Соединенные Штаты не могут больше выполнять функции мирового жандарма

 Большинство политологов убеждены, что кадровые перестановки в администрации США могут оказать серьезное влияние на мировую политику. О том, как изменится внешнеполитический курс США и что означает концепция «мягкой силы», корреспондент «Однако» Александр Терентьев-мл. беседовал с ведущим экспертом Атлантического совета и одним из близких сподвижников Джона Керри Харланом Уллманом.

 Многие политологи говорят о том, что с назначением Джона Керри и Чака Хейгела (председатель Атлантического совета и будущий глава Пентагона. — Прим. авт.) во внешней политике Вашингтона начнется прагматичная революция, осуществить которую президенту Обаме мешали Клинтон и ее свита. Так ли это?

— Действительно ключевые посты, связанные с формированием внешней политики, достались сенаторам, которые прославились в свое время критикой восточных войн Буша-младшего. И на мой взгляд, связка Обама-Байден-Керри-Хейгел может работать очень слаженно и совершить настоящий переворот. Возглавив Госдепартамент, Джон Керри не будет взваливать на Америку новые обязательства. Он прекрасно понимает, что Соединенные Штаты не могут больше выполнять функции мирового жандарма. К тому же Джон говорит: если мы хотим сохранить влияние за границей, нам нужно разобраться с проблемами у себя дома. В первую очередь речь идет об экономике. Дефицит государственного бюджета продолжает расти, и, если сбалансировать бюджет не удастся, к Америке в мире будут относиться скептически, несмотря даже на ее военную мощь. На имидже США негативно сказываются и внутриполитические проблемы — поляризация общества и паралич системы управления: конгресс вот уже четыре года не способен принимать законы, а Белый дом — генерировать новые идеи. Перефразируя Гамлета, прогнило что-то в американском королевстве, и в других странах это очень хорошо чувствуют.

 Как вы оцениваете внешнюю политику первой администрации Обамы?

— Обедая как-то в ресторане, Уинстон Черчилль попросил официанта унести пудинг, «поскольку в нем нет никакого смысла». На мой взгляд, внешняя политика Обамы столь же бесформенна и бессмысленна, как пудинг, которым пытались накормить британского премьера. Все четыре года, что находился у власти, Обама игнорировал советы экспертов-международников, полностью полагаясь на рекомендации своего чикагского «кухонного кабинета». Однако люди, входящие в ближний круг Обамы, всегда были зациклены на внутренней политике и предлагали примитивные ответы на сложные внешнеполитические вызовы. В результате: военные кампании на Ближнем Востоке фактически проиграны; хваленая «перезагрузка» в отношениях с Россией закончилась пшиком; отношения двух ядерных держав — Индии и Пакистана — накалены до предела. И хотя Обама постоянно обещает сделать своим приоритетом Восточную Азию, пока он сосредоточен на России и Ближнем Востоке. Не совсем удачно складываются и его отношения с иностранными лидерами. Ведь в отличие от Буша, который мог искренне привязаться к своим визави и без тени притворства называть их друзьями, Обама к общению с главами других государств подходит утилитарно. Он стопроцентный прагматик и потому отказывается от персонификации внешней политики. Ему претят разговоры о «вечной дружбе», однако нельзя не признать, что именно от них во многом зависит успех дипломатии.

Во внешней политике Обама совершил довольно много ошибок. Думаю, советники президента были неправы, когда противопоставили «плохой войне» в Ираке «хорошую войну» в Афганистане. К сожалению, провалилась и стратегия «Афпак», которая должна была связать воедино проблемы Афганистана и Пакистана. В Исламабаде с каждым днем растут антиамериканские настроения, а в Кабуле никто не ставит и в грош правительство Карзая, поскольку Соединенные Штаты объявили о выводе войск к 2014 году и не предложили внятной стратегии выхода. Хотя во время событий «арабской весны» американцы вроде бы оказались на «правильной стороне истории», новых «революционных» правителей раздражает безоговорочная поддержка, которую Соединенные Штаты оказывают Израилю. Египет, Сирия, Ливия и другие ближневосточные и африканские страны погружаются в хаос, и политологи все чаще говорят о том, что нынешний калейдоскоп событий напоминает вереницу кризисов в начале XX века, которая привела в итоге к Первой мировой войне.

И в этой ситуации у Соединенных Штатов нет четко продуманной внешнеполитической стратегии. В 2004 году в докладе, подготовленном для министра обороны стратегами Пентагона, утверждалось, что «Америка не сможет одержать победу в войне с террором до тех пор, пока проигрывает в войне идей». К сожалению, с тех пор практически ничего не изменилось. В Госдепе существует лишь небольшой отдел, который занимается стратегическим планированием. И американская армия, воюющая на Ближнем Востоке, воспринимается местным населением в штыки. Поэтому очевидно, что к традиционным военным и геополитическим рычагам влияния необходимо добавить финансовые, экономические и культурные. Сейчас следует полагаться не на грубую силу, а на проницательную и изворотливую стратегию. Я убежден, что пришло время утонченной дипломатии.

 В общем, насколько я понимаю, речь идет о концепции «мягкой силы», сторонниками которой считаются Керри и Хейгел…

— Да, и эта концепция, на мой взгляд, весьма разумна. Она далека как от пессимистичных взглядов Гоббса с его «войной всех против всех», так и от наивных представлений вольтеровского Панглоса, говорившего, что «все к лучшему в этом лучшем из миров». Стоит отметить также, что идея «мягкой силы» органична для американцев. Ведь она фактически существует с момента основания республики. В своем прощальном послании первый президент США Джордж Вашингтон призывал своих преемников не брать на себя чрезмерных обязательств во внешней политике. После Второй мировой войны его заветы были забыты, и Соединенные Штаты начали наращивать военное присутствие в мире. Правда, концепция «мягкой силы» оставалась важным элементом американской внешней политики. Взять хотя бы план Маршалла и программу по восстановлению Японии. Это, безусловно, были инструменты, с помощью которых Америка распространяла свое влияние. Но они не были связаны с военной мощью США. Это был экономический, социальный и политический феномен. То же самое, как это ни парадоксально, можно сказать о включении восточноевропейских стран в военный блок НАТО, когда благодаря умелому использованию «мягкой силы» на смену авторитарным правительствам пришли демократические. В нулевые годы неоконсерваторы из окружения президента Буша вновь сделали ставку на военную силу: они втянули Соединенные Штаты в две войны и пообещали насильно «демократизировать» Ближний Восток. В результате Америка стала заложником этнических, племенных и межконфессиональных конфликтов и взвалила на себя чрезмерные обязательства. Неоконы по-прежнему настаивают на том, что нужно действовать силой оружия и демократизации непременно должна предшествовать смена режима. Но, думаю, это самоубийственная идеология. К сожалению, в Вашингтоне прагматикам всегда противостояли амбициозные идеалисты.

Если говорить об исторических примерах, какие державы помимо Соединенных Штатов использовали «мягкую силу» в своей политике?

— Конечно, Британия. Иначе как бы ей удалось создать империю, над которой никогда не заходило солнце, с такой крошечной армией? Британцы нанимали на службу местных чиновников, устанавливали контроль над бюрократическим аппаратом колониальных стран и использовали в основном политические и экономические рычаги влияния, лишь в крайнем случае прибегая к военной силе. Есть еще один хороший пример: современный Китай. Пекин осуществляет активную экономическую экспансию, умело продвигает свои интересы в Африке и других регионах, оказывает финансовую помощь развивающимся странам и взамен приобретает влияние на местную власть.

Сможет ли новая команда Обамы отказаться от военных авантюр, сделав ставку на дипломатию, экономическое и финансовое сотрудничество?

— Думаю, новая команда будет проводить куда более прагматичный и сдержанный курс во внешней политике. Она, скорее всего, прекратит бряцать оружием и выстраивать антикитайскую коалицию в Азии. Ведь это просто идиотическая политика. Любопытно, как будут складываться отношения США с Россией, учитывая тот факт, что Москва расторгла недавно двустороннее соглашение о сотрудничестве в правоохранительной деятельности и сфере контроля оборота наркотиков. Скорее всего, Госдепу под руководством Керри удастся сгладить острые противоречия. Что касается гражданской войны в Сирии, Америка, думаю, не будет поддерживать ни одну из сторон, ведь мы так и не разобрались, кто выступает в роли «плохих парней», а кто в роли «хороших». Да, оппозиция, наверное, одержит победу. Но хорошо ли это для Америки? Надеюсь, новая команда Обамы будет менее болезненно воспринимать иранскую проблему и окончательно откажется от идеи военного вмешательства. После выборов в Израиле, на которых партия Нетаньяху показала довольно скромный результат, сторонники этой идеи вынуждены были прикусить языки. К тому же надо понимать, что удары по ядерным объектам ИРИ не заставят Тегеран свернуть военную программу. Добиться этого можно лишь с помощью прямой интервенции и оккупации Ирана. По подсчетам Пола Вулфовица, заместителя госсекретаря в администрации Буша-младшего, такую задачу может выполнить лишь полумиллионная армия. И кто будет эту армию содержать? Иранский риф может стать причиной кораблекрушения. Поэтому нам нужно сделать ставку на дипломатию. Убедив страны Залива и Израиль в том, что Тегеран является для них общей угрозой, Соединенные Штаты могут доказать, что политика сдерживания иногда намного предпочтительнее грубой военной силы.

Что же касается неоконов, которые по-прежнему призывают нанести удар по Ирану и демократизировать Ближний Восток, история, похоже, ничему их не научила. США однажды уже пытались насильно привить демократические ценности населению другой страны. Было это во Вьетнаме, и все мы помним, чем закончился благородный порыв Джона Кеннеди. Попытавшись обратить в свою веру Ирак, администрация Буша также потерпела фиаско. Да, американцы свергли Хусейна, избавились от одного из чудовищных диктаторов. Однако при этом они усилили Иран, подорвали доверие к Соединенным Штатам на Ближнем Востоке и предоставили поле деятельности исламским джихадистам. Ничего так себе цена за возможность продемонстрировать миру эффективность американской техники и профессионализм военных.

В заключение хотелось бы добавить, что назначение прагматиков Керри и Хейгела на ключевые посты в администрации еще не означает, что внешняя политика США изменится. Ведь реальной властью в Вашингтоне обладают не министры, а советники из ближнего круга Обамы.