Медведев и Обама на пути от перезагрузки к угрозам

Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.

Мне понятно, после каких событий президент Дмитрий Медведев принял окончательное решение насчет сегодняшнего ответа России развертыванию системы противоракетной обороны в Европе. Дело было в Гонолулу, на форуме (и саммите) АТЭС, где прошла, видимо, последняя встреча Барака Обамы и Дмитрия Медведева в их нынешнем качестве.

Говорили – поскольку АТЭС касается прежде всего экономики – на темы вступления России в ВТО, о многом другом. Одна тема осталась неприкасаемой: ПРО. По ней два президента согласились не соглашаться и дальше. Прозвучала еще идея приглашения Обамы в Москву сейчас, до Нового года. И сразу же оказалось, что он приехать не сможет.

Хотели, но не смогли

Это довольно редкий в международной практике случай, когда приглашение публично делается одной стороной и отвергается другой. Чаще такие вещи обговариваются за закрытыми дверями, и если визит невозможен, то и приглашений никаких никто не оглашает. Так что уже по одной той истории можно было догадаться, что что-то будет. И вот теперь знаем, что.

Техническая сторона объявленных Дмитрием Медведевым мер – разговор отдельный. Каждый тут видит то, что ему интересно.

Агентство Ассошиэйтед пресс выносит в заголовок то, что российские ракеты будут направлены на цели в Европе. В России больше обращают внимание на то, что боеголовки тех же ракет будут оснащаться комплексами преодоления ПРО. Кому что интереснее.

Если же дальше от техники и ближе к политике, то тут важнее всего слова российского президента о том, что "учитывая неразрывную взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями могут возникнуть основания для выхода нашей страны из Договора об СНВ. Это предусмотрено самим смыслом договора".

© Инфографика. Евгений Иванов

Позиция России по ЕвроПРО

Довольно печальный итог целых двух президентств – в России и США, когда искренне хотели договориться по очевидному, вроде бы, вопросу, но никак не получается. И ключевое достижение их отношений хотя пока не взорвано, но под ударом.

И здесь – о деньгах?

Возникает вопрос – почему бы не проигнорировать американскую неспособность отказаться от навязчивой идеи по ПРО? Тем более что российские оппозиционные эксперты наши страхи насчет ПРО вообще называют одержимостью, напоминая о том, что опасность эта система будет представлять только на третьем и последнем этапе своего развертывания.

Но есть масса сопутствующих обстоятельств, которые подталкивают к нынешним решениям.

Это вовсе не выборы в России – внешняя политика ключевой предвыборной проблемой не стала. Более того, не факт, что выступление Дмитрия Медведева вообще порадует широкого избирателя – оно, скорее, похоже на неприятную необходимость.

Нет, тут есть одно обстоятельство, которое касается денег. И не наших. Главное событие американской политической жизни на этой неделе – провал "суперкомитета" Конгресса, который должен был найти способы сокращения федерального долга. Среди прочих неприятных последствий неспособности двух ведущих партий США договориться даже о том, о чем нельзя не договориться, есть и нечто, касающееся бюджета Пентагона.

Оказывается, теперь, после провала в Конгрессе, с января министр обороны Леон Панетта будет вынужден запустить программу сокращений этого бюджета на 450 миллиардов долларов за 10 лет. А если посмотреть повнимательнее, то теперь сокращать надо еще больше.

Мир меняется, люди – нет

Хорошо бы, чтобы сегодняшнее выступление Дмитрия Медведева о российских ответных мерах на планы ПРО заставило кого-то задуматься: а так ли нужна эта ПРО, если она до такой степени раздражает страну, которая могла бы быть Америке если не другом, то не худшим из партнеров?

Ведь на каком-то этапе Москва готова была согласиться всего-то на юридически обязывающую декларацию того, что ПРО не направлена против России. То есть нужна лишь бумага. Но и того не получилось.

Может, американцы и задумаются теперь. А может, и нет.

Дело в том, что тема ПРО в США вообще живет какой-то зачарованной и мало рациональной жизнью. Это наводит на мысль о том, что главная проблема не в ракетах и не в пистолетах (или арбалетах). Она в умах.

Это ведь надо посчитать, сколько раз за историю отношений Медведева и Обамы Москве приходилось делать вид, что хотя все плохо, все-таки мы понимаем друг друга и не слишком расходимся во мнениях.

Ливия, вообще "Большой Ближний Восток", где вроде как уходящие оттуда США оставляют хаос и руины. Сейчас – Сирия и Иран. Притом, что Обама уже сколько раз заявлял, что по части ядерной перспективы Ирана у него с Москвой есть взаимопонимание, но… так ли это?

Почему тогда в очередной раз, как только появляется малейший шанс договориться о чем-то с Ираном (за что выступает Москва), у США и их союзников мгновенно случается новый припадок антииранских санкций? Не хотят говорить? А чего хотят?

Можно вспомнить еще массу историй, типа дела Виктора Бута. Или то, что слова "восстановление СССР" звучат в США как обвинительный приговор, независимо от того, хочет его кто-то восстановить или нет. Но сводится все это к одной картине – неготовности даже не правительств, а именно обществ Запада к тому, чтобы уйти от политики 20-летней давности.

В самом деле, мир за это время изменился уже дважды. Те же США и страны ЕС сегодня – банкроты, не знающие, что делать со своим долгом. Целые регионы мира никак не похожи на то, чем они были даже 10 лет назад.

И ведь все это время президенты России (страны – бывшего противника), все трое – Ельцин, Путин, Медведев – начинали свою деятельность с того, что протягивали Западу руку дружбы. Все трое, в разных ситуациях, упоминали о теоретической возможности вступления России в НАТО, если, конечно, НАТО будет учитывать интересы безопасности Москвы. И каждый раз спотыкаемся на двух вещах: соответствуют ли русские нашим стандартам? А если – да, то зачем им волноваться насчет ПРО?

Вот и имеем то, что имеем.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции