Иран в борьбе за региональное лидерство

От редакции. Вопрос ядерных технологий Ирана является ключевым во взаимоотношениях режима аятолл с остальным «прогрессивным» миром. Легенда «агрессивного Ирана» родилась именно из-за стремления обладать мирным и не очень атомом. Странный парадокс - не утихающая медийная кампания мирно соседствует с абсолютно непрозрачной картиной межправительственных коммуникаций по проблеме ядерной программы. Марат Шибутов проанализировал очередной раунд переговоров, прошедших в Алма-Ате.

* * *

26 февраля и 5 апреля 2013 в Алматы прошли два раунда переговоров «шестерки» стран (ЕС и Россия, Китай, США, Франция, Великобритания) с Ираном. Промежуточный раунд переговоров проходил в Стамбуле 18-19 марта.

Со стороны Ирана участвовали:

• Секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Сайид Джалили.
• Заместитель секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Багери

Со стороны «шестерки» участвовали:

• Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон,
• Директор департамента по политическим вопросам МИД Великобритании Саймон Гасс,
• Политический директор МИД Германии Ханс-Дитер Лукас
• Помощник Министра иностранных дел Китая Ма Чжаосюй
• Заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков
• Заместитель Госсекретаря по политическим вопросам Уэнди Шерман
• Полномочный советник, Генеральный директор по политическим вопросам и вопросам безопасности МИД Франции Жак Одибер

Вся суть переговоров была в следующем (как впрочем, и раньше) – можно ли Ирану иметь обогатительные мощности и осуществлять обогащение урана до 20%? Ну и, разумеется, вторым вопросом шло изменение отношение к Ирану, то есть снятие с него экономических санкций. Технически это означает, что «шестерка» хочет, чтобы Иран снизил мощность работы завода в Форду и перестал обогащать уран свыше 5%. После этого уже можно говорить о каком-либо снятии санкций.

Иран пока хочет, чтобы мировое сообщество признало право обогащать уран до 19,75% – свыше ему пока не требуется. Однако, по словам главы Организации по атомной энергии ИРИ Ферейдуна Аббаси-Давани, потом может понадобиться повышение уровня до 45-56% с целью создания специальных двигателей для подводных лодок и кораблей. При этом Иран готов на приостановку обогащения урана, но только после того как «шестерка» признает, что Иран имеет такое право.

Как всегда, переговоры были крайне тяжелыми и малорезультативными. Однако каких-либо резких заявлений и шагов сделано не было, и стороны договорились еще в течение 6 месяцев продолжить переговоры. Обе стороны отметили, что переговоры прошли лучше, чем их отсутствие.

Подобные публичные сигналы говорят о наличии доброй воли к продолжению переговоров и поиску компромисса. Напомним, переговоры 2012 года окончились заявлениями, тональность которых была явно ниже ноля. Агрессивный, приказной курс Хиллари Клинтон привел к приостановке переговоров и консультаций по ядерной проблеме.

На момент прекращения переговоров Иран подверг сомнению саму необходимость проведения консультаций в текущем формате. Как видим, ситуация поменялась. И это прямое следствие смены приоритетов внешней политики, проведенной Обамой.

Надо сказать о кадровом моменте – у двух главных сторон переговоров (Иран и США) кадровый состав в определенной мере тормозит развитие переговоров в форме уже практических шагов.

Оно и понятно, переговорщики подбирались для совершенно иных целей. Джон Керри вступил в должность государственного секретаря только 1 февраля 2013 года и еще не успел сменить команду в Госдепартаменте, а в Иране 14 июня будут президентские выборы, что также приведет к смене команды в исполнительной власти и в том числе переговорщиков.

На самом деле вопрос по ядерной программе Ирана является лишь индикатором борьбы за достойное место в системе международных отношений, которое Иран долгие годы пытается занять. По сути, с 60-х годов XX века Иран, вне зависимости от правящего режима, пытается сделать следующие вещи:

1. Построить режим максимально эффективного недропользования – то есть, как можно больше перерабатывать нефти и газа; вместо газа и мазута для выработки электроэнергии использовать АЭС; продавать нефть на наиболее выгодных условиях разным партнерам.
2. Установить контроль над Персидским заливом – с одной стороны, как южной морской границей Ирана, а с другой как одним из главных энергетических маршрутов мира.
3. Поддерживать шиитов по всему миру, а в особенности в Азербайджане, Бахрейне, Ираке, Кувейте, Афганистане, Саудовской Аравии, Ливане и Таджикистане
4. Противостоять мощи арабского мира, а точнее, ваххабитским Саудовской Аравии, ОАЭ, Катару, которые получив огромные нефтяные доходы, стремятся их конвертировать в политическое влияние и возглавить как регион, так и исламский мир в целом.
5. Сохранить внутреннее единство Ирана, где так много противоречий – экономических, этнических (между персами и тюрками), политических (спектр политических сил крайне велик), между сторонниками и противниками религиозного строя.

Все это сначала было сформулировано шахом Мохаммедом Реза Пехлеви в его «Белой революции», но потом было все равно продолжено режимом аятолл. Ирония заключается в том, что одинаковые проблемы и задачи все равно приходится решать вне зависимости от политических убеждений. В результате всех этих преобразований Иран должен стать лидером региона и не уступать Пакистану и Турции, опережая Саудовскую Аравию и Египет. В ином случае, вне зависимости от сценариев, Иран сойдет со сцены международной политики и снимет с себя мантию агрессивного игрока.

Что может помешать Ирану в достижении этой цели на региональном уровне? Полагаю, что следующие процессы:

1. Противостояние между шиитами и суннитами с массовой иммиграцией шиитов в Иран, образование там лагерей беженцев и провоцирование конфликта с другими странами.
2. Раскол между азербайджанцами и персами, провоцируемый извне – например, из Азербайджана. В данном случае, очевидна агрессивная игра Турции, стратегического партнера США.
3. Провоцирование отторжения Иранского Курдистана с целью присоединения его к де-факто независимому Иракскому Курдистану.
4. Провоцирование отторжения Иранского Белуджистана для создания независимого Белуджистана.
5. Мощный раскол общества по линии религиозники/либералы, который парализует управление в стране.
6. Потеря союзников в виде Сирии, движения «Хезболла» в Ливане и прочих организации проиранского толка.
7. Падение цен на нефть и затяжной экономический кризис, связанный с этим.

На мировом уровне ведущие мировые акторы должны, прежде всего, понять для себя ответы на следующие вопросы:

1. Нужен ли Иран как противовес усилившимся Саудовской Аравии и Катару?
2. Нужен ли вообще шиизм как политическая сила внутри ислама?
3. Как соотносится Иран с гипотетическим Халифатом, который может установиться на Ближнем Востоке?
4. Какую роль в урегулировании афганской проблемы должен принять Иран?

Пока ответов на эти вопросы нет, но общие контуры будут видны уже к концу этого года – после выборов президента Ирана.

Надо сказать, одну планку мировые акторы Ирану уже поставили, при этом определенную роль в этом сыграет и Казахстан. Все дело в МБЯТ – международном банке ядерного топлива под эгидой МАГАТЭ, где будет храниться около 60 тонн гексафторида урана, который будет использоваться для производства топливных таблеток.

 Уран из банка будет поставляться всем странам, которым потребуется топливо – это делается, чтобы страна, нуждающаяся в топливе, не зависела от конкретного поставщика политически с одной стороны, а с другой стороны не имела обоснованной надобности развивать обогащение у себя. Планируется создать МБЯТ в Казахстане – на Ульбинском металлургическом заводе. В принципе, этим во многом и обусловлен выбор Казахстана как переговорной площадки.

МБЯТ означает, что Ирану будет разрешено завести АЭС, но нельзя будет иметь как ядерное оружие, так и подводные лодки и корабли с ядерной энергетической установкой. То есть ему не позволят никакого военно-технического превосходства, которое могло бы угрожать силам США в Индийском океане. А вот в остальном возможен торг, который в настоящее время и идет. При этом чем дальше идет время, тем ближе Иран подходит к созданию своего ядерного оружия и соответственно, тем выше поднимается цена, которую он запросит за приостановление разработок или отказ от них.

По всей видимости, именно 2013 год покажет реальное место, которое займет Иран в будущем региональном раскладе, и это будет крайне интересно как для стран региона, так и для мира в целом.