Китай как остров

Китай как остров

Китай. В попытке понять

Нельзя начинать описание настоящего страны, ее места и роли в современной картине мира без рассмотрения ее географических, исторических особенностей, мировоззрения и философских установок.

В Китае, как политическая, так и общая философия сложились под влиянием сначала исконно китайских языческих верований, затем конфуцианства, и, наконец проникнувшего из Индии буддизма, который, попав на китайскую почву, изменился настолько, что Будда набрал в весе и заменил просветленную улыбку на хитровато-довольную.

Опишем основные отличительные признаки китайской политической философии, истории и географии, которые сделали Китай таким, каким мы его знаем сейчас:

1. Самоосознание Китая как обособленного государства. Что характерно, самоназвание Китая – "Чжунго" переводится как "Срединная земля". Принцип "китаецентризма" сводился к утверждению догмы о превосходстве Китая в силу его географического положения и о его цивилизационной миссии нести гармонию, просвещение и искусство своим менее развитым соседям;

2. Принятие китайцами власти в рамках принципа отношений "отец-сын". Добродетельный государь – отец подданных, обязанный заботится о них. К этому стоит также отнести и тот факт, что согласно традиционным китайским представлениям император несет мудрость и гармонию не только своим непосредственным подданным, но и приграничным землям "варваров", за которых Китайская империя "в ответе";

3. Характер власти для Китая никогда не бывает личностным. В китайском понимании смысл власти не в личности (что сильно отличает Китай от Запада, в политической культуре которого особенно популярна так называемая тема – "Роль личности в истории"), а в роли ею исполняемой. Личности могут сменяться (Цзян Цзэминь – Ху Цзиньтао – Си Цзиньпинь), роль же останется священной;

4. Важную роль в Китае играет наследование, принятие и воспроизведение того, что уже было кем-то создано и где-то сделано. Что интересно, в Китае сейчас можно наблюдать два разнонаправленных процесса. С одной стороны китайцы, даже оказавшись на чужбине стараются устроить свой быт максимально похожим на тот, что был на Родине, не принимая нового и обособляясь от окружающего. В любом городе с более-менее ощутимой китайской диаспорой, т.н. "чайнатаун" будет похож на "чайнатаун" в другом городе с более-менее ощутимой китайской диаспорой.

С другой, нельзя не принять во внимание факт, что львиную долю китайского ВВП составляет именно экспорт того, что было создано руками трудолюбивых китайских жителей по идеям трудолюбивых жителей других государств. В данный момент, Китай – это мировая фабрика по производству и копированию идей, пришедших в голову другим.

5. Внешняя политика Китая строится на двух полюсах – "земном" и "небесном. "Небесное" – это заверение в вечной дружбе, братстве, это все те дипломатические церемонии и пустословие, которые закрепили за Китаем репутацию одного из самых сложных партнеров по переговорам. Как любят повторять дипломаты – переговоры с китайцами это сверление дырок в воде – дело нетрудное, но эффект от него нулевой. Здесь и далее в дело вступает "земное". Китайцы заверят вас в самых дружественных намерениях, пожмут вам руку, подпишут договор о сотрудничестве, но поступят все равно по-своему, так, как выгодно им.

6. С этим принципам тесно пересекается другой, который, по сути, является культурным, но который, все же, находит свое отражение в политике. Для китайцев нет ничего зазорного в следовании тактики – "обдури ближнего своего". В Китае даже была переведена книга тайваньских авторов – "Гадкий китаец и кризис китайской культуры", показывающая, что китайцы жадные, нечестные и вороватые и готовы поступиться абстрактными нормами морали, ради получения выгоды. Однако, принимая это суждение в качестве распространенного стереотипа, упускают из виду, что такое поведение китайцем свойственно только по отношению к чужеземцам, инородцам, чужакам. Т.о. нет ничего зазорного в том, чтобы чуть-чуть обмануть "эту белую обезьяну", но подобное же поведение по отношению к своему соотечественнику будет расценено как низость не достойная для человека (благородного мужа);

7. Китай (а ранее Китайская империя) относится к такому типу цивилизационного (более узко – государственного) устройства как теллурократия. Относительно быстро присоединив огромные континентальные пространства, представители династии Цин наладили эффективное управление страной и "закрыли" страну для чужеземцев, введя строгие санкции на морскую торговлю и любые кросс-культурные контакты. Споры по этому вопросу между китайскими властями и западными странами, ощущавшими острую нехватку в рынках сбыта вылились в две опиумные войны. Классическая морская держава – талассократия Британия легко одержала победу над погрязшим в самоизоляции Китае и, превратив его в свою полуколонию, надолго удовлетворила свои более чем неуемные потребности.

Китай. В попытке увидеть

15 ноября 2012 года в Пекине завершился 18 Съезд КПК. Характерен этот съезд тем, что он ознаменовал собой смену поколений политической власти в КНР (пятую по счету). Преемником Ху Цзиньтао на посту Председателя КНР стал принадлежащий к так называемому клану "принцев" (в который входят, в основном дети членов партийной верхушки) его бывший заместитель Си Цзиньпинь.

Си Цизньпиню, имеющему богатое политическое и административное прошлое досталась перспективная страна с растущей экономикой и притязаниями на главенствующую роль в регионе. Но, вместе с тем, с глубокими внутренними противоречиями и серьезным оппонентом в случае проведения Китаем политики доминирования в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Уже ни для кого не удивительно слышать определение "2-я экономика мира" по отношению к КНР. Действительно, за последние полвека со времени реформ Дэн Сяопина Китай шел к увеличению своего ВВП семимильными шагами. Мир привык восхищаться, так называемым китайским экономическим чудом и не перестает удивляться тому, что даже в кризисные годы темпы роста китайской экономики оставались стабильно высокими.

Но человеку свойственно искать чудо и закрывать глаза на те "мелкие" недостатки, что мешают его вере в чудесное. Вместе с бурным ростом экономики в целом в китайском обществе наблюдается бурный рост социального расслоения. Развитый, урбанизованный и богатый юго-восток, с такими городами как Шанхай, Гонконг, Гуандун и др. и слаборазвитый, степной запад и аграрный север, где население все еще живет менее чем на 1$ в день не добавляют КНР внутренней стабильности.

Эту проблему стремился решить предшественник Си Цзиньпиня – "комсомлец" (член одной из фракций КПК, характеризующийся тем, что ее члены строили свою карьеру с партийной работы с самых низов) Ху Цзиньтао. Следуя идее Дэн Сяопина о том, что невозможно постоянно поддерживать экономический рост, бывший председатель КНР проводил политику усиления централизованного управления экономикой. Он старался сдерживать бурный экономический рост восточного региона, не допуская его, и без того не слабого, усиления и роста могущества. Проводил политику урбанизации сельских районов и предоставления квот для молодежи из "бедных" регионов при получении высшего образования. Что характерно, экономическая политика в период нахождения у власти Ху Цзиньтао развернулась в сторону усиления внутреннего потребления и стремления создать сбалансированную экономику.

Такая политика имеет свои бесспорные плюсы, но она также принесла китайской экономике и ряд минусов. Один из них можно описать следующим образом. По мере роста числа городов и городских жителей, запросы среднестатистических китайцев начали повышаться, уровень заработной платы вырос и Китаю стало все труднее сохранять дешевизну своей знаменитой рабочей силы. Одновременно с этим, в силу немалого населения и медленного (несмотря на знаменитую особенность китайцев строить здания с "молниеносной" скоростью), по сравнению с ростом этого самого населения, роста городов, в Китае (особенно в зажиточной его части) потихоньку начинает раздуваться "пузырь" на рынке недвижимости.

Кроме этого, пятому поколению китайских руководителей, в общем, и Си Цзиньпиню, в частности, предстоит решить дилемму взаимоотношений Китая и США. В данный исторический момент эти две страны связаны больше, чем может показаться со стороны. США трудно будет обходиться без своих производств, что расположены на территории КНР, особенно, учитывая, что сами Соединенные Штаты уже давно перешли на постиндустриальные рельсы и в случае вывода индустрии из Китая, пройдет немало времени, прежде чем они наладят собственную или найдут иную территорию для ее размещения. Самому же КНР не выгодно терять столь лакомый кусок внешнего рынка, во всяком случае, до того момента, пока китайские власти не переориентируются на рынок внутренний и не создадут условия для эффективной, и главное, перспективной торговли на территории своей страны.

Экономическая и политическая мощь Китая, несомненно, растет. И, по мере усиления своих позиций, КНР становится все более активна в отношениях с соседями и в АТР в целом.

Первая страна, о которой вспоминают, как о возможном оппоненте Китаю является Япония. Два государства имеют, как географические, так и исторические претензии друг к другу и им объективно есть за что спорить. Но мало кто (полагаю в силу поддержки Японии со стороны США) осознает страну Восходящего солнца как находящуюся в геополитическом отступлении. А меж тем, это именно так. Страна сейчас переживает не самые лучшие для себя времена, имея колоссальные экономические, территориальные и экологические проблемы. В своем нынешнем положении Япония не может выступать как государство, проводящее суверенную внешнюю политику, она может лишь стать разменной монетой в отношении двух гигантов – КНР и США.

Индия – второе государство в окружении КНР, которое часто представляют ее возможным оппонентом. В самом же Китае к Индии относятся скорее с пренебрежением, чем с опасением. И хотя у Индии накопилось много претензий к Китаю – всесторонняя поддержка китайцами Пакистана, подавление протестов в Тибете, "нахальная" политика при попытке решить вопрос со спорными территориями – начинать эскалацию конфликта не в ее интересах, т.к. в данный момент политика Индии направлена скорее на развитие страны, привлечение инвестиций и активную работу в рамках БРИКС, на чем явно будет поставлен крест начни Индия проводить проамериканскую политику.

Гораздо интереснее в нынешнее время наблюдать за развитием отношений КНР и Вьетнама. Стремительное усиление бывшего социалистического друга пугает Ханой, к которому примешивается спор за острова в Южно-Китайском море. В этом латентом конфликте Вьетнам, как это не прискорбно, пытается искать поддержки за океаном – в стане бывшего врага. Американцам подобная ситуация играет на руку, т.к. они претендует на освободившуюся в 2002 году военно-морскую базу Камрань (до этого база находилась в пользовании СССР, а затем России на безвозмездной основе). Как нетрудно догадаться, в Пекине планы вьетнамо-американского сотрудничества восприняли негативно – как очередной шаг к построению системы сдерживания КНР .

Усиление опасений соседних с КНР стран вызывает и тот факт, что НОАК (Народно-освободительная армия Китая) сейчас самая многочисленная армия мира – насчитывает около 2 млн. 250 тыс. человек. Более того, Китай постепенно модернизирует и старается оснастить армию современными вооружениями (военный бюджет КНР второй в мире – более 100 млрд. долларов).

Это и постепенное превращение Китая в региональную державу пугает соседние страны, из-за чего они вынуждены обращаться к США.

В отношениях КНР и США был период, когда они чуть не составили, по приглашению Америки, блок из двух держав, который по планам американцев должен был нести ответственность за происходящее в мире и, соответственно, иметь права на этот мир.

В этой связи характерен отказ КНР от предложения в 2010 году организовать диалог на основе G2 (США и КНР). Китай усмотрел в приглашении американцев предложение разделить их политику доминирования и вмешательства во внутренние дела других государств, а также ответственность за их развитие. А поскольку китайское руководство отчетливо понимало, что за таким "комплиментом" на самом деле скрывается попытка навесить на бурно развивающуюся экономику бремя ненужных трат, КНР не пошла на сделку и осталась верна концепции многополярности.

Что, естественно, не входило в планы США, и поскольку Китай отказался стать "другом" США, АТР был признан сферой американских интересов, а 21 век был провозглашен "тихоокеанским веком для Америки". Постепенно США стали собирать вокруг себя некую "ось противодействия", в которую, что логично вошли нынешние союзники США – Япония, чуть ли не в Конституции которой прописана вассальность по отношению к Америки и Южная Корея, чьим любимым развлечением является проведение время от времени совместных с США военно-морских учений. Следом за этими странами, последовали и другие. В 2011 году было подписано дружественное соглашение с Филиппинами, часть военного состава было передислоцировано из Японии в Австралию, а самые высокие лица американского истеблишмента повадились ездить в гости в Таиланд, Сингапур и Вьетнам.

Наступило время переориентировки внешней политики с Ближневосточного региона, постепенный уход и вывод войск из Ирака и Афганистана. Ведь, обратите внимание, ключевые партнеры Китая в северной Африке и на Ближнем Востоке (Ливия, Египет и Сирия) подверглись атаке отнюдь не со стороны США, которые берегут силы и наращивают возможности для будущих маневров в АТР.

Здесь необходимо сделать небольшое лирическое отступление и описать основные внешнеполитические концепции США. Во-первых, стоит указать на любимую стратегию проведения американской внешней политики – концепцию "баланса сил". В регионе, который в данный исторический момент является для американцев по тем или иным причинам ключевым, они стараются допустить возвышение одной силы ровно настолько, насколько они могут с ней справляться, стараясь не допустить увеличения ее влияния в регионе до такой степени, в которой она стала бы региональным лидером. В случае если страна выходит из-под контроля, США начинают поддерживать ее оппонента в регионе, как было в свое время с Ираном и резко возвысившимся в первой половине правления С.Хуссейна Ираком. Либо, если такая стратегия по тем или иным причинам невозможна, в ход идет концепция "управляемого хаоса", страна разоряется, делится на части и уже просто не способна не то, что претендовать на лидерство, но даже и сколько-нибудь серьезно угрожать. И, наконец, высший пилотаж – проведение политики стравливания соседей, при внешнем стоянии в стороне самих США.

Китай. В попытке предсказать

Хочется еще раз подчеркнуть, что сейчас КНР находится в переходном периоде своей политической истории. Идет постепенная передача власти от 4-го поколения китайских правителей, лицом которого был, нацеленный на внутреннее развитие Ху Цзиньтао 5-му, который возглавил Си Цзиньпинь, чья политика во многом определит то, как будет выглядеть Китай в следующие 10 лет.

В экономике на долю Си Цзиньпина на ближайшее 10-летие поставлена цель не просто увеличить ВВП КНР, а вывести Китай на уровень "первой экономики мира". И здесь свежеиспеченному Председателю предстоит решить вопрос, какой путь он изберет для достижения этой цели. Продолжит ли он политику предшественника на усиление внутреннего спроса, либо же поставит на экспорт и завоевание новых рынков сбыта, сейчас судить трудно. В том же, что одной из основных задач на пути к этой цели будет сначала утверждение юаня в качестве региональной, а затем и мировой валюты, сомневаться почти не приходится.

И в этом случае, руководство КНР встретит более чем серьезное противодействие со стороны нынешнего архитектора мировой финансовой системы. При успехе политики перевода взаиморасчетов с доллара США на китайский юань, велика вероятность, что КНР встретит сопротивление сначала "мягкой силы" (дипломатические уговоры, возможно частичное прикрытия рынка сбыта), а затем, в случае неподчинения китайцев формально еще "первой экономике" и силы жесткой, военной. Тем более что такие тактические разработки, в частности, организация морской блокады Китая, уже ведутся, пока лишь на уровне статей в политических журналах. Но, как говорится, была бы статья…В нашем случае, правда, придется искать повод. Но, как показывает история, американцы никогда не испытывали с этим проблем.

Эти умозаключения могут показаться кому-то дикостью и возврату к эпохе Холодной войны, правда, с заменой одной социалистической страны на другую, если бы не еженедельные заголовки газет о наращивании военно-морских сил США в акватории АТР.

Поскольку КНР в свое время (в 2010 г.) отказалась создавать с США своеобразную коалицию G2 и делить мир на два блока, взяв курс на свое собственное развитие без оглядки на американское мнение, и американское и китайское руководство прекрасно понимают, что двум странам с большими амбициями и хорошим аппетитом будет непросто (если невозможно) уживаться и развиваться одновременно.

При этом удерживать свои позиции американцам становится все труднее. Последнее десятилетие столь частых вторжений на территории суверенных государств (под любыми предлогами) настраивает против США все большее количество стран. Тем временем КНР все активнее напоминает о себе, предъявляя все большие претензии на главенствующую роль в АТР, вкладывая деньги в разработку и добычу полезных ископаемых, как в странах Ближнего Востока и Африки, вплоть до далекой Гренландии, что, конечно, не может не нервировать США, т.к. данные регионы испокон веков представлялись как сфера единоличных интересов Западной цивилизации.

Несложно предположить, что американские власти не станут изобретать велосипед и прибегнут к старым и проверенным методам.

Если Китай не удалось сделать своим другом, чтобы применить в свою пользу его растущую мощь, США постараются найти ему противовес в регионе. Логично предположить, что первым претендентом на роль противовеса, подходящего по статусу, размеру, уровню развития должна стать Индия. Но, здесь стоит сразу оговорится, что несмотря на существенные американские инвестиции и более чем теплые отношения двух стран , Индия, как сильный член группы БРИКС, заинтересованный в дальнейшей интеграции с перспективными экономиками, в ближайшем будущем не пойдет на открытую конфронтацию с Китаем.

Вместе с тем, США, безусловно, попробуют сделать попытку взорвать Китай изнутри, благо внутренних противоречий там немало. Но, здесь следует обратить внимание на характер и менталитет китайцев. В силу исторических и культурных причин, Китай не та страна, которая за несколько дней соберет свой Тахрир. Для китайцев, как было показано выше власть обезличенна и священна. Власть – это дракон, который летает высоко в облаках. Кроме того, партия не сидит на месте. К примеру, попытки, иногда успешные, самосожжения на территории Тибетского автономного района тщательно расследовались полицией и принимались меры к недопущению повторных прецедентов.

И, наконец, в случае провала или невозможности осуществления предыдущих сценариев США могут пойти на последний шаг и начать пока только обсуждаемую блокаду Китая с привлечением сил союзников в Юго-Восточной Азии. Этот, самый неблагоприятный сценарий способен вывести региональный конфликт на совершенно иной уровень и тогда его центробежная сила неминуемо захватит и другие страны Восточного полушария, вписав в историю человечества еще одну страшную, на этот раз цивилизационную, войну.

США лучше, чем кто-либо начинает осознавать постепенное превращение Китая в талассократию (коей сами США и являются). Постепенный отход Китая от максимы Дэн Сяопина "никогда не становится лидером" и "не привлекать к себе внимания" накладывается на традиционные воззрения китайцев о главенствующей роли Китая и желание вернуть себе утерянные и попранные европейцами имперские позиции. Если пятое властное поколение изберет именно этот путь развития – доминирование в море, доминирование в экономике, доминирование в торговле любыми путями, то Китаю неминуемо придется вступить в схватку с нынешним гегемоном-талассократом – США.

Т.о. можно сказать, что мы вступаем в эпоху спора постепенно теряющей свои позиции Pax Americana и набирающей обороты Pax Sinnica. И от того, насколько упорно Pax Americana будет противиться сдаче своего статуса гегемона и насколько страстно Pax Sinnica будет желать обрести статус нового гегемона и зависит спокойствие АТР и мира в целом.

Мир вступает в новую эпоху, на карте формируется новый центр силы и нежелание отдельных стран увидеть этого просыпающегося гиганта не остановят его от того, чтобы получить, как ему кажется, принадлежащее ему по праву.

Телеграфист