Сколько безопасности нужно Пекину и Вашингтону?

От редакции: Предсказанная порталом Terra America американо-иранская разрядка стала свершившимся фактом. США высвободили силы для проведения своей дальневосточной политики по «сдерживанию Китая». Но не опоздал ли мировой гегемон? Стоило Соединенным Штатам решить часть своих проблем на Ближнем Востоке, как Китай немедленно заявил о создании авиационной опознавательной зоны безопасности (Air Defense Identification Zone – ADIZ) вблизи морских границ ближайших союзников Америки в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) – Японии и Южной Кореи. А как только Чак Хейгел и Джон Керри успокоили союзников в Центральной Азии и на Тихом океане, последовала еще одна заявка «восточного тигра» на мировое лидерство – в прошедшие выходные китайский лунник совершил мягкую посадку, и на поверхность спутника Земли выехал первый за последние почти 40 лет луноход.

Еще летом этого года издание Foreign Policy предупреждало, что Китай выигрывает новую космическую гонку. И, похоже, что этот прогноз сбывается. Луи Фридман, известный популяризатор космических исследований, 10 лет назад отрицал саму возможность космической гонки – он полагал, что в околоземном пространстве будет место лишь для международного сотрудничества. Сегодня он считает свою старую концепцию наивной. Индия, Япония и Китай борются за первенство в «возвращении на Луну», и КНР покамест выигрывает в этой борьбе.

У США есть свои космические козыри: по Марсу ездит филигранно посаженный на грунт Красной Планеты ровер Curiosity, а запущенный еще 1970-х Pioneer F первым покинул пределы Солнечной Системы. Однако у Штатов, похоже, нет серьезной программы по освоению космоса, если не считать космических частников.

А что же тихоокеанская программа США, о которой в последнее время так часто говорят? Насколько она проработана и в чем ее цель? В чем суть тихоокеанского разворота (Pacific Pivot) Барака Обамы? Есть ли шансы у мирового гегемона «сдержать Китай» если не в космосе, то хот бы на Тихом Океане? Чем обернется «перебалансировка сил» в АТР? Именно на эти вопросы мы постараемся ответить на этой неделе.

Сегодня мы представляем вниманию наших читателей интервью с сотрудником Центра стратегических и международных исследований (CSIS) Стефаном Соэсанто.

* * *

– Уважаемый господин Соэсанто, сегодня много говорят о тихоокеанском развороте США. Считаете ли Вы, что момент для него наступил, когда разрядка с Ираном дала администрации Обамы шанс сосредоточиться на АТР? Или разворот – это, скорее, следствие сложностей самого дальневосточного региона?

– Тихоокеанский разворот Обамы – во многом непонятая внешнеполитическая стратегия США. Что немудрено – единства формы и содержания в ней не наблюдалось. Мы много знаем о предпосылках разворота, связанных с растущей важностью Азиатско-Тихоокеанского региона, но мы очень мало знаем о целях и средствах Вашингтона в контексте его «усилий по перебалансировке» на Дальнем Востоке.

Вообще говоря, разворот основан на многостороннем подходе. Он охватывает самые различные области – торговля, инвестиции, образование, и, конечно же, военно-техническое сотрудничество. Вашингтон серьезно продвинулся вперед во всех этих областях, несмотря на возникновение чрезвычайных внешнеполитических ситуаций по всему миру.

В последнее время официальные лица США совершили туры по региону, чтобы успокоить союзников США в свете установленной Китаем авиационной опознавательной зоны (ADIZ), гуманитарные усилия США на Филиппинах были весьма эффективны, переговоры по Транс-Тихоокеанскому партнерству (ТТП) успешно продвигаются, а военное сотрудничество США с партнерами в формате «армия-армия» в АТР развивается с каждыми многосторонними военно-морскими учениями и военными играми.

И в этом смысле Иран не оказал существенного влияния на внешнеполитические усилия Вашингтона на Дальнем Востоке. Куда более от описываемого поворота отвлекали межпартийные разногласия и жесткая идеологическая борьба на Капитолийском холме – бюджет в части национальной обороны сокращен, а ратификация соглашений по ТТП находится под угрозой срыва.

– Может ли в таких условиях быть успешной политика Обамы в АТР? Какие задачи стоят перед США в регионе прежде всего?

– Главная задача – найти рабочий подход, примиряющий внешнеполитические интересы Пекина с теми, которые формируются в Вашингтоне, Токио и Сеуле. Так что «успех», как мне кажется, – неверное слово в данном контексте. Мы имеем дело с вопросами безопасности в их динамике.

Вопрос, который стоит сейчас перед нами – сколько безопасности нужно Пекину и Вашингтону? Сколько безопасности нужно другим игрокам?

Поэтому основная проблема тихоокеанского разворота лежит в области взаимопонимания. Ведь речь идет о политических ожиданиях и доктринах стран, на которые очень трудно влиять.

В моем понимании этот разворот никогда не будет полностью «успешным», потому что он не задумывался как стратегия с заранее заданной конечной целью. Соединенным Штатам суждено постоянно поворачиваться лицом к Азии, учитывая, что их внешнеполитические интересы распространены по всему миру.

– Какое место в этой стратегии занимает Китай? «Сдерживание Китая» – это просто фигура речи или реальная политика?

– Поворот был задуман, чтобы перебалансировать интересы США в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а это подразумевает создание более тесных связей с Пекином. Поэтому были расширены двусторонние торговые отношения, а сотрудничество «армия-армия» между двумя странами продолжается, несмотря на текущую напряженность в Восточно-Китайском море.

Явной стратегии по сдерживанию Китая у США нет. Да и необходимости в ней тоже. Хотя, разумеется, есть здоровая логика национальной обороны, которая требует хеджирования рисков и готовности к худшему.

Идеальным вариантом для администрации Обамы было бы такое положение вещей, при котором Пекин способствовал бы повышению прозрачности в военной области и воздерживался от односторонних попыток изменить статус-кво в регионе. Ведь любая нестабильность на Дальнем Востоке подрывает фундамент двухсторонних отношений, основанных на взаимном доверии.

– Может ли установление Китаем опознавательной зоны ПВО стать серьезной проблемой для такого доверия? Зачем лидеры КНР, по Вашему мнению, пошли на это обострение? Китай показывает зубы, поняв, что США намереваются перестроить Азиатско-Тихоокеанский регион? Или это продолжение старого территориального спора между Пекином и Токио?

– Создание китайской зоны безопасности, вопреки расхожему мнению, не повышает градус территориального конфликта между Китаем и Японией. Пока что обе стороны сдерживают себя, дабы избежать прямого боестолкновения – у них, скажем так, слишком мало стимулов к тому, чтобы начать войну за несколько крошечных островков у черта на куличиках.

Однако мы не знаем всех причин, побудивших Пекин создать в одностороннем порядке ADIZ, что практически свело на нет все его усилия по созданию атмосферы доверия в регионе и выставило Китай эдаким дальневосточным хулиганом. Вместе с тем, подобного рода дерзкие действия согласуются с желанием Пекина играть ведущую роль в АТР и использовать националистические настроения для внутриполитических целей. То есть ADIZ может и не быть направлена против Японии или какой-либо другой страны, а быть продуктом для внутреннего потребления.

Но если ADIZ была задумана как противовес тихоокеанскому развороту США, то стратегия Пекина, безусловно, дала обратный эффект, причем в самой худшем виде. Установление Китаем опознавательной зоны не только увеличило региональную напряженность и разозлило всех его морских соседей, но также дало Вашингтону уважительную причину для усиления своего военного присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

– Будет ли в этих условиях Китай продолжать продвигать свои интересы на Ближнем Востоке, опираясь на хорошие отношения с Ираном? Или предпочтет противодействовать американскому влиянию в АТР? Есть ли у него силы и ресурсы, чтобы делать то и другое?

– В долгосрочной перспективе у Китая нет альтернативы – ему придется вести игру на Ближнем Востоке, хотя бы из-за обилия там природных ресурсов. Но только лишь дипломатических и экономических связей для этого недостаточно. А это означает потенциальный рост нестабильности и в Центральной Азии, и на Дальнем Востоке.

Исторический опыт России и США подсказывает, что Пекину придется предложить военную защиту арабским государствам в обмен на доступ и ресурсы. До сих пор Китай бесплатно извлекал пользу из американских и российских обязательств в области безопасности на Ближнем Востоке. Но если Пекин хочет стать следующей сверхдержавой, то ему, несомненно, нужно обеспечить безопасность своих интересов за рубежом.

Может ли Китай сегодня противостоять США? Я в этом сомневаюсь. Соединенные Штаты – это гигант грубой и мягкой силы. Они по-прежнему будут привлекать к сотрудничеству небольшие государства с целью сдерживать региональных гегемонов, будь то Иран, Китай или Россия.

Единственная возможность для Китая нейтрализовать американское влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе – это представить себя как достойную альтернативу военному перенапряжению США. Но пока что китайские военные не имеют ни сил, ни возможностей применять силу значимым образом.

– Теперь о России. Фиона Хилл в своей недавней статье в Foreign Affairs «Банда двух. Россия и Япония делают ход в борьбе за Тихоокеанский регион» пишет, что союз двух стран потенциально способен изменить баланс сил в АТР и остановить китайскую экспансию. Согласны ли Вы с этим? Как бы Вы описали цели и интересы России в регионе? Какую тактику Вы рекомендовали бы для России?

– С геополитической точки зрения статья Фионы Хилл имеет смысл. Во многих отношениях у Китая будет очень мало возможностей для экспансии, если Россия и Япония начнут сотрудничать друг с другом.

Я бы даже сказал, что у Москвы и выбора-то особого нет, кроме как сотрудничать с Токио, когда речь заходит об обеспечении безопасности ее Дальнего Востока, учитывая экономические и социальные угрозы, связанные с Китаем. Может быть, это прозвучит несколько странно, но я бы сказал, что у России в долгосрочной перспективе куда больше мотивов сдерживать Пекин, чем у Японии или США, особенно учитывая ее слабые позиции в Азии.

Когда я сегодня смотрю на Россию, я все еще вижу страну, тоскующую по имперскому прошлому, ушедшему с распадом Советского Союза. Москва до сих пор не нашла для себя ту роль, которую она способна играть в Азиатско-Тихоокеанском регионе, потому что снова и снова события на европейской стороне оказываются важнее для ее интересов, безопасности и престижа. Но если желание России сотрудничать с Японией является искренним, если обе страны способны переступить через известные политические сложности, то мы, безусловно, увидим на Дальнем Востоке более уверенную и активную Россию.

Хочу обратить внимание также вот на что. Несмотря на все разногласия между Москвой и Вашингтоном на европейском континенте, такие как ПРО и расширение НАТО, обе страны сходятся на необходимости поддержания стабильности в АТР. Поэтому я считаю, что ключ к усилению России на Востоке – в более тесном сотрудничестве с США, Японией и Южной Кореей. В ее интересах совместно с другими странами уравновешивать напор все более усиливающегося Китая. Разумеется, российскому Дальнему Востоку также требуется здоровое и всестороннее развитие.

– Есть ли в американском истеблишменте политика, альтернативная Тихоокеанскому повороту? Может ли он стать частью нового водораздела внутри истеблишмента – сторонники приоритета Ближнего Востока против сторонников приоритета Тихоокеанского региона?

– Единственная альтернатива Тихоокеанскому повороту – это американский изоляционизм. Учитывая финансовые сложности и огромные людские потери в Ираке и Афганистане, это направление внешнеполитической мысли стало довольно популярным. Оно представлено либертарианцами и в некоторой степени радикальным Движением Чаепития.

С конца Второй Мировой войны США присутствовали на трех основных театрах военных действий: в Европе, на Ближнем Востоке и в АТР. Европа давно обрела стабильность, а вот ситуация на Ближнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе остается достаточно нестабильной.

Израиль во внешней политике Америки, по видимому, всегда будет занимать выделенное место, учитывая особые отношения двух стран и лоббистские усилия еврейского государства. А вот Япония и Южная Корея не имеют такого рода отношений с американским истеблишментом. У этих стран нет таких лоббистских ресурсов, которые могли бы сделать северокорейскую или китайскую угрозу важными предвыборными темами. Да и в целом, если судить по последним выборам, внешняя политика будет играть весьма незначительную роль в борьбе между демократами и республиканцами. Я от обеих сторон ожидаю только столкновений вокруг оборонного бюджета и направления военной модернизации.

Впрочем, до ноября 2014 года еще очень многое может случиться…

Беседовала Юлия Нетесова