В ГОСТЯХ У ПРЕЗИДЕНТА АСАДА. Из цикла «Сирия глазами очевидца»

Поддержка со стороны крупнейших городов страны Дамаска и Алеппо, равно как и «алавитского побережья», дает Башару Асаду определенные основания полагать, что народ за него. Впрочем, это еще не вся Сирия. Третий и четвертый по величине города Сирии, Хомса и Хаму, явно нельзя отнести к числу лояльных Асаду центров. Если же к этому добавить другие неспокойные для режима местности вроде провинций Дараа и особенно Идлиб, где развернулась самая настоящая партизанская война, то может создаться впечатление, что страна пребывает в состоянии раскола по отношению к действующей власти.

На днях я смог посетить Сирию, чтобы лично понаблюдать за происходящими здесь событиями, которые столь противоречиво подают многие СМИ. Например, по информации правозащитников, к моменту моего визита в эту страну за восемь месяцев противостояния погибли более четырех тысяч сирийцев. Власти указывают на то, что они в это число не включили почти 2000 павших от рук боевиков представителей режима. Как разобраться в происходящем? Кое-какие подробности относительно происходящих событий мне удалось выяснить «из первых уст».

Сирийский президент Башар Асад явно не входит в число открытых для прессы лидеров. Во всяком случае, даже представителям ведущих российских телеканалов приходится добиваться интервью с ним месяцами. Мне же повезло. Посещение неугодного Западу лидеру состоялось на территории его резиденции, находящейся на окраине Дамаска.

Интересно то, что хотя охрана президента предупредила участников группы о необходимости оставить в машинах мобильные телефоны и фотоаппараты, никому и в голову не пришло нас обыскивать на предмет чего-то более серьезного. И это несмотря на то, что ему прекрасно известно, что причиной смерти его отца стали отравленные четки, подаренные ему «доброжелателями». От чего такое доверие? Видимо, тем самым Башар Асад хотел показать, что он не ждет ничего предосудительного от русских друзей.

Другим моментом, продемонстрировавшим расположение Асада к членам российской делегации, стало то, что вместо отведенных изначально для общения 50 минут свидание с президентом растянулось на 204 минуты. За это время он не только изложил свое видение проблемы, возникшей у Сирии, но и ответил на целый ряд вопросов.

Красной нитью его выступления служила мысль о том, что все беды Сирии начались после того, как американский президент Джордж Буш объявил крестовый поход против терроризма и под шумок стал уничтожать все независимые от США режимы. В 2003 г., после разгрома Ирака, официальные представители Вашингтона потребовали от Асада изменить формат союзнических отношений с Россией, перейдя под покровительство «самой демократичной в мире страны». После того, как тот ответил отказом, его отношения с Западом стали резко ухудшаться.

Как в свое время и Каддафи, Асад выделил в числе своих врагов легендарную «Аль-Каиду», но признал, что главную скрипку в среде радикальной оппозиции играют все те же «Братья-мусульмане», которых в свое время так и не удалось уничтожить Асаду-отцу, несмотря на все его старания.

Судя по тому, что мне удалось увидеть за проведенную в Сирии неделю, многие сирийцы не просто любят, а буквально боготворят своего президента, в честь которого создано немало песен, которые доносятся из окон проезжающих автомашин, из открытых окон домов и ресторанов. Некоторые сирийцы и сами поют песни, посвященные своему Вождю. Кое-кто доходит до того, что не только украшает его портретами собственные дома и автомобили, но и делает татуировки с его изображением на собственном теле.

Похожее отношение к национальному лидеру в том или ином виде с той или иной степенью почитания можно было встретить и в других арабских странах. Например, в той же Ливии (Каддафи), Египте (Насер), Ираке (Саддам. Хусейн) и т. д. Создается впечатление, что культ личности у арабов в крови. Не стали исключением и сирийцы. Все это лишний раз заставляет задуматься: а можно ли при таком раскладе вообще питать надежды на установление демократии, как это наблюдается у некоторых западных «неолиберальных троцкистов» современности?

Автор этих строк лично проехал по столице (да и по Алеппо) в поиске оппозиционных тусовок и ничего не нашел. Что же касается Дамаска, то ранее в прессе не раз мелькали сообщения о том, что в его пригородах происходили кровопролитные столкновения силовиков с демонстрантами. Но сейчас в столице, да и в ее пригородах противников Башара Асада почти не слышно. Я лично посетил массовые митинги в Алеппо, Дамаске, Латакии и Тартусе, участники которых выражали поддержку своему лидеру, выкрикивая популярную речевку: «Бог, Сирия, Башар!» Рядом с национальным флагом страны развиваются флаги правящей партии «Баас», «Хизбаллы» и... России.

Последних особенно много было в Латакии и Тартусе. «Спасибо, Русия!» — дружно кричат нам митингующие. Цепочка людей в штатском с трудом выдерживает напор людей, желающих пожать руки представителям заступившейся за них страны. Тем из них, кто находится ближе всего к «коридору», по которому нас ведут, это удается. Некоторые женщины и девушки успевают поцеловать проходящих «русия», остальные ограничиваются воздушными поцелуями. По настроению толпы, тому, как она горячо приветствует гостей из России, чувствуется, что большинство на подобные митинги приходит добровольно. Сколько на них людей — точно сказать трудно, но счет явно идет на многие тысячи.

Казалось бы, увиденное дает основания судить о том, что пока Башар Асад держится крепко. По крайней мере, пока за него — побережье и, что самое важное, два крупнейших города страны — Алеппо и Дамаск. Особое значение для устойчивости режима имеет настроение первого, являющегося главным торгово-финансовым центром Сирии. Как бы там ни было, но после посещения подобных митингов некоторые делают выводы о том, что «большая часть сирийцев поддерживает Асада» и что-де положение режима незыблемое. Но так ли на самом деле? Судя по всему, «арабская весна» дала выход людской страсти помитинговать и вволю покричать на улицах, но поможет ли это Асаду устоять в «час икс»?

К примеру, похожие многолюдные митинги поддержки с клятвами верности правящему режима мы уже наблюдали в ливийских городах. В том числе в очень быстро павшем Триполи и просто сдавшейся на милость противника Себхе. Тем не менее, львиная доля их участников не пожелала сражаться «за любимого вождя». И опять-таки, на примере Ливии многие смогли убедиться в том, что, по крайней мере часть из тех, кто вчера выходил митинговать в поддержку Каддафи, после его падения праздновали на улице «избавление от тирана».

Разумеется, поддержка со стороны крупнейших городов страны Дамаска и Алеппо, равно как и «алавитского побережья», дает определенные основания режиму полагать, что «народ за него». Впрочем, это еще не вся Сирия. Третий и четвертый по величине города Сирии, Хомса и Хаму, явно нельзя отнести к числу лояльных Асаду центров. Если же к этому добавить другие неспокойные для режима местности вроде провинций Дараа и особенно Идлиб, где развернулась самая настоящая партизанская война, то может создаться впечатление, что страна пребывает в состоянии раскола по отношению к действующей власти.

Впрочем, в той же Латакии, считающейся «алавитской цитаделью Асада», в августе также было восстание, подавленное не без труда силами спецназа. Кроме того, порядок пришлось наводить в находящемся между Латакией и Тартусом портом Банияс. Там в течение лета боевики также всерьез заявляли о себе. Казалось бы, за это время властям удалось навести там видимый порядок. Однако полного спокойствия нет даже на побережье, считающемся «цитаделью Асада».

Обращает на себя внимание и такой факт: во время нашего путешествия нас сопровождала солидная вооруженная охрана, а в некоторых случаях мы вообще передвигались на самолетах. К примеру, расстояние между Алеппо и Латакией составляет что-то около 200 км, автобус гарантированно проходит его за четыре часа. Тем не менее, чтобы попасть к морю, нам пришлось сделать на самолете «крюк» из Алеппо в Дамаск и уже оттуда вылететь в Латакию. Представители сирийской стороны объяснили это тем, что опасаются возможных эксцессов ввиду того, что дорога на отдельных направлениях очень удобна для совершения нападений. И судя по всему, опасения эти были не лишними.

С городских улиц боевики ушли в горно-лесистую местность, откуда периодически наносят болезненные удары. Например, 24 ноября в результате обстрела из РПГ автобуса под Латакией погибли водитель и семь военных летчиков. В самой провинции Дамаск периодически происходят нападения боевиков на патрули. По степени опасности ее можно поставить на 5-е место после Идлиба, Хомса, Дераа и Хамы.

далее: СИРИЯ КАК «ПРОХОДНОЙ ДВОР» ДЛЯ ТЕРРОРИСТОВ. Почему власти бояться закрыть страну для подрывных элементов извне? Из цикла «Сирия глазами очевидца»

СИРИЯ КАК «ПРОХОДНОЙ ДВОР» ДЛЯ ТЕРРОРИСТОВ. Почему власти бояться закрыть страну для подрывных элементов извне? Из цикла «Сирия глазами очевидца»

Сирийское руководство, жалуясь на ведение против него подрывной работы со стороны Катара и Саудовской Аравии, боится защитить себя хотя бы визовым барьером! Сегодня любой гражданин любой арабской страны может приехать в Сирию свободно, как к себе домой, что в немалой степени облегчает проведение деструктивных акций. Те же катарцы и саудиты свободно везут на сирийскую территорию чемоданы наличных денег для оплаты терактов и провоза оружия, а сирийские государственные мужи продолжают, как и прежде, рассуждать «об арабском единстве».

Находясь в Дамаске, автор этих строк смог пообщаться с генерал-лейтенантом Усамой Хадуром, начальником службы политической подготовки сирийских вооруженных сил. В своем выступлении тот долго жаловался на происки внешних сил, на то, что Сирия стала жертвой зарубежного заговора, что террористы из-за угла убивают его подчиненных и представителей власти. И по традиции, в духе всех остальных представителей руководства страны заявил, что она очень сильно надеется на заступничество России.

И вот когда настал черед задавать вопросы и получать ответы, то я не уставал удивляться наивности сирийского руководства. Усама Хадур был не первым, кого я спросил по поводу визового режима, действующего в отношении России, но не распространяющегося на граждан арабских стран. Было интересно узнать, есть ли среди сирийских лидеров люди, способные адекватно оценить ситуацию?

В ответ на мой вопрос «замполит» Усама Хадур ответил довольно наивной фразой — мы, мол, являемся братской страной для всех арабов и поэтому не можем закрывать свои границы даже для граждан наиболее агрессивно настроенных по отношению к нам государств арабского мира. Генерал подчеркнул, что соответствующие ограничительные меры начинают реализовываться в отношении Турции. В случае же, если Сирия предпримет такие меры против стран Залива, это вызовет резкую критику со стороны той же Саудовской Аравии — они заявят, что сирийские заявления о стремлении к единству со всеми арабами являются фикцией.

Иными словами, сирийское руководство, жалуясь на ведение против него подрывной работы со стороны Катара и Саудовской Аравии, боится защитить себя хотя бы визовым барьером. (!) Сегодня любой гражданин любой арабской страны может приехать в Сирию свободно, как к себе домой, что в немалой степени облегчает проведение деструктивных акций. Те же катарцы и саудиты свободно везут на сирийскую территорию чемоданы наличных денег для оплаты терактов и провоза оружия, а сирийские государственные мужи продолжают, как и прежде, рассуждать «об арабском единстве». Стоит ли удивляться тому, что борьба с террористами в стране стала похожей на отлов крыс в амбаре без стен?

Как ни странно, многие представители силовых структур также против введения виз. Дескать, все бандиты и так пробираются в Сирию тайком. Кроме того, у Сирии никогда не было контролируемых границ и никто специально не отслеживал передвижение людей. Допустим, так было раньше. Но почему бы сейчас, в принципиально иной ситуации, не пойти на введение режима прописки и регистрации, благодаря которому правоохранительные органы могли бы контролировать перемещение как сирийцев, так и иностранцев, арестовывая «до выяснения обстоятельств » подозрительных лиц?

Напомним, что подобная практика полностью оправдала себя на заключительном этапе гражданской войны в России во время борьбы с повстанческими движениями. Милиция, ВЧК, ЧОН задерживали, к примеру, в 1921-22 гг. всех потенциально опасных лиц на территории Моршанского уезда Тамбовской губернии, не являющихся его жителями, пусть даже они и приехали из соседнего Козловского уезда «навестить родственников», но почему-то не зарегистрировались в органах власти. Тем самым резко осложнялась связь между подпольными центрами и отдельными повстанческими отрядами.

Разумеется, сейчас «не то время». Однако подобные схемы действовали в Сирии совсем недавно, в кризисном 1982 году. Почему бы властям страны не вспомнить это «хорошо забытое старое», но уже в рамках всей страны? Создается впечатление, что чиновники просто не хотят себя обременять дополнительной работой, которая ляжет на них в случае введения в стране подобного режима. Ведь, в отличие от событий 30-летней давности жесткий миграционный режим придется вводить уже не только в провинции Хама, но и по всей Сирии. Разумеется, у этого подхода масса минусов, которые, впрочем, заметно перевешивают плюсы. Главное, однако, заключается в том, что нужно предпринимать меры для изменения ситуации, при которой Сирия является проходным двором для всех желающих.

Одним из объяснений истинных причин того, по которым власти не идут на введение виз для «братских Катара и Саудовской Аравии», служат опасения, что подобные меры вызовут еще большее недовольство в обществе. Дело в том, что многие сирийцы выезжают на заработки в богатые страны Персидского залива. И одностороннее введение Дамаском визового режима вызвать ответную реакцию со стороны других стран, что ударит по карману многих сирийцев. Впрочем, тут уж надо выбирать, что для сирийской власти важнее: финансовое благополучие части граждан, многие из которых за время своей работы в странах Залива стали их «агентами влияния» в Сирии, или безопасность государства в целом.

Автор этих строк задал Усаме Хадуру и другой вопрос: «Почему Сирия не воспользуется позитивным опытом того же Алжира, чье руководство во многом выиграло гражданскую войну 1992–99 гг. против исламистов, опираясь на народные отряды самообороны? По крайней мере, если уж вы не доверяете курдам, можно раздать оружие алавитам, являющимся опорой режима!» Генерал-лейтенант в ответ выразил опасение, что наличие на руках населения большого количество единиц огнестрельного оружия может лишь привести к дополнительной эскалации насилия и что особенно опасно выделять здесь кого-то по этноконфессиональному признаку. Особенно в условиях, когда враждебные Сирии силы делают ставку на сталкивание сирийцев разного вероисповедания».

Как можно прокомментировать подобный ответ? «Как бы не было хуже!» — вот главная мотивация сирийского руководства. Разумеется, было бы преувеличением видеть в такой позиции боязнь собственного народа. По крайней мере, от тех же алавитов, которым грозит резня и на которых опирается сама власть, ожидать подвоха не приходится. Судя по всему, в ответе Усамы Хадура зеркально отражается реакция человека у власти, который еще не осознал в должной мере степень опасности, грозящей стране.

Между тем, армейские подразделения, предназначенные для борьбы с внешним врагом, слишком громоздки и немобильны для борьбы с небольшими группами террористов. Военные просто физически не могут быть везде и повсюду, и потому не могут оперативно реагировать на все вылазки террористов. В этом-то и могли бы помочь отряды самообороны на местах. К примеру, в каждом районе страны все проверенные и лояльные власти граждане организуются в специальные формирования, которые в случае какого-то происшествия первыми на него реагируют. Ведь к приходу военных террористы, как правило, уже успевают уйти.

Напомним, что успешный опыт создания и функционирования подобных формирований, предназначенных для борьбы с повстанческими движениями, имеется и в России. Достаточно вспомнить части особого назначения (ЧОН), состоявшие из коммунистов и комсомольцев, а также «сознательных революционных рабочих». Почему бы не создать подобные ЧОНы и в Сирии? Разумеется, специфика здесь несколько иная. Впрочем, основой для формирования таких отрядов могут послужить местные организации партии «Баас», а также алавитские и христианские общины.

Правда, справедливости ради надо сказать, что потом «вполголоса» представители сирийской стороны сообщили мне, что многие из алавитов уже имеют разрешенное по закону оружие. Речь идет об охотничьих ружьях и пистолетах. Но можно ли с их помощью противостоять боевикам, вооруженным автоматами и гранатометами?