Вероника Крашенинникова:«Россия предотвращает военные "решения вопроса" на Ближнем Востоке»

Вероника Крашенинникова:«Россия предотвращает военные "решения вопроса" на Ближнем Востоке»

- Говоря о достигнутом в Женеве соглашении, Запад делает особый акцент на том, что Тегеран был вынужден сесть за стол переговоров. Подразумевается, что именно жесткие санкции возымели действие и загнали руководство страны в угол.

- Разумеется, санкции очень сильно сказались на экономике Ирана, и, соответственно, на жизненном уровне граждан Исламской республики. Девальвация риала ударила по стране и ее жителям очень больно, однако они не только выстояли, но и готовы взять реванш – в развитии экономики государства. Так что ситуация вовсе не выглядит столь критично, как ее пытаются представить на Западе. Санкции, помимо прочего, стимулировали отечественное производство в Иране – хотя, лекарство это, конечно, горькое…

Журналисты практически убедили всех и вся, будто санкции были введены только после 2005 года и связаны исключительно с ядерной программой. В реальности, «закручивать гайки» Белый дом начал с 1979 года, сразу же после исламской революции и падения режима надежного американского союзника, шаха Мохаммеда Реза Пехлеви. Не буду сейчас приводить весь список санкций, он очень длинный. Порою дело доходит до откровенной «клиники»: в феврале 2004 года министерство финансов США вынесло решение о запрете редактирования и публикации научных рукописей из Ирана – вот она, декларируемая Вашингтоном свобода слова и научного обмена… - и пригрозила американским ученым, нарушающим «табу», уголовным преследованием.

Но Тегеран сел за стол переговоров не из-за прессинга Запада. Добиваясь частичной отмены санкционного режима, команда президента Хасана Роухани параллельно ищет пути наиболее эффективного использования внутренних резервов для дальнейшего развития. И тут необходимо отметить: в определенной степени безработица в стране была результатом дешевого импорта, который стал возможен благодаря сверхдоходам от сырьевого экспорта. Если же проанализировать структуру санкций, то можно увидеть, что последние из них, касающиеся банковской сферы, автомобиле- и судостроения, вызваны исключительно тем, что Иран не только не капитулировал, но и развивает собственное производство.

Разумеется, в республике все далеко от идеала, скажем, очень остро стоит вопрос кредитования малого и среднего бизнеса. Под вопросом находится реализация государственной программы финансирования создания рабочих мест: наряду с социальными субсидиями, она привела к увеличению внутреннего долга. Однако при всем при том ряд шагов администрации Хасана Рухани в этом направлении позволяют надеяться на исправление ситуации.

- Недавно эксперты из университета Джорджии и Гарварда представили свое исследование под названием «Ядерная война между Израилем и Ираном: беспредельная летальность». Заявления Тегерана об отсутствии у него ядерного оружия ученые в расчет не принимали и смоделировали последствия возможных ядерных ударов, которые Иран якобы может нанести по Тель-Авиву, а также Хайфе и Беэр-Шеве. Детали опущу, главное в том, что западные государства и их союзники в регионе Ближнего Востока априори исходят из того, что Иран вот-вот получит ядерное оружие. А потому Тегеран следует «давить» и «давить».

- Истинная причина беспрецедентных санкций и другого давления на Тегеран – в стремлении «сменить режим» в ИРИ. Не устраивает иранская принципиальность и независимость Вашингтон, Тель-Авив и Эр-Рияд - и все тут!

Запад может утверждать все, что угодно. Важно другое: за весь период истерии вокруг иранской ядерной программы не было представлено ни одного – подчеркиваю, ни одного – сколь-нибудь весомого доказательства ее военного характера. Даже спецслужбы США, при всем политическом давлении на них, несколько раз в своих докладах подчеркивали, что Тегеран не ведет военной ядерной программы. Также и МАГАТЭ - по сути, инструмент внешней политики США в отношении Ирана - ни разу не представило независимым международным экспертам доказательства, которые само агентство по атомной энергетике считало бы «исчерпывающими». Более того, когда несколько американских физиков-ядерщиков выразили готовность провести экспертизу сведений о «военной составляющей иранской ядерной программы» - которые были переданы в МАГАТЭ антииранской организацией «Моджахеды иранского народа» - им было вообще отказано в доступе к этой информации.

Решение ядерной программы Тегерана можно было изначально достичь за столом переговоров. Запад упустил эту возможность в 2003 году, когда Исламская республика готова был на максимальные уступки в вопросах контроля за собственными ядерными исследованиями. Но тогда ей выдвинули заведомо невыполнимые требования о полном прекращении любых работ в ядерной сфере. А когда Иран предложил компромиссный вариант и, заметьте, приостановил в одностороннем порядке деятельность в атомной сфере, то Запад прекратил переговоры и начал новый виток «войны санкций».

В августе 2012 года на переговорах с Западом, Иран предложил полностью отказаться от обогащения урана до 20-процентного уровня в обмен на снятие ряда санкций. Казалось бы, что еще нужно, ведь именно этот вопрос был главным препятствием. Но инициативу отвергли, поскольку Запад ожидал, что президентские выборы в Иране в 2013 году приведут к дестабилизации обстановки и, возможно, к массовым волнениям по типу «оранжевых революций». Просчитался, и опять вынужден был сесть за стол переговоров. Но сколько времени, сил, финансов и жизней унесло это упрямство Запада? Кто-нибудь задавался подобным вопросом?

- После подписания соглашения «шестерки» и Тегерана в Женеве западные политики принялись делать заявления по схеме «да, но в то же время…» То есть, загодя обвиняют Иран в обязательном нарушении договоренностей. А Тель-Авив сразу назвал соглашение «обманом века»...

- Напомню, именно Иран предложил беспрецедентную меру контроля – установку оборудования технического мониторинга и видеонаблюдения на собственных ядерных объектах. Это была именно инициатива Тегерана, и ее приняло МАГАТЭ. Если страна делает такое предложения, то можем мы ей доверять? Думаю, да.

На самом деле, вопрос о доверии лучше адресовать Вашингтону и руководству МАГАТЭ. Можем мы считать, что Вашингтон перестанет регулярно выдвигать заведомо невыполнимые требования, выходящие далеко за рамки того, под чем подписалось иранское руководство? Для того чтобы потом сказать: «Вот видите, Тегеран не выполняет требований международного сообщества, значит, ему нельзя доверять, значит, он ведет военную ядерную программу». Можем ли мы доверять руководству МАГАТЭ и инспекторам агентства – большей частью американским военным – что они не будут требовать доступа на иранские военные объекты, не имеющие отношения к ядерной программе? Мой ответ: не можем. Слишком часто они это делали.

Основной оппонент Ирана – Израиль, обвиняющий Тегеран в закрытости и нежелании поставить ядерную программу под международный контроль, сам начисто отказывается от международной инспекции собственных ядерных арсеналов. Так кто и что на самом деле скрывает?

- Опять же, исходя из недоверия к выполнению Тегераном взятых на себя обязательств, Вашингтон уже сегодня грозит «закрутить гайки», если, с его точки зрения, все пойдет не так. Это что, «профилактическая мера» или попытка успокоить своего главного союзника на Ближнем Востоке, Израиль?

- Для нынешней американской администрации нормализация отношений с Ираном - единственный шанс восстановить систему сдержек и противовесов в регионе. Ту самую, которую США создавали с 1950 годов и которую сами же разрушили: сначала разгромом саддамовского Ирака, а затем поддержкой «арабской весны». Два стратегических партнера США в регионе, Израиль и Саудовская Аравия, откровенно выходят из-под контроля. А применить к ним испытанное «Разделяй и властвуй» у Вашингтона не получается. Нет регионального игрока-антагониста. Точнее – он есть, это именно Иран, но он не подконтролен, а значит, нет баланса, поддержание которого обеспечивало бы соблюдение интересов Вашингтона в регионе.

Сделать Иран элементом своей ближневосточной архитектуры – сверхзадача администрации Барака Обамы. Вот ее она и пытается решить любыми доступными средствами – от признания за Тегераном права участвовать в диалоге по Сирии до прорыва в вопросе ядерной программы Тегерана.

В этом, однако, США мешают их ближайшие союзники: сошедшиеся в редкостном альянсе бескомпромиссный Тель-Авив и суннитский Эр-Рияд, поддерживающий радикальный экстремизм, на карте мира которого государства Израиль не существует. Последние недели показали: эти союзники играют серьезную роль в процессе, как на международной арене, так и внутри США – прямо на Капитолийском холме, в конгрессе.

Позиция данного трехголового политического монстра, повторим, предельно ясна – полная остановка ядерной программы Тегерана и подчинение иранского руководства интересам внешних центров. Без вариантов и компромиссов. Как сказал глава республиканского большинства в палате представителей Эрик Кантор: «Любое соглашение, которое не требует полной остановки иранской ядерной программы – хуже, чем отсутствие соглашения». И пояснил: «Санкции привели иранское руководство за стол переговоров, но история учит нас осторожности по отношению к их тактике. Мы не должны спешить заключать соглашение, но продолжать оказывать давление, пока иранцы не будут готовы пойти на существенные уступки».

Это значит, что женевские договоренности очень хрупки, а сам процесс нормализации отношений с Ираном вполне обратим, и его противники сделают для нового витка конфронтации с Тегераном все возможное. До вооруженного конфликта дело, конечно, не дойдет, но необъявленная война против Ирана развернется с новой силой, унося миллионы долларов и сотни человеческих жизней. Нужно это Европе? Нужно это народу США?

- Если заявления израильских политиков считать руководством к действию, то события в условиях психоза могут развиваться по самому худшему сценарию. Вашингтон сумеет «успокоить» Тель-Авив?

- Политика Тель-Авива настойчиво показывает, что Израиль – это не часть решения, он – часть проблемы. Настало время призвать его стать ответственным международным актором. Призвать Израиль к этому должно не только международное сообщество, но и Вашингтон, как бы сложно ему это не было сделать.

В самом Израиле все уже давно решили. На состоявшемся 24 ноября заседании кабинета министров премьер-министр Беньямин Нетаньяху заявил: «То, что подписали в Женеве – это не исторический документ, а историческая ошибка». И еще раз повторил, что Израиль теперь сам будет заниматься вопросами собственной безопасности. Остальные члены кабинета высказывались не менее жестко. Однако дальше всех пошел министр экономики Нафтали Беннет: «Если через несколько лет в Америке или Европе будет взорван чемодан с ядерным устройством, то это будет результат женевских соглашений».

Что станет в ближайшее время делать Израиль в отношении Ирана, его ядерной программы и женевских соглашений? Об этом весьма красноречиво сказал бывший начальник генштаба и министр обороны Израиля, генерал-лейтенант Шауль Мофаз: «Военная опция – самое последнее, на что может пойти Израиль. Тель-Авив должен выбрать путь «тихой дипломатии». Нужно повлиять на постоянный договор, потому как в данном случае мы не сумели оказать никакого влияния, и сейчас мы ведем арьергардные бои. Мы можем нанести удар и уничтожить часть иранских объектов, но мы не можем остановить иранскую ядерную программу».

Свое недовольство заключенным в Женеве соглашением уже выразили Саудовская Аравия и Канада. Так что антииранская коалиция не собирается складывать оружия, и намерена всеми силами бороться против мирного процесса, против безопасности в регионе и в мире.

Поборники войны сдаются только тогда, когда оказываются припертыми к стенке мирными инициативами тех, кого считают своими врагами. Так было применительно к Сирии, так происходит в ситуации с Ираном. В обоих случаях Россия играет ключевую роль, предотвращая военные «решения вопроса». Наша внешняя политика все больше и больше похожа на политику влиятельной мировой державы, какой мы хотели видеть страну двадцать с лишним лет.

Беседу вел Виктор Грибачев

Вероника Крашенинникова - член Общественной палаты РФ, генеральный директор Института внешнеполитических исследований и инициатив