«Президент меньшинств» и поздняя американская империя: США повторяют ошибки Рима

«Президент меньшинств» и поздняя американская империя: США повторяют ошибки Рима

Александр Терентьев-Мл.

Редактор  отдела «Заграница».

На прошлой неделе Бараку Обаме практически одновременно удалось одержать две внутриполитические победы: Верховный суд США снял запрет на однополые браки, а сенат утвердил предложенный президентом вариант иммиграционной реформы. Это именно те меры, принятия которых сторонники Обамы добивались начиная с 2008 года. Теперь в леволиберальном лагере его, видимо, перестанут называть «бесхребетным лидером», неспособным отстаивать права меньшинств, однако консерваторы убеждены, что радикальные реформы подорвут основы американской империи, и она в итоге повторит судьбу Рима, забывшего о своей идентичности и покоренного варварами.

Президент геев

26 июня Верховный суд США уравнял в правах традиционные и однополые семьи. Пятью голосами против четырёх суд отменил положение федерального «Акта о защите брака», которое гласило, что брак — это союз мужчины и женщины. Это положение было признано противоречащим конституции, поскольку оно «нарушает базовый принцип о равенстве всех перед законом». Поводом для пересмотра Акта стала жалоба 83-летней лесбиянки Эдит Виндзор. После смерти своей сожительницы она не захотела платить 300 тыс. долларов налога за вступление в права наследства. Ведь если бы её супругом был мужчина, этого бы делать не пришлось.

По словам пресс-службы Белого дома, президент Обама аплодировал решению суда, назвав его «важнейшей победой гей-движения». Отныне однополые пары в Америке смогут претендовать на те же льготы и пособия, что и гетеросексуалы. Если один из однополых супругов гражданин иностранного государства, он получит вид на жительство и грин-карту; в случае смерти партнеров геям не придётся выплачивать налог на наследство.

Конечно, новый закон будет иметь силу только в 13 американских штатах, которые уже признали однополые браки, ведь в данном случае законодательство штатов имеет приоритет перед федеральным законодательством. Тем не менее с символической точки зрения решение Верховного суда играет огромную роль.

Консерваторы давно уже провозгласили Барака Обаму «президентом геев и лесбиянок». Хотя, надо отдать ему должное, в начале первого срока президент пытался лавировать между сторонниками и противниками гей-движения. На свою инаугурацию в 2009 году он одновременно пригласил преподобного Рика Уоррена, который проводил в Калифорнии кампанию в защиту так называемой Восьмой поправки о запрещении однополых браков, и нью-гемпширского епископа-гея Джина Робинсона. Организации, сражающиеся за права сексуальных меньшинств, рассчитывали, что темнокожий президент станет их естественным союзником. Однако долгое время Обама опасался решительных действий. В 2010 году, выступая на благотворительном обеде, устроенном организацией «Кампания за права человека», он пообещал лишь отменить известное, принятое во времена Клинтона, правило «не спрашивают — молчи», которое позволяло геям служить в вооруженных силах США лишь в том случае, если они не распространяются о своей сексуальной ориентации. Правозащитники тут же начали критиковать президента за промедление в этом вопросе и устроили в Вашингтоне многотысячный митинг с требованием отменить запрет на заключение однополых браков. «Политика по отношению к сексуальным меньшинствам — это один из наиболее ярких примеров компромиссной стратегии Обамы», — утверждал профессор Джорджтаунского университета Стивен Уэйн.

Стоит отметить, что кампания за легализацию геев в Вооруженных силах США началась еще при Клинтоне, а в разгар иракской войны два бригадных генерала Верджил Ричард и Кейт Керр и контр-адмирал Алан Стейнман дали пресс-конференцию, на которой признались, что придерживаются нетрадиционной сексуальной ориентации. Для консерваторов, естественно, это был гром среди ясного неба, однако гей-активисты воспряли духом и начали ещё яростнее агитировать за отмену «дискриминационного правила». Они ссылались на опыт британской армии, не утратившей боеспособности после легализации геев, и даже приводили в пример так называемые «фаланги влюбленных», «голубые» подразделения фиванской армии, с помощью которых ей удалось одержать победу над спартанцами в IV веке до н.э.

В итоге под давлением леволиберального лагеря в сентябре 2011 года президенту все-таки удалось провести законопроект, отменяющий правило «не спрашивают — молчи». Политкорректная Америка ликовала, прославляя Обаму. Ведь, по словам борцов за права геев, среди нарушивших правило и отправленных в результате в отставку военнослужащих было множество высококвалифицированных специалистов — разведчиков, аналитиков, переводчиков, владеющих стратегически важными языками.

Но легализации геев в Вооруженных силах США оказалось мало. Во второй инаугурационной речи Обама провозгласил борьбу за права сексменьшинств чуть ли не главным приоритетом своей администрации. «Наш путь не завершен до тех пор, — заявил он, — пока закон не относится к нашим гей-братьям и сёстрам, так же, как и ко всем остальным, ибо если мы действительно созданы равными, то и любовь нельзя делить на запретную и разрешённую».

И вот Обаме удалось снять запрет на однополые браки. Либералы провозгласили решение Верховного суда «исторической победой, которая завершает вековую борьбу за права человека». «Вначале женщины, затем афроамериканцы и, наконец, геи обрели полноценные гражданские права, — отмечает леволиберальный журнал The Nation. — Крестовый поход за правду завершён».

Любопытно, что борьба за права геев сейчас является темой №1 не только в США, но и в странах ЕС. Европейский истеблишмент и представители СМИ активно поддерживают снятие запрета на однополые браки. «Нынешняя волна гомофилии — это один из элементов глобализации, — заявила в интервью «Однако» лидер французского Национального фронта Марин Ле Пен. — Глобалисты пытаются разрушить не только национальные суверенные государства, но и другие традиционные институты, в первую очередь семью. Ведь семья позволяет человеку обрести индивидуальность, а индивидульность — это то, чему нет места в новой всемирной империи».

        Кстати сказать, если в эпоху Буша политологи сравнивали Соединённые Штаты с цезарианским Римом в период его расцвета, то с приходом к власти Барака Обамы они всё чаще стали проводить аналогии с поздней Римской империей. Действительно, варваризация, прославление гомосексуальной культуры и космополитичная идеология — всё это очень напоминает тот период в истории Pax Romana, когда варвары стояли у ворот Вечного города.

Президент латинос

Теперь, что касается «варваризации». Одновременно с исторической победой в гейском вопросе, администрации Обамы удалось провести через сенат так называемую «реформу мечты», которая предоставляет всем иммигрантам, проживающим в США более пяти лет, легальный статус. Последнюю иммиграционную амнистию провёл в 1986 году президент Рейган. Тогда легальный статус получили люди, незаконно въехавшие в страну до 1972 года, — таких набралось 6 млн человек. В 2013 году численность нелегалов в США оценивается в 11 млн, и, если вслед за сенатом палата представителей одобрит законопроект, в течение 13 лет они должны будут получить американское гражданство.

Обама обещал провести иммиграционную реформу ещё в 2008 году (и это принесло ему поддержку лидеров испаноязычной общины). Через два года в обращении к нации он был настроен уже несколько иначе. Призывы укреплять охрану границ и пресекать нарушение законов заставили многих комментаторов заговорить о том, что вместо либерализации иммиграционной политики новая администрация пойдёт на её ужесточение. The Daily News даже опубликовала статью «Иммиграционная реформа скончалась», в которой слова президента были названы «эпитафией» на могиле реформы. Обещание Обамы следить за тем, чтобы иммигранты, играющие по правилам, могли вносить свой вклад в американскую экономику, эксперты не восприняли всерьёз, сравнив его с «костью, брошенной голодным псам».

Команде Обамы удалось привлечь на свою сторону умеренных республиканцев, наряду с иммиграционной амнистией предусмотрев в законопроекте электронную проверку занятости и жесткий пограничный режим (на охрану границ предполагается выделить 46 млрд долларов).

Тем не менее специалисты утверждают, что в случае легализации мигрантов и притока родственников «новых граждан», в Соединённых Штатах произойдут радикальные изменения: уже к 2020 году большинство в расовом составе населения страны будут составлять латиноамериканцы.

Фактически реформа является повторением провалившейся в конгрессе Бушевской инициативы 2006 года. «Джорджа Буша-младшего, который, до того как прийти в Белый дом, был губернатором Техаса, многие называли первым мексиканским президентом США, — отмечает The Washington Post, — и в случае успеха иммиграционной реформы Барак Обама вполне может претендовать на звание его преемника».

На протяжении столетий США удавалось играть роль плавильного тигля для эмигрантов со всего света. Успешно ассимилируя представителей различных этносов, Штаты сохраняли стержневую англо-протестантскую культуру, которая оказывала решающее влияние на политические традиции страны. Однако, по мнению экспертов, в случае с мексиканской эмиграцией привычные схемы не работают. Прежде всего, это объясняется её массовым характером. «Нищая Мексика, — пишет создатель теории «столкновения цивилизаций» Самюэль Хантингтон, — отделена от Соединённых Штатов лишь небольшой речушкой, и ежегодно сотни тысяч эмигрантов пересекают границу в поисках лучшей жизни. В результате Америка рискует превратиться в расколотое на две части англо-испанское общество».

Латинос в США уже давно больше, чем чернокожих. В обиход входят такие понятия, как Мексамерика, Амексика и Мексифорния. По словам американского политолога Роберта Каплана, «воссоединение Мексики и Штата одинокой звезды происходит на наших глазах тихо и почти рутинно. Мало чем отличается и ситуация в Калифорнии». Более половины населения Лос-Анджелеса принадлежит к латиноамериканской диаспоре, и что особенно характерно, среди учеников местных школ 75% составляют мексиканцы. На рубеже веков число новорождённых в испаноязычных семьях Калифорнии превысило число младенцев в семьях англоговорящих. В результате, отмечают эксперты, на юге США возникает автономный регион, жители которого не желают ассимилироваться и встраиваться в традиционную американскую культуру.

Ещё одна особенность мексиканской эмиграции — реваншистские настроения. Как известно, штаты, в которых селятся выходцы из Мексики, — Техас, Нью-Мексико, Аризона, Калифорния, Невада и Юта — некогда принадлежали этой стране и были захвачены у неё в ходе Мексиканской войны (1846–1848). Тогда Соединённые Штаты одержали лёгкую победу, овладев вражеской столицей, разместив морских пехотинцев в «чертогах Монтесумы» и аннексировав половину мексиканской территории. Не случайно процессы, происходящие сейчас на юге США, многие политологи называют «демографической реконкистой». «Мексиканцы приезжают в те регионы, которые когда-то им принадлежали, — отмечает эксперт Института Брукингса Питер Скерри, — и их охватывает чувство нового освоения родной земли, отсутствующее у прочих иммигрантов».

И хотя сторонники мультикультурного государства убеждены, что со временем мексиканцы впитают в себя традиционные для Америки ценности и создадут свою мечту americano, скептики склоняются к тому, что либеральная иммиграционная политика будет стоить США национальной идентичности. «Для американской империи, — пишет консервативный журнал The American Thinker, — роль варваров сыграют отнюдь не исламисты, с которыми они ведут далекие восточные войны, а мексиканцы и другие латинос, разрушающие США изнутри».