Демократизация. Сирийцы молят о вторжении, ливийскую журналистку всего лишь насилуют

емократизация. Сирийцы молят о вторжении, ливийскую журналистку всего лишь насилуют

Уважаемые читатели! В городе Хомсе продолжается жестокое избиение людей, напоминающее кровавую баню в Боснии в 90-х: тела убитых детей, оторванные конечности, кровь струится по улицам. Люди требуют иностранного вторжения, умоляют прекратить беспредел офтальмолога Асада, убивающего собственный народ.

В то же время информация об убийстве в государственной тюрьме оппозиционной журналистки Халы Мисрати оказалась преждевременной. Её, конечно, избивают, пытают и коллективно насилуют - но она жива. Когда пошли слухи о ее гибели, её даже вытащили под камеру и заставили поздравить её врагов с их праздником. 

Во втором случае иностранное вторжение, к сожалению, не поможет - поскольку оно уже произошло. В Ливии с минувшей осени демократия. То есть продолжается нормальная резня кого попало вооружёнными бандами, при которых действующий "Переходный национальный совет" работает пресс-службой - выполняя примерно те же функции, что у нас выполняли весёлые журналистки при бандитах в 90-е. В качестве универсального оправдания убийств используется аргумент, что жертвы были "каддафистами".

Судя по умеренно возмущённому репортажу Би-Би-Си - в Ливии сегодня именно что знакомая до боли война ОПГ за крышевание. То есть: какие-то пацаны с оружием при каждой больнице и при каждом предприятии. Искренне не понимают, почему они должны пускать на свои подкрышные объекты каких-то иностранцев с бумажками от какого-то ПНС. 

Надо сказать, что особенный эффект производит даже не само происходящее на территории бывшей Джамахирии (это мы проходили, это было предсказуемо) - а его освещение западными СМИ. Процитируем буквально Би-Би-Си:

"На следующее утро я сидел, беседуя с мужчиной, который стал чем-то вроде профессионального протестующего. Каждый день он выходит на площади Бенгази, выражая своё недовольство параличом власти и властью банд ополченцев. Выслушав его жалобы, я спросил, стоило ли это того, по его мнению. Его лицо изменилось. "О!", - сказал он. - "Я теперь себя чувствую другим человеком. Я могу дышать, я свободен".