5 новых стран, которые могут появиться к 2025 году

Из-за продолжающегося насилия в Синцьзяне и возрождения обсуждений напряжённой обстановки в Чечне и Дагестане, фраза о близящемся конце стремительно развивающегося империалистического государства уже почти превратилась в клише. Пара тысяч подписей за независимость Техаса заставила мировую прессу задаться вопросом, застрахована ли Америка от сепаратистского конфликта.

Достигли ли крупные мультиэтнические сверхдержавы современности переломного момента? Ответ — твёрдое «нет». Поскольку в России, Китае и окружающем их геополитическом районе определённо нет недостатка сепаратистских притязаний, в этих странах данными вопросами занимаются поверхностно, и вряд ли мы увидим новые (международно-признанные) государства, которые возникнут из Кавказа или центральной Азии. Значимый прецедент – пример успеха любых сепаратистов – может породить новое рвение на любых стремящихся к независимости территориях, которые могли бы значительно подорвать международный авторитет соседствующих с ними сверхдержав. Для лидеров России и Китая, охраняющих свои границы от сепаратистов, подобные притязания – важнейший момент для сохранения политической легитимности. Прости, Тибет.

Однако всё это не означает, что нельзя говорить о маячащих на горизонте новых странах. С учётом множества перспектив проведения референдумов в некоторых развитых демократических государствах, а также нашумевших сепаратистских призывов в молодых, менее крепких странах, в ближайшем будущем  на международную арену могут прорваться несколько совершенно новых государств. Ниже описаны пять потенциальных претендентов на звание новенького в международном кругу.

1. Шотландия

Шотландия зашла настолько далеко, насколько могут заходить движения за независимость – самая крупная политическая партия страны Шотландская национальная партия уже запланировала проведение референдума на 18 сентября 2014 года.

Однако уникальным шотландский случай делает не  любовь к заблаговременному планированию. Соединённое Королевство, от которого они, возможно, отделятся, в принципе совсем не против идеи о независимости Шотландии. Прошлой осенью премьер-министр Дэвид Кэмерон, вместе с первым министром Шотландии Алексом  Салмондом окончательно утвердили проведение референдума. Поскольку с наиболее важным для успеха обстоятельством – возможностью отделиться – у Шотландии уже всё решено, основную трудность составляют такие вопросы, как сможет ли экономика страны быть самодостаточной? Какие отношения будут закреплены между независимой Шотландией и Великобританией? Шотландией и Евросоюзом? Как будут обстоять дела с военной и внешнеполитической сферами?

По некоторым из этих причин Шотландии, возможно, будет намного лучше в статусе независимой страны. Независимый военный союз и близкие отношения с Великобританией обойдутся шотландцам намного дешевле того, что они платят сейчас за поддержание войск Соединённого Королевства. Расширение полномочий в налогово-бюджетной политике могло бы помочь шотландским законодателям более эффективно решать такие социальные проблемы страны, как например, неравенство в сфере образования. По данным экономистов из LSE (Лондонская школа экономистов; прим. mixednews) неравенство в уровне образования между населением Шотландии и остальным населением Великобритании сравнимо с разницей в образовании в Турции и Гонконге. Но независимость – это не утопия: пенсии, возможно, уменьшатся, а вопрос о наследовании Шотландией части долга Великобритании до сих пор находится в подвешенном состоянии. Но, даже несмотря на всё это, стремящихся к независимости шотландцев всего на 9 процентов меньше, чем их предпочитающих союз соотечественников. И со временем эта цифра лишь уменьшается. Однако в данном случае ясно одно: решать будет народ.

2. Каталония

С учётом беспорядка в экономике Испании и растущего количества скандалов, в которые вовлечён премьер-министр страны Мариано Раджой, неудивительно, что призывы к независимости Каталонии участились (а может даже стали более убедительными), пока она тяжёлой поступью идёт к противоречивому референдуму 2014 года. Будучи домом одного из крупнейших столичных регионов Европы, Барселоны, Каталония стала свидетелем того, как сотни тысяч граждан поднялись на протесты в пользу независимости, несмотря на запрет конституции Испании в отношении выхода из состава государства.

Независимая Каталония также имеет все шансы быть самодостаточной: регион размером с Бельгию, на который приходится четверть всего экспорта Испании, у которого Испания забирает больше, чем даёт, тратя в нём всего 57 центов на каждый доллар собранных там налогов. Пан Ги Мун и Дэвид Кэмерон предложили оказать поддержку процессу самоопределения Каталонии. По некоторым данным, 60 процентов граждан Каталонии поддерживают её отделение от Испании, однако неуступчивая оппозиция независимости в остальных частях страны может помешать тому, что другим кажется уже завершённой сделкой.

4. Сербская Республика

Милорад Додик «не верит в Боснию и Герцоговину». Пользующийся поддержкой Путина лидер Республики Сербской, одного из политических образований, составляющих Боснию и Герцоговину, не скрывает своего презрения по отношению к остальному государству, частью которого, якобы, является его республика. И хотя его заявление «Никто не помешает нам провести референдум» может показаться слишком смелым, с учётом прогрессирующих отношений Сербии и Косово, существует легитимный прецедент для успешного (хоть и кровопролитного) отсоединения на Балканском полуострове.

Иностранные инвестиции в Республику Сербскую сравнительно велики, учитывая, что ситуация с денежными вкладами и их причиной – Косово и Монтенегро – была более затруднительной, когда страна имела независимый статус. Додик даже заявил, что ему не нужно место в ООН. Учитывая, что Республика Сербская уже является более-менее автономной, и что её население считает себя совершенно независимыми от боснийских мусульман из Федерации Боснии и Герцоговины, референдум может стать искрой, которая разожжёт пожар.

4. Квебек

Особенно внимательно результаты шотландского и каталонского референдумов в следующем году будет рассматривать Квебек. Если эти результаты будут положительными, они послужат основой для того, что большинство французскоговорящих провинций Канады продвинется вперёд  в своих длительных и мучительных попытках стать независимым государством. Уровень одобрения данного решения премьер-министром Канады Стивеном Харпером резко упал, когда его администрация была вовлечена в скандал, что лишь сыграло на руку сепаратистской Партии Квебекуа – ситуация, весьма схожая с каталонской.

Близость к обретению независимости в ходе референдума 1995 года и ранее обеспечила Квебеку большую степень независимости в сфере внутренних дел – иммиграции, здравоохранении и образовании – однако центром кредитно-денежной и внешней политики осталась непосредственно Оттава. Пока сепаратисты партии Квебекуа владеют большинством голосов в законодательном органе Квебека, им придётся  возвратиться к обещаниям и смягчить политику с целью завоевания поддержки оппозиции. Обретение независимости, по крайней мере в течение следующих нескольких лет, можно отложить в дальний ящик. Однако Каталония и Шотландия могут вновь разжечь эти тлеющие прения.

5. Сомалиленд

Сомалиленд, спрятанный между Эфиопией и южным побережьем Аденского залива, берёт привычную сепаратистскую парадигму и переворачивает её с ног на голову: достаточно стабильная, умеренная демократия в поисках независимости от синонимичной страны с плохим правительством – Сомали. И хотя Сомалиленд имеет устойчивую репутацию оазиса мира в Африканском Роге, с момента провозглашения его независимости в ходе сомалийской гражданской войны 1991 года, прогресс по направлению к признанию его суверенным государством был весьма незначительным. Ни одно государство не признаёт регион с населением в 3,5 миллиона человек.

Однако возможно что ситуация меняется. В последние годы государство Сомали постепенно совершенствуется, что означает бо́льшую вероятность принятия официального дипломатического решения, так как Евросоюз и Африканский союз в 2007 году создали прецедент, встретившись с отколовшимся правительством для обсуждения будущего региона. В данный момент идут споры по поводу экономической жизнеспособности независимого Сомалиленда –  как и большая часть Сомали, он крайне беден – однако иностранные инвестиции, приходящие с официальным признанием, могут посодействовать улучшению данной ситуации. Но до тех пор, пока чей-либо госдепартамент не предпримет решающий шаг,  до независимости будет ещё очень далеко.