Век Латинской Америки

Сбудется ли мечта Симона Боливара?

 В 2009 году на саммите Америк в Тринидаде и Тобаго Уго Чавес подарил Бараку Обаме книгу Эдуардо Галеано «Вскрытые вены Латинской Америки». Описываемые в ней события, похоже, навсегда остались в прошлом: бригады смерти, подготовленные ЦРУ, и организация наркотрафика из стран Андского кокаинового треугольника, кредиты Всемирного банка и Международного валютного фонда, разрушающие традиционные устои и втягивающие страны в долговую систему, рудименты неоимпериалистической политики, такие как война Аргентины и Британии в 1982 году за Мальвинские (Фолклендские) острова, а также постоянные перевороты, организуемые военной элитой, и резня гражданского населения. В последние годы Латинская Америка изменилась до неузнаваемости. В результате глобального кризиса на континенте активизировались общественные движения, политики заговорили о необходимости региональных интеграционных процессов.

Различные латино американские профсоюзы, безземельные крестьяне Бразилии, шахтеры Чили и Аргентины, индейцы Боливии и Эквадора, неосапатисты Мексики объединили усилия в борьбе за свои интересы. Бывший рабочий металлург и профсоюзный активист Лула стал президентом Бразилии, еще один профсоюзный лидер и этнический индеец Эво Моралес возглавил Боливию, в Никарагуа к власти вернулись сандинисты. С 2001 года в Латинской Америке стали проводиться всемирные социальные форумы, и континент постепенно превратился в центр антиглобалистского движения.

«Задний двор» США или Nuestra America

Долгое время Латинская Америка находилась на периферии мировых процессов. Ее называли ≪задним двором≫ США, и Вашингтон не стеснялся вмешиваться во внутренние дела соседних стран, которые согласно доктрине Монро входили в сферу его интересов. Да, формально это были суверенные государства, но окончательно освободиться от внешнего влияния им не удавалось. И только в последние годы мечта Симона Боливара, Франциско Миранды, Хосе Марти и других латиноамериканских борцов за независимость начала воплощаться в жизнь.

Провал экономических программ структурного регулирования, инициированных Всемирным банком в 90-е годы, окончательно развеял миф о нео либеральном чуде, что привело к так называемому ≪левому повороту≫ в Южной и Центральной Америке. Неспособность правых режимов справиться с системным кризисом позволила прийти к власти левым популистам, таким как Уго Чавес, Мануэль Селайя, Рафаэль Корреа и Эво Моралес. Конечно, их действия не вписывались в логику классического социализма, который ассоциируется с учением Маркса и советским строем. Неслучайно публицист Хайнц Дитрих назвал курс венесуэльского каудильо Уго Чавеса ≪социализмом XXI века≫. Новые лидеры не только отвергают капиталистические устои и борются с неоимпериализмом, но и пересматривают отношение к догматам политики, возрождают местные обычаи и культуру (индихенизм), выступают за экологическое сознание и многополярное мироустройство.

Большое значение для них имеет культурная идентичность. И в этом смысле очень показательно, что латиноамериканские политологи все чаще используют выражение Nuestra America (Наша Америка) вместо привычной Латинской Америки. Этот термин, кстати, впервые ввел в оборот премьер-министр Наполеона III Шевалье, который пытался доказать, что целью французской интервенции является защита интересов католиков-латинян. Сегодня в ходу также термин ≪Ибероамерика≫, который подчеркивает историческую связь стран континента с Испанией и Португалией.

В нулевые годы в Латинской Америке стала популярна теория экорегионализма. Боливия, например, подвергла резкой критике проект западных стран по введению налога на выбросы вредного производства, заявив, что сами они в свое время нещадно эксплуатировали природные ресурсы, а теперь, перейдя к более продвинутым и высокотехнологичным типам производства, хотят переложить бремя ответственности на государства третьего мира. Отказ от капитализма (боливийская концепция Sumak kawsay, биоплюрализм), опора на традиционные ценности, признание многообразия (многонациональные государства и автономии), контргегемонистская риторика, курс на самоопределение и деколонизацию —все это отличительные черты латиноамериканского интеграционного проекта. Его идеологи пытаются учитывать опыт европейских народов. Следует признать, что ибероамериканцы имеют значительные преимущества —это и общий язык (хотя в Бразилии говорят на португальском, он является близким родственником испанского), и общая религия, и история национально-освободительной борьбы против европейских метрополий. Латиноамериканская интеграция имеет несколько уровней и связана с различными инициативами. Прежде всего, это Unasur, Mercosur и ALBA.

Блок Фиделя и Уго

Боливарианский альянс для народов Нашей Америки (исп. Alianza Bolivariana para los Pueblos de Nuestra America, сокращенно ALBA) является скорее идеологическим блоком и был создан в 2004 году по инициативе Фиделя Кастро и Уго Чавеса. Можно догадаться, что альянс включает в себя государства социалистической ориентации, хотя его цель — кооперация и интенсификация торговых связей. В состав ALBA входят восемь стран: Боливия, Венесуэла, Куба, Эквадор, Никарагуа, Доминика, Антигуа и Барбуда, Сент-Винсент и Гренадины. Среди приглашенных членов альянса есть и государства из других регионов, такие, например, как Сирия и Иран.

В апреле 2009 года на саммите стран —участниц Боливарианского альянса было принято решение о введении условной валюты для взаиморасчетов под названием ≪сукре≫. Как виртуальное средство платежа она существует с 1 января 2010 года. В том же году была осуществлена первая транзакция. Планировалось сделать сукре реальной валютой не только для членов альянса, но и для других государств региона, превратить ее в альтернативу американскому доллару. В связи с этим отметим несколько немаловажных фактов. В июне 2009 года, после того как президент Гондураса Мануэль Селайя принял решение о присоединении к альянсу, военные организовали в стране государственный переворот. А в октябре 2010 года в ходе беспорядков в городе Кито произошло покушение на переизбранного на второй срок президента Эквадора Рафаэля Корреа, который считается автором идеи единого банка и общей для стран ALBA денежной системы (как показало расследование, офицеры полиции, которые участвовали в заговоре, проходили обучение в специальном центре в США).

Летом 2012 года был отстранен от власти президент Парагвая Луго Фернандо, который являлся ставленником левых сил. ≪Вынести ему импичмент было несложно, —отмечает аргентинский геополитик Карлос Перейра-Меле, —ведь это решение поддержали в Вашингтоне. К тому же в Парагвае чрезвычайно сильны правые традиции (более сорока лет в стране правил диктатор Альфредо Стресснер, не скрывавший своих симпатий к немецким нацистам). Теперь парагвайская олигархия, вероятнее всего, исключит эту страну, которая считается сердцем Южной Америки, из интеграционных процессов на континенте≫. Более того, Парагвай может стать главной опорой США в регионе, особенно учитывая тот факт, что здесь находится крупная американская база ≪Марискаль Эстигаррибиа≫. Для входящей в блок ALBA Боливии это означает геостратегическое окружение в духе операции ≪Кольца Анаконды≫. Ведь в соседнем Перу Соединенные Штаты также имеют военные базы, а в Чили существует мощная сеть олигархов, связанных с Вашингтоном.

Правда, несмотря на все препятствия, создаваемые США, государства, входящие в блок ALBA, достигли определенных успехов. Среди совместных крупных проектов необходимо отметить общий банк, занимающийся вопросами финансов, всеобщее образование, развитие транспортной инфраструктуры, учреждение культурного фонда ALBA и Университета туризма. Страны ALBA распределили функции по отраслевым направлениям, а крупные национальные проекты связали с механизмами интеграции и созданием таких условий, которые гарантировали бы невозможность контроля со стороны транснациональных корпораций. Например, Куба курирует кампании всеобщего образования, энергетическую безопасность, латиноамериканскую школу медицины, включая коммунитарную и превентивную медицину, строительство поселений, а также телекоммуникации.

Unasur: единая валюта, коллективная оборона

Если лидерами блока ALBA считаются Куба и Венесуэла, в проекте Мercosur (исп. Mercado Comun del Sur, Южноамериканский общий рынок) ключевую роль играют Аргентина и Бразилия. Именно эти государства в 1985 году подписали программу экономической интеграции и сотрудничества, которая заложила основы регионального объединения, делающего упор на торговлю. В него также входят Венесуэла, Уругвай и Парагвай (членство последнего приостановлено в июне 2012 года до апреля 2013 года). На данный момент Мercosur представляет собой огромное пространство от Огненной земли до Карибского бассейна площадью 12,8 млн кв. км с населением 275 млн человек. О потенциале объединения можно судить по тому, что на его территории находится две трети мировых запасов пресной воды и осуществляется 20% мировой добычи нефти.

C 2004 года Мercosur и Андское сообщество (первоначально в него входили Боливия, Колумбия, Перу, Чили (вышло в 1976 году) и Эквадор; Венесуэла состояла в организации с 1973 по 2011 год) вели переговоры о создании нового объединения Unasur (Union de Naciones Suramericanas, Союз южноамериканских наций). Организация была учреждена 9 декабря 2004 года на саммите 12 латиноамериканских государств в перуанском городе Куско. Идеи, заложенные в Андской группе, — выработка единой экономической политики, координация осуществляемых проектов и гармонизация законодательства — распространились на всю Южную Америку.

В мае 2012 года на III Энергетическом совете Unasur в Каракасе было подписано соглашение, гарантирующее защиту региональных ресурсов и предусматривающее интеграцию в области энергетики. Был принят план строительства 30 инфраструктурных объектов, который включал в себя сооружение на территории Южной Америки трех транспортных коридоров, соединяющих Тихий и Атлантический океаны.

Что касается финансовой политики, страны, входящие в Unasur, договорились о введении общей валюты сукре, знакомой нам по Боливарианскому альянсу. (Этот пример демонстрирует взаимозависимость рассматриваемых интеграционных проектов). Союз южноамериканских наций пытается проводить и единую внешнюю политику: государства Unasur сообща отстаивают интересы одного из членов организации. Так было, например, в случае с Аргентиной, которая ведет спор с Великобританией о суверенитете над Мальвинскими островами. Чили, Венесуэла, Боливия и другие страны объединения в 2012 году внесли в Комитет ООН по деколонизации вопрос о ≪возвращении островов Буэнос-Айресу≫. А Эквадор заручился поддержкой Unasur в деле Джулиана Ассанжа.

Лидеры Unasur стремятся создать и механизмы коллективной обороны. На внеочередном саммите организации, состоявшемся в Бразилии в декабре 2008 года, был учрежден Южноамериканский совет по обороне — совещательный и координационный орган, задачей которого является анализ и устранение возможных угроз в регионе. В Латинской Америке сохраняются нерешенные территориальные проблемы. При этом здесь сосредоточены огромные ресурсы: местные тропические леса, например, отличаются наибольшим в мире биоразнообразием. Кроме того, к 2025 году регион будет производить 40% всего продовольствия на Земле, и учитывая мрачные прогнозы по поводу доступа к еде и воде, общая оборонная политика становится для латиноамериканских стран жизненно важным вопросом.

Еще один интеграционный проект — CELAC (Сообщество стран Латинской Америки и Карибского бассейна). Эта региональная политическая и экономическая организация была создана 17 апреля 2007 года в ходе первой встречи по энергетической интеграции глав Аргентины, Боливии, Бразилии, Венесуэлы, Гайаны, Колумбии, Парагвая, Перу, Суринама, Уругвая, Чили и Эквадора на венесуэльском острове Маргарита. CELAC, безусловно, является противовесом вашингтонскому проекту Организации Американских государств. Более того, одной из главных целей союза является противодействие региональной политике США. И неслучайно ныне покойный венесуэльский президент Уго Чавес был для лидеров сообщества символической фигурой.

С другой стороны, в отличие от ALBA в CELAC намеренно избегают идеологизации, пытаясь выработать консолидированную позицию по большинству вопросов. Выступая в Каракасе в декабре 2011 года, президент Уругвая Пепе Мухика призвал своих коллег отказаться от догматизма. ≪Вы можете придерживаться любых взглядов, — заявил он, — правых, левых, центристских, каких угодно≫. В сообщество входят аргентинские синдикалисты, бразильские сторонники широкой федерализации и идеологи социализма XXI столетия. К CELAC присоединилась даже Мексика, которая всегда была в стороне от интеграционных процессов в Латинской Америке, являясь членом NAFTA (Североамериканское соглашение о свободной торговле). Это указывает на зонтичный характер организации, которая тем не менее считается на данный момент самым мощным интеграционным инструментом в регионе.

На благо общества

Взлет Латинской Америки — это уже не абстрактное понятие. Страны континента лидируют во многих отраслях мирового хозяйства. Бразильская фирма Vale занимает первое место среди экспортеров железной руды, чилийская Codelco является самой большой компанией в мире, специализирующейся на добыче медной руды, а мексиканская Cemex вышла на третье место среди производителей цемента. В нефтегазовой отрасли будущее также за Латинской Америкой. Бразильская Petrobras и венесуэльская PDSVA уверенно набирают обороты, чему способствуют огромные залежи углеводородов в этих странах. Боливия имеет газовые резервы и запасы редких металлов — танталит, аметрин, олово, цинк, вольфрам. По данным журнала Fortune за 2012 год, 126 из 500 крупнейших мировых компаний находятся в Латинской Америке (в 2005 году здесь их было всего 47).

Весьма успешна и социальная политика латиноамериканских стран. Исследователи отмечают, что за последние десять лет количество бедных людей в регионе уменьшилось на 20%. Только в одной Бразилии за это время более 50 млн человек стали причислять себя к среднему классу. Эксперты уверяют, что в Латинской Америке нашли более эффективные механизмы борьбы с кризисом, чем в Соединенных Штатах и ЕС. Например, местные транснациональные компании вопреки логике неолиберализма начали брать на себя часть ответственности за принятие стратегических решений, работать на благо общества, а не узкой группы директоров, инвесторов и управляющих.

Среди конкретных примеров — мексиканская компания Bimbo, которая отказывалась увольнять сотрудников даже в период кризиса и ввела различные стимулы для укрепления их лояльности. Бразильская косметическая фирма Natura Cosmeticos имеет сеть прямых продаж, в которой работают более миллиона консультантов (в основном женщин) по всей Южной Америке. Соблюдение этических и экологических норм — главный принцип Natura. По схожему пути пошли основатели сети ресторанов в Перу Astrid & Gaston. Презентуя ≪новую перуанскую кухню≫, компания расширила свое присутствие за пределы континента —ее рестораны есть в Мехико, Панаме и даже в Мадриде. При этом Astrid & Gaston поддерживает местных сельхозпроизводителей, использует только традиционные ингредиенты и вкладывает деньги в социальные молодежные программы. Компания занимается также популяризацией андской кухни, рассказывая о традициях древней перуанской культуры (Перу —родина картофеля, и здесь выращивается около 10 тыс. сортов этого растения).

Латиноамериканские банки запустили программы помощи бедным или открыли службы, ставшие доступными неимущим слоям населения, такие как Bolsa Familia, Fome Zero в Бразилии и Oportunidades в Мексике. Бразильский Banco Itau-Unibanco запустил ряд образовательных проектов, в том числе программу Raizes e Asas (≪Корни и крылья≫), цель которой поощрение одаренных студентов (каждому из них банк обязуется выделить 12 тыс. долларов). В Мексике компания Enova создала «Сеть обучения и образования», построив более 42 небольших учебных центров для малообеспеченных общин.

Бразилия — «первая среди равных»?

Фернандо Энрике Кардосо, начавший экономические и социальные реформы в Бразилии, Лула да Сильва и Дилма Русеф вывели страну на лидерские позиции. Эксперты Совета по международным отношениям, который считается одним из самых влиятельных аналитических центров в США, в июле 2011 года предсказали, что Бразилия уже через пять лет будет пятой экономикой в мире и получит постоянное место в Совете Безопасности ООН. Бразилия экспортирует более 50 тыс. баррелей в день биотоплива этанол и является в этой области главным конкурентом США. Активно развиваются китайско-бразильские отношения. Правда, около 80% бразильского экспорта в Китай составляют базовые товары и сырье (соя, масло, железная руда), а более 90% импорта из Китая приходится на промышленные товары. Китай также остается основным инвестором в Бразилию (горнодобывающий и нефтяной сектор, транспорт, энергетика).

В 2014 году в Бразилии пройдет чемпионат мира по футболу, а в 2016-м — Олимпийские игры, что опять же подразумевает значительные инвестиции в инфраструктуру, безопасность и здравоохранение. Бразильские чиновники работают над проектом Educacao para Todos («Образование для всех»), цель которого увеличить бюджетные расходы на образование до 7% ВВП к 2015 году (на данный момент этот показатель составляет 5,2%. Для примера: в США он равен 5,5%; в России — 4,8%, а к 2015 году его у нас обещают сократить до 3,8%). Бразилия участвует в блоке БРИКС и IBSA (Индия —Бразилия — Южная Африка) и использует «мягкую силу» в отношениях со странами португалоязычного мира. Ощущается бразильское присутствие в Африке — в Мозамбике, Сенегале, Мали и Гане это латиноамериканское государство координирует программы продовольственной безопасности. На Черном континенте реализуются также проекты «Юг — Юг» и «Тропикализмо», которые делают упор на общую идентичность. На международной арене активно действует и Аргентина, входящая в блок VISTA (Вьетнам, Индонезия, Южная Африка, Турция, Аргентина). Как и БРИКС, этот акроним был предложен западными аналитиками, объединившими государства нового поколения, которые способны обеспечить политическую стабильность, высокие темпы роста и благоприятные условия для расширения торговли. Правда, сейчас Аргентина переживает не лучшие времена. Кредитная политика привела к снижению зарплат и росту налогов, что негативно сказалось на социальной ситуации в стране.

Российские интересы

Теперь следует задаться вопросом: зачем России консолидация Латинской Америки? Неужели нам недостаточно эквадорских бананов, кубинских пляжей и сигар с ромом да прибыли от продажи вооружений в такие страны, как Венесуэла? Как заявил как-то директор Института Латинской Америки РАН Владимир Давыдов, «страны региона, как правило, связывают с Россией большие надежды, но Россия, к сожалению, эти надежды не оправдывает. Прежде всего, латиноамериканцы хотят, чтобы Россия занимала серьезные позиции на мировой арене и являлась противовесом односторонней политике США».

И речь идет не о политических пристрастиях, ведь о распаде Советского Союза в Латинской Америке жалели не только левые, но и правые политики — у стран континента просто уменьшились возможности для внешнеполитического маневра. И потому нынешнее укрепление России латиноамериканцы воспринимают как явление позитивное.

В энергетическом секторе сотрудничество идет полным ходом. С Аргентиной подписано соглашение в области атомной энергетики. «Газпром» работает в Боливии, Эквадоре и Венесуэле. На родине Чавеса также присутствуют «Лукойл», ТНК-BP, «Газпром-нефть» и «Роснефть», которая заключила недавно контракт на разработку нефтеносных месторождений в бассейне реки Ориноко.

Для России представляют интерес технологии и инфраструктурные проекты бразильских компаний, ну и, разумеется, сельхозпродукция, которая всегда входила в ключевые экспортные позиции южноамериканских стран (по крайней мере, есть выбор — покупать «ножки Буша», выращенные с применением генно-модифицированных организмов, или переориентироваться на бразильско-аргентинскую курятину).

В отличие от высокомерных англосаксов, которые создали в Соединенных Штатах «плавильный котел», латиноамериканцы открыты и восприимчивы к другим культурам. И безвизовый режим, существующий у нас со многими странами континента, поможет убедиться в этом на личном опыте. Нас сближает чувство солидарности, желание оказать помощь своему ближнему. И если в основе европейской цивилизации лежит эллинский девиз «Быстрее. Выше. Сильнее», культ успеха и предпринимательства, Латинская Америка является примером иного мировоззрения. Индейская боливийская традиция «не лги и не укради» или слоган сапатистов-революционеров из Мексики «будь с тем, кто ниже, слабее, медленнее» нам гораздо ближе и понятнее, чем западные оды конкуренции и эгоизму. Да и католическая «теология освобождения», критикующая буржуазный образ жизни и осужденная Ватиканом, в контексте православной культуры будет посимпатичнее, чем подозрительный проект экуменизма.

И конечно же, латиноамериканский опыт интеграции, позволивший выработать механизмы противодействия внешним силам, будет очень полезен российским политикам, которые всерьез думают о том, как реализовать на практике идею Евразийского союза.