Нынешняя дискуссия в США в связи с терактом в Бостоне может привести к определенной переоценке американских подходов к чеченской проблеме и к России в целом. Хотя бы имея в виду безобразное, хулиганское освещение в недавнем прошлом в медийном и интернет-пространстве США страшных терактов в нашей стране с позиции солидарности с так называемыми чеченскими повстанцами – «жертвами геноцида со стороны русских". А может и не привести. Как и сейчас, после Бостона, президент Путин в связи с событиями 11 сентября 2001 года сделал тогда многое, чтобы сблизить отношения двух стран, хотя бы во имя общей задачи борьбы с мировым терроризмом. Ан, нет.
Русофобия в Америке в то время восторжествовала в очередной раз.
Выступая по российскому телевидению 12 лет спустя после тех событий, в апреле 2013 года, президент Путин говорил о том, как он был шокирован, когда западные партнеры и правительства называли бандитов, совершавших кровавые преступления в нашей стране, «повстанцами» и никогда «террористами». Они, террористы, - говорил Путин, - получали помощь, информационную, финансовую и политическую поддержку (от Запада – Л.Д.). Подчас прямую, а подчас непрямую. А мы всегда говорили, что надо делать работу, а не ограничиваться декларациями о том, что терроризм представляет собой общую угрозу. «Эти двое (братья Царнаевы – Л.Д.) более чем убедительно подтвердили правоту нашей позиции».
В этой связи по-своему важна опубликованная во влиятельном нью-йорском еженедельнике "Нейшн" статья американского специалиста по Северному Кавказу Томаса Гольтца. Она дает читателям понимание исторических предпосылок происходящего. В ней много верного и с точки зрения истории чеченской проблемы, и настоящей ситуации на Северном Кавказе.
К сожалению, автор статьи не смог преодолеть традиционного западного подхода к российской дореволюционной и советской политике на Кавказе как заведомо враждебного к России/CCCР/России с точки зрения интересов нашей страны и ее национальной безопасности. Так, например, приводится стандартное обвинение по адресу Советов в депортации чеченцев в 1944 году, хотя автор никак не комментирует мотивы Сталина. А они были у него более чем серьезные, хотя и не оправдывавшие, по словам поэта Александра Твардовского, его «верховного гнева» на весь этот и некоторые другие народы. Правда состоит в том, что значительная часть чеченцев и не только их (не всех, часть осталась лояльной и даже храбро воевала на советской стороне), предала нашу страну после начала войны, массово перешла на сторону нацистов, образовав отдельные «кавказские» подразделения в составе гитлеровской армии, стреляла в спину бойцам Красной Армии и открыто приветствовала немцев, заявляя о своей преданности Гитлеру как освободителю. К сожалению, российские и немецкие архивные источники неопровержимо подтверждают этот факт.
Один только он тотально противоречит сложившимся на Западе догмам в отношении исторических истоков нынешнего конфликта на Северном Кавказе. А сколько еще вранья наворочено в западной историографии вокруг политики и Советской, и царской России в этом регионе!
Тем не менее, нынешнее запоздалое, проявившееся после событий в Бостоне стремление американцев разобраться в запутанной кавказской истории и нынешней ситуации, а заодно понять, кто такие "борцы за свободу", которым надо давать убежище, гражданство США и платить из средств налогоплательщиков, чем они отличаются от исламистов и террористов, которым все равно кого взрывать - то ли осетинских и русских детей в Беслане, то ли американских детей в Бостоне, надо только приветствовать.
Примеры объективного подхода есть и в статье Гольтца. Так, он признает, что «благодаря Иосифу Сталину и его комиссарам», еще до войны чеченцы после столетий борьбы за национальные права получили статус автономной республики со своими границами, культурой и «другими советскими атрибутами государственности». А в послевоенный период «непропорционально большой процент чеченцев дорос до уровня офицеров и даже генералов в Красной Армии, в полиции и в КГБ».
Возвращаясь к событиям в Бостоне, надо признать, что целый ряд других американских специалистов пытаются теперь бросить свежий взгляд на то, что же на самом деле может являться причиной теракта. По нашему мнению, его базовая причина - глобализация террора, означающая, с одной стороны, все более очевидную идеологическую, политическую и финансовую пропитку экстремистских банд на Северном Кавказе идеями джихада в версии вакхабитов и салафитов преимущественно из Саудовской Аравии и Катара. А с другой стороны, тот несомненный факт, что благодаря Интернету эти идеи становятся заразными и для выходцев из этого региона (как и из других мусульманских регионов мира), в том числе давно живущих в США и даже имеющих американское гражданство.
В рамках глобализации происходит не просто перелив людей с Северного Кавказа как и из других мусульманских регионов мира в Европу и в США.
Происходит перелив национальной психологии, культуры, мотивации, ценностей, которые, как выяснилось, никак не перевариваются пресловутым американским "плавильным котлом". Как известно, в Европе (по крайней мере, речь о канцлере Меркель в ФРГ) открыто признали крах иллюзий по поводу мультикультурализма. А в США, судя по всему, даже дискуссия на эту тему почти закрыта по причине ее опасности и «неполиткорректности».
С одной стороны, заслуживает понимания и сочувствия явная неудача с идеей "плавильного котла». Понятно и то, насколько болезненно для американцев признать эту неудачу. Но, с точки зрения их же национальной безопасности и спасения жизней людей (что важнее любых теорий), не правильнее ли было бы пересмотреть эту теорию на основе реальности и полученных уроков (не только в США), отказаться от иллюзий и на основе этого выстроить новую парадигму как в идеологии, так и в политике, в концепции национальной безопасности?
Легко понять и посочувствовать жгучей обиде простых американцев с улицы, которые сегодня в интервью телеканалам справедливо спрашивают: как же так, мы их (чеченцев и других) приютили, поддержали, обогрели, накормили, дали пособия за наш счет, вид на жительство и даже гражданство, а они вместо благодарности и восприятия благ американской свободы и демократии, нас же здесь подрывают и убивают в День патриота.
Но что поделаешь, такова суровая реальность. «Освободители» американцы еще не ушли из Афганистана, а там ими же посаженный в кресло президента Карзай их же в открытую поносит, проклинает. Но у него нет другого выхода. Это единственный для него шанс спастись в том огне антиамериканской ненависти, которым охвачен этот народ. То же самое происходит в Ираке, в Ливии, Пакистане… (далее смотри карту мира).
У нас, в СССР была своя теория - "новой исторической общности - советского народа". Она реально работала, в том числе на глазах ныне живущего поколения - в 50-е - в первой половине 80-х годов. Главной причиной ее успеха были социализм и Советская власть. А начала рушиться она и рухнула при Горбачеве и при Ельцине, когда и то, и другое начали уничтожать и уничтожили. Начался "кровавый развод" братских народов.
К примеру, о Дагестане в остальной России знали в советское (т.е. в догорбачевское время) в основном со слов замечательного дагестанского поэта Расула Гамзатова и по вкусу не менее прекрасного кизлярского коньяка. Понятно, что это представление было позитивным. В те 30 лет на Кавказе (в том числе и в Чечне, и в Дагестане) все было преимущественно тихо и хорошо (за известными исключениями). И "Голос Америки", который тогда слушали в СССР миллионы, при всем его желании так и не мог сообщать ничего существенно плохого о ситуации в этом регионе просто за отсутствием плохих новостей.
А сегодня там 90% молодежи без работы и образования, народное хозяйство практически уничтожено и происходит именно то, о чем все хорошо знают.
Половина этой молодежи в "зеленке" - т.е. в лесах, в горах, в составе бандформирований, где их сознание формируется уже не только против русских и России, а в рамках идеологии "всемирного джихада" - против всех "неправоверных" - в том числе и американцев. Все это выливается в Интернет и дошло, в том числе и до братьев Царнаевых в Бостон, штат Массачусетс. Тем более, когда сами американцы периодически поставляют такие примеры для обсуждения на "семинарах" в лесах Кавказа и в Интернете, как их преступные войны в Афганистане и в Ираке.
Автор - пессимист с точки зрения перспектив не только решения, а хотя бы приостановки эскалации насилия со стороны исламистов в России, в США и на Западе в целом в рамках капитализма, тем более в его нынешней финансово-спекулятивной ипостаси, тем более в условиях глобализма. Это в принципе нерешаемая задача. Автор - оптимист с точки зрения разрешения этой проблемы, по крайней мере, в России в условиях нового социализма, построенного с учетом великих достижений и не повторения ошибок и преступлений нашего же прошлого. Но когда еще это будет и что к этому времени случится с нашей страной, с Америкой и со всем миром?
В некоторых «послебостонских» публикациях в США можно найти существенные факты и свидетельства, интересные рассуждения о корнях и возможных ростках этих взрывов.
Так, Кори Уэлт из столичного Центра за Американский Прогресс (университет Джорджа Вашингтона), исследуя центральный для американцев сегодня вопрос о роли событий на российском Северном Кавказе в бостонском теракте и подробно перечисляя все наиболее известные теракты на территории России, совершенные чеченскими, дагестанскими и прочими боевиками за последнее десятилетие, настаивает, что как организованное движение, указанная террористическая активность имела преимущественно местную, не выходившую за пределы России природу. Хотя все же указывает, что арабские муджахиды, преимущественно прошедшие «школу» Афганистана, обнаруживались в Чечне в 90-е годы и тогда уже оказывали определенное влияние на идеологию и практику северокавказских боевиков. Некоторые из них имели связи с Аль-Каидой. По сведениям Уэлта, в нулевые годы роль иностранных пришельцев в регионе уменьшилась.
В это время там, среди террористических групп стала активно проповедоваться идея их объединения под флагом борьбы за «исламский халифат». При этом, за исключением отдельных боевиков (в том числе, ныне воюющих на стороне антиасадовских сил в Сирии) эти организованные группы, по мнению западных специалистов, не воевали в Афганистане и на других «территориях джихада» за пределами России. По утверждению Уэлта, в их идеологии и действиях до последнего времени отсутствовал «глобальный или антизападный элемент».
Однако, у Томаса Гольтца другой взгляд на этот аспект проблемы. По его мнению, после первой чеченской войны и гибели генерала Дудаева (кстати, по многим свидетельствам, происшедшей в ходе его засеченной контрразведчиками беседы по спутниковому телефону с неким американским «посредником»), в Чечне начали расти не просто «исламистские настроения». Там произошло идеологическое расслоение общества на националистов, практиковавших традиционный ислам, и на «растущее число чеченцев, чья преданность идее мусульманского халифата в стиле Аль-Каиды пересиливала их лояльность самой чеченской нации».
После второй чеченской войны, по словам Гольтца, начавшейся после того, как «салафисты начали экспортировать свою идеологию в соседний Дагестан», общество в Чечне раскололось уже на три группы: дудаевских националистов, продолжавших воевать в горах, пророссийских граждан (кадыровцев) и ассоциирующихся с Аль-Каидой салафистов, военные действия которых, по утверждению Гольтца, распространились с Кавказа в Афганистан, Ирак и ныне в Сирию.
Об этом же пишет агентство Рейтер. По словам автора статьи, «по мере продолжения конфликта на Кавказе, требования националистами независимости (от России – Л.Д.), доминировавшие в 90-е годы, сменились призывами к созданию панкавказского исламистского государства. Призывами в том числе и от людей, воевавших в таких странах, как Афганистан и Сирия».
Интересно, что Гольтц со своей стороны отмечает как еще один аспект проблемы очень смущающие его обстоятельства: «раскол-союз» между дудаевцами и салафистами, взаимно оппозиционными кадыровцам, а также тот факт, что в реальности отец и сын Кадыровы миром с Россией добились значительно большей самостоятельности для Чечни, чем при номинальной «независимости», достигнутой кровавой для чеченцев и русских ценой при Дудаеве.
Характерно, что ни в каких других западных изданиях автору этой статьи подобных признаний видеть не приходилось. Для них младший Кадыров и его нынешний режим – худшее проявление «путинизма». В том же материале агентства Рейтер указывается, что призывы к созданию «халифата» на Кавказе раздаются и от тех, кто рассматривает правление России (на Северном Кавказе – Л.Д.) исключительно как «коррумпированное и насильственное».
Сегодня в центре внимания американской прессы такой ключевой для страны вопрос, как происхождение идеологии братьев Царнаевых, подвигнувшей их к совершению теракта (вскоре после начала расследования выяснилось, что первоначально они планировали серию взрывов вообще в американский национальный праздник День независимости США 4 июля). То есть, их мотивация была чисто идеологической. Ответы даются прямо противоположные.
Одни, включая президента Б. Обаму, вполне резонно призывают задуматься над тем, как молодые люди, более 10 лет прожившие в США, получившие там поддержку, образование и воспитание, могли пойти на такое. На это специалистами дается ответ в том смысле, что братья (прежде всего старший брат Тамерлан) «заразились» террористическими идеями прямо у себя дома, в том доме в прямом смысле слова, где Тамерлан жил в Бостоне и многие часы проводил у компьютера (потом там же по инструкции тех же экстремистских сайтов он собирал и сами взрывные устройства). Если принять эту версию, она означает, что в данном конкретном случае все американское воспитание и весь «плавильный котел» рухнули под напором исламистской пропаганды из Интернета. Такую голую правду многим патриотично настроенным американцам, привыкшим воспитывать весь мир, а не только жителей собственной страны, в духе своих ценностей, принять сложно, если вообще возможно.
Тогда возникает другая, более удобная, привычная и надежная версия: русский след. Тамерлан, мол, набрался всей этой гадости в России (точнее, в Дагестане и в Чечне). И прибыл обратно в Америку уже «готовеньким». Рассмотрим аргументацию той и другой сторон американского спора.
На специально организованных 26 апреля 2013 года слушаниях в подкомитете Комитета по международным делам палаты представителей США, согласно сообщению газеты «Бостон глоб», прозвучали заявления «pro» и «contra» обеих версий. В целом превалировало мнение, что террористические группы на Северном Кавказе не представляют непосредственной угрозы Соединенным Штатам, сосредоточив большую долю своей «злой воли» против России. Однако при этом приглашенные на слушания специалисты подчеркивали, что некоторые исламистские радикалы, особенно в Дагестане, где Тамерлан Царнаев провел полгода в 2012 г., могут быть убежденными последователями глобальной борьбы против Запада. В результате конгрессменам пришлось выслушать суждения касательно потенциальных терактов в США со стороны боевиков, прибывших туда со всего мусульманского мира, а не только из Пакистана, Афганистана или Ближнего Востока (с чем американцы уже, считай, свыклись).
«Чеченцы в целом не озабочены Соединенными Штатами, - заявил Грег Дуглас Альперт, профессор Университета Ригентс, штат Джорджия, специалист по чеченскому вопросу. – Тем не менее, надо учитывать и такую вероятность, что они стали вовлекаться в более глобальную сеть джихада, с учетом чего могли рассматривать возможность терактов и в США».
Газета при этом напоминает, что несколько вооруженных групп, действующих в Чечне и в Дагестане, в 2011 году были признаны госдепартаментом США террористическими организациями, включая основанную в 2007 году конфедерацию таких групп под общим названием «Кавказский эмират», (ее другое название «Шариат джамаат»). Она обвиняется в десятках терактов на территории Российской Федерации. Правда, на этот раз конфедерация выпустила специальное заявление, отрицающее ее роль в бостонских событиях и утверждающее, что она «не находится в состоянии войны с Соединенными Штатами». Как говорится в заявлении, «мы находимся в состоянии войны с Россией».
Однако действующие на Северном Кавказе боевики, подчеркивалось на слушаниях, как считается, имеют связи с Аль-Каидой и другими суннитскими экстремистами. Они могут подтолкнуть местных симпатизантов этого направления ислама, были предупреждены на слушаниях американские законодатели, к принятию в число своих врагов по примеру Аль-Каиды тех же стран, включая и Соединенные Штаты.
По сведениям Альперта, некоторые из сайтов групп, связанных с Аль-Каидой, имеют свои публикации и чаты, включая доступ к журналу Аль-Каиды под названием «Инспайер» (“Inspire”). Позднее, по сообщению газеты «Вашингтон пост» от 3 мая, следователи обнаружили на компьютере американской вдовы Тамерлана Царнаева, обращенной им в ислам Кэтрин Рассел выдержки из этого журнала. Возможно, именно они помогли Тамерлану сварганить свои взрывные устройства.
Особо важным является заявление Альперта на слушаниях о том, что эти сайты используют те же, что и Аль-Каида финансовые ресурсы в Саудовской Аравии (не забудем, в стране, являющейся ближайшим и наиболее доверенным союзником США! Получается, что в результате, как это уже было 11.09.01, именно этот «союзник» вновь содействовал кровавому теракту против американцев в Бостоне?).
Важным является и замечание Альберта о том, что тактика и взрывные устройства, использованные в Бостоне, напоминают устройства, обычно использовавшиеся террористами в Чечне.
Однако сейчас американских аналитиков в значительно большей мере беспокоит влияние радикальных исламистов в Дагестане, где проживают родители обвиняемых Царнаевых. «Я в значительно большей мере обеспокоен шестью месяцами, проведенными (Тамерланом Царнаевым) в Дагестане, чем его чеченским происхождением», - заявил на слушаниях Пол Гобл, профессор Института мировой политики в Вашингтоне.
Другой попыткой доказать, что корни бостонского теракта надо искать на российском Северном Кавказе, является специально организованная туда поездка московского корреспондента ведущего американского еженедельника «Тайм» Савика Шустера. В статье, размещенной на сайте журнала 29 апреля, Шустер для подтверждения этой версии расследует историю другого в прошлом российского, а затем канадского юнца Уильяма Плотникова, ставшего в конце концов боевиком в Дагестане и в возрасте 23 лет убитого там в ходе антитеррористической операции. Когда-то вывезенный на Запад родителями (мать его татарка) из Сибири, впоследствии уже в Канаде он принял ислам, а потом адаптировал одну из его экстремистских версий и отправился на Кавказ «мстить неверным».
Хотя Шустер и приводит прошлогоднюю публикацию канадской «Нэшнл пост» о том, что Плотников принял ислам в 2009 году, проживая с родителями в пригороде Торонто, в его статье утверждается, что юнец присоединился к дагестанским боевикам только после посещения службы в местной мечети, проповедовавшей фундаменталистскую ветвь ислама салафизм, призывающий к созданию исламского халифата.
Продолжая «копать» в том же направлении, на сайте «Тайма» от 8 мая Шустер публикует новую статью из Дагестана, в которой расследует встречи там Тамерлана с еще одним фигурантом – его дальним родственником Магомедом Карташовым, ставшим в 2011 году основателем и лидером группировки под названием «Союз справедливых», выступающей за «панисламистское единство» в республике, и в то же время против политики США в мусульманском мире.
По словам адвоката Карташова, сотрудники ФСБ интересовались у него, обсуждали ли Карташов с Царнаевым проблемы радикального исламизма. Однако по утверждению Карташова, именно Царнаев пытался подтолкнуть его к экстремизму, а тот ему возражал. Другие пять свидетелей также отрицают, что Царнаев радикализировался в Дагестане. По их словам, он прибыл в Дагестан из штата Массачусетс уже глубоко проникнутый исламским радикализмом. В ходе пребывания там этот радикализм еще более усилился, но от первоначальной идеи применения подобных подходов (то есть, терактов) в этой республике, его взгляды сместились в сторону глобального джихада.
Это как раз соответствовало идеологии «Союза справедливых», с одной стороны выступающего с мирными протестами против властей республики и России, но отвергающего террор на Кавказе, а с другой - резко протестующего против вмешательства США в дела мусульманского мира и, в более широком смысле, вторжение в этот мир идеологии и практики западного либерализма.
Так, в откровенной беседе с Шустером, один из ведущих членов этого Союза Билил Магомедов задал «риторический» вопрос: «Скажите мне, кто в наши дни не является врагом Америки?». А когда корреспондент спросил его, что он думает о бостонском теракте, тот ответил: «В принципе то, что там случилось, это хорошо, хотя братья (Царнаевы) и пострадали». Шустер отмечает, что уже после отъезда Тамерлана, группа организовала в городе Кизляре антиамериканский протест с сожжением флага США в связи с появлением в Калифорнии антиисламского фильма «Невинность мусульман».
К характеристике ситуации, с которой Царнаев столкнулся в Дагестане, Шустер со слов свидетелей приводит эпизоды двух барбекю на берегу Каспия, в ходе первого из которых Тамерлан попытался утверждать, что происходящие в республике теракты - это «священная борьба». Но никто из местных с ним не согласился. Более того, ему было сказано, что это - «бандитизм, не имеющий ничего общего со священной борьбой»: ведь в результате «мусульмане убивают мусульман. Вот что мы ему объяснили». По воспоминаниям присутствовавших, Тамерлан тогда уступил большинству в этом вопросе.
Во время второй встречи направление дискуссии изменилось. Царнаев опять поднял тему «священной войны», но на этот раз в глобальном контексте. На этот раз речь зашла о войнах в Афганистане и в Ираке, а также о гражданской войне в Сирии, в разжигании которой люди Карташова обвинили США и Британию. По словам свидетелей, Царнаев теперь уже не упоминал о джихаде в Дагестане, но зато внимательно слушал антиамериканскую риторику. Таким образом, вывод «Тайма» понятен: российский Северный Кавказ стал еще одним регионом, генерирующим антиамериканские настроения, и Царнаев, предварительно уже поднабравшись их из Интернета в Бостоне (как писало агентство Ассошиэйтед пресс, там он был «заядлым читателем джихадистских сайтов и экстремистской пропаганды), лишь усилил свой радикализм в Дагестане. То есть, Россия все равно виновата.
В любом случае, итоги командировки позволяют корреспонденту одобрительно отнестись к тому факту, что «расследование в США взрывов 15 апреля (в Бостоне) теперь, судя по всему, сосредоточилось на роли, которую контакты Царнаева в Дагестане сыграли в его радикализации».
Интересно, как эти логические построения американских спецслужб коррелируют с выводами их российских коллег. По сообщению газеты «Лос-Анджелос таймс» от 2 мая, соответствующее российское официальное лицо заявило изданию что, по его мнению, Тамерлан встречался с боевиками в Дагестане в 2012 году. «Все выглядит так, что они как-то пересекались», - сказало это лицо. Но, тут же, добавило: «Но вряд ли эти встречи включали в себя логистику или планирование» (бостонского теракта). А «Нью-Йорк таймс» в номере от 8 мая опубликовала высказывание члена правительственной антитеррористической комиссии Дагестана Хабиба Магомедова о том, что хотя по прибытии в Дагестан Царнаев и искал контактов с местными бандформированиями, серьезных связей с ними он так и не завязал, а если и завязал, то они ему не доверяли». И в результате, провалившись в своих намерениях, тот покинул республику разочарованным.
Этот вывод особенно примечателен с учетом того, что сразу же после теракта в Дагестан прибыли три сотрудника американского посольства в Москве (явно имеющие отношение к ФБР) не только для встречи с родителями Царнаевых, но и для расследования именно такого рода версии и сбора в ее поддержку различного рода доказательств. Как уже указывалось ранее, судя по всему русский (чечено-дагестанский) след в теракте явно представляется если не президенту Обаме, то кому-то в американских спецслужбах наиболее комфортным и желательным объяснением причин происшедшего.
В то же время очевидно и то, что и в самих этих спецслужбах по данному ключевой важности вопросу «согласья нет». Кстати, на это обращает внимание даже такой находящийся под контролем этих служб и финансируемый Катаром телеканал, как «Аль-Джазира». На сайте канала утверждается, что американская разведка «дезорганизована», что и было продемонстрировано в Бостоне. При этом «растущее число ее промахов после терактов 11 сентября» канал объясняет «недостаточным сотрудничеством» этих спецслужб, утверждая, что «между ними идет слишком активная борьба за власть».
На наш взгляд, иллюстрацией этого является публикация не только «Аль Джазиры», но и такого известного мозгового треста американского разведывательного сообщества, как «Джеймстаун фаундейшн» (г. Вашингтон).
Статья на сайте этого фонда от 2 мая показывает, что прирученные и прикормленные американскими спецслужбами чеченцы, а также их высокие покровители резко не согласны с идеей возложить на северокавказских боевиков ответственность за радикализацию братьев Царнаевых, а следовательно, и за теракт в Бостоне. «Почему Тамерлан Царнаев… требовал не прекращения кровопролития в Дагестане, а вместо этого интересовался тем, что произошло в Афганистане и в Ираке?», - вопрошает автор статьи Маирбек Ватчагаев. Почему он не носил в душе боль и гнев чеченцев в отношении депортации и в целом не разделял их очень специфического культурного и поведенческого кода?
И отвечает на этот вопрос так: родившись от родителей, в совершенстве владевших мусульманской верой, сам Тамерлан, судя по всему, уверовал в ислам под влиянием салафитской идеологии. А она не признает национальностей и требует отказа от традиций, обычаев и привязанности к собственной семье.
После бостонских взрывов, пишет Ватчагаев, «все чеченцы задают один и тот же вопрос: почему Тамерлан избрал именно США как объект нападения? Ведь если бы он хотел взять реванш за Чечню или Дагестан, у него была для этого идеальная возможность во время пребывания в Дагестане в течение шести месяцев в 2012 году. Единственное, что ему надо было для этого сделать, это доказать, что он не был агентом российских секретных служб, а затем присоединиться к повстанцам. Но вместо этого Тамерлан вернулся в США».
В то время как многие за объяснением его мотивов приглядываются к контактам Тамерлана в Дагестане, продолжает автор статьи, «с наибольшей вероятностью он стал салафистом не на Кавказе, а в Бостоне. Корни его трансформации в радикала надо искать именно здесь, не в Дагестане и уж тем более не в Чечне. Именно в Бостоне сложилась основа идеологических убеждений Тамерлана, и именно они подвигнули его искать возмездия за убийство мусульман в Афганистане и Ираке, а не в Чечне или в Дагестане».
Другими словами, утверждает Ватчагаев, при планировании и осуществлении теракта в Бостоне, Царнаев не ощущал себя чеченцем что, по мнению автора статьи, вообще нетипично для представителя этого народа.
Рассуждая далее о неподтвержденной официально версии о том, что Тамерлан был якобы завербован в последователи салафистов неким рекрутером в Бостоне по имени Миша, автор утверждает, что единственное что требовалось этому рекрутеру – убедить Тамерлана в несправедливости, которую терпят последователи ислама по всему миру. А присоединившись после этого к мировому джихаду, он, таким образом, обрывал свои связи с американцами и их культурой. И начинал думать только о негативном отношении американского общества к исламу.
Тот же вывод делает и уже цитировавшийся ранее Томас Гольтс в «Нейшн»: «у меня возникло подозрение, - пишет он, - что братья (Царнаевы) переступили через предзнаменование своих соотечественников и страшную 200-летнюю историю сопротивления русским с тем, чтобы принять линию салафистов на глобальный джихад против Соединенных Штатов».
А Ватчагаев делает и другой вывод: «Развитие американской молодежи в условиях мультикультурализма, проливает больше света на эволюцию сознания Тамерлана Царнаева, чем его контакты на Северном Кавказе».
