|
Начиная заниматься исследованием каких-либо этнополитических процессов, будь то Кавказ или иной другой регион, мы неизбежно сталкиваемся с нехваткой рабочей таксономии. Данная проблема характерна не только для России (по вполне понятным причинам после распада СССР в области этнических и национальных исследований появилась зияющая пустота, т.к. марксистская доктрина, которая делала упор исключительно на эволюционно-историческую модель, дискредитировала себя), но и для мировой науки в целом. Уже то, что этнос и нация у ряда ученых подразумевают один и тот же социальный феномен может вызвать искажение. Например, известный специалист по вопросам национализма и один из авторов междисциплинарного подхода в этой области профессор Уолкер Коннор считает, что этнос - это греческий эквивалент слова нация, а само слово этнонационализм является тавтологией (1).
Несмотря на авторитет этого ученого, можно с уверенностью заявить, что данная дефиниция совершенно не верна, так как в Древней Греции было как минимум пять определений для народа: лаос, этнос, демос, охлос и плефос. И к этносу, согласно древнегреческим представлениям, также относились пчелы и животные, проживающие на определенной территории. А этнонационализм, скорее, является процессом перехода этноса в нацию, и если он совершается, то при рождении новой нации происходит этноцид (2). Иногда этнонационализмом называют яркие этнические признаки, имплементируемые в политические процессы. Как правило, они связаны с конфликтами и могут иметь религиозную составляющую (например, сепаратизм ирландских католиков в Северной Ирландии или действия этнических басков в организации ЕТА).
Определенно точно можно сказать в отношении нации, что это исключительно политический термин, в то время как этнос таковым не является. Кроме того, проект создания наций всегда имел под собой мобилизационный и консолидационный характер. Впервые этот термин был применен во Франции, когда постреволюционная республика нуждалась в сплочении своего народа после начала уничтожения сословий. Чтобы избежать хаоса и процесса обособления подданных, и был брошен клич «сплотиться». С этого же времени появляется определение государство-нация (Etat-Nation), хотя фактически во Франции проживают различные этносы (провансцы, бретонцы, гасконцы и пр.) Но и сейчас дефиниция «нация» продолжает толковаться различными учеными, обосновывающими свои выводы исторической перспективой, языковой общностью, государственными границами и другими доводами, каждый из которых имеет свою рациональность. При этом внутри основных школ, изучающих национализм – конструктивизме, функционализме, инструментализме и примордиализме проходят дискуссии о том как следует определять и понимать тот или иной феномен. Тот же примордиализм имеет две ветви - социобиологическую, апеллирующую к антропологическим факторам (группа крови, форма черепа, разрез глаз и пр.) и эволюционно-историческую, где плавильный котел эпох мог создать один народ из различных, далеких друг от друга по биологическим признакам, племен.
Можно задаться вопросом как этнос и нация отличаются друг от друга по отношению к власти, ведь она есть и там, и там. Никто не отрицает, что этносы не имеют института власти и механизмов управления, однако они имеют существенные отличия от того, что мы привыкли понимать под политикой. Для политики характерна полярность мнений по тем или иным вопросам, откуда следует дихотомия на правых и левых, а также «враг» и «друг» (3). В политических процессах это выражено в борьбе оппозиции и правящей коалиции, включая конструктивный диалог и консенсус по различным вопросам. У этносов совершенно другая динамика и инструменты. Не случайно «большая политика» на Ближнем Востоке при посредничестве ООН и различных государств терпит крах, так как предлагаются решения в стиле стандартного политического набора, без учета родо-племенных отношений, известных как трайб-политика. Еще один термин, который связан с этносами – это потестарность. Впервые он был применен для описания феномена, связанного с властью в странах Африки. Но так как принятое слово «власть» не подходило по ряду характеристик, в частности, из-за отсутствия государственных институтов и атрибутов в понимании модернистской науки, было предложено использовать этот вариант от латинского potestas, что также переводится как «власть», «сила» и «господство».
В некоторых регионах мира подобные феномены накладываются друг на друга, даже если формально все субъекты отношений являются гражданами одного государства. Например, в странах Латинской Америки можно обнаружить параллельную структуру власти у индейских племен. В какой-то мере это справедливо и для республик Северного Кавказа, представляющих собой довольно широкий спектр этносов, языков и религий.
От выбора той или иной модели нации, национализма и связанных с ними интерпретационных техник может зависеть политический ландшафт региона и социальная атмосфера. При этом большую роль может иметь и этническая семиотика. Например, у кабардинцев и балкарцев различные тотемные животные – собака и волк. С одной стороны их можно рассматривать как «врагов», так как эти звери обычно не ладят друг с другом. С иной точки зрения – оба они относятся к одному семейству псовых, следовательно по примордиальной логике эти тотемы, а следовательно и народы (кабардинцы и балкарцы), имеют одного предка.
Еще один немаловажный фактор, влияющий на этнополитическое «здоровье» региона, состоит в возможной смене приоритетов, которые связаны с самоидентификацией. Например, зафиксированы случаи, когда представители кабардинского народа начинали называть себя исключительно черкесами. Является ли это самоэтноцидом (некоторых) кабардинцев при попытке смоделировать черкесскую нацию и можно ли тогда ее квалифицировать как суперэтнос, как в случае русских (состоящих из славян, угро-финнов и тюрков по определению Л.Н. Гумилева)? Пока однозначных оценок таким происходящим процессам нет. Тем более что в среде самих черкесских активистов нет четкой позиции, какую сторону занимать в вопросе научного подхода к национализму – примордиальную, конструктивистскую, инструменталистскую или какую-либо еще.
Если подходить терминам «черкес» и «Черкесия», как принятому собирательному значению автохтонных народов Кавказа, также возникает ряд вопросов. Где пролегает конкретная граница проживания этих народов и какой временной рубеж можно считать за исходный в определении коренного местожительства? Если опираться исключительно на исторические артефакты, здесь могут привнести путаницу находки, относящиеся к плодам миграции (например, керамика трипольской культуры выходит за пределы признанной дунайско-днепровской зоны, аналогично можно сказать о зоне распространения эллинской или скифской культур). Как быть с другими народами Кавказа, которые также являются коренными и претендуют на эти же территории (особенно, с учетом приписывания себе различными народами Кавказа причастность к определенным деяниям и наследственной линии)? Какое место могут занимать и занимали представители других этносов, в частности по отношению к элите (экзогенная теория)?
Однако, хотя многие вопросы еще требуют тщательного прояснения, существуют явные попытки навязать единственную точку зрения на этно-политическую ситуацию на Северном Кавказе и поучаствовать в этих процессах извне. Эти попытки начались не со вчерашнего дня, а имеют довольно длительную историю. При этом многие научные аргументы могут отбрасываться в пользу политической конъюнктуры. Из таких примеров – и довольно широко озвучиваемый в последнее время «черкесский вопрос»: американский оборонный аналитический центр RAND Corp. начал проводить исследования по соответствующей проблематике еще в начале 90-х гг. В частности, Пол Хенце в своей работе «The North Caucasus. Russia's Long Struggle to Subdue the Circassians» указывал, что возрождение ислама и этнических традиций (книга вышла до распада СССР) в качестве динамических политических сил во многих частях мира порождают новый интерес к религиозной мотивации Шамиля и технологий лидерства. Автор, в частности, отмечет: «несмотря ни на что, традиции сопротивления и восстания против Русского Колосса сохранили живую память среди жителей Северного Кавказа» (4). В то же время Хенце откровенно указывает в своей работе, что даже во время так называемых Кавказских войн в XIX в. "симпатии Европы были на стороне горцев". При этом претензии как к царской России, так и к СССР со стороны представителей Кавказа Хенце считает обоснованными, что свидетельствует о явной заангажированности данного исследования (нужно отдать должное, что автор также показал и манипуляции общественным мнением со стороны Британии и Франции в отношении действий России в этих региональных войнах). Этот же автор год спустя издал другую монографию под эгидой того же оборонного научного центра, озаглавленную «Этническая динамика и дилеммы России», а также ряд других работ, посвященных Северному Кавказу и России (5), где продолжил якобы научное обоснование несовместимости российского метода управления и чаяний кавказских народов. Отметим, что автор является специалистом по сепаратизму и сецессионистским конфликтам на пространстве Евразии и в Африке. Судя по тому, что данные исследования были изданы в оборонном научном центре, нельзя исключать и их ценность в качестве технического пособия. Неслучайно ряд работ, так или иначе связанных с черкесской тематикой, довольно часто цитируются авторами, обосновывающими создание соответствующего автономного субъекта или даже отделение его от Российской Федерации.
К более современным исследованиям относятся так называемые работы по созданию наций и государств (6). Частично данное направление научно-политической мысли было призвано обеспечить безопасность и мирное строительство государств в сложных регионах, где есть этнорелигиозные противоречия. Это, в частности, Афганистан, Ирак и иные страны, ставшие объектами интервенции вооруженных сил США с последующим администрированием при прямом или косвенном участии Белого дома (ООН, НАТО). Присутствие американских военных позволило прикоснуться к эмпирическому материалу и дать повод для моделирования социально-политических процессов – от управления экономическим и социальным сектором до влияния на элиты местных общин. Теоретические разработки и полученный опыт был также применен по отношению к Кавказу. При этом не учитывались особенности местных обычаев, истории и государственности. Была предложена общая модель искусственного конструирования исключительно в западноцентричной либерально-демократической логике, которая не может быть применима ни к Кавказу, ни, как показало время, к странам Ближнего Востока и Центральной Азии. В частности, в подобных пособиях речь идет в основном об экономической составляющей и управлении социальным сектором (здравоохранение, транспорт, создание рабочих мест и пр.), что представлялось как панацея от всех проблем, но практически не уделено внимания традиционной культуре, в том числе этнорелигиозным противоречиям. В крайнем случае, предлагается манипулировать ценностями и нормами, постепенно размывая существующую идентичность и замещая ее гражданственностью и мультиультурализмом.
Крайне показательно, что успехом к осуществлению таких проектов Джеймс Доббинс считает так называемые правильные «рамки» при проведении подобных операций – лучше всего под мандатом ООН для поддержания мира или миротворческих под эгидой США или НАТО. Вероятно, что нападение Грузии на Южную Осетию, в логике данной работы, будет отнесено к некорректно выбранным «рамкам», хотя время для своей операции «Чистое поле» Саакашвили и его советники выбирали довольно тщательно.
Согласно другой модели политического конструирования западного происхождения, можно рассматривать некую этногруппу и в качестве «события». Согласно этой идее, в обществе постепенно вызревает политический, социальный или культурный проект, что в процессе трансформации позволяет выйти на уровень «групповости» (7). Это может происходить довольно циничным образом по методу politique du pire. Например, этой модели следовала Армия Освобождения Косово – эта группировка стремилась ухудшить ситуацию как можно быстрее, чтобы улучшить свои перспективы в будущем, и это им удалось.
Интересно, что «групповость» тесно связана с понятием «группускулы», которое ввел Роджер Гриффин для определения небольших групп, которые могут иметь идеологическую или этническую основу. Эти «коллективы» рассматриваются в качестве необходимых предпосылок («прекурсоров») к социальной дестабилизациии или устойчивых раздражителей, негативно влияющих на политическую ситуацию.
Определенные симптомы на Северном Кавказе показывают, что некоторые силы пытаются проводить именно эту линию действия, направленную на этнические конфликты.
При всем этом следует иметь в виду, что сам Северный Кавказ представляет собой территорию взаимопересекающихся этнических, религиозных, идеологических и культурно-исторических полей, которые имеют различные ареалы в отношении пространства (интересы других стран или националистических группировок, оспаривающих текущие географические границы), политических установок и экономической составляющей (8).
Примечания:
(1) Connor W. A Few Cautionary Notes on the History and Future of Ethnonational Conflicts.// Facing ethnic conflicts: Toward a Nеw Realism. Andreas Wimmer (ed.) Lanham, MD. Rowman & Littlefield Publishers, Inc. 2004, p. 23-24
(2) Дугин А.Г. Этносоциология. М.: Академический проект, 2011.
(3) Немецкий юрист Карл Шмитт указывал на такое разделение в качестве основополагающего принципа Политического.
(4) Paul B. Henze. The North Caucasus. Russia's Long Struggle to Subdue the Circassians. Santa Monica, RAND Corporation, 1990.
(5) См. полный список: http://www.rand.org/pubs/authors/h/henze_paul_b.html
(6) См. напр.: James Dobbins, Seth G. Jones, Keith Crane, Beth Cole DeGrasse. The Beginner's Guide to Nation-Building. Santa Monica, RAND Corporation, 2006; William Rosenau. Low-Cost Trigger-Pullers. The Politics of Policing in the Context of Contemporary 'State Building' and Counterinsurgency. Santa Monica, RAND Corporation, 2009.
(7) Brubaker R. Ethnicity without Groups.// Facing ethnic conflicts: Toward a Nеw Realism. Andreas Wimmer (ed.) Lanham, MD. Rowman & Littlefield Publishers, Inc. 2004, p. 38-41
(8) Как правило, указываются дотации для одного субъекта и отсутствие таковых для других, что приводит к критике и центральной власти, и республиканской, и, как следствие, дополнительный аргумент для причин социального недовольства.
Искусство социально-политического инжиниринга и Северный Кавказ. Ч.2
В прошлой публикации мы рассмотрели некоторые аспекты моделирования политических ситуаций, особенно при помощи исторических манипуляций и околонаучного дискурса, направленного на выстраивание долгосрочной стратегии связанной с этнонационализмом.
В связи с этим необходимо отметить также и роль критической геополитики – в частности, создание образов и ментального картографирования региона. Хотя критическая геополитика как наука появилась относительно недавно, использование воображения и мифологических концепций для обоснования владения тем или иным регионом применялись с незапамятных времен. Можно вспомнить землю обетованную, завещанную евреям согласно их священным текстам. В Ветхом Завете в книге Исуса Навина говорится о конкретных границах, в пределах которых израильтяне могли вершить свою волю, уповая на помощь Господа своего. Но даже в современной истории националистические проекты выдвигали определенные пределы своей экспансии. Украинские националисты провозгласили «Украину от Сяна до Дона», хотя до этих рубежей нынешняя Республика Украина так и не смогла дотянуться, во многом из-за того, что подобные амбиции имели мало общего с объективной реальностью. На Кавказе также есть свои националистические проекты, некоторые из которых имеют явно конфликтогенный характер с соседними регионами. Однако есть и более широкомасштабные, такие как проект «Великой Черкесии», который в теории существует автономно от Российской Федерации и имеет совершенно иные границы[1]. В отличие от внутренних идеалистических умозрительных спекуляций, он является проекцией внешних сил, наподобие Великого Ближнего Востока и Великой Центральной Азии.
Нужно отметить, что искусственное проектирование региона уже давно ведется рядом аналитических центров Запад (прежде всего, США), которые включают Кавказ не только в так называемую «дугу нестабильности», но, непосредственно, в Центральную Евразию, куда входят регионы Центральной Азии и Кавказа. Фонд «Открытое общество» ведет программу «Проект Центральная Евразия»[2], в рамках которой запущен сайт EurasiaNet. Здесь охватывается широкий спектр направлений – от энергоресурсов до свободы СМИ, где время от времени затрагивается и «черкесский вопрос». Университет Джона Гопкинса также имеет в своей структуре Институт Центральной Азии и Кавказа[3], занимающийся мониторингом происходящих там общественно-политических процессов. Можно сказать, что черкесский проект является неотъемлемой частью более общей стратегии США и их сателлитов, куда входят «Новый шелковый путь», «Великий Ближний Восток», «НАБУККО» и др., имеющие целью препятствование налаживанию гармоничных отношений России с государствами региона и евразийской интеграции.
Естественно, что проект не может существовать без его реализаторов и наполнения людскими ресурсами. Следовательно, для того, чтобы он актуализировался, нужно сообщество, которое бы отстаивало этот проект. Оптимальный вариант – создание такого сообщества на базе существующего социума региона. Современные социологи отмечают, что нынешние социальные движения являются неформальными сетями, связывающие плюрализм индивидуумов и групп, которые, с организационной точки зрения, более-менее структурированы. В то время как партии и группы лоббирования имеют четко обозначенные границы (например, в основном идентифицируя членов с помощью партбилета), социальные движения состоят из нефиксированных сетей и индивидуумов, которые ощущают себя причастными общему, коллективному делу.
Такой вариант наиболее удобен для реализации черкесского проекта, так как он более гибкий и позволяет привлекать новых индивидуумов или целые группы.
Кроме того, подобные движения «характеризуются тем, что первоначально применяют протест в качестве средства давления на институции, а лишь после заявления о своем протесте перед широкими общественными массами, движения могут обратиться к депутатам и правительственной бюрократии»[4]. Ярким свидетельством наличия таких движений в России является белоленточное сообщество, которое действует именно такими методами, или сообщества футбольных фанатов, способных спонтанно мобилизовать большое количество своих сторонников на акции. Нынешние черкесские сети, как видно из их активности в России, Турции и где-либо еще, также действуют по этому принципу.
В подобных политических процессах, которые мы сейчас наблюдаем на Северном Кавказе, несмотря на то, насколько они широки и какую цель преследуют, принцип самоорганизации сам по себе представляет динамический элемент в выработке узнаваемого макроповедения, которое обеспечивает успешное достижение комплексных целей. Это происходит за счет того, что мы имеем дело с комплексными системами, с системами, которые имеют множество агентов, динамично взаимодействующих различными способами, следующих местным правилам и способных совместно эволюционировать в симбиозе с окружающей обстановкой[5].
Культурный, масс–медийный и имиджевый подход прочеркесских групп в социально–политическом поле на Северном Кавказе подтверждает этот тезис о синергетическом взаимодействии, которое апеллирует к культуре, исламу, кавказским традициям, коррупции российских властей, нарушению прав человека и историческим обидам (часто, не имеющих под собой реального обоснования) одновременно.
Не менее важное значение имеет диаспоральный фактор, так как вне пределов Кавказа черкесов проживает в несколько раз больше, чем на месте своей исторической родины. Этот нюанс обыгрывает известный манипулятор Пол Гобл в недавней публикации, размещенной на сайте упомянутого ранее Джеймстаунского фонда. Он указывает, что Москва имеет длительный опыт, связанный с мигрантами и репатриантами, начиная с небольшой группы большевиков, которые устроили Октябрьскую Революцию. Следовательно, считает Гобл, Москва так же настороженно относится к любым диаспорам, особенно тем, которые действуют внутри самой России, а значит, будут подавлять политическую активность черкесов и устраивать против них всяческие провокации[6].
Диаспорные группы или их члены могут попытаться повлиять на ситуацию на своей родине по-разному. Их деятельность может иметь политический, экономический или социально-культурный характер и быть направлена в основном на страну, где они находятся, либо на их дом, например:
• сбор средств, денежные переводы, инвестиции, торговля;
• обмен информацией и обмен знаниями, например, через веб-сайты, обучение, «социальные денежные переводы, посредничество;
• пропаганда и лоббирование, продвижение общественного (международного) мнения, кампании, протесты и т.д.
Весь этот спектр открыто задействован различными черкесскими активистами за рубежом. Однако вопрос кем именно являются диаспоры - «миротворцами или миробойцами" (peacewrecker), когда они реализуют свои различные действия, стала предметом озабоченности в академической среде в последнее время[7]. Ранние работы, посвященные этой теме, как правило, сосредоточены на негативном влиянии диаспоры на мир, часто в связи с концепцией удаленного национализма (long-distance nationalism)[8]. Она предполагает, что диаспоры не несут ответственности за их политические цели и стремления, или, иначе говоря, они относительно не зависят от непрекращающегося насилия в связи с тем, что они находятся на дистанции от своей родины, и в то же время они имеют возможность получать дивиденды, показав свою устойчивую приверженность политическому делу[9]. Другие функции, которые обычно приписываются удаленному национализму, являются скорее статическими идентичностями и идеализированным образом Родины с одновременным отчуждением от нее. В таком случае происходящее на родине часто иначе трактуется за рубежом, а в нашем случае для многих бед региона найдется козел отпущения в роли федерального центра. Неправомерные действия самих черкесов, включая коррупцию, тяжкие преступления, связанные с насилием и пр. списываются на провокации российских спецслужб.
Роль интернет коммуникаций также играет важную роль в политическом конструировании и манипулировании черкесской тематикой. Уже неоднократно отмечалось значение интернет и социальных сетей на Ближнем Востоке в процессе так называемой «арабской весны»[10]. Этот инструмент «мягкой силы» активно используется в официальной практике Госдепартамента США. В связи с ростом пользователей интернет в России есть определенный риск использования этих технологий и для разжигания конфликтов.
Кроме того, интернет эффективен тем, что позволяет создавать дополнительные или ложные идентичности.
Что касается интернет коммуникаций и манипуляций в контексте черкесской темы, даже поверхностный анализ анализ блогов и сайтов показывает в ряде случаев намеренное искажение информации – когда на одном ресурсе наряду с адекватными историческими исследованиями, а также материалами по фольклору, которые не подлежат сомнению, размещаются провокационные публикации сомнительного происхождения. У неискушенного посетителя такого ресурса может возникнуть ложное мнение о том, что данная информация компетентна и заслуживает доверия. Некоторые сайты открыто поддерживаются и финансируются теми же организациями, которые ранее неоднократно работали над изменением политического ландшафта многих стран, например, штаб-квартира ресурса Caucasus time находится в Чешской Республике, а его деятельность осуществляется при поддержке фонда «Открытое общество» Дж. Сороса[11]. Ряд других сайтов имеют хостинг в США[12], по-видимому, для того, чтобы минимизировать риски закрытия сайтов в связи с пропагандой экстремизма. Здесь нужно отметить эффективность двух новых законов Российской Федерации – о закрытии веб-сайтов, содержащих экстремистский контент, а также маркировка ряда НПО как иностранных агентов.
Является показательным и то, что черкесская тематика начала проникать в зону киберпреступлений. Специализированный сайт по кибербезопасности Cyberwarzone в начале 2012 г. обратил внимание на появление в Facebook группы анонимов-хакеров, которые самоидентифицировали себя как черкесские[13]. Эта группа предупреждала о «начале черкесской революции на Кавказе, в Турции и во всем мире 21 мая в память о резне».
Интересно, что было бы, если, например, в России отмечали бы в качестве траурного события начало Второй мировой, Первой мировой, начало русско-турецкой войны (когда после конфликта в 1905 г. Россия пошла на уступки Японии) Противники советского строя требовали бы причислить к траурным датам 7 ноября, а сторонники наоборот – дату распада СССР, некоторые старообрядцы, которые клеймят Петра Первого как Антихриста также предложили бы свою версию, и т.д. Каждая социальная страта, сторонники той или иной идеи, а также приверженцы определенной конфессии или секты могут претендовать на исключительные даты, связанные с трагическими моментами «своей» истории.
Иными словами, подобная дата нужна в качестве маркера, являющимся определенным символом для сплочения разрозненных групп в одно движение. Еще одной такой датой является 25 апреля, которая позиционируется как День Черкесского флага. Как указано на сайте Натпресс, в Кабардино-Балкарии в этот день намечается в числе других мероприятий автопробег по маршруту «Нальчик-Чегем (Къундетей)-Дыгулыбгей-Баксан-Баксаненок (Къэсейхьэблэ)-Алтуд (Ехъущыкъуей)-Прохладный (КъалэкIыхь)-Майский-Опытное-Арик (Борыкъуей)-Терек-Александровское-Аргудан(Къуэжыкъуей)-Старый Черек (Дохъушыкъуей)-Нижний Черек (Къуэжьыкъуей Ищхъэрэ)-Кахун (Шыпшхьэблэ)-Нарткала (Докъушыкъуей)-Урвань (Мысостей)-Нальчик[14]. В данном послании также необходимо обратить на название населенных пунктов, которые умышленно дублируются на черкесском языке.
Есть большая вероятность того, что подобные группы будут становиться более активными накануне проведения зимней Олимпиады в Сочи в 2014 г., кооперируясь с другими хакерскими сообществами. По крайней мере, деятельность протибетских политических группировок против Китая развивалась по подобной логике накануне Олимпиады в Пекине, как сейчас действуют прочеркесские антироссийские сети, как в Интернет, так и в реальном мире.
[1] Он также напоминает проект Великого Ближнего Востока, согласно которому карта этого региона должна быть изменена в соответствии с местами проживания этнических и религиозных групп.
[2] http://www.opensocietyfoundations.org/about/programs/central-eurasia-project
[3] http://www.cacianalyst.org/
[4] Donatella della Porta. An example: The Movement for Global Justice.// Networked Politics. Rethinking political organization in an age of movements and networks. Berlin. June 2007, р. 37.
[5] Arturo di Cortino. Free software as a Common. // Networked Politics. Rethinking political organization in an age of movements and networks. Berlin. June 2007, р. 45.
[6] Paul Goble. Circassians Anticipate Russian Provocations before Sochi Games. April 9, 2013 http://www.jamestown.org/programs/nca/single/?tx_ttnews%5Btt_news%5D=40707&tx_ttnews%5BbackPid%5D=24&cHash=2d23334e2970f4518bb2acf8273dc80e
[7] См. Paivi Pirkkalainen and Mahdi Abdile, The Diaspora-Conflict-Peace-Nexus: A Literature Review, DIASPEACE Working Paper No. 1, March 2009, p. 5; Andrea Warnecke, Julia Brethfeld and Volker Franke, ‘Agents of Peace or Agents of War? The Role of the African Diaspora in Conflict Processes’, Concept Paper, Bonn International Center of Conversion, April 2007, p. 5
[8] Benedict R. O’G. Anderson, ‘Long-Distance Nationalism: World Capitalism and the Rise of Identity Politics’, The Wertheim Lecture, Centre for Asian Studies, Amsterdam, 1992.
[9] Terrence Lyons, ‘Diasporas and Conflict’, Global Studies Review, vol. 2, no. 3, Fall 2006, pp. 1-3, p. 2; Paivi Pirkkalainen and Mahdi Abdile, op cit. in note 18, p. 18
[10] См.: Роль социальных сетей в организации «арабской весны». http://www.memoid.ru/node/Rol_socialnyh_setej_v_organizacii_arabskoj_vesny;
Arab Social Media Report. Vol.1, No.1. Dubai School of Government. Jan. 2011
[11] См. http://www.caucasustimes.com/contact_ru.asp
[12] Например, www.justicefornorthcaucasus.info зарегистрирован по адресу 9623 n shenandoah lane, Fresno, California, U.S.; cайт Черкесского Культурного Центра в Грузии, который находится на ул. Санапиро 4,
http://circassiancenter.org - 1958 South 950 East, Utah, U.S; а регистрационные данные www.circassianworld.com вообще скрыты.
[13] Anonymous: Kavkaz Adiga hackers Happy 2012 Revolutions.//CWZ, 04/01/2012. http://www.cyberwarzone.com/cyberwarfare/anonymous-kavkaz-adiga-hackers-happy-2012-revolutions
[14] http://www.natpress.ru/index.php?newsid=8188
Вернуться назад
|
