В международной политике лето перестало быть временем затишья. После военного переворота в Египте ситуация на Ближнем Востоке окончательно запуталась. В Сирии Запад и страны Залива ставили на местную организацию «Братьев-мусульман». Теперь, после падения Мурси, эта ставка себя не оправдывает. Эмир Катара Хамад бен Халифа Аль-Тани, который считался одним из вдохновителей «арабской весны» и главным спонсором «Братьев», под давлением Вашингтона согласился в июне уступить престол своему сыну шейху Тамиму, в отличие от отца, не желающему ввязываться во внешнеполитические авантюры и вкладывать астрономические суммы в ближневосточные революции. Потерпев сокрушительное поражение в Египте, катарская элита не стремится выращивать новую организацию наподобие «Братьев-мусульман», с помощью которой Доха могла бы распространить своё влияние в регионе. Да и надеяться на сверхдоходы уже не приходится (в связи со сланцевым бумом в США Катар вынужден теперь бороться за свою долю газового рынка и ему не до политических мегапроектов). Символичной в этом смысле была отставка бессменного катарского премьера Хамада бен Джассема ат-Тани, который ассоциировался с неуёмными амбициями крошечного эмирата.

Не так уверенно, как раньше, чувствует себя и Турция. Неоосманский проект Реджепа Эрдогана сталкивается с серьёзными внутренними и внешними вызовами. В крупных турецких городах продолжаются массовые демонстрации, и соседи, похоже, уже не воспринимают Анкару как регионального лидера. Тем более что в Египте исламисты, которые во многом ориентировались на турецкую модель, были свергнуты военными, отстаивающими светские принципы — то есть, фактически, той же кастой, против которой вот уже десятилетие ведет борьбу команда Эрдогана. В Сирии турки также попали впросак. Они слишком рано списали со счетов Башара Асада, долгое время испытывали иллюзии по поводу единства сирийской оппозиции и не смогли предотвратить появление курдского анклава вдоль турецкой границы. Этот анклав, как и следовало ожидать, попал под влияние Рабочей партии Курдистана — боевой организации, с которой Турция ведет ожесточенную борьбу. И когда сирийские курды сражаются с боевиками Свободной армии Сирии, финансируемой Анкарой, и мимоходом обстреливают турецкую территорию, можно лишь развести руками. И хотя турки пытаются сохранить лицо, посылая на границу с Сирией солдат, танки и самолеты, на интервенцию они, судя по всему, не решатся (ведь если бы это было возможно, они осуществили бы вторжение ещё год назад).

В Сирии — ситуация тупиковая. Несмотря на то, что в конце весны правительственным войскам удалось добиться «коренного перелома», гражданская война далека от завершения. Ведь в ней одновременно присутствуют элементы политического, конфессионального, великодержавного и регионального противостояния.

Сирийский конфликт грозит превратиться в большую ближневосточную войну. Известно, какую значительную роль, например, сыграли в недавних победах армии Башара Асада боевики ливанской шиитской организации «Хезболла». Ливан издавна считается чуть ли не главным яблоком раздора между Ираном и «заливными» монархиями. Вспомним знаменитую фетву саудовских богословов, запретивших молиться за победу проиранской Хезболлы в войне с Израилем. Вспомним и гневный ответ сирийского президента Асада, который назвал арабских лидеров, критикующих «Хезболлу», «отступниками» и «паразитами».

Движение «Хезболла» стало одним из ведущих региональных игроков лишь при поддержке Ирана и Сирии. Ливанские боевики получили от своих покровителей современные образцы вооружения (по некоторым данным, в распоряжении «Хезболлы» находится около сорока тысяч ракет; среди них сирийские Scud и китайские ракеты типа «земля-море»). И теперь стараются отплатить Дамаску и Тегерану сторицей, принимая активное участие в сирийском конфликте. На Западе, разумеется, это вызвает раздражение. Неслучайно 22 июля страны ЕС приняли решение признать «Хезболлу» террористической организацией и заморозить её счета в банках Европы. В результате руководители движения, которые тесно связаны с правительством Ливана, не имеют даже права посещать европейские столицы.

Крайне негативное влияние оказывает сирийский конфликт и на ситуацию в соседнем Ираке. Местные сунниты все чаще устраивают вылазки против «еретического» шиитского правительства Нури аль Малики. А на днях было совершено нападение на тюрьмы Абу-Грэйб и Таджи. Боевики использовали миномёты и террористов-смертников — и в итоге освободили более 500 радикальных исламистов, в том числе лидеров Аль-Каиды в Ираке. Теперь эксперты уверяют, что ситуация в стране достигла высшей точки напряжения со времен антиамериканского восстания 2006-2007 годов.

Ближний Восток всё больше напоминает классическую «пороховую бочку», и никто из внешних игроков, похоже, не может, да и не хочет предотвратить взрыв. В конце июня министры иностранных дел государств, входящих в группу «друзей Сирии», провели встречу в Дохе и договорились в сжатые сроки «принять необходимые практические меры, чтобы изменить расстановку сил в пользу сирийской оппозиции». На встрече, разумеется, присутствовал и госсекретарь США Джон Керри, который называл когда-то Асада «хорошим другом Вашингтона». «Накануне международной конференции в Женеве противники правящего в Дамаске режима стараются сделать всё возможное, чтобы обеспечить баланс сил, — пишет The Washington Post, — Асад не должен выступать на конференции с позиции победителя, иначе Женева-2 превратится в фарс».

Правда, международная конференция, с которой ещё весной дипломаты связывали большие надежды, так или иначе обречена на провал. Оппозиция в Сирии по-прежнему разрозненна. Да, на встрече в Дохе было решено централизованно снабжать повстанцев оружием — через высшее командование «Сирийской свободной армии» во главе с генералом-перебежчиком Салимом Идрисом. Но не вызывает сомнений, что на территориях, неподконтрольных Асаду, по-прежнему правят бал радикальные исламисты, с которыми разговаривать просто не о чем. Еще один важный момент: западные державы отказываются приглашать в Женеву иранских представителей, хотя очевидно, что Исламская республика играет значительную роль в сирийской гражданской войне.

Но, пожалуй, самым печальным фактом в преддверии международной конференции по Сирии является полное непонимание между двумя её основными инициаторами: Россией и США. В Америке в связи с делом Сноудена поднимается очередная волна русофобии. «Россия, — заявил на днях сенатор Линдси Грэм на слушаниях в Конгрессе, — является главным отрицательным персонажем на международной арене. Она продолжает предоставлять прикрытие иранской ядерной программе и продавать современное оружие режиму Асада, который убивает им десятки тысяч своих собственных граждан».

Американцы не могут никак понять, что Россия заняла столь твердую позицию в сирийском вопросе не из желания досадить Вашингтону. В первую очередь Москву волнует не Асад и его правительство, а нерушимость принципа государственного суверенитета. В международной политике она исходит из того, что любое изменение статус-кво — к худшему.

И в эпоху хаотических перемен, когда вчерашние триумфаторы оказываются вдруг сметены обезумевшей толпой, это может принести определенные преимущества. По крайней мере, позиция России сейчас выглядит более последовательной, чем позиция США, которые вынуждены каждый раз делать новые ставки.