Джонатан Ланделл: НАТО может дополнять ЕС, а Европе не нужна централизация

Джонатан Ланделл: НАТО может дополнять ЕС, а Европе не нужна централизация

Как выглядит шведская политическая система? Каков шведский статус на мировой арене? Что значит быть Comservative в Швеции, и нужна ли Европе реальная власть? Об этом и больше «Хвиля» беседует с Джонатаном Ланделлом, исследователем европейской политики в Университете Лунда. Он является членом Международного комитета Умеренной Молодежной Лиги (MUF), молодежного крыла шведской Умеренной коалиционной партии.

Джонатан, по твоему мнению, насколько влиятельна Швеция на мировой арене?

Исторически, будучи нейтральным государством, Швеция играла важную роль в международной дипломатии. Мы можем гордиться тем, что Швеция – родина Дага Хаммаршельда, лауреата Нобелевской премии мира и Генерального секретаря ООН в 1953-1961 гг., Яна Элиассона, заместителя Генерального секретаря ООН, и Рауля Валленберга, знаменитого шведского предпринимателя и дипломата, известного тем, что спас тысячи евреев в оккупированной нацистами Венгрии.

Этот вклад Швеции в дело международного мира и стабильности получил признание, благодаря чему страна, безусловно, обладает заметным влиянием в международных делах. Более того, когда президент США Барак Обама посетил Швецию 4 сентября 2013 г. (замечу, что это была первая двусторонняя встреча на высшем уровне и проходила она на территории Швеции), он позитивно отозвался о шведской модели — свободной рыночной экономике, ориентированной на всеобщее благосостояние. А также об усилиях страны в области соглашений о всеобщей торговли и охране окружающей среды. Кроме того, президента провожала делегация, полностью состоявшая из министров-женщин, что укрепило имидж Швеции как страны гендерного равенства.

Поэтому есть основания утверждать, что Швеция обладает заметным влиянием в том смысле, что служит убедительным примером прогрессивной политики. Швеция заслуживает доверия, когда призывает другие государства работать для созидания более «зеленого», более свободного и равноправного общества — будь то в Совете министров или в Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций.

Таким образом, можно сказать, что влияние Швеции сводится к разработке повестки дня в определенных политических направлениях. Но так как Швеция не входит в зону евро и не является членом НАТО, реальное влияние на принятие решений в агрессивной энергетической политике остается весьма ограниченным.

Швеция известна своей неизменной поддержкой прав человека – к примеру, пишут, что она решила предложить жительство всем сирийским беженцам. Каковы риски и преимущества такой позиции?

Нет сомнений, что выгоды превышают риски. В Швеции существует большое политическое большинство за сохранение открытых границ для беженцев. В отличие от Европы, где усиливается политическая нетерпимость, Швеция предприняла шаги для дальнейшей либерализации миграционной политики. Недавно всем сирийским беженцам в Швеции было предложено убежище — хороший пример способности Швеции принимать ответственные решения. Несмотря на тот факт, что популистской партии, «Шведским Демократам», удалось завоевать 20 из 349 мест в парламенте на выборах 2010 года, общее отношение к миграции остается едва ли не самым позитивным в Европе. Естественно, с либеральной миграционной политикой приходит большая ответственность – не оставить без внимания никого из граждан, будь то на рынке труда или в культурном сообществе. Более того, важность работы по преодолению дискриминации и расизма невозможно переоценить. Риски возникают, если игнорировать идеи не-толерантности и допускать к власти партии популистского толка.

Ненависть никогда не была источником новаторства и развития; терпимость и открытость – начало прогресса. Пора демократическим силам ЕС определять политический климат в Европе и отобрать инициативу у популистов – во имя процветания и основных прав человека.

Каково представление шведов об Украине – если таковое вообще существует? Наверное, это набор стереотипов: футбол, Кличко, Оранжевая революция, не так ли?

Честно говоря, я считаю, что средний швед очень мало знает об Украине – это отдельные исторические и политические события, среди которых наиболее заметным является Чернобыль. Как Вы сказали, Оранжевая революция, или, скорее, ее итоги широко известны, не так давно о них даже говорилось в документальном фильме о шведской государственной службе. Кроме того, тюремное заключение Юлии Тимошенко широко обсуждается с момента вынесения приговора в 2011 году. В результате, сложился довольно неприглядный имидж Украины как государства с нестабильной демократией и высоким уровнем коррупции. Наконец, о Киеве знают все. Однако есть город, не менее знаменитый. Город, в котором похоронены остатки Великой Шведской империи – Полтава.

Старые, новые и предстоящие ближневосточные войны, все прочие авантюры под водительством США – участвует ли в них Швеция каким-либо образом? Я задаю этот вопрос, потому что Украина официально и юридически является неприсоединившимся государством всего лишь с 2010 года…

В 2001 году Швеция поддержала вторжение в Афганистан под руководством НАТО, а с 2002 года мы проводили различные военные и гражданские миссии в этой стране. Важно знать, однако, что Швеция настаивает на необходимости мандата ООН, а это означает, что ни при каких обстоятельствах никаких авантюр Швеция поддерживать не будет. Военное вмешательство – это крайняя мера, возможная только в самой сложной ситуации. Тем не менее, Швеция продолжает отстаивать интересы региона MENA (Ближний Восток и Северная Африка), когда речь идет о различных программах развития, которые осуществляются совместными усилиями государственных органов и неправительственных организаций.

Есть мнение, что модели благосостояния более неэффективны, и каждому из нас остается надеяться только на то, что волшебная рука рынка всё отрегулирует. Швеция по-прежнему является моделью благосостояния , и если да, то каковы плоды этой модели?

Швецию по-прежнему считают социальным государством. Тем не менее, в течение последнего десятилетия, реформы открыли рынок для новых участников и, как следствие, термин «общество всеобщего благоденствия» лучше использовать для описания разнообразных участников шведской системы социального обеспечения. Как бы то ни было, без решения сложных вопросов не обошлось. Например, продолжаются горячие политические дебаты по поводу корпоративных прибылей в системе социального обеспечения, и в виду предстоящих в следующем году выборов, социал-демократическая оппозиция эту проблему в покое не оставит.

Тем не менее, шведы сегодня получили лучший доступ к системе здравоохранения, нежели 10 лет назад. Хотя корпоративные прибыли и льготное налогообложение и остаются спорными вопросами, они не игнорируются.

Я знаю, что вы – консерватор в том, что касается углубленной интеграции в ЕС, усиления правительства Союза и т.д. А что вместо этого?

Важно различать более тесную интеграцию из соображений более высокой функциональности и эффективности, с одной стороны, и интеграцию для усиления Европейской комиссии. Хотя я ничего не имею против первой — наоборот, считаю себя хорошим другом Европейского Союза, я не думаю, что создание Союзного Правительства решит проблему дефицита демократии в Европе.

Не забывайте, что Швеция – страна с долгой демократической историей: мы пользуемся привилегией сильных, законных и демократических институтов. Швеция доказала лояльность европейскому проекту, выступив одной из движущих сил расширения 2004 года. Я искренне поддерживаю Евросоюз в его стремлении к установлению мира, стабильности и экономической свободы в Европе и соседних с ней государствах.

Это, однако, не означает, что я автоматически выступаю в пользу Союзного правительства. Напротив, для укрепления демократической легитимности Союза необходимо искать решение в других направлениях. Например, одним из решений является укрепление Европейского Парламента, придание ему больше влияния, больше власти. Нам нужно установить более сильную связь между избирателями и тем, что происходит в ЕС. Этого не добиться путем централизации власти в руках Союзного правительства (по сути, обычная законодательная процедура ЕС и так работает достаточно хорошо). Вместо этого следует усиливать роль Европарламента, визави Совета и Комиссии. Конкретным примером является предоставление Европейскому парламенту права законодательной инициативы.

Я желаю Европейскому Союзу процветания. Бесспорно, для достижения всех наших целей нет необходимости отказываться от национального суверенитета. Все, что нужно – это политическая воля и сотрудничество, основанное на взаимном доверии и понимании.

Может ли «Европейская политика обороны и безопасности» (CFSP) развиваться за пределами НАТО?

Это действительно очень хороший вопрос. При том, что большинство членов ЕС также являются членами НАТО, ситуация сложная, если не сказать больше. Тем не менее, нельзя отождествлять эти два образования. НАТО – военный союз, а Европейский Союз – это объединение политическое. Европейская ОПБО (и ОВПБ ) прежде всего ориентирована на согласование позиций в международных отношениях. Если ЕС сумеет сформировать единую позицию в вопросах международной политики и безопасности, он станет ведущим игроком на мировой политической арене. К сожалению, государства-члены продолжают отдавать приоритет национальным интересам, вместо того, чтобы заботиться о лучшем будущем для Европы.

Что касается европейских военных сил — это не вариант. Впрочем, уже сегодня существуют боевые группы ЕС, которые координирует Европейский Союз (под ОВПБ), при участии государств-членов. Они могут быть задействованы в локальных конфликтах, где НАТО имеет мандат на проведение миротворческих операций или иные законные основания на вмешательство. Короче говоря, НАТО и ЕС могут дополнять друг друга. НАТО — оборонный союз, ЕС на аналогичный статус не претендует. Однако, у ЕС претендует на статус ключевого игрока в международных вопросах. Если это станет реальностью, необходимо быть готовыми действовать на всех уровнях – до конфликта (дипломатия), во время конфликта (вмешательства) и на постконфликтном этапе (восстановление или создание институтов)

Что значит быть консерватором (хорошо, либеральным консерватором) в Швеции?

Это очень сложный вопрос, и я уверен, по нему можно написать докторскую диссертацию. Сказав это, я постараюсь ответить как можно более просто и конкретно.
Как вы знаете, Швеция является прогрессивной страной с точки зрения социальных и либеральных прав. Это простой и честный принцип — государство не должно вмешиваться в личные дела человека. Следовательно, быть консерватором в Швеции и выступать за права ЛГБТ, за право на аборты – здесь нет противоречия. Консерватизм больше относится к сфере экономики; снижению налогов и индивидуальной свободе. Хотя это вовсе не означает, что все консерваторы – за аборты и однополые браки, напротив. Однако, есть разница между твоим личным мнением и навязыванием этого мнения в качестве закона для всей страны.

Равные возможности и экономическая свобода – это вполне объясняет, что значит быть либеральным консерватором в Швеции.

Насколько полезна УМЛ с точки зрения «взрослой» политический карьеры для своих активистов?

Швеция имеет давние традиции молодежного движения. Разумеется, УМЛ является очень хорошей базой для рекрутирования в партию. Однако, имейте в виду, УМЛ имеет более чем 10 000 членов , а это означает , что подавляющее большинство из этих молодых людей не стремится к политической карьере. Обратите внимание также, что средний возраст членов УМЛ – 16-19 лет. В первую очередь, УМЛ является организацией, которая собирает идеи для будущего. Продемонстрированная нашими членами целеустремленность впечатляет – всю работу они ведут в свое свободное время и по выходным, работают ежедневно, чтобы влиять на местную, региональную и национальную политику. Все это делает УМЛ успешной и весьма уважаемой организацией – каковым является большинство молодежных партийных организаций.

Позиция автора не является официальной позицией УМЛ и УКП.

На английском см. MMaxline