африканскими государствами шло политическое и идеологическое противоборство, последствия которого, как видим, проявляются и поныне. При всей разнице потенциалов маленькая Бисау устояла, поскольку на местном уровне её поддерживал другой сосед — Гвинея-Конакри, ставшая в те непростые времена стратегическим партнёром одновременно СССР и КНР.

И тот факт, что в нынешней ситуации гвинейцы оказались на стороне россиян, неслучаен. После захвата «Олега Найдёнова» они задержали несколько сенегальских рыболовецких лодок, что вряд ли решились бы сделать без твёрдой позиции России.

В самом Сенегале первый «постсоциалистический» президент Абдуллай Ваде, представлявший всё же традиционную политическую элиту (он пришёл к власти в возрасте 84 лет), продолжал курс на укрепление отношений с Россией в самых разных сферах — от энергетики до того же рыболовства и сельского хозяйства. В 2005 году министр иностранных дел Сенегала Шейх Теджан Гадио рассказывал автору этих строк о том, что в России представителей его страны «интересуют прежде всего сфера нефтедобычи, новые технологии, российские «ноу-хау», в том числе в сельском хозяйстве». Говорил и о желании «пригласить российских фермеров, чтобы они помогли реформировать сенегальский животноводческий сектор». В последнем случае речь шла о весьма серьёзном проекте по молочному производству, ведь обладая большим поголовьем крупного рогатого скота, сенегальцы вынуждены импортировать молоко из Европы.

Но уже в то время и в самом Сенегале, и среди его западных партнёров нашлись влиятельные силы, затормозившие осуществление совместных с нашей страной проектов. С приходом же к власти «экологически ориентированного» Маки Салла обо всём этом, казалось, и вовсе было забыто.

Нет худа без добра?

Однако нынешний конфликт вокруг российского траулера, похоже, подтолкнул к большей активности прежних сторонников сотрудничества с Москвой. Пока «Росрыболовство» выясняло судьбу наших соотечественников, к российским властям неожиданно обратились ветеринарные службы Сенегала, которые вместе с угандийскими коллегами попросили поспособствовать доступу рыбоперерабатывающих предприятий своих стран на рынок Таможенного союза (Россия, Казахстан, Белоруссия). В случае с не имеющей выхода к морю Угандой речь идёт об озёрном рыболовстве. «Мы проведём инспекцию, потому что рыбная продукция нам нужна. Нормальные деловые отношения будут способствовать оздоровлению обстановки в районах вылова», — рассказал журналистам помощник главы Россельхознадзора Алексей Алексеенко.

По его словам, налаживание поставок африканской рыбной продукции поможет уйти от монопольной зависимости от других стран, «потому что мы с Норвегией сильно обожглись». Алексеенко пояснил, что наш северный сосед, существенно увеличив объёмы поставок в Россию, по-прежнему не допускает к себе инспекцию Россельхознадзора для проверки интересующих объектов. И это несмотря на то, что Россия лидирует среди импортёров норвежской рыбы.

Алексей Андреев, «Однако«