Казни египетские. Туман над Египтом

«Я вооружу Египтян против Египтян;

И будут сражаться брат против брата и друг против друга, город с городом, царство с царством».

(Библия, Исаия 19:2)

Главное основание того целого комплекса проблем, которые стоят перед Египтом, можно выразить одним-единственным словом – перенаселенность. При этом 97% жителей страны – порядка 80 миллионов человек, скучены на 4% площади страны. Это всего-навсего 40 тысяч квадратных километров – узкая полоса земли по берегам Нила и дельта североафриканской реки, подпертая Средиземным морем.

Для сравнения: на территории куда более развитого в социальном и в экономическом отношении Израиля площадью 25 тысяч квадратных километров живет всего лишь 7-миллионное население.

Таким образом, плотность населения освоенной части Египта составляет порядка 2000 человек на квадратный километр. Вполне урбанистический показатель, примерно вдвое превышающий плотность населения такого демографически перегруженного, но гораздо более обеспеченного техническими запасами пресной воды государства как Бангладеш.

Тем не менее, большинство обитателей страны по своему происхождению – сельские жители. В городах сосредоточено чуть более 40% египтян, но и из них многие родились в деревне.

Как известно, главным источником воды для населения Страны пирамид является Нил, используемый на самые разнообразные нужды. Но он уже сейчас выступает как великая канализационная магистраль для всей Северо-Восточной Африки, а это не только Египет, но и оба Судана – Северный и Южный, значительная часть Эфиопии, а также Уганды с их населением.

Потребность в пресной воде растет, а ее самой со временем может стать не больше, а, наоборот, меньше. Эфиопия сейчас осуществляет масштабный гидротехнический проект, который значительно сократит поступление воды в Нил. Перспектива для активно прирастающего гражданами Египта скверная, а то и убийственная.

При авторитарном режиме Мубарака со всеми его коррупционными практиками (кстати, выясняется, что никаким 70-миллиардным состоянием, как о том писали оппозиционеры, семья отставленного президента не обладала) экономика страны развивалась – до кризиса 2007/2009 годов очень живо. Затем темпы роста весьма заметно упали. Это падение привело к нарастанию в Египте, на фоне продолжающегося демографического подъема, самых разнообразных проблем и, по-видимому, стало важнейшей объективной причиной начала в Стране пирамид «арабской весны».

Тем не менее, пока страна не покинула заезженной за три десятилетия колеи Мубарака, экономический рост в Египте всё-таки продолжался. Когда же он вылетел в февральское бездорожье революции, о сколько-нибудь удовлетворительных цифрах ежегодного увеличения ВВП Каиру пришлось забыть.

А вот население страны становится все больше и больше. Демографическое давление на ее ограниченные производительные силы и инфраструктуру нарастает, и они это давление явным образом не выдерживают. Снизить его может либо экономическое чудо, либо довольно быстрый сброс населения.

Чудо возможно в условиях стабильной власти, сохраняющей преемственность избранного курса, как минимум – на достаточный для видимого проявления этого чуда срок. Ясно, что власть президента, избранного демократическим путем, в нынешнем Египте стабильною быть не может. Это доказывает пример Мухаммеда Мурси. Чтобы выбраться из экономических проблем, страну надо лет на 5, а то и на 10 «подморозить». То есть установить некую форму политической диктатуры. Но диктатуру не потерпят ни египтяне, ни международное сообщество.

Таким образом, экономическое чудо стране, скорей всего, не грозит.

Сброс населения. Чтобы привести в соответствие и уравновесить демографию с экономической базой, нужно, чтобы Египет покинули десятки миллионов ее обитателей. Что совершенно не реально.

Поэтому страну, по всей вероятности, ждут не вожделенные кущи демократии, а тяжелый период турбулентности, который растянется на многие и многие годы, может быть – на десятилетия.

* * *

Что происходит в стране сейчас? О чем можно говорить с большей или меньшей степенью уверенности, имея в виду ближайшее будущее Египта?

После свержения Мубарака закономерно и неуклонно росло политическое влияние исламистских сил в целом и ассоциации «Братьев-мусульман» в частности. Эти силы хорошо поддерживались извне – союзниками исламистов из стран Персидского залива, властями Турции и правительством Барака Обамы.

Более умеренные «ихваны» столь же закономерно завоевали президентский пост, и, вполне в духе политических традиций Востока, попытались закрепить достигнутые ими завоевания – сосредоточить в своих руках власть таким образом, чтобы она от них уже не ускользнула. При этом «братья» даже не нащупали пути решения экономических проблем, стоящих перед страной. Одно наложилось на другое и вызвало растуще-вулканическое недовольство «ихванами», лава которого смыла президента Мурси.

То, что оно подогревалось извне и быстро привело к ожидаемым результатам, генезиса этого недовольства не раскрывает: даже бьющаяся в тисках кризиса Греция не взрывается многомиллионными демонстрациями, ведущими к отставке правительства – не говоря уже о более благополучных странах.

Оппозиция, свергнувшая Мурси, расколота, ни одно из ее течений не способно получить большинство на выборах. Это большинство, в силу демографического состава страны, преобладания в нем сельского и бывшего сельского населения принадлежит исламистам. Они тоже не едины, но, как показывает практика, могут успешно выступать единым фронтом и побеждать на демократическом поле.

Пока наиболее сильны среди исламистов позиции «Братьев-мусульман». Поэтому в Египте простые перевыборы президента без всяких дополнительных мер дали бы, по-видимому, тот же результат, что и выборы 2012 года. Иными словами, высший пост занял бы опять ставленник «ихванов».

Однако уже сейчас это, по всей вероятности, почти невозможно. Альянс исламистов в настоящее время расколот.

Наиболее радикальные из них, салафиты, не без внушений, в первую очередь из Эр-Риада, с которым из внешних сил они сотрудничают теснее всего и который охотно признал свержение Мурси, работавшего на их геополитического конкурента – Катар, в отличие от «братьев», вошли в складывающуюся сейчас в Египте политическую систему.

Тогда как «ихваны» остались у нее за бортом. В целом они выступили за сопротивление победителям, но движение, во-первых, сейчас обезглавлено, во-вторых, оно в силу этого и многих других обстоятельств, прежде всего – благодаря всегда происходившей в нем внутренней борьбе, фрагментируется.

Какая-то часть «братьев», видимо, будет сотрудничать с властями, но основные представители их верхушки до окончания президентских и парламентских выборов окажутся нейтрализованы судебной системой страны. До сих пор, то есть, спустя 2,5 года после свержения Мубарака, не сведены юридические счёты с его семейством, а что уж говорить об «ихванах» и злосчастном Мурси, которым предъявлен огромнейший букет обвинений: незаконное освобождение из тюрем их самих и множества других заключенных, коррупция и другие злоупотребления властью, призывы к восстанию, убийства египтян, организация нападений на силовиков, повлекших многочисленные жертвы, государственная измена и так далее.

Этого вполне достаточно, чтобы держать за решеткой руководство ассоциации «Братьев-мусульман» так же долго, как и Мубарака с его сыновьями. За время заключения первых лиц на оставленные ими позиции в движении придут люди с «галёрки», и многие из них радикализуются, выберут экстремальный путь борьбы и сопротивления.

У них перед глазами будет недавний военный переворот, память о террористическом прошлом «братьев», пример и содействие вооруженных исламистов из-за рубежа – «Аль-Кайды», сирийской оппозиции, палестинских организаций – ХАМАСа и так далее. Поэтому в целом роль «ихванов» на легальном политическом поле страны к будущим выборам, по-видимому, существенно ослабеет. Зато на нелегальном – вырастет чрезвычайно сильно.

* * *

Исламистский электорат перехватят у «братьев» поддерживаемые Саудией салафиты. Они, скорее всего, будут главными соперниками в борьбе за власть тех, кто стремится утвердить в Египте демократическую систему в западном духе.

Победят на выборах президента сторонники светской или же религиозной ориентации – сказать трудно, но степень поляризации Египта будет заведомо выше, чем на прошлогодних выборах, поскольку политические расхождения между радикальными исламистами салафитами и «западниками» сильнее расхождений последних с «ихванами».

Если светские силы сумеют определиться с единым кандидатом, то шансы у них неплохие. А они обязательно постараются извлечь уроки из своего поражения в 2012 году. В любом случае, президентские выборы в Стране пирамид скорее всего пройдут не в один, а в два тура.

Но как бы эти выборы ни закончились, Египет всё равно будут раскачивать массы недовольных их результатами, политикой победителей, экономическими проблемами и тому подобным. Наверняка усилится терроризм. Организаторы террора попытаются подорвать позиции египетской армии. В число ее важнейших экономических опор входит иностранный туризм. Он станет одной из приоритетных целей для террористов.

Чем более сложной будет обстановка в стране, чем сильнее нормальная жизнь в ней будет дезорганизована, тем больше шансов на успех террористических операций.

В силу всего вышесказанного, сейчас или годом позже, но Египет будет всё сильнее сползать к гражданской войне, как минимум – по алжирскому варианту, более «мягкому», чем нынешний сирийский, но тоже долгоиграющему.

Спасти страну от большой крови и длительной нестабильности может исключительно чудо.

Нынешний военный переворот в Египте в Вашингтоне упорно предпочитают не называть переворотом, делая вид, что ничего необычного не произошло.

Такое молчание необходимо для того, чтобы продолжать американскую военную помощь египетской армии, которая ежегодно составляет солидную по египетским меркам сумму в 1,3 млрд. долларов. Если в стране произошел военный переворот, свергнувший легитимную власть, то, согласно американским законам, военная помощь таким странам приостанавливается до нормализации положения.

Однако представитель госдепартамента ясно дал понять, что американская военная помощь египетской армии будет продолжаться в тех же объемах, что и прежде. А между тем ранее США признавали Мухаммеда Мурси в качестве законно избранного президента Египта, а выборы, на которых он был избран, считали демократическими. Выходит, что для Америки одни законно избранные президенты законнее других, столь же законно избранных.

Но будем сами объективны, то, что произошло в Египте, трудно назвать иначе, чем военным переворотом. Вся власть фактически оказалась в руках армии. Главой государства является марионеточный президент, которого еще вчера в стране практически никто не знал. Обе палаты парламента распущены, и сроки новых парламентских и президентских выборов весьма туманны.

Несомненно, что перевороту предшествовали демонстрации противников Мурси, в которых приняли участие миллионы человек. Без этих демонстраций военные вряд ли бы решились на переворот. Но правдой является и то, что были и происходят вновь массовые демонстрации в поддержку Мурси, пусть и не столь многочисленные. Дело в том, что президента-исламиста в большей мере поддерживают сельские жители и жители менее крупных городов, поэтому в Каире у противников исламистов явный численный перевес.

Но, замечу, Мурси даже не пробовал справиться с демонстрациями с помощью силы, когда они еще только зарождались, а в столкновениях между его сторонниками и противниками до переворота (или революции) погибло меньше людей, чем в результате одного только расстрела армией демонстрантов у казарм республиканской гвардии, где предположительно содержится арестованный президент.

Однако этот расстрел не вызвал сколько-нибудь заметной официальной реакции ни в США, ни в Евросоюзе. Его осудили только правозащитники. 

Не вызывает никаких сомнений, что и Европа, и Америка приветствуют переворот в Египте, хотя и никак не афишируют это. Да и египетские генералы никогда бы не рискнули пойти на переворот, не проконсультировавшись с главными египетскими донорами. Ведь без финансовой и гуманитарной помощи Евросоюза и США Египет сейчас просто не может существовать.

Тридцать лет правления Мубарака основательно развалили экономику страны. Достижения «зеленой революции» для Египта – давно уже в прошлом. Рост населения Египта давно уже опережает рост продовольственных ресурсов, так что продовольствием страна обеспечивает себя не более чем на 70 процентов. Промышленность находится в полном упадке. Основные доходы – туризм, денежные переводы от египтян, работающих за границей и плата за пользование Суэцким каналом и экспорт хлопка, а недостающие средства покрываются иностранной помощью.

Практически Египет давно уже существует как государство-паразит. Однако революция, свергнувшая Мубарака, и последующая смута привели туристическую отрасль к полному упадку. Продолжающийся мировой кризис сократил и все другие источники поступлений. По оценке некоторых экспертов, голод в Египте может наступить уже через два месяца. Если так действительно произойдет, Египет рискует погрузиться в полный хаос.

Главная вина президента Мурси заключается как раз в том, что за год своего правления он не только ничего не сделал для повышения инвестиционной привлекательности Египта, а, напротив, немало ухудшил инвестиционный климат в стране. Это – непростительная ошибка, с точки зрения государств-доноров, среди которых, кроме США и Евросоюза, - аравийские монархии, которые сразу после переворота заявили о готовности предоставить Египту 9 млрд. долларов.

Нестабильный Египет пугает их своим 85-миллионным населением и самой сильной армией на арабском Ближнем Востоке. Приход к власти в Каире радикальных исламистов, вполне возможный в случае краха экономики, грозил обострением израильско-палестинского противостояния и даже – возникновением новой большой войны на Ближнем Востоке. Надо сказать. Что и для сохранения и укрепления внутриполитической стабильности Мурси и «Братья-мусульмане» также не сделали почти ничего.

Мурси не смог привлечь на свою сторону никаких иных политических сил. Править ему приходилось в союзе с радикальными исламистами-салафитами, выход которых из правящей коалиции послужил сигналом к военному перевороту. Первоначально США делали определенную ставку на умеренного исламиста Мурси, рассматривая его как наименьшее из всех возможных зол. Однако американцы довольно быстро разочаровались в новом президенте.

Египет оказался основательно расколот уже к моменту избрания Мурси президентом. Напомню, за него проголосовали 51,5% избирателей, из которых порядка 30% - это сторонники «Братьев-мусульман», и порядка 20% - сторонники салафитов и других более радикальных исламистов. За его противника проголосовали бывшие сторонники Мубарака, либеральная оппозиция, а также представители меньшинств – христиан-коптов и мусульман-шиитов. Сегодня именно эта коалиция свергла Мурси.

При этом оба блока никогда не отличались прочностью. Салафиты, оставив правительство Мурси перед самым его свержением, после расстрела «Братьев-мусульман» у казарм республиканской гвардии отказались входить в состав переходного правительства и поддерживать действия армии. Но и к коалиции с «Братьями-мусульманами» они как будто не вернулись, возможно, планируя развернуть самостоятельную борьбу с военным режимом и тем самым повысить собственную популярность.

Но и в лагере противников исламистов единства нет, поскольку объединяло их всех только противостояние с Мурси. К противникам Мурси можно отнести армейское офицерство, находящихся под его влиянием солдат и чиновничью бюрократию. Они немногочисленны, но за ними поддержка вооруженных сил и административный опыт.

Роковой ошибкой Мурси стало то, что он не пытался расколоть ни руководство армии, ни руководство МВД, ни судейский корпус, и в результате в момент кризиса он не имел силовых структур, на которые мог бы опереться. Однако не меньшей ненавистью, чем со стороны «Братьев-мусульман», сторонники Мубарака пользуются со стороны либеральной оппозиции, которые готовы лишь временно объединиться с армией, чтобы свергнуть власть «Братьев-мусульман».

Либеральную оппозицию, выступающую за развитие Египта по западным образцам, поддерживает 20-25% египтян. Особенно сильна ее поддержка в Каире и других крупных городах. Что же касается коптов и шиитов, то они по большей части замкнуты в жизни своих общин, но в политическом плане скорее склоняются к поддержке либеральной оппозиции. При таком политическом раскладе любое коалиционное переходное правительство заведомо окажется непрочным.

С другой стороны, армия, в которой практически нет как исламистов, так и сторонников либеральной оппозиции, пока что выглядит монолитной. И это вселяет надежду на то, что армия не расколется, и полномасштабной гражданской войны в Египте удастся избежать, особенно благодаря тому, что противостояние в Египте, в отличие от Сирии, не носит межконфессиональный характер, а происходит преимущественно внутри суннитского большинства.

Однако вполне вероятным представляется проведение «Братьями-мусульманами» и их сторонниками массовых кампаний гражданского неповиновения, а также осуществление террористических актов в городах. В то же время, возникновение широкомасштабной партизанской войны в Египте представляется маловероятным, поскольку для нее в стране нет ни природных, ни социальных условий.

Главной же проблемой сегодня для египетских военных является формирование дееспособного правительства, и в ее решении они не слишком преуспели, так и не сумев привлечь в его состав «Братьев-мусульман», все еще остающихся самой популярной политической силой в стране.

А без такого правительства не решишь наиболее неотложных экономических проблем. Конечно, оздоровление экономики Египта требует долгих и болезненных экономических реформ, и «египетское экономическое чудо», если когда-нибудь и состоится, то не завтра и не послезавтра. Однако новое правительство Египта должно будет в кратчайшие сроки представить планы реформирования египетской экономики, причем такие, какие вдохновили бы потенциальных иностранных инвесторов. Военные смогли захватить власть, но управлять страной они не могут.

Положение усугубляется тем, что в Египте нет сегодня какого-либо популярного лидера, военного или гражданского, способного хотя бы на время объединить разнородные политические силы для решения неотложных политических задач. Сейчас Египту нужны грамотные технократы, но и они не смогут управлять без проведения более или менее честных парламентских и президентских выборов.

Если выборы будут такими, какими они были при Насере, Садате и Мубараке, Запад по политическим причинам может сделать вид, что считает их демократическими, но это чревато продолжением гражданского противостояния в Египте, причем с непредсказуемыми последствиями. Если же выборы будут действительно честными и свободными, то далеко не факт, что на них победят те, кто готов будет сформировать правительство из технократов западного образца.

Одной из причин, почему Соединенные Штаты, в конечном счете, поддержали свержение Мурси стала противоречивая внешняя политика египетского президента. С одной стороны, он стремился наладить дружеские отношения с Ираном, но с другой стороны – активно поддерживал сирийскую оппозицию, с которой Асаду помогает бороться Тегеран. Но еще больше Вашингтон возмущала дружба Мурси с радикальным движением «Хамас», что грозило обострением палестино-израильского противостояния.

Поддержка Мурси сирийской оппозиции не компенсировала в глазах Запада других минусов его политики, тем более что в Сирии он поддерживал исламистские группировки. К тому же роль Египта в Сирии фактически сводилась к дипломатической поддержке антиасадовских сил, так как к материальной и военной поддержке он был неспособен. Поэтому ограничение новыми властями притока в Египет сирийских беженцев, вызванное опасением проникновения в страну сторонников свергнутого президента Мурси, вряд ли серьезно повлияет на ход гражданской войны в Сирии.

У сирийской оппозиции совсем другие спонсоры и поставщики оружия. К тому же среди египетского населения практически нет сторонников президента Асада и наоборот, много сторонников сирийской оппозиции. Так что как по внутриполитическим причинам, так и в силу зависимости западных и аравийских доноров Египет не сможет долго сохранять нейтралитет в сирийском конфликте.

Пока что США устраивают произошедшие в Египте перемены. Но в Вашингтоне опасаются непредсказуемого развития дальнейших событий, чреватого возвращением к власти значительно радикализировавшихся «Братьев-мусульман».