Реформы начала 90-х: шок как плата за рыночную экономику

Экономические реформы, прошедшие в России 20 лет назад и известные как "шоковая терапия", были неизбежны, но смягчить их негативные последствия для граждан было вполне реально, считают опрошенные агентством "Прайм" непосредственные участники тех событий.

По их мнению, повторение сценариев 1990-х годов в сегодняшней российской экономике невозможно, поскольку она перешла на рыночные рельсы, сформированы финансовые институты, экспорт ресурсов приносит значительный доход. Вместе с тем эксперты подчеркивают необходимость борьбы с коррупцией и избавления от нефтяной зависимости, дабы полностью исключить подобные варианты.

ДРАМАТИЧЕСКАЯ ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ

В январе 1992 года в России фактически началась либерализация цен на товары и услуги – они были освобождены от практиковавшегося в советскую эпоху госрегулирования. Поначалу был установлен лимит наценок, однако позже его отменили. При этом контроль государства за ценами на ряд социально значимых товаров и услуг (молоко, хлеб, ЖКУ и т.п.) в той или иной мере сохраняется до сих пор.

Либерализация цен стала одним из важнейших звеньев на пути перехода России от плановой экономики к рыночной. Однако она не была согласована с монетарной политикой, в результате большинство предприятий осталось без оборотных средств.

Центробанк вынужден был включить печатный станок, что разогнало инфляцию до невиданных прежде величин – несколько тысяч процентов в год. Это привело к обесцениванию заработной платы и доходов населения, нерегулярным выплатам зарплаты, стремительному обнищанию граждан.

Как следствие, гиперинфляция вызвала падение спроса, что усугубило экономический спад, а также реальное сжатие денежной массы, на которую легла дополнительная нагрузка по обслуживанию появившихся в результате первой волны приватизации акций и облигаций. Кроме того, обесценились советские сбережения, которые не были индексированы.

Накануне 20-летней годовщины тех драматических событий агентство "Прайм" обратилось к экономистам, занимавшим в 90-е годы ведущие посты в экономических ведомствах, и попросило рассказать, что стало предпосылкой реформ и можно ли было минимизировать потери для экономики и общества.

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

Краткий обзор причин экономической ситуации, сложившейся к приходу команды реформаторов во главе с Егором Гайдаром, следует начать со Сталина, считает президент Российской финансовой корпорации, первый министр экономики РФ Андрей Нечаев.

"Он провел безумную и кровавую коллективизацию, фактически сломав хребет сельскому хозяйству в аграрной стране, его сподвижники это продолжили. В результате страна оказалась неспособной себя кормить. Максимальный импорт зерна составлял 43 миллиона тонн в год, и все снабжение жителей крупных городов продукцией животноводства базировалось на импортных кормах", - напоминает Нечаев.

"Платить же за импорт было нечем - единственной востребованной коммерческой продукцией СССР была нефть. Цены на нее в 1986 году упали, 2-3 года пытались выживать за счет иностранных кредитов под реформы Горбачева. В итоге внешний долг страны за короткий промежуток времени превысил 120 миллиардов долларов, хотя еще в начале 80-х годов Советский Союз практически не имел внешних долгов. Через пять лет – в 1991 году - СССР не стало" - констатирует он.

Научный руководитель ГУ-ВШЭ, экс-министр экономики РФ Евгений Ясин согласен с мыслью, что эксперимент с плановой экономикой не удался - социалистическая система вчистую проиграла капиталистической. "Проиграла не Россия, а те, кто ставил этот эксперимент. Стало ясно, что надо переходить на западную модель, наиболее успешным образцом которой казалась тогда Япония", - вспоминает он.

По словам Ясина, либерализация и приватизация были неизбежны, и нужно было провести их максимально быстро, поскольку было ясно, что реформы однозначно будут болезненными. Лишь затем можно было начинать институциональное строительство. "В других странах были аналогичные диспропорции, но не с такими тяжкими последствиями, как у нас", - добавил он.

КИТАЙСКИЙ СЦЕНАРИЙ НЕ ПРОШЕЛ

Критики реформ утверждают, что, напротив, либерализации должна была предшествовать приватизация, а той – институциональные реформы, создание жизнеспособного частного сектора. Говорят и о "китайском пути", когда отчасти сохраняется плановая экономика.

"О китайском варианте с медленным внедрением рыночных отношений под жестким госконтролем в России образца 1991 года не было и не могло быть речи", - уверен Нечаев.

"Если бы поздней осенью 1991 и в январе 1992 года в высоко монополизированной советской экономике мы занялись бы поэтапным созданием рыночных институтов, развивающих конкуренцию, Россия реально могла не пережить зиму 1992 года", - считает он.

По его словам, и латиноамериканский путь с построением госкапитализма не приводит к долговременному успеху и сулит колоссальные риски, чему примером служит дефолт Аргентины.

Тогдашнему президенту России Борису Ельцину предлагалась и другая альтернатива - насильственное изъятие зерна у крестьян, комиссары на заводах, тотальная карточная система. К счастью, он на это не пошел, вспоминает первый министр экономики РФ.

Модель мягкого, плавного перехода на рыночные рельсы можно было реализовать, но не в России начала 90-х, когда советская система полностью рухнула, уверен председатель совета директоров МДМ Банка, бывший замглавы Минфина и первый зампред ЦБ РФ Олег Вьюгин.

"Органы власти СССР уже бездействовали, а новые начинали с нуля и не функционировали в должной мере", - пояснил он.

Среди главных издержек приватизации тех лет Вьюгин назвал принцип "кто первый подошел, тот и собственник". Проблема в том, что правила игры были нечеткими и не исполнялись.

"Была приватизация справедливой? Абсолютно нет. Можно ли было найти альтернативу и отложить этот процесс? Увы, тоже нет", - рассуждает Нечаев. По его словам, в стране уже шел захват госсобственности, и надо было попытаться хоть как-то ввести этот процесс в легитимные рамки.

НЕИЗБЕЖНОСТЬ ШОКОВ

В целом эксперты уверены, что обойтись без тех реформ было невозможно – в противном случае Россию ждали бы другие, может быть, еще худшие испытания.

Любое сокращение экономической активности – а оно в начале 90-х было налицо - приводит к тому, что бремя инфляции и безработицы ложится на менее защищенные слои населения, рассуждает Вьюгин. Вопрос, можно ли было этого избежать, он называет риторическим. "В то время и в тех условиях ничего другого не оставалось, и ничего другого никто не предложил", - констатирует он.

"Не будь тех реформ – мы бы просто не дожили до нынешнего кризиса, на фоне всеобщего развала советской системы случились бы другие, возможно, еще более тяжкие потрясения", - рассуждает, в свою очередь, Ясин.

Возможно, что-то можно было сделать менее болезненно, где-то растянуть сроки, но принципиально провести эти реформы так, чтобы всем было хорошо, не получилось бы никак, полагает он. "Вспоминаю – Гайдар тогда говорил, что делать то, что мы делаем, надо либо при кровавой диктатуре, либо при харизматичном лидере. Первого у нас, к счастью, не было, а со вторым повезло – у нас был Ельцин с его харизмой, которой он в итоге и пожертвовал", - сказал Ясин.

"Можно ли было что-то сделать иначе? Конечно, да. Наверное, можно было ввести не НДС, а налог с продаж. Чубайс считает своей серьезной ошибкой развитие так называемых чековых приватизационных фондов. Но мне кажется, концептуальных ошибок мы не сделали, а в нюансах не ошибается только тот, кто ничего не делает. В те страшно тяжелые месяцы Гайдар спас страну и действительно дал основы новой рыночной экономики", - заключил Нечаев.

Нынешние экономические власти России придерживаются сходного мнения. "Я считаю, выхода не было. Только этим путем можно было решить ситуацию с продовольствием. За этим потащилось все остальное. Мы по-другому не сумели бы сделать ничего. Революционные решения приносят результат за счет какого-то первичного обнищания сограждан. Нет других вариантов", - полагает замглавы Минфина Сергей Сторчак.

Решение невозможно было растянуть во времени, уверен он. "Оставить цены контролируемыми по отдельным социально-значимым товарам? Вы посмотрите, эти решения точечные нигде не работают. Сколько помощи тот же Египет получил со своим контролем над ценами? Надежда на то, что путем контролирования цен можно обеспечить социальную стабильность – да, при жизни, может быть, одного политика, может, двух. Потом все возвращается на круги своя", - отметил Сторчак. Для роста экономики необходим рост производства, но при контроле за ценами обеспечивать достойный прирост мощностей вряд ли удастся, добавил он.

ПОВТОРЕНИЯ НЕ ОЖИДАЕТСЯ

По мнению опрошенных экономистов, те реформы, несмотря на их тяжесть, принесли свои плоды. "Экономический рост, который мы наблюдали с начала 2000-х годов и до кризиса, можно использовать как аргумент, что либерализация дала свои плоды. Благодаря комплексу реформ за короткий период времени огромная страна перешла от диктата государства к рыночной экономике, фактически без участия внешнего капитала, обойдясь своими силами", - говорит Вьюгин.

Ясин тоже в целом оценивает реформы начала 90-х как успешные. "Сейчас мы тоже переживаем непростые времена, однако ни о чем подобном и речи быть не может", - отметил он.

В целом эксперты уверены, что повторение ситуации начала 90-х с тотальным дефицитом и гиперинфляцией в нынешней российской экономике невозможно.

Гиперинфляция 90-х была вызвана развалом системы прежней власти, напомнил Вьюгин. Сейчас это вряд ли возможно, институты рыночной экономики и регуляторы сформированы и крепко стоят на ногах. "Конечно, все рукотворно, но вряд ли руководство страны и действующая экономическая система дадут сбой", - считает он.

Другое дело - определенный скачок инфляции. Он возможен, если внешние шоки негативно скажутся на российской экономике, - например, цены на нефть рухнут, тогда придется сокращать бюджетные обязательства и брать в долг на внешних рынках, что при нынешней конъюнктуре весьма затратно и проблематично, полагает Вьюгин.

"Тогда сложилась абсолютно уникальная ситуация, несравнимая по масштабам ни с какими кризисами, падением нефти, распадом еврозоны и прочими бедствиями, которых мы боимся, - вспоминает Ясин. - Сейчас мы живем в рыночной экономике, экспортируем энергоресурсы, у нас работают финансовые институты. Бесспорно, та инфляция, что мы наблюдаем, тоже высока для нашей экономики – надо порядка 2-3% в год, тогда возможна активизация роста. Но никаких сотен и тысяч процентов в год не будет".

Нечаев, со своей стороны, считает, что в нынешней России сохраняются многие риски позднего СССР, включая зависимость от экспорта сырья и "ужасающий уровень коррупции". "Мы по-прежнему сидим на тех же двух трубах, просто нефть стоит не 17 долларов, а 100-120, и можно немножко по-другому себя вести", - констатировал он.