Кавказская витрина неолиберализма

Ее звали Виктория, она ехала вместе с нами в Батуми из курдского города Диярбакыр. Не секрет, что Курдистан считается наиболее бедным регионом во всей Турции – и, вдобавок, имеет репутацию небезопасного края, охваченного военным конфликтом. Однако сорокалетняя женщина из Грузии проводит там почти целый год, в статусе домработницы, за четыреста долларов в месяц, выучив турецкий и курдский. И только иногда едет на автобусе через горы Тавра и Лазистана, чтобы навестить оставшихся дома родных.

Она была одной из десятков тысяч грузин, женщин и мужчин, выехавших на работу в турецкие города, вследствие массовой безработицы – главной беды современной Грузии. Мы видели, как они штурмовали грузинский контрольно-пропускной пункт Сарпи, недавно реконструированный по "европейским стандартам". Это был дорогой ремонт – над КПП высится причудливо изогнутая башня, выстроенная в постмодернистском стиле, очень модном у нынешнего грузинского руководства. Заробитчане толпились у регистрационных окошек, чтобы поставить въездной штамп. Окошки, предназначенные для проверки документов непосредственно в автобусах, были расположены выше человеческого роста – но в автобусах билеты почему-то не проверяли, так что невысоким людям приходилось в буквальном смысле подпрыгивать, чтобы вручить пограничникам свой документ.

– Многие батумские женщины едут в Турцию на работу. Почти все мои знакомые там. Многие уже и не возвращаются, приезжают только на свадьбы или на похороны к родственникам, – говорила Виктория, когда мы направлялись в Батуми на городском автобусе, курсирующем от самой таможни. В нем ехали все те же торговцы-"мешочники" и трудовые мигранты. У одного из них, молодого парня с лихо сдвинутой на затылок шапкой, зазвонил телефон – и на весь салон громко зазвучал рингтон "Владимирского централа". Мне сразу почудилось, будто мы вернулись на родину.

После Турции Батуми действительно напоминает о постсоветской России и Украине эпохи девяностых годов. Большинство зданий и дорог приморского города не ремонтировались с советских времен. А если и ремонтировались – то только усилиями собственных жителей, которые оббивают стены домов железом, утепляют их досками и кирпичами, раскрашивая их в разные цвета. И стелют мостки на огромные выбоины в асфальте.

Не удивительно, что большинство жилых домов города имеют по настоящему трущобный вид – поскольку грузинские власти, в полном соответствии с либертарианскими теориями (заметим, что в отличие от России и Украины местные ультралибералы сами с гордостью именуют себя либертарианцами), предоставляют гражданам самостоятельно заботиться о своем жилье. Тем более, что в жилых домах по всей Грузии давно ликвидировано центральное отопление – это тяжелое наследие тоталитарного планового хозяйства. Так что жильцам приходится отапливать квартиры с помощью газовых котлов и печек-"буржуек".

Лифты в домах советской постройки давно не работают, или переводятся в платный режим. Чтобы подняться в таком лифте, нужно кинуть в приемник монетку в 5 тетри – около двух центов США (курс грузинского лари к доллару составляет 1,67). Но поскольку пятитетровые монетки не всегда есть в кармане, гражданам часто приходится бросать туда 10 и 20 тетри – а сдачу лифт, конечно, не выдает.

Жители Грузии жалуются на дороговизну электроэнергии – один киловатт обходится им в 16 тетри – почти 10 центов. Притом, что средняя зарплата тех, кому удается найти работу, составляет около 550 лари – примерно 330 долларов. Впрочем, так зарабатывают в столице – в Батуми зарплаты и того меньше. К примеру, зарплата учителей составляет здесь всего 350 лари. На этом фоне впечатляют цены на основные продовольственные товары. Сахар стоит здесь 2,2 лари за килограмм, мясо – 18-22 лари, картофель – полтора лари, пачка масла – 4 лари, буханка хлеба – 0,7 лари. Безработные жители бедных кварталов, в общем, и не скрывают, что выживают за счет натурального хозяйства – или же за счет денег выехавшей на заработки родни.

Эти кавказские фавелы, которые называют здесь словом "чаоби" – "болото", – составляют основную часть жилищной застройки Батуми, окружая его исторический центр. До недавнего времени он представлял собой несколько кварталов старинных домов конца XIX – начала ХХ века, типичных для торговых портов дореволюционной России. Двухэтажные купеческие особняки и веранды внутренних двориков придавали ему характерный колорит старого приморского города, описанного в пьесе "Батум" – последней работе Михаила Булгакова, посвященной юности Сталина. Однако Саакашвили решил преобразить старый Батуми, превратив его в пропагандистскую витрину, которая демонстрировала бы миру успехи его экономической политики и процветание демократической Грузии.

На это были весомые политические причины. Победив в борьбе с администрацией Аслана Абашидзе, новый президент Грузии желал показать, как благоденствует отбитая у "сепаратистов" Аджария – в качестве назидательного примера для жителей Сухуми или Цхинвали. А, кроме того, Саакашвили собирался превратить приморский город в модный курорт мирового класса, сделав Батуми высокодоходным туристическим центром.

Несколько лет назад в центре города развернулось строительство фешенебельных отелей. Башни двух гостиничных небоскребов отражаются в огромных лужах, разлившихся на городских улицах. Возле "Шератона", где любит останавливаться сам президент – его даже прозвали в народе "гостиницей Миши" – находится знаменитый дом, по слухам, построенный по проекту Саакашвили. Батумцы шутят, что лестничные пролеты внутри этого здания не сходятся с дверными проемами. Но и его внешний вид, поражает своей невообразимой эклектикой – здесь есть что-то от христианского храма, готического замка, сталинского дома-"ампир" и коммерческого офиса.

Весь центр Батуми застраивается в этом причудливом сочетании постмодернистского стиля и вульгарного неоклассицизма, апофеозом которого можно считать фонтан с позолоченной статуей Посейдона, скопированной с известной скульптуры в итальянской Болонье. Местные жители зовут этот монумент "Стриптизером". Расположенный рядом с администрацией Аджарской автономии, он бесподобно смотрится на фоне размалеванных в яркие цвета хрущевских домов и гигантской гостиницы "Редиссон", изогнутой, словно от скрутившей ее судороги.

Маленькая скульптура с оленями, сделанная еще в советские времена, разительно контрастирует с новоделами помпезного архитектурного Вавилона.

Здесь же, в центре Батуми, на месте четырехэтажной школы, выстроили Пьяццу – площадь в псевдоитальянском стиле. Продав расположенную на ней башню-отель, построенную за 18,5 миллионов лари, власти выручили за нее 11 миллионов, публично объявив эту сделку примером удачных инвестиционных вложений. Между тем, инвесторы вовсе не спешат вкладывать деньги в курортное строительство грузинского президента. Корпуса нескольких гостиниц и Башня грузинского алфавита, похожая на Щусевскую радиовышку, до сих пор стоят в недостроенном виде. Центр Батуми потерял свое историческое лицо – но, несмотря на небоскребы, не утратил провинциального облика. Город так и не стал местом массового отдыха иностранных туристов – поскольку для мировой популярности курорта не было реальных предпосылок. А гости из бывших советских республик, которые когда-то охотно ездили любоваться на здешние пальмы, отделены от Грузии визами, или не хотят посещать дорогую страну с неразвитой инфраструктурой, предпочитая ей Турцию или Египет.

Возле порта оборудована многокилометровая лента велосипедной дорожки, по европейскому образцу. Но, прогуливаясь вдоль нее в течение часа, мы видели только одного случайного велосипедиста, с хозяйственной сумкой возле седла.

Как рассказал нам коренной житель Батуми Арчил, Саакашвили винит в этом фиаско природный рельеф города, известного своей дождливой погодой. Он якобы приказал срыть одну из здешних гор, которая задерживала идущие с моря облака, способствуя частым осадкам. Ксеркс хотел высечь море, а Саакашвили сводит счеты с холмом. Поединок царя с природой был отложен из экономических соображений – но эта история является ярким примером специфического рыночного волюнтаризма нынешних грузинских властей. Сам проект "Нового Батуми" сразу же заставляет вспомнить об известном литературном герое, авторе концепции "Новых Васюков", чья разносторонняя деятельность, описанная в романе "Двенадцать стульев", также была связана с грузинской землей.

Однако за действиями Саакашвили стоит нечто большее, чем любовь к дорогой показухе и дилетантство диктатора-самодура. Ведь он не без успеха продает миру мифический образ этого нового города – в качестве доказательства такого же мифического успеха своих неолиберальных реформ.

Либералы из России и Украины охотно позволяют себе купиться на эту грамотно поставленную пропаганду. Массивные гостиницы-небоскребы Батуми закрывают от них разбитые улицы и ободранные дома, в которых живут гостеприимные, трудолюбивые – но безработные, бедные, и, по сути, бесправные люди. А футуристическое здание Министерства внутренних дел в Тбилиси, похожее ночью на светящийся корабль пришельцев (новые полицейские участки – каждый ценой от ста тысяч до нескольких миллионов долларов – выстроены в том же постмодернистском стиле), помогает поверить в миф о "новой", честной полиции, свободной от коррупционных грехов.

На деле же коррупция всего лишь монополизирована правящей кликой, по принципу: "друзьям – всё, остальным – закон". А расходуя деньги на содержание полицейских, власть укрепляет полицейское государство, раз за разом подавляя дубинками протесты оппозиционеров.

Я в чем-то понимаю этих людей – моих украинских земляков, взращенных на неолиберальных догмах, которые потерпели полный крах на их собственной земле. Им так неуютно в ограбленной (не без их помощи) родине, и так хочется верить в чудесный заморский край, где построен "правильный" и успешный капитализм – без атавизмов "совка", по точным рецептам фундаменталистов свободного рынка. Отели Батуми стали для них символом этой сказочной волшебной страны.

Увы, им стоит прочитать книгу Фазиля Искандера – где разбойники предупреждают ограбленного купца, мечтавшего бежать от них в этот счастливый приморский город.

– В Батуме будет то же самое.

Или даже чуть-чуть похуже. Андрій Манчук